Охота на лис

ГЛАВА 9

– Вы поедете с нами в Эндбери, Дамиан? – спросил Эдди, доедая пирог и вытирая рот платком, который подала ему няня.

Дамиан отрицательно покачал головой.

– Нет, малыш, к сожалению, не могу.

– А жаль, а то бы Вы научили меня стрелять из пистолета.

Дамиан легонько ущипнул мальчика за подбородок и строго посмотрел на него.

– Ты еще слишком мал для таких забав. Твоя бабушка сурово накажет меня, даже надерет мне уши, если узнает, что я даю тебе в руки оружие. К тому же у меня неотложные дела в Кроули.

«Кроули! – Жюстина вздрогнула. – Неужели все-таки он замешан в противозаконных делах и опять бросается на поиски саквояжа?»

– Возьми меня с собой! – взмолился Эдди, повиснув на руке Дамиана.

– Прекратите, Эдди! – вмешалась Мэтти, отводя мальчика в сторону. – Мне придется рассказать папаше о Вашем непослушании. К тому же Вам пора спать!

Мальчик недовольно поморщился и нехотя подчинился няне.

«Ему действительно пора спать. Уж если я валюсь с ног, то каково ребенку?» – подумала Жюстина. Она взглянула на лорда Левингтона. Как много она еще не знает об этом человеке! И любопытство, и беспокойство за него не оставляли девушку.

– Позвольте выразить Вам нашу признательность, лорд, – сказала мисс Брайерли подчеркнуто официальным тоном. – Теперь мы постараемся побыстрее добраться до Эндбери. Шэдуэлл уже готовит новый экипаж. О нас больше не беспокойтесь. Гроза уже кончилась, да и дождь поутих, и я надеюсь, что у нас не будет больше неприятностей.

– Дай Бог, – ответил Дамиан, – и поверьте, мне доставило огромное удовольствие быть Вам полезным. И более того, я счастлив, что провел рядом с Вами несколько минут, – последние слова он произнес, наклонясь к самому лицу девушки, чтобы никто другой не услыхал их. Жюстина вновь почувствовала, как краска залила ее щеки. «Как же мне справиться с собой, с этим постоянным влечением к нему? Особенно теперь, когда появилось очередное подтверждение его неблаговидных дел?» – попыталась Жюстина побороть в себе новый порыв страсти и нервно передернула плечами.

– Вам холодно? – Дамиан заметил нервное движение Жюстины.

– Нет, просто сырость… Действительно, Вам не следует больше задерживаться здесь.

Многое он отдал бы за то, чтобы остаться рядом с мисс Брайерли еще хоть ненадолго, но и эта непредвиденная задержка в пути отняла у него время, которое сейчас не принадлежало ему.

– Спасибо, что не прогоняете меня, как в последнее время, – сказал лорд, взял свой плащ и поспешно вышел.

Мисс Брайерли внезапно ощутила пустоту, как будто лорд Левингтон захватил с собой и частицу ее собственной души. Она готова была разрыдаться от сознания бесполезности всей этой борьбы с собой. Она поняла: кто бы ни был этот человек и чем бы он ни занимался, она любит его и ничего не может с этим поделать!

…Эндбери, родовое гнездо семейства Алленсонов, располагалось в низине, окруженное со всех сторон живописными холмами.

Карета проехала под массивной кирпичной аркой высоких ворот и дальше – по широкой аллее, окаймленной вековыми липами, – к большому старинному особняку.

– Наконец-то мы приехали! – радостно прокричал Эдди, до тех пор мирно дремавший на руках у няни.

Стояла безветренная пасмурная погода, и хоть дождь уже кончился, небо все еще заволакивали тяжелые свинцовые облака.

– Эдди, – наставительно проговорила Мэтти, – мы приехали, и я надеюсь, Вы будете вести себя, как полагается воспитанному человеку. Никакого шума и крика, пожалуйста! Спокойно поцелуйте бабушку в щечку и не вздумайте броситься ей на шею!

Эдди насупился, готовый сказать няне какую-либо грубость – так она ему надоела вечными нравоучениями! – но подавил свой порыв и, высунувшись из окна, стал нетерпеливо ждать, когда карета остановится и можно будет вырваться на волю. Жюстина слегка пригладила волосы, оправила платье, готовясь предстать перед хозяйкой Эндбери в приличном виде. «Только бы не выдать своего смятения, только бы успокоиться, чтобы графиня не догадалась, какие мысли и чувства бродят во мне, только бы не дать повода для лишних расспросов и подозрений!» – как молитву, твердила мисс Брайерли.

Хозяйка поместья, вдовствующая графиня Диана Алленсон, маленькая, хрупкая пожилая женщина с гордой осанкой и неторопливой важной походкой, встретила гостей около крыльца дома. На ней было серое платье строгого фасона с длинными рукавами и маленьким белым кружевным воротничком. Несмотря на преклонный возраст, миссис Диана была удивительно подвижна, а глаза ее светились таким огнем и задором, что могли бы быть предметом зависти любой юной леди.

– Добро пожаловать, молодой человек, – радостно приветствовала она выскочившего из кареты Эдди. Мальчик вежливо поклонился, помня наставления няни, и церемонно поцеловал бабушку в щеку. Вышедшая за ним Жюстина удивленно наблюдала за племянником – так не свойственна была ему сдержанность в проявлении чувств! Девушка с улыбкой поздоровалась с леди Дианой.

– Жюстина, дорогая, как прекрасно Вы выглядите! Я помню Вас неуклюжим подростком, а теперь Вы – очаровательная светская дама! Должно быть, лондонский сезон тоже не прошел даром! А Ваше платье – оно же великолепно и так Вам идет! – искренне восторгалась миссис Диана.

– Вы мне льстите, леди Алленсон, – смущенно проговорила девушка, не ожидавшая такого шквала похвал в свой адрес.

– Ничуть! Я сказала истинную правду! И отбросьте, ради Бога, церемонии, называйте меня просто Дианой. У нас в провинции нравы попроще, меньше всяких условностей. Да входите же, пожалуйста, в дом! – леди Алленсон положила свою сухую ручку на плечо внука и увлекла гостей за собой.

Мисс Брайерли бывала в Эндбери и раньше, еще когда сразу после свадьбы Генри и Нора поселились здесь. Однако вскоре они переехали в Мильверли, гораздо меньшее по размеру поместье Алленсонов, предпочитая жить самостоятельно, время от времени нанося визиты в родовое гнездо Алленсонов.

Стены огромного холла украшали фрески с изображениями богов, фрагментами из жизнеописания святых; по обе стороны от входа вверх поднимались винтовые лестницы из красного дерева, основания которых венчали мраморные статуи античных героев. Всюду стояли массивные вазы с живыми цветами, отчего дом благоухал сказочными ароматами. Здесь царили покой и патриархальность. Справа от входа располагались библиотека, обеденный зал и большая гостиная, слева – две гостиные поменьше.

– Дорогая, – обратилась леди Алленсон к Жюстине, – Вы можете подняться наверх и немного отдохнуть перед обедом, а уж потом приготовьтесь удовлетворить мое старческое любопытство по поводу того, что делается в Мильверли! Я буду терзать Вас вопросами, меня интересует все, вплоть до сплетен и слухов!

«Сама простота и откровенность», – с нежностью подумала Жюстина о Диане.

В этот момент к женщинам с учтивым поклоном подошел Шэдуэлл.

– Леди Алленсон, – обратился он к хозяйке дома, – буду ли я Вам чем-то полезен, или Вы позволите мне вернуться в Мильверли? У вашего сына много дел, и он нуждается в моей помощи.

Графиня взглянула на секретаря и категорически заявила:

– Да как Вам могла прийти в голову такая идея? Вы хотите лишить меня молодой веселой компании? С моим сыном ничего не случится, если он проведет несколько дней без Вас!

– Но мне… – начал оправдываться Шэдуэлл, но Диана прервала его на полуслове:

– Ничего не хочу слышать! Я живу здесь, как затворница! Кроме слуг, мне не с кем перекинуться словом! Неужто Вы не пожалеете бедную одинокую старуху и не доставите ей удовольствие побыть в обществе воспитанных и умных молодых людей?

Шэдуэлл покраснел и опустил глаза. Заметив его смущение, Жюстина пришла на помощь:

– Леди Диана, у Генри действительно много забот и важных дел, но раз Вы так настаиваете, то скажу Вам по секрету – Генри разрешил мистеру Шэдуэллу задержаться здесь до нашего возвращения в Мильверли. Однако он настолько добросовестный и исполнительный человек, что переживает за Генри и во всем спешит ему помочь…

– Больше ни слова! – заявила Диана. – От дел тоже нужно отдыхать, иначе можно подорвать здоровье! Так что мистер Шэдуэлл спокойно останется с нами! Я сообщу об этом Генри дополнительно. – Миссис Алленсон выставила вперед руки, словно преграждая ими путь для возражений, и добавила: – Обед ровно в семь. По случаю такого события и Вы, Эдди, приглашаетесь за общий стол!

Мальчик захлопал в ладоши, закрутился на одной ноге и чуть было не уронил китайскую вазу, оказавшуюся на его пути. Мэтти бросилась спасать сосуд. Водрузив вазу на место, няня взяла ребенка за руку и повела наверх.

– Сколько энергии! – проговорила графиня задумчиво. – Ну просто вылитый Генри в детстве! – И вздохнув, добавила: – Как быстро летят годы…

Поздно вечером, уютно расположившись в креслах, леди Алленсон и Жюстина неторопливо вели беседу о жизни столицы и провинции. Диану интересовало буквально все, и она выспрашивала Жюстину о мельчайших подробностях, касающихся ее детей, не позабыв полюбопытствовать о своих прежних подругах и знакомых. Жюстина добросовестно отвечала на все вопросы, пересказывала слухи и сплетни света, не касаясь, однако, того, что было прямо или косвенно связано с лордом Левингтоном.

Скоро мы узнаем, кем осчастливит нас Нора, – в заключение проговорила мисс Брайерли.

…Сообщение о рождении ребенка пришло в Эндбери в тот же вечер, и привез его… Дамиан Траубридж.

Леди Алленсон и Жюстина, выпив перед сном какао, попрощались и собирались уже разойтись по своим спальням, как дверь распахнулась, и лорд Левингтон буквально ворвался в гостиную. От неожиданности у Жюстины появились в животе колики – признак сильного нервного потрясения – и ослабли колени.

– Добрый вечер, дамы, – голос Дамиана звучал громко и возбужденно. – Надеюсь, я вам не помешал?

Графиня всплеснула руками, ее глаза округлились, рот приоткрылся.

– Боже милостивый! Дамиан?! Входите же, негодник! – проговорила леди Алленсон, не в силах сдержать радость. – Я не видела Вас сто лет!

Дамиан быстро пересек комнату и почтительно склонился к руке графини. Жюстина сидела ни жива ни мертва, не сводя глаз с лорда.

– Лорд, – наконец пробормотала она, – что привело Вас сюда в такую пору?

– Я загнал свою самую быструю лошадь, чтобы поскорее доставить вам отличную новость – Нора родила здоровую девочку три часа назад!

Слезы радости брызнули из глаз Жюстины. Старая графиня воздела руки к небу, благодаря бога, и воскликнула:

– Чудесно! Я так счастлива! Это событие надо отметить! Вы согласны со мной? Дамиан, голубчик, позвоните в колокольчик, пусть слуга принесет вино, и мы выпьем за здоровье новорожденной и ее родителей!

Через несколько минут старый дворецкий вернулся в гостиную, торжественно неся на хрустальном подносе запыленную, опутанную паутиной бутылкой старого вина. Осторожно откупорив ее, он наполнил бокалы и поднес господам.

– Это прекрасное старое вино я сберегла для какого-либо очень радостного события. Оно хранится еще с тех пор, когда был жив лорд Мильвиль. Его винные погреба славились на всю округу. Так поднимем же бокалы за нового члена семейства Алленсонов. Пусть наша девочка живет долго и счастливо! – провозгласила миссис Диана.

Вино было необыкновенно вкусно и ароматно, и, осушив бокал, Жюстина почувствовала себя легко и свободно, все волнения отступили, жизнь показалась прекрасной и безоблачной. Да, хорошее вино и такая радостная новость подняли ее настроение.

– Интересно, как назовут девочку? – размышляла графиня, допивая бокал вина.

– Видимо, Дианой, – предположил Дамиан и, повернувшись к Жюстине, спросил: – А как зовут Вашу мать? Вы никогда не упоминали об этом.

– Александра Беатрис Онори Жюстина, – ответила девушка. – Отец зовет ее Алекс.

– Значит, Диана Александра – неплохо звучит, – проговорила, ни к кому не обращаясь, леди Алленсон.

– Или Александра Диана, – вставил лорд Левингтон, улыбнувшись, – это будет зависеть от того, чье желание окажется сильнее: Норы или Генри.

– Ах, шутник! – графиня погрозила Дамиану пальчиком. – Ну конечно же, Генри одержит верх! – глаза Дианы перебегали с лорда на девушку, в них таилась хитрая усмешка. – Кстати, Дамиан, Вы собираетесь вернуться в Ардмор Крест сегодня?

– Нет, конечно. Я заночую у Джорджа в деревне. А завтра Вы пригласите меня к завтраку.

– Только завтрак? – брови графини поднялись от удивления. – Вы проделали такой путь и не задержитесь даже до обеда? У меня в гостях будет сразу трое молодых людей, ведь Шэдуэлл не сбежит к тому времени? – засмеялась Диана.

– Я буду рад принять Ваше приглашение, – согласился лорд Левингтон.

– Ну что ж? Время позднее, – графиня зевнула, – я здесь еще немного посижу, а вам, молодые люди, было бы совсем невредно подышать свежим воздухом перед сном, – выглянув в окно, она добавила: – Надо же, и луна пробилась сквозь тучи, так что самое время прогуляться на террасу.

– Вы прогоняете меня? – весело спросила Жюстина.

– Нет, мне показалось, что вам есть о чем поговорить наедине… Да и просто полюбоваться на звезды в компании такого обаятельного молодого человека намного приятнее, чем выслушивать брюзжание старухи.

– Мы вместе еще никогда не любовались на звезды, – тихо проговорил лорд.

– Тем более, ведь это так романтично! Ступайте же, – скомандовала Диана.

Жюстина еще колебалась, подчиниться ли старой леди, но Дамиан протянул ей руку, и девушке ничего не оставалось, как принять его приглашение.

Стояла странная, ничем не нарушаемая тишина. Казалось, природа притаилась, замерла, не выдавая себя ни единым шорохом. Сквозь тяжелые, почти неподвижные облака иногда пробивался призрачный свет луны.

– Как видите, нам не повезло со звездами, – иронично проговорил Дамиан, поглядывая на небо, – но я ничуть не огорчусь, если блеск Ваших глаз заменит сияние светил!

– Не расточайте свое красноречие, лорд, – ответила Жюстина. – Я вышла с Вами на террасу вовсе не потому, что жаждала уединения, а из приличия, потому что не могла отказать леди Алленсон, и потому еще, что у меня прекрасное настроение! Я так счастлива, что Нора благополучно разрешилась здоровым ребенком, что ничего больше меня не пугает и не волнует!

– А разве я хочу Вас чем-либо напугать? По-моему, я не дал повода думать так. Я тоже очень рад, что все благополучно кончилось, и спешил сообщить и Вам эту радостную весть. Вот только Эдди будет не в восторге, что у него появилась сестра, а не брат. Ведь маленькие девочки такие капризные и требуют к себе столько внимания!

– Женщины рождаются и остаются такими всю жизнь – по-моему, именно Вы утверждали так раньше, – тихо и грустно проговорила девушка.

– Это суждение касалось не всех женщин. Иногда я жалею, что был излишне откровенен с Вами. Но, поверьте, к Вам все это не имеет никакого отношения, – сказав это, Дамиан нежно провел ладонью по щеке Жюстины. – И очень прискорбно, что Вы принимаете это на свой счет и упорно даете мне понять, что не хотите иметь ничего общего с таким человеком, как я.

Жюстина слегка отодвинулась, но осталась стоять на месте, не пытаясь, как раньше, бежать от его прикосновения. Дамиан подошел вплотную к девушке и пристально поглядел ей в глаза. Жюстина затаила дыхание, и это не ускользнуло от его внимания. Еще раз он убедился, что его близость не оставляет ее равнодушной, и это придало ему уверенности:

– Мисс Брайерли, зачем вы пытаетесь скрыть от меня, да и от себя, что я Вам небезразличен? Почему Вы так упорно разрушаете то, что я тщетно пытаюсь создать? Сколько я сделал попыток, чтобы восстановить наши прежние отношения, – и безрезультатно! Я вижу, Вы сомневаетесь в моей порядочности, у меня же не менее серьезные сомнения – любите ли Вы меня? Но не пора ли нам вместе преодолеть эти сомнения, пока не рухнуло все окончательно и мы сами не похоронили свою тягу друг к другу под обломками этих сомнений?

Голос Дамиана звучал так искренне и проникновенно, что мисс Брайерли – в который уже раз! – согласна была раствориться в своем чувстве, забыть обиды, простить боль и страдания, причиненные этим, самым дорогим ей человеком!

– Я чувствую, Вы можете простить мне мои прежние прегрешения, я готов замаливать их всю свою жизнь! – продолжал лорд.

«Грехи? – словно током пронзило сознание девушки. – А его сомнительная жизнь, где мне нет места – там, в Кроули, в ночной прогулке с подозрительным типом, в этих французских письмах? Нет, ни простить, ни поверить нельзя!»

Дамиан почувствовал, как напряглось все ее тело, как судорога исказила на мгновение ее черты, и, пытаясь защитить это хрупкое создание, он сильно привлек ее к себе. Его поцелуи становились все жарче, все настойчивее, и Жюстина уже не в силах была ни о чем думать, безропотно покоряясь ему и себе…

– О! – простонала она. – Вы знаете, как соблазнять женщин – ласковыми речами, страстными поцелуями. Что сказал бы мой дорогой папаша, случись ему узнать, как безрассудна его дочь, – оправляясь от нахлынувшей на нее страсти, произнесла девушка. – Я не уверена, что, знай он Вас получше, он одобрил бы мое поведение!

– Ваш отец наверняка оторвал бы мне голову, – смеясь, сказал Дамиан, – ведь я обольщаю Вас, да еще под кровом графини!

Жюстина тоже улыбнулась.

– О, Вы не упустите случая…

– А как же? Ведь это присуще всем повесам – не пропустить ни одного хорошенького личика!

От такого откровения Жюстина оторопела. Она отстранилась от Дамиана и потеряла дар речи. «Боже мой! Как он смеет так разговаривать со мной? Или он решил, что теперь со мной можно говорить, как с этой дамочкой из «Счастья рыбака»? Как же он заблуждается!»

– Да, лорд, я знаю Ваши слабости относительно женского пола… Но иногда преступно забываю о них, – произнесла она, заикаясь. Гнев, ненависть, досада на себя за то, что вновь поверила в сладкие речи, – все клокотало в ее душе и готово было прорваться в грубых, несдержанных выражениях. Мгновенная перемена в настроении мисс Брайерли немало озадачила лорда.

– Жюстина, дорогая, что случилось? – он протянул руки, чтобы обнять ее, но натолкнулся на холодный, презрительный взгляд и остановился.

– Лорд Левингтон, прошу Вас запомнить, что Вы имеете дело уже не с той наивной дурочкой, которую встретили в Лондоне…

– Да, Жюстина, я знаю, что Вы переменились, но все так же страстны и обворожительны, а может быть, и больше…

– Не трудитесь подыскивать слова для обольщения. Мне ничего от Вас не нужно, и ласковых слов – тоже. Когда-то наши отношения начались с них, теперь пусть ими и закончатся. Спокойной ночи, если Ваша совесть позволит Вам спокойно спать! – Мисс Брайерли стремительно вошла в гостиную.

Графиня мирно дремала в кресле, сидя в той же позе, в которой оставили ее там молодые люди. Жюстина тихо подошла к ней и осторожно тронула за плечо.

– Диана, я отправляюсь спать, – сказала девушка. – Спокойной ночи.

Графиня посмотрела в сторону террасы и спросила:

– А где Дамиан?

– Видимо, отправился к Джорджу на ночлег.

– Я очень люблю этого негодника, – улыбнулась графиня. Она взяла Жюстину под руку, и они вместе вышли из комнаты.

– Скажите, Диана, что Вы находите в этом человеке? Что заставляет Вас вот уже не первый раз выказывать ему симпатию? Верите ли Вы ему?

Миссис Алленсон задумалась. Да, она не слишком хорошо знала лорда Левингтона. Он и Генри, правда, дружили с детства, но семейство Алленсонов никогда не поддерживало отношений с Траубриджами, и причин тому было предостаточно. Когда мальчики учились в университете, Дамиан бывал в доме Алленсонов и с тех пор числился дорогим гостем из-за своего обаяния и преданности в дружбе с сыном. Теперь он редко посещал Эндбери, но старая привязанность и интуиция подсказывали леди Алленсон, что на этого человека можно положиться в самый трудный момент жизни… «Что же так взволновало Жюстину?» – недоумевала старая графиня и, рассудив по-своему, сказала:

– Дорогая, Вы, наверное, наслушались о нем всяких небылиц. Так вот мой совет Вам – не верьте злым языкам. Что бы о нем ни говорили, я уверена, он – порядочный человек!

– Я хотела бы поверить Вам, если бы Вы привели мне достаточно убедительные доказательства его порядочности. Пока же все, что я знаю о нем, говорит об обратном!

– Напрасно Вы так категоричны, моя девочка! Нет людей, не подверженных каким-либо недостаткам. Многое нужно прощать друг другу. Лорд Левингтон имел не сладкое детство, да и юность его прошла не гладко. Только я знаю, что у него на плечах хорошая голова и в груди – доброе сердце. Все остальное – сущие пустяки, и дай Бог каждому быть похожим на него!

«Неужели он сумел обольстить всех, кто встретился на его пути? – думала Жюстина, засыпая. – И даже эту пожилую, опытную женщину! Неужели никто, кроме меня, не понял, насколько он лжив и двуличен, а может, и того хуже – предатель?»