Глава 5 Сан-Ком

— Что это за тип корабля? — спросил наследник престола, оглядевшись в рубке, куда они поднялись после того, как была полностью завершена операция на Софе.

Яхта с Сан-Комом после высадки группы Ю-Сима на планету сразу снялась и ушла в направлении, известном только ее капитану и штурману. Имперец вернулся на орбиту после сигнала посланного с борта корабля О-Кара, на палубе которого он сейчас и стоял.

Маршал, начальник противокосмической обороны Я-Рам и другие улетели на два дня раньше с хорошими легендами прикрытия. Все это время Многоликий со своим штабом и аналитиками прорабатывали варианты легального возвращения высокопоставленных агентов к местам их служб.

— Обычный списанный транспортник, ваше величество.

— Судя по посту навигации и стрельбы, не совсем обычный.

— Вы правы. Кроме старого корпуса, и то внешнего, здесь нет ничего от грузовика. В наличии пара больших лазеров в выдвигающихся башнях. Четыре электромагнитные пушки. Пять истребителей. Антирадарное покрытие, полный комплекс ПКО, не считая двух двигателей «РРМ-1012».

— И этот корабль не значится в регистре империи? Да это почти крейсер!

— Корабль для особых поручений и мой передвижной штаб, — скромно ответил Ю-Сим. — В регистре его действительно нет. Моей службе не нужен зарегистрированный борт.

— Куда мы сейчас направляемся?

— В один из моих укромных уголков, — ответил разведчик.

— Прятаться я не намерен. Доложите о наших ближайших и самых активных действиях, — раздраженно потребовал имперец.

— У меня и в мыслях не было прятаться, ваше величество. Всего два дня для окончания подготовительного этапа.

— Что вы там еще придумали?

— С вашего позволения, я бы хотел доложить об этом в вашей личной каюте.

— Хорошо, Ю-Сим, я жду вас через полчаса, — смягчился Сан-Ком. — Надеюсь, мои ожидания будут оправданы.

— Без всякого сомнения, ваше величество.

Сан-Кома совместно с синоком проводили в каюту. Помещение оказалось не таким роскошным, как на яхте, но говорило об изысканности вкуса его владельца. Было похоже, что Ю-Сим уступил свои апартаменты его величеству. К огромному удовольствию Колдуна, на столе под герметическими крышками их ожидал обед.

— Присаживайтесь, — предложил имперец. — Я надеюсь, наша кухня вам понравится.

— Признаюсь, ваше величество, с нетерпением ждал вашего приглашения к столу. Раньше судить о кулинарном искусстве империи приходилось только по меню тюрьмы.

— Тут вы ничем не отличаетесь от меня. Если помните, я почти четыре года наслаждался вашим гостеприимством в аналогичном учреждении.

Час они потратили на обед, состоящий из шести смен блюд, часть из которых Колдуну пришлись очень по вкусу. Набор вин был выше всяких похвал. Ю-Сим не только прекрасно справлялся со своими обязанностями, но и не забывал о том, что жизнь — это не только работа, но и наслаждение.

— Прекрасно, прекрасно, — проговорил Сан-Ком, поднимаясь из-за стола с бокалом в руке и закуривая сигарету с тонким ароматным запахом. — Оказывается, Многоликий еще и чревоугодник, надо будет учесть это его слабое место.

— Поверьте, ваше величество, у него нет слабых мест, и он еще неоднократно вас удивит, — ответил синок.

— Кажется, пора обсудить наши дальнейшие планы, — проговорил Сан-Ком, присаживаясь за низкий столик и нажимая кнопку вызова.

— Да, ваше величество, — мгновенно ответила громкая связь голосом Многоликого.

— Зайди к нам.

— Уже иду.

Но первыми в каюту зашли двое слуг. В несколько секунд обеденный стол был свернут, и только после этого в каюте появился разведчик.

— Теперь я понимаю, куда уходят деньги, выделяемые на специальные операции, — довольно усмехнулся Сан-Ком, но было понятно, что это шутка будущего монарха.

— Это всего лишь мое скромное угощение, — с легким поклоном ответил Ю-Сим. — Спецоперации предполагают наличие более грубых и смертельно опасных блюд, не способствующих хорошему пищеварению.

— Садись. Признаюсь, мы остались довольны. Ты что, специально изучал вкусы обычного капитана флота империи?

— Нельзя сказать, что обычного, но вы также не будете отрицать, ваше величество, что бесполезных знаний не бывает. Мне не хотелось нарушать ваших привычек.

— Хитрый и скользкий, как солох, — одобрительно произнес Сан-Ком. — Налей себе, — он кивнул в сторону графина, стоящего на столике, — и доложи о наших дальнейших планах.

— Корабль летит на Яду, где все очень хорошо вас знают, — проговорил Ю-Сим, наполняя свой бокал и опускаясь в кресло.

— Что значит хорошо меня знают?

— Естественно, не под вашим настоящим именем, ваше величество.

— Ты начинаешь говорить загадками.

— Вы упрекнули меня в растрате средств, выделяемых на спецоперации, но обед не стоил империи и гома. Все, что вы здесь видите и еще будет вам представлено, принадлежит только мне и, с вашего волеизъявления, вашему величеству.

— Как это понимать?

— Этот корабль построен на мои деньги, а на Яде вы являетесь одним из самых уважаемых губернаторов провинций.

— Я?

— Да, вы, ваше величество. Если позволите, я очень коротко расскажу историю об одном, как вы сами выразились, хитром и скользком солохе?

Сан-Ком кивнул и сделал глоток из бокала.

— Несколько лет тому назад один хитрый солох пришел к очевидному выводу, что императорская благодарность не бывает вечной и в любой момент может обернуться черной неблагодарностью. В этом случае куда деваться бедному, загнанному в угол созданию, ни сном ни духом не виновным перед Единственным. Солох решил перевоплотиться. Иметь две шкуры всегда лучше, чем одну, решил он. Его выбор пал на губернатора провинции Ник на планете Яда. Уважаемый губернатор, мазан И-Рук, был очень нечист на руку, водил дружбу с местной онозой, занимался контрабандой и, по мнению солоха, никак не соответствовал своей высокой должности. К своему несчастью, он еще очень сильно был похож на ваше величество. Это, как показалось солоху, еще больше усугубляло его вину, подрывая авторитет императорской семьи. Однажды И-Рук полетел на побережье к своему другу О-Сану немного отдохнуть после отлично проведенной махинации. И произошло страшное несчастье, ваше величество, его дисколет потерпел аварию. Все погибли, но этот мерзкий тип, единственный из всех находившихся в машине, выжил. Какому богу он молился, я не знаю, но врачи вернули его буквально с того света. После пластических операций он еще больше стал похож на ваше величество, но смерть, которую он обманул, не прошла для него даром. И-Рук сильно изменился, но ни в коем случае не подумайте, что внешне. Он по-прежнему дружит с верховным отцом онозы, проворачивая криминальные делишки. В хороших отношениях со своим другом О-Саном и четырьмя другими губернаторами. Они всегда поддерживают его, прекрасно зная, что их «друг» очень хорошо информирован о проворачиваемых ими, мягко говоря, незаконных операциях. И-Рук стал желанным гостем у правителя Яды, и тот прислушивается к его мнению. Хитрый и скользкий тип привел дела провинции в полный порядок. Имперское казначейство ни разу не слышало от него жалоб на неурожай бсола, что мешает ему выплатить полагающиеся налоги. Но если после моего рассказа И-Рук предпочитает не возвращаться в свою провинцию, то ваше величество может приказать, и Ю-Сим спрячет вас на одной из своих секретных баз. Там, правда, нет такого комфорта, как в доме И-Рука, и менее безопасно, но такова будет воля вашего величества.

— А почему это в доме И-Рука безопаснее, чем на секретной базе.

— Контрразведка, с которой у И-Рука тоже хорошие отношения, считает, что тот, на кого охотятся, должен прятаться. И-Рука знают давно. Он законопослушный подданный, всегда жил и живет открыто. Зачем ему прятаться? Пусть, да благоволят к нему боги и великий космос, живет и радуется в свое удовольствие, окруженный преданными друзьями.

Сан-Ком весело рассмеялся.

— Да, не зря ты получил звание Многоликого. Ты опасен. Прав Единственный. Такие люди, как ты, это опора трона, но они же и его страшная опасность. Ведь этот хитрый и скользкий солох не захотел тихо уйти в тень. Что мешает законопослушному И-Руку тихо и мирно жить в своей провинции?

— Я же сказал вашему величеству, что И-Рук не изменился только внешне. Внутри он по-прежнему остался любопытным, энергичным и порой даже безжалостным, не прощающим оскорблений, а тем более предательства. Кроме того, он патриот империи, а каждый патриот хочет видеть свою родину сильной и благоденствующей.

— Как ты думаешь, Ю-Сим, а не стоит этого достопочтимого И-Рука несколько возвысить?

— И-Рук скромен, но займет любое место, если на то будет воля его императора.

— И каковы же дальнейшие планы мазана И-Рука, раз вы так с ним хорошо знакомы, — спросил, ухмыляясь, Сан-Ком.

— У него несколько вариантов, ваше величество.

— И что же это за варианты?

— Сейчас очень удобный момент. Правитель Яды может потребовать полной автономии и отделиться от империи.

— Да нас разнесут в клочья.

— Флот ушел, ваше величество. Десяток-другой кораблей найти, конечно, можно, но Яда, как пограничная планета, готова к защите, и император об этом знает. Я переговорил перед отправкой с маршалом У-Сумом. Через неделю здесь будут еще четыре бронетанковые дивизии и секторальная бригада системы противокосмической обороны. Поверьте, то, что у нас есть, вполне достаточно, чтобы противостоять целой эскадре. Высадка десанта на Яду обречена на провал. Существует и другой вариант. Мы можем разрешить флоту солнечников прикрыть нас из космоса без права высадки на планету. Мне думается, Союз не откажет нам в такой любезности, но этот вариант нужно использовать только в крайнем случае.

— Полностью с тобой согласен, Ю-Сим. Солнечники нам здесь абсолютно не нужны. Это наше внутреннее дело, и вмешивать в него наших врагов было бы опрометчиво.

— Рад слышать о таком решении, ваше величество.

— Да, да только не солнечники, но из твоих слов я сделал вывод, что есть еще один вариант.

— Вы очень проницательны. Мой первый вариант предполагает появление третьего.

— Что это значит?

— Император не смирится с расколом империи, даже если от нее отделится только одна планета.

— Он пришлет сюда свою личную гвардию.

— Именно так, ваше величество, но, скорее всего, он попросит своих союзников провести карательную экспедицию. Имперцы против имперцев? Нет. Единственный до последнего будет пытаться избежать гражданской войны.

— Ты хочешь вызвать огонь на себя?

— А почему бы и нет, ваше величество? Это окраина. Здесь может случиться всякое. Император все может свалить на солнечников. Единственное, чего бы я не хотел, — это подвергать жизнь вашего величества опасности.

— Оставим принятие этого решения до прибытия на Яду, — подвел итог разговора Сан-Ком. — К этому времени, возможно, что-то появится у У-Сума или точки транспортировки выявят разведчики флота. В зависимости от этого мы и начнем действовать. Император еще не отдал приказ об атаке на флот солнечников?

— Пока таких сведений нет. Сейчас важнее, долетел ли успешно К-Ян. Если Союзное командование будет обладать той информацией, что он должен передать, то оно будет как можно дольше оттягивать генеральное сражение.

— Вы дали им коды флота «Свой-Чужой»?

— Не К-Яну. С ним полетел верный мне человек. Он примет в нужный момент правильное решение. Я начинаю думать, что гости появятся после отдачи приказа флоту перейти в наступление. Появись они до приказа, и флот, узнав правду, повернет назад.

Прошло три дня. Уже на подлете к Яне они получили известие, что один из автоматических разведчиков флота не вернулся. Предпринятые поиски результатов не дали. Указывались пространственные координаты, где мог исчезнуть разведчик. Обнаружился энергетический след нового двигателя корабля солнечников.

— Вот они, — проговорил Сан-Ком. — Наверняка это след наших непрошеных гостей.

— Да, — согласился Ю-Сим, — и нам следует поторопиться. Я дам сигнал. Мой агент в штабе флота отправит еще одно указание на эскадру. Через двое суток флот будет знать правду о томасолах и увидит инопланетника. Вам, ваше величество, придется сказать последнее слово. Пусть мы останемся один на один с неизвестным противником, но по крайней меры попытаемся сохранить хотя бы часть наших планет и население.

— Хорошо. Готовьте свой сигнал, я призову нацию к защите империи.

Сан-Ком ушел в свой кабинет подготовить и записать сообщение, а Колдун, как и во время всего разговора, остался сидеть в своем дальнем углу.

«Какого черта я тут делаю? — подумал он. — Сейчас следовало бы находиться где-нибудь рядом с точкой перехода и хорошенько ее тряхнуть».

Если раньше время тянулось, то теперь полетело вскачь. По кораблю была объявлена боевая тревога. Лица встречающихся в коридорах матросов и офицеров посуровели. На Яду тоже ушел сигнал об опасности. Ю-Сим нисколько не преувеличивал своего проникновения во все сферы управления планетой. Правитель Яды, попытавшийся остановить объявление о военном положении, был мгновенно арестован. Все средства массовой информации передавали грозное сообщение о возможной планетарной бомбардировке прорвавшегося противника. Населению, не занятому в оборонном производстве, было предложено рассредоточиться в сельской местности.

Корабль Ю-Сима совершил посадку в горах, где тут же был надежно замаскирован. Ожидавшие топтеры в течение часа доставили У-Рука-Сан-Кома со всей его командой в столицу планеты Обус, совершив посадку на центральной площади города.

— Принимайте командование Ядой, ваше величество, — проговорил Ю-Сим, когда они вошли в кабинет бывшего императорского ставленника. — Мы готовы выполнить любое ваше приказание.

— Соберите всех руководителей служб, мне действительно нужно сказать им несколько слов. Дайте мое выступление в прямой эфир на всю планету. Люди должны знать правду. Приготовьте записи о произволе томасолов. Сразу после моего выступления мы пустим их в эфир.

— Может, ваше величество хочет отдохнуть?

— Идите к барту, Ю-Сим. Мы либо воюем, как мужчины, либо прячемся, но в последнем случае зачем мы тогда здесь?

Когда наследник престола появился в зале приемов, находившиеся в нем человек сорок прекратили ведущуюся группами тихую беседу, и выжидательно проводили его взглядами до трибуны, стоящей на невысоком постаменте. Несколько минут назад им стало известно, что такой давно знакомый и привычный им У-Рук был и есть никакой не У-Рук, а самый настоящий Сан-Ком. Наследник престола, знающий об их не совсем, а порой и совсем незаконных делишках, за которые император, вполне обоснованно, мог направить их на рудники или в лаборатории для стирания памяти и проведения опытов.

— Я рад приветствовать вас, господа, — начал свою речь Сан-Ком. — Мы много времени провели вместе, и, я думаю, нам не надо знакомиться. Вы были моими друзьями и единомышленниками, хотелось бы надеяться, ими и останетесь. Забудьте о мелких недоразумениях и небольших шалостях, каковыми мы все грешили до сегодняшнего дня. Они в прошлом.

По залу пронесся гул удовлетворения, и раздались сначала редкие хлопки, постепенно перерастающие в гул сплошной овации. Все присутствующие поняли, что наследник престола только сейчас выдал им полное прощение прошлых грехов.

Рядом с Сан-Комом ступенькой ниже стоял и смотрел своими холодными глазами в зал бывший начальник имперской разведки Ю-Сим. Нахождение здесь Многоликого свидетельствовало о силе претендента и одновременно об ослаблении власти императора. Так же было понятно, что если наследник и «забыл» об их прегрешениях, то Многоликий все прекрасно помнит.

— Спасибо, что вы явились сюда, чтобы встать на защиту интересов империи.

Раздача подарков закончилась, поняли собравшиеся в зале, наступила пора получать жесткие указания и полной мерой нести ответственность за их исполнение. О том, что спрос будет очень серьезен, говорили и застывшие истуканами вдоль стен и у входа грозные фигуры бойцов в черной форме и с автоматами на изготовку.

— Правитель Яды мною арестован, — продолжал Сан-Ком. — Император предал интересы нации. Теперь я хочу спросить вас. Готов ли каждый из находящихся здесь принять на свои плечи все тяготы, постигшие империю? Мы с вами восстановим ее могущество и приведем из упадка и порабощения к силе и процветанию.

Похоже, это был еще один пряник. В случае победы губернаторы местных провинций, при новом императоре, могли стать правителями планет, министрами или даже занять должности шепчущих. Высокие посты ожидали контрразведчиков, начальников общественной безопасности и военных присутствующих в зале. Но о каком порабощении идет речь?

— Я вижу, что вам непонятно, о каком упадке и порабощении идет речь. До сегодняшнего дня это было тайной, в которую были посвящены единицы. Сегодня это станет нашим позором. Позор смывается кровью. Кровью тех, кто вверг в него каждого из нас, и именно нам, как это ни прискорбно, придется это сделать. Здесь всегда много и красиво говорилось, но я не буду этого делать. Пусть за меня говорят факты. Сейчас вы увидите запись того, на что дал свое согласие восседающий на троне император. Как его назвать и чего он достоин после свершившегося, на что дал свое одобрение, скажете мне вы.

Сан-Ком сошел с трибуны, и на ее месте развернулся огромный голоэкран, демонстрирующий во всей «красоте» разгул томасолов на площади у города в скалах.

Молчаливый просмотр с редкими выкриками в зале продолжался десять минут. Экран неожиданно погас и вновь засветился. Теперь он демонстрировал один-единственный кадр. Над впадиной с высоким парапетом явно искусственного происхождения висел космический корабль неизвестной конструкции.

Сан-Ком встал перед экраном.

— Этот снимок требует пояснения, — проговорил он. — Все вы обратили внимание на дату снимка. Она больше чем полугодовой давности. Снимок сделан в той же местности, где осуществляли только что просмотренные вами злодеяния томасолы. Ими же было построено устройство в виде эллипса, в центре которого повис не известный ни мне, ни вам корабль. Присутствующие здесь военные, да и не только они, знают, что несколько месяцев назад империя потеряла возможность получать высокоэнергетическое топливо для наших войск, названное солнечниками тиналом. Мы получали это топливо через канал нуль-транспортировки. То, что вы сейчас видите, это приемная чаша такого канала. Получение тинала являлось благом для империи, позволяющим ей одерживать победы над врагом, и факт добычи топлива не скрывался. Но ответьте мне, видели ли вы такие корабли в составе наших эскадр?

Зал молчал.

— Нет, не видели, — продолжал престолонаследник. — А почему мы их не видели? Ответ напрашивается сам собой. Друзей не прячут. Это враги, и они уже в нашем доме. Изгои не зря в последнее время получили множество привилегий, одну из которых вы только что видели. Возможно ли допустить такое издевательство над нашими матерями, женами, сестрами. Кто разрешил это сделать? Кто покрывает такие зверства? При попустительстве кого это стало возможным?

— Император? Неужели император? А кто еще? — раздались неуверенные голоса в зале.

— Вы сами ответили на мой вопрос. Да, это император. Это он отдал тайный приказ не расследовать факты массовых пропаж женщин. Это контрразведка совместно со службой общественной безопасности и штурмовиками делали массовые захоронения. Они составляли списки умерших в тех деревнях, где якобы произошли массовые отравления и эпидемии. Фальшивые списки. Они уничтожали поголовно мужчин и отдавали на поругание томасолам женщин. Я уже не говорю о тех женщинах, которых захватывали поодиночке в городах, предъявляя обвинения в пособничестве врагу, вредительстве, сочувствии или помощи Патриотическому фронту. За что же он платил изгоям? За сохранение тайны появившихся новых союзников, как могут подумать находящиеся здесь военные. А не слишком ли высока такая цена? А не унижает и не оскорбляет она ту нацию, которая ей платит в глазах возможных союзников? Отвечу. Нет, не унижает и не оскорбляет.

По залу пронесся гул возмущения.

— Вы с этим не согласны. Я тоже. Но почему не унижает и не оскорбляет? А потому, что с нашей гордой и сильной нацией, как они считают, покончено.

Гул в зале усилился.

— Я еще не закончил, уважаемые мазаны, — проговорил Сан-Ком, поднимая руку и требуя тишины. — За вековые унижения, исключение из общества томасолы решили нам отомстить. Сейчас из них и тех детей, которые только родятся, в их мерзких гнездах готовят, и будут готовить наших надсмотрщиков, будущую элиту над рабами, то есть над всеми нами. К нам пришли не союзники, к нам пришли захватчики, и я отвечаю за каждое сказанное здесь мною слово. Вы можете спросить меня, а почему император на все это согласился? Почему предал нацию? Ответ прост. Он хочет абсолютной власти над каждым из нас. Над нашей жизнью и смертью там, где и когда ему этого захочется, без всяких объяснений, разбирательств и мотивов. И, наверное, самое последнее и самое страшное вытекающее из всего того, что вы сейчас видели и слышали, — Сан-Ком сделал паузу.

В зале установилась мертвая тишина.

— Наш император томасол, — громко и четко произнес он.

Секундное молчание было нарушено немногочисленными выкриками.

— Нет! Не может быть!

— Этот факт может подтвердить один из здесь присутствующих, — когда смолкли крики, продолжил Сан-Ком, указывая на стоящего рядом с ним Ю-Сима. — Этот человек не один год находился рядом с императором.

— Я подтверждаю это, ваше величество, — твердо проговорил разведчик, при этом становясь на одно колено и склоняя голову перед престолонаследником.

— Встань и скажи людям, что знаешь.

— Я узнал об этом совсем недавно, и, возможно, это отчасти смягчает мою вину. Все врачи, обслуживающие императора, томасолы. Этот факт является важнейшей государственной тайной. Вы знаете историю. Когда-то давно томасолы, обладая особыми способностями, которые сейчас мы называем экстрасенсорикой, нетрадиционной медициной, действительно помогали нации. Но зачем они императору сейчас? Как всем известно, Единственный абсолютно здоров. Я задал себе вопрос. Почему император уединился на Гае? Ответ был прост. Так сложилось исторически. Борьба за власть, частые покушения. Но это было давно. Сейчас другие времена, и никто не оспаривает его место на престоле. Однажды одному из моих агентов подвернулся уникальный случай получить энергетическую карту императора. Кристалл записи я передал своим специалистам. Они расшифровали ее и сравнили с аналогичными записями томасолов. Результат был для меня ошеломляющий. Наш император томасол. До сегодняшнего дня, кроме меня и его величества, — он сделал поклон в сторону Сан-Кома, — об этом знали всего три человека.

— А может, это ошибка? — произнес неуверенный голос из зала.

— Нет, это не ошибка, — вновь взял слово Сан-Ком. — Разве настоящий гаюн, чистый в помыслах, патриот по духу, может допустить те бесчинства, которые вы сейчас видели. Почему в наших городах, как и на тех планетах, которые мы захватили, стоят установки пси-подавления. Значит, император боится своих подданных. Почему томасолы появились на кораблях флота? Не значит ли это, что император боится и своей армии? Мы много сегодня говорили, теперь пришло время подумать и принять решение, готовы ли вы служить такому императору, готовы ли вы отдать себя и своих близких в рабство. Те, кто сомневается в правдивости моих слов и доводов, может покинуть этот зал сейчас и прийти ко мне позже. Напоследок всем здесь присутствующим могу сказать только одно, что будет последним подтверждением моей правоты. Через три, максимум четыре, дня на Яду будет совершено нападение неизвестной эскадрой. Корабли, как ни странно, будут как две капли воды похожи на тот, что вы видели на голографе. Они будут уничтожать все и всех. Императору не нужны бунтовщики. Он постарается уничтожить нас чужими руками или лапами, которые не дрогнут перед реками нашей крови. Кто готов взять в руки оружие, пусть останутся, кто хочет подумать или спрятаться, как риппи в кучу мусора, могут покинуть этот зал. Наши верные подданные, — теперь он обращался к аудитории, находящейся за пределами зала, сидящей перед экранами своих голографов. — Я, единственный наследник престола, обращаюсь к вам. Все, кто хочет защитить своих близких от рабства, все, кому дорога свобода и честь империи, беритесь за оружие. Враг жесток и не пожалеет нашей крови. Давайте покажем ему, что народ гаюнов не наденет рабское ярмо. За свою свободу он готов заплатить поголовным уничтожением своих поработителей. Я не боюсь дать вам в руки оружие, оно послужит делу свободы и справедливости. Через несколько часов оружие будут раздавать на центральных площадях всех городов Яды. Это мой приказ. Военные сформируют отряды и поставят каждому свою задачу. Нам нужны свидетели злодеяний и информация, которая поможет победить. Захватывайте томасолов живыми и передавайте в руки контрразведки. Позже каждый их них получит по заслугам.

Сан-Ком сложил руки на груди, подчеркивая, что закончил свою речь.

В наступившей тишине из зала вышли семь человек. Остальные остались ждать дальнейших распоряжений.

Дождавшись, когда дверь за ушедшими закроется, Сан-Ком отдал присутствующим военное приветствие. В ответ все подтянулись и коснулись сжатым кулаком левой стороны своей груди.

Престолонаследник и фактический руководитель планетарной обороны сделал знак об отключении камер, передававших его выступление на всю планету.

— Надеюсь, здесь остались только единомышленники, — проговорил Сан-Ком. — Слушайте мой приказ. Службе общественной безопасности обеспечить вывод гражданского населения из городов. Командирам воинских подразделений вывести части из мест постоянного базирования и рассредоточиться. Мы не знаем тактических приемов и возможностей нашего противника, но не должны допустить массовой, бессмысленной гибели солдат и техники. Подвижным комплексам ПВО и ПКО сменить позиции. Враг наверняка осведомлен о местах их дислокации. Службам радиоперехвата обеспечить самый жесткий контроль эфира с последующим глушением несанкционированных передач и их пеленгации. Информация об установлении мест таких передатчиков должна немедленно доставляться в службы общественной безопасности и контрразведки.

— Кто из вас начальник противокосмической обороны?

— Я, ваше величество, — шагнул вперед мужчина лет сорока пяти. — Полковник Е-Сал.

— Рад, что мы вместе, генерал Е-Сал, — пожимая руку офицеру, проговорил Сан-Ком. — Скажите, прикрыта ли Яда со стороны пространства минными полями?

— Да, такие зоны есть.

— Возможно ли за три дня изменить участки минирования и установить мины на ранее безопасных маршрутах подхода к планете?

— Кое-что можно сделать, — задумчиво проговорил генерал, — но кардинально изменить расстановку минных поставок мы не сможем. Нам не хватит на это ни времени, ни сил.

— Не забудьте, к нам идет подкрепление. Обеспечьте его проводку без потерь. Будьте внимательны, здесь возможен коварный ход врага.

— Кто начальник штаба планетарной обороны?

— Его здесь нет, ваше величество, — ответил один из присутствующих. — Я начальник оперативного отдела штаба.

— Отлично. Вы возглавите штаб. Прибывшие части рассредоточить на наиболее опасных участках, где противник может начать десантирование и высадку своих тяжелых броневых частей.

— Будет исполнено, ваше величество.

— Начальник тыла?

— Я здесь, ваше величество. Полковник Е-Мак, — пытаясь показать выправку военного, вытянулся полноватый гаюн.

— Как у нас обстоят дела с запасами стрелкового оружия? Но больше всего меня интересует наличие систем поражения бронетехники и мобильные комплексы ПВО.

— Все требуемое есть, и в достаточном количестве.

— Склады полностью опустошить. Комплексы для поражения бронесил передать в пехотные части. Мобильные системы ПВО частично туда же, оставшиеся — в распоряжение начальника ПВО. Обеспечьте засады с легкими комплексами на горных высотах.

— Будет выполнено, — ответил командующий ПВО.

— Сколько кораблей и частных яхт находится на орбите и в портах?

Из толпы вышел другой человек.

— Майор С-Кол, начальник транспортного управления, — представился он. — Сейчас на Яде около четырехсот частных яхт. В одном из доков на ремонте стоят два эсминца. Полторы сотни мелких транспортников находятся на орбите и на площадках портов.

— Останьтесь. Мы поговорим о способах их использования.

— Общее требование, господа, — обратился ко всем Сан-Ком, — не допустить паники при эвакуации населения. Мародеров расстреливать на месте. Попытайтесь обеспечить жизнь пойманным томасолам.

Офицеры, получившие задания, быстро покидали зал. Очень скоро с оставшимися Сан-Ком перебрался в кабинет бывшего властителя планеты.

«Похоже, и мне нужно заняться своими делами», — подумал Колдун и пошел бродить по огромному зданию, изучая не столько его архитектурные изыски и внутреннее убранство, сколько возможные варианты проникновения в него группы диверсантов и наемных убийц.

Вывод после двух часов блужданий по пустынным кабинетам и залам оказался нерадостным. Если бы он получил задание убить Сан-Кома и уничтожить формируемый им штаб обороны, то это бы удалось ему без труда. Людей Ю-Сима было недостаточно, чтобы гарантированно обезопасить претендента на престол, который сейчас совсем забыл о собственной безопасности. Следящие системы здания были отключены. Идентификация лиц, входивших и выходивших из него, не проводилась. Любой желающий мог войти в здание с оружием или взрывчаткой.

«Надо найти центральный пост управления системой безопасности, — решил диверсант, — и, скорее всего, он должен находиться где-то в подвале, но кабинет начальника службы должен быть недалеко от охраняемого лица».

Открывая все двери подряд, он вскоре обнаружил объект своих поисков. Кабинет ничем не отличался от ранее осмотренных, но если другие помещения покидали в панике, то хозяин этого ушел не торопясь, с достоинством. Блоки памяти и управления голографами были вынесены, а судя по следам, их на столе хозяина стояло целых три. На полу ни единой бумажки. То же самое в столах и в шкафах. За приставным столом для совещаний могло поместиться от силы человек десять, а это означало, что штат отдела был не из больших, либо в нем было мало среднего руководящего звена. Совсем недавно на приставной тумбочке у стола находился сейф небольших размеров, тоже бесследно исчезнувший. Вывод напрашивался только один. Гаюн, который здесь работал, предвидел экстренную эвакуацию своего хозяйства, и она была блестяще проведена.

Можно было, конечно, уточнить, кто здесь сидел и чем занимался, но диверсанту и так все было понятно. Кабинет принадлежал человеку, обязанному следить за всем, что творилось в здании. Документы, хранившиеся здесь, представляли собой немалую ценность и наверняка носили гриф секретности. Следовательно, тут сидел паук-соглядатай, под видом начальника службы безопасности правителя, или начальник его охраны, исполняющий роль первого доносчика контрразведки и блюдущего верность своего хозяина явно не перед его женой.

— Хитрый ты мой, перестарался со своей манией секретности, — пробормотал Колдун, двигаясь вдоль стен, ощупывая и нажимая все замеченные выступы на декоративных панелях.

Диверсант прекрасно ориентировался в психологии своих подопечных лиц, с которыми ему приходилось достаточно часто сталкиваться. Знал их слабость всегда и везде готовить себе запасной выход. Опыт не обманул инженера. Через несколько минут одна из панелей отошла в сторону, открывая ступеньки, ведущие в подвал здания, подсвеченные лампами ночного освещения, оставляя секретный ход в полумраке.

— Ты еще и споткнуться боишься, — резюмировал диверсант, включая голомаскировку в режим сумеречного пятна.

Спустившись по лестнице, он пошел по узкому коридору. Пройдя шагов тридцать, услышал неразборчивые голоса и двинулся в их сторону.

— Ты все вывез, Е-Дор? — разобрал он чей-то властный голос.

— Все выполнено согласно инструкции, мазан Я-Ван.

— Кто из наших еще находится в здании?

— Никого не должно быть. Ваш приказ был выполнен немедленно.

— Хорошо, включай таймер, и мы уходим.

«А вот с таймером торопиться не стоит, мой дорогой», — мысленно не одобрил приказ Я-Вана Колдун, находящийся уже в трех метрах от заговорщиков.

Стараясь не переборщить, он сделал широкий шаг и ударил командира не удавшихся подпольщиков в затылок. Ноги гаюна подкосились, и он рухнул на бетонный пол.

— Что с вами, мазан? — спросил, нагибаясь над упавшим, Е-Дор.

В этот момент одна из его рук и шея попали в железные тиски захвата, а удар под колено заставил упасть лицом на тело командира.

— Где сейф и остальная документация?

Чье-то горячее дыхание обожгло ухо исполнителя. Голос был хриплый, угрожающий.

Е-Дор сделал попытку освободиться, но сустав плеча пронзила резкая боль, а вместо крика получилось едва слышное шипение. В глазах начало темнеть.

Нападающий ослабил хватку на горле, и гаюн успел схватить живительный глоток воздуха.

— Больше спрашивать не буду, — голос стал холодным и безразличным, как сама смерть. — Или ты говоришь то, что я хочу знать, или я сломаю тебе шею, а потом поговорю с твоим начальником.

— Сейф и документация в городе.

— Точнее?

Сустав плеча опять пронзила резкая боль.

— Особняк в шестом квартале. Строение девятнадцать.

— И ты, конечно, хочешь меня туда проводить.

— Да, мазан. Там все заминировано, а код отключения знаю только я.

— Молодец, считай, что еще поживешь. Где остальные и сколько вас?

— Трое охраняют архив, остальные ждут, сидя дома. Сигнал на общий сбор должен дать мазан полковник.

— Этот, что ли? — нападавший пнул лежащее без движения тело.

— Да. Мазан Я-Ван.

— Где ваша машина?

— На соседней улице. Туда можно пройти подземным ходом.

— Вот видишь, как все просто, — нанося удар в затылок пленнику, подвел итог разговора Колдун.

Когда Е-Дор очнулся, то почувствовал, что кисти его рук надежно скованы парой браслетов, но не теми, которые он хотел подарить своей подружке.

— Вставай, простудишься, — потребовал неизвестный.

В голове гудело. Охранник сначала встал на колени, а потом, опираясь плечом на стену, выпрямился и, обернувшись, наконец, увидел своего пленителя. Молодой невзрачный гаюн сидел на ящиках со взрывчаткой и рассматривал таймер с детонатором подрыва. Из смертельно опасного блока свисали обрывки проводов.

— Детские игрушки, — проговорил юноша, забрасывая взрывное устройство в темноту коридора. — Давай бери своего начальника, и поедем посмотрим, что вы это отсюда без моего разрешения вывезли.

Гаюн ударил ногой. Ботинок рассек воздух, разворачивая тело, а в ухе зазвенело от хорошей затрещины.

— Еще раз сделаешь что-то подобное, я буду разговаривать только с полковником, — сообщил сопливый мальчишка, имеющий удивительную реакцию и силу. — Подними своего командира и топай к машине, у меня мало времени, — потребовал он.

Они выбрались через малозаметную дверь в подвальный гараж соседнего дома, где полковника уложили в багажник машины, а Е-Дор устроился на заднем сиденье машины, согнутый в позе эмбриона. Изредка по требованию Колдуна он с трудом вытягивал шею и давал указания о направлении движения.

— Вот тот дом с зелеными жалюзи, — сообщил пленник.

— Если это шутка, то она последняя в твоей жизни, — проговорил Колдун, останавливая машину не доезжая до нужного дома. — Мордой в сиденье, — потребовал он и, когда охранник уткнулся лицом в подушку, ударил его кулаком в висок.

Уверенно подъехав к нужному строению, он превратился в полковника Я-Вана и уверенно постучал в дверь, отметив краем глаза слегка дрогнувшие жалюзи на одном из окон.

— Вы что здесь уснули? — рявкнул он, когда дверь в дом открылась.

— Никак нет, мазан полковник, — проговорил встречающий.

— Где остальные?

— Прошу сюда, — подчиненный повернулся и пошел вперед.

Войдя в гостиную, Колдун огляделся.

Небольшой сейф стоял на столе. Рядом на полу стояли несколько ящиков из жесткого пластика, заполненные до краев папками различной толщины и цвета.

— Где блоки памяти? — оглядывая троих охранников, спросил он.

Один из присутствующих выдвинул из-под стола еще один ящик, где лежали продолговатые приборы с оборванными концами проводов.

— Молодцы, — подвел итог полковник.

— В машине Е-Дор. В последний момент он оказался трусом. Нам придется сменить явку. Перенесите все это, — он указал на архив, — на заднее сиденье, а предателя доставьте сюда.

Через десять минут приказание было выполнено. Сейф, архив и блоки памяти находились в машине, а все еще находящийся без сознания Е-Дор валялся на полу у дивана.

— Спасибо за службу, — произнес полковник.

Четыре выстрела прогремели настолько слитно, что были похожи на автоматную очередь. У каждого из гаюнов в центре лба появилось еще по одному отверстию.

— Извините, парни, но я глухонемой, — оправдался Колдун. — Теперь и вы узнали, как это тяжело.

Аккуратно закрыв за собой дверь, диверсант сел в машину и вернулся к зданию, оставленному им час назад.

Заглянув в дверь кабинета, где Сан-Ком продолжал совещаться с военными, он поманил к себе Ю-Сима и, когда тот вышел, показал ему на содержание заднего сиденья машины, багажника, а потом провел в подвал.

Разведчик тут же отдал приказание своим людям, покровительственно похлопав по плечу синока.

— Все как всегда, — чуть слышно проворчал Колдун. — За дело благодарят в течение минуты, а вот если решишь отдохнуть, то такой шум поднимут, что неделю голова от него трещит.

Вокруг диверсанта все кипело и бурлило. Бегали офицеры, неслись сломя голову рядовые порученцы. Кого-то арестовывали прямо в здании штаба, кто-то бесследно исчезал. Синок только успевал поворачивать голову. Рядом с Сан-Комом вертелось множество людей с оружием и без него. Чтобы особо не выделяться в толпе, диверсант сменил свое гражданское одеяние на камуфляжный комбинезон. Растворившись в толпе, он до предела активизировал свои органы зрения и слуха, одновременно стараясь не упускать эмоциональную волну присутствующих. Такая предельная нагрузка мало что давала, все присутствующие были в различной степени озлоблены, агрессивны, возбуждены, и причиной этому была несогласованность действий служб. Фактически Ю-Сим с Сан-Комом создавали свою новую армию и собирались вести ее в бой, понимая ее неготовность и не зная сил противника.

На третьи сутки с неба упали обещанные У-Сумом две бронетанковые дивизии и секторальный комплекс ПКО, командиры которых требовали немедленного указания мест дислокаций, снабжения и постановки конкретных задач своим подразделениям.

В кабинет, где располагался штаб, дважды стреляли из гранатомета. Всех присутствующих спасла активная защита резиденции, которую удалось восстановить специалистам Многоликого. Служба охраны задержала трех камикадзе, обвешанных с ног до головы взрывчаткой. Одному удалось подорвать заряд. Он наверняка надолго задержался в приемной у местного господа бога, пока его остатки соскребали с пола, стен и потолка на грешной земле, а личность устанавливалась на небесах. Агенты Ю-Сима, используя документы, доставленные синоком, поддерживаемые армейскими подразделениями, носились по городу, осуществляя аресты, устраивая облавы и засады на сторонников императора. В общем и целом переворот и захват власти шел своим обычным чередом. С его безусловными издержками приходилось только мириться.

Часы начали отсчитывать четвертые сутки с момента обещания Сан-Комом начала карательной экспедиции инопланетными кораблями. Бурная деятельность немного успокоилась. Планета ощетинилась стволами орудий, головками самонаводящихся ракет, минными поставками и напряженными нервами солдат служб наблюдения. Сан-Кома удалось уговорить перейти в личный секретный бункер Ю-Сима, где установили проводную связь. На спутниковую или любую другую расчет фактически не делался. Любой противник, даже не имеющий опыта в боевых действиях, в первую очередь уничтожит спутники и накроет планету полями, нарушающими любой вид связи. В свою очередь защитники планеты должны были сделать то же самое. Противники Сан-Кома могли сообщить врагу места расположения войск, подготовленные засады и другие военные хитрости, ожидающие нападавших.

Пространство вокруг планеты наследник престола, как бывший командир крейсера, тоже не оставил без защиты. Висящие на орбите частные яхты и транспортники были под завязку загружены взрывчаткой. Часть из быстроходных бортов поставлена на автоматику, фактически являясь самоходными космическими минами или брандерами. Надежда на поражение ими кораблей противника была слабой, но вполне осуществимой.

Просканировав находящиеся в пространстве борта и не обнаружив экипажей, враг мог не обратить на них никакого внимания. Среди заряженных кораблей частью были обесточенные пустышки, не представляющие собой никакой опасности.

«Сюда бы Убора с Геммы, — вспоминая работу сущности, думал Колдун. — Он бы вам показал, что такое работа настоящего ПВО».

В очередной вечер, когда суета в штабе престолонаследника немного спала, он отозвал в сторону Ю-Сима. Жестами и рисунками он убедил Многоликого, привыкшего действовать из-за угла, наносить удары в спину, подготовить засады на кораблях-пустышках, брошенных в пространстве. Идея была одобрена Сан-Комом. Среди гаюнов нашлось две сотни смельчаков и бывших абордажников, давших согласие на участие в таком авантюрном плане. Они прекрасно понимали, что фактически идут на верную смерть, но решили рискнуть. В случае успеха могли раскрыться многие тайны кораблей пришельцев. Как бы ни складывался бой на планете, при захвате корабля врага они должны были уйти в пространство, скрыться от погони и передать корабль флоту. Расчет пустышек строился еще на том, что врагу могут понадобиться транспортники, и он не станет их сразу уничтожать. В случае успеха наземной операции они ему могут пригодиться, хотя чем может интересоваться враг, никто не знал.

Флот карателей из десяти бортов появился в пределах видимости систем наблюдения на пятые сутки. Необычной формы треугольные корпуса с высокой рубкой в центре неторопливо шли тремя эшелонами километров по пятьдесят друг над другом. Противник явно знал о минных полях, но, не опасаясь, прошел в непосредственной близости одного из колец искусственно созданного метеоритного кольцевого потока, в котором находилась минная поставка. Данное обстоятельство могло означать только одно. Пришельцы знали код «Свой-Чужой», и минная система не была активирована. Один этот факт уже указывал на то, что информация об опасной зоне и ее нейтрализации была получена им если не в генеральном штабе космофлота, то непосредственно из рук императора или лица, приближенного к Единственному и облеченного немалой властью. Находясь в недосягаемости систем планетарной ПКО, один из кораблей открыл боевые порты, выпустив два десятка летающих дисков диаметром от трех до пяти метров.

— Разведка, — констатировал Колдун, рассматривая врага в мощную оптическую систему, не дающую возможности засечь наблюдателя.

Часть разведчиков, вращаясь вдоль своей оси и набирая скорость, двинулась к планете, другая начала облетать транспорты и яхты, разбросанные редкими точками в пространстве. Приблизившись к объекту своего интереса, диски выплескивали нитки очередей, дырявя борта, тем самым пытаясь определить потенциальную опасность объекта. Мощность их снарядов была достаточно велика. Две яхты размерами поменьше были просто разорваны на куски. Досталось и транспорту, на котором скрывалась засада. Пролетающий в нескольких километрах разведчик вспорол его борт короткой очередью, но не увидев ни огня, ни выброса из корпуса воздуха, не останавливаясь пролетел дальше. Мертвые, разгерметизированные корабли не представляли ни опасности, ни интереса.

Покружившись вокруг, диски вошли в атмосферу Яды, рассыпавшись по широкой территории. Теперь в их задачу наверняка входила разведка местности, обнаружение и, по возможности, уничтожение комплексов противовоздушной обороны, разведка городов. Насколько знал Колдун, здесь гаюны приготовили чужакам сюрприз. Два комплекса, прикрывающих город Ждан и раскинувшуюся рядом огромную равнину, должны были открыть огонь по идущему на посадку кораблю или его ботам с десантниками. Расчет строился на внезапности. На первоначальном этапе «гостям» не оказывалось никакого сопротивления, создавая видимость неподготовленности обороны. Проведя разведку и не обнаружив опасности, противник начнет высадку на удобном плацдарме своих десантных подразделений либо посадку корабля. Сама равнина фактически была ловушкой. Танковая дивизия, системы залпового огня и авиация с воздуха должны были плотным огнем вспахать несколько десятков квадратных километров равнины вместе с живой силой и техникой противника. Здесь негде было спрятаться, разве что за остовами горящих боевых машин. Маневрирование и прорыв из кольца тоже исключались. Система минных полей не позволила бы врагу уйти.

Штаб Сан-Кома не предусмотрел только одного — что пришельцы не просто захватывали планету, а осуществляли карательную экспедицию.

Диски-разведчики даже не стали проводить разведку местности, расположенной в тридцати-сорока километрах от равнины, где были собраны ударные части. Они, сделав небольшой круг, нанесли удар по фактически не защищенному городу, расположенному за рекой, в пятнадцати километрах от предполагаемой высадки десанта.

Град бомб, ракет и снарядов обрушился на центральные улицы. Красавцы небоскребы рушились, как карточные домики, будто сделанные из фанеры и картона. Десятиминутный налет — и весь город исчез в клубах пыли и дыма. Не было видно даже отдельных домов окраин. Из непроницаемого для простого глаза растущего пылевого монстра то и дело выскакивали диски-разрушители. Совершив разворот, машины вновь скрывались в пылевой завесе, продолжая свое разрушительное шоу.

Вражеская эскадра начала распадаться. Часть кораблей увеличила скорость, огибая планету. Противник не опасался активного сопротивления в пространстве и, не торопясь, разворачивал свои силы для нанесения ударов по самым населенным городам Яды. С орбиты было прекрасно видно, как еще десяток городов подверглись нападениям захватчиков с тем же уничтожающим результатом.

С некоторым опозданием штаб Сан-Кома отдал приказ, и на полную мощь заработала противовоздушная оборона планеты. В небе появились истребители, и взлетели сотни ракет земля-воздух.

Диски-разрушители обладали фантастической маневренностью. Часть из них связала боем вышедшие наперехват эскадрильи, другая, запеленговав места ракетчиков, ринулась уничтожать пусковые установки.

Уже в самом начале боя стало очевидно, что авиация проигрывает воздушное сражение. Ракеты воздух-воздух, выпущенные с дальней дистанции, не наносили противнику никакого урона. Самонаводящиеся боеголовки будто не видели целей, по которым были выпущены. Ближний воздушный бой тоже не принес желаемых результатов. Диски, обладая более высокой скоростью, уходили от прицельных пушечных выстрелов сами, стреляя одновременно во всех направлениях. Через несколько минут равнина перед городом покрылась кострами горевших самолетов. Редкие, распахнувшиеся в небе купола парашютов свидетельствовали о том, что пилоты были убиты еще в кабинах своих машин. Точность стрельбы оружия врага была просто феноменальной.

Противник тоже понес потери, но по сравнению с полностью уничтоженными истребителями о них можно было и не вспоминать. Было сбито всего четыре диска. Они буквально разлетелись в воздухе, то ли после прямого попадания ракет земля-воздух, то ли, получив повреждения, самоликвидировались. Система радиоперехвата не зафиксировала в пространстве никаких переговоров противника. Ракетные наземные установки, участвовавшие в бою, были перехвачены на путях отхода и полностью уничтожены.

Расчистив и обезопасив прилегающее пространство, диски, рассредоточившись, зависли над равниной, охватив своим охранным кольцом и город. Один из звездолетов пришельцев начал посадку прямо в центр разрушенного мегаполиса. Практически не понеся никаких потерь, враг начал высадку своего наземного десанта.

Вскоре из городских руин начали выскакивать его боевые машины, полусферы диаметром не более четырех метров с двумя короткими стволами, расположенными один над другим. Двигались эти своеобразные танки тройками, а сверху на высоте полутора тысяч метров их сопровождал один из дисков, осуществляя воздушное прикрытие или управление, если машины были автоматами. Часть машин двинулась по дороге к мосту, остальные вышли на трассы, ведущие в разные стороны от города.

— Наши «драконы» раскатают этих черепах в блин. У них не пушки, а ножки от стульев, — проговорил один из абордажников, имея в виду имперские танки и сравнивая их с машинами пришельцев.

— Только что от наших летунов летели пух и перья, — остудил его прогноз Колдун.

— Хватит трепаться, похоже, настала пора браться за работу, — проговорил гаюн, наблюдавший за врагом.

Действительно. Эскадра противника, разделившись, равномерно распределилась над полушарием планеты. Ближайший к транспортнику корабль, на котором располагались диверсанты, сместился, и до него оставалось не больше двух километров. Прыжок для ранцевого двигателя скафандра ничтожный, но включать его было нельзя. Обследование брошенных бортов дисколетами врага подсказывало абордажникам, что любое активное излучение будет тут же засечено радарами противника.

— Давайте попытаемся прыгнуть, — предложил Колдун.

— Далековато, — произнес кто-то.

— Масса корабля сама притянет нас к нему. Вокруг болтается много обломков, могут не обратить внимания, — добавил диверсант. — Что, так и будем сидеть здесь, пока кислород не кончится? Предлагаю рискнуть. Первыми пойдут двое или трое. Добравшись до борта, они должны будут найти возможность проникнуть внутрь. Если это удастся, то по сигналу остальные включают ранцевые двигатели и через минуту будут уже на борту.

— А если не найдут?

— Как и планировали, закладываем взрывчатку в районе двигателей и обратно.

— А какая разница, может быть, сделать бросок всей командой, — предложил чей-то молодой голос.

— Если мы пойдем скопом, то нас обязательно засекут. Что помешает капитану выпустить еще один диск. Он расстреляет нас прямо на корпусе, как в тире. Спрятаться будет негде.

— А это нам зачем? — один из абордажников махнул портативным ракетометом.

— Много истребители навоевали? — спросил Колдун.

Спор закончился. Теперь все смотрели на капитана абордажной команды, который должен был принять решение.

— Попробуем, — после короткого раздумья проговорил тот. — Пойдут трое. Кто хочет идти первым?

— Мое предложение — мне и идти, — произнес диверсант.

Его решение никто не оспаривал.

— Кто еще?

Вызвались идти еще двое молодых парней.

— Удачи вам, — хлопнул каждого по плечу командир.

Прыжок в космосе, без включенного ранцевого двигателя, это далеко не одно и то же, что прыжок на стадионе. В первом случае секунда-две — и ты у цели. Во втором — плавное, медленное, почти текущее состояние организма и такое же восприятие окружающей обстановки. Борт вражеского корабля наплывал очень медленно.

«Какого черта я сюда сунулся, — подумал Колдун, наблюдая за медленно наплывающим бортом вражеского корабля. — Если выживу, надо менять профиль работы».

Их не заметили, и вскоре все трое коснулись своими ботинками черной брони вражеского борта. На обследование верхней части корпуса они потратили полчаса, но не нашли на нем не только что-то напоминающее обвод люка, но даже швов, соединяющих отдельные броневые плиты. Можно было подумать, что верхний слой брони отлит целиком. Колдун, видя, что его напарники, как и он сам, не добились никаких результатов, подал знак. Все трое подошли к корме и, отталкиваясь от корпуса, спустились в район дюз. Здесь все было более знакомо. Воронка почти восьмиметрового диаметра, сужающаяся до двух метров в своем конце, за которой шла камера сгорания. Двигателя стояло два, но диверсант решил не рисковать. Все тридцать килограмм бромита, доставленных диверсантами, были опущены в одну камеру сгорания. Детонатор был поставлен кислотный. Еще при сборах на Яде было принято решение не применять никакой электроники. Чувствительность приборов врага была неизвестна, а ее эффективность уже была проверена в ходе состоявшегося воздушного боя.

Кислотная ампула беззвучно хрустнула под давлением стального поршня, начав неумолимый отсчет времени до взрыва.

Обратный прыжок на транспортник показался диверсантам куда короче, будто они вернулись домой.

— Ничего не нашли? — спросил капитан, хотя и так все было понятно.

— Не единого шва, как на голой заднице, — ответил молодой гаюн, побывавший на корабле.

— Через час грохнет. Если развалится корабль, достанется и нам.

Пятьдесят человек абордажной команды имели небольшую возможность спастись. На борту транспортника был челнок, способный доставить их на планету, но пробиться сквозь плотный огонь летающих убийц у него не было ни одного шанса, это понимали все.

— Приготовились к эвакуации, — скомандовал капитан. — Дело мы сделали. Шатох может подарить нам еще один шанс.

Абордажникам повезло. Разведка захватчиков обнаружила наземные комплексы противокосмической обороны, и они, чтобы не быть просто уничтоженными, осуществили массовый запуск ракет. Корабли врага ощетинились вспышками лазерных орудий, начав маневры уклонения. Диски-истребители кинулись наперехват. В ближайшем космосе и в атмосфере вновь завертелась карусель. Экипажи брандеров не дремали. Запустив двигатели, бросились на сближение с кораблями врага. Вспышки взрывов то здесь, то там сверкали короткими всплесками мгновенно тухнувших звезд.

— Давай, — крикнул капитан, и пилот челнока рванул рукоять экстренного старта.

Приказ поступил как нельзя вовремя. Выстрел стартовой установки был скрыт мощным взрывом. Этот взрыв не мог быть ничем другим, как взрывом заминированного диверсантами корабля. Корпус транспортника прикрыл диверсантов от смерти, но челнок так тряхнуло, что его двигатели не запустились, и машина камнем пошла к планете. Войдя в верхние слой атмосферы, корпус челнока раскалился, и он падал огненным болидом, на который ни одна из сторон, участвующих в схватке, не обращала никакого внимания.

Пилотам удалось стабилизировать падение, запустив один из двигателей. Хаотичное падение машины отнесло ее в сторону от места схватки.

— Садиться негде, под нами горы, — сообщил пилот. — Двигатели вертикальной посадки не запускаются.

— Давай парашют, — приказал капитан.

Пилот пожал плечами, подавая этим знак, что все бесполезно, но отключил двигатель и перевел закрылки в положение для парашютирования. Машина начала заваливаться на хвост, и через несколько секунд свободного падения раздался резкий хлопок. Всех рвануло из кресел до хруста в плечах. Спасательная система сработала, но это заметил и противник. Очередь прошила огромный, наполненный воздухом купол. Тот начал съеживаться. Падение ускорилось. Вторая очередь простучала по хвостовой части машины, оставляя в ее корпусе дыры полметра в диаметре. Вскоре челнок уже камнем летел вниз.

Не зря капитан помянул Шатоха. Сегодня имперский божок был на стороне авантюристов. Диски-перехватчики не стали преследовать падающую машину. Стропы сложившегося парашюта зацепились за скальный выступ, изменив угол падения. Оставшихся в живых бойцов резко дернуло. Подвесная система не выдержала. Челнок, проскользив по склону несколько сотен метров, рухнул своей кормой в озеро.

«Приехали», — сквозь туман в голове буквально проползла мысль Колдуна, когда он почувствовал, что его тело никуда не швыряет, не трясет и оно не летит в бездну.

С трудом сбросив скафандр с ноющего при каждом движении побитого тела, диверсант начал осматривать остатки команды, удивляясь про себя, что воспринимает гаюнов как своих товарищей.

Выживших, кроме пилотов, оказалось трое. Лобовые стекла челнока были разбиты, и не пришедших в себя членов команды спустили через них на берег. Надеясь на невероятную удачу, Колдун нырнул в затопленную часть челнока, но в живых больше никого не обнаружил.

Трое суток они бродили по горам, пока не наткнулись на местных жителей. Полученные новости были нерадостны. Никакой вид связи на планете не работал. Остатки военных пришельцы загнали в горы. Диски-перехватчики буквально вели охоту за каждым человеком. Люди прятались по узким ущельям и пещерам, боясь лишний раз развести огонь. Даже дым костра был поводом для воздушного налета.

Еще через неделю, отдохнув и восстановив силы, они добрались до секретной военной базы, где их встретили Сан-Ком с Ю-Симом.

Когда удивление от появления «погибшего» синока несколько прошло, Сан-Ком сообщил последние новости.

— На моих глазах, — говорил он, — эти маленькие черепахи разнесли на раз нашу танковую дивизию. Было похоже, что «драконы» сделаны из пластика. От единственного попадания броня танков раскалывалась и летела кусками в разные стороны. Правда, мы не решились поднять авиацию. Чертовы диски висели над полем и снимали свою часть боевых трофеев. Нам остается только прятаться и ждать. Но чего здесь мы можем дождаться? — спрашивал он.

— Они применяют какой-то новый вид лазеров. Сначала облучают им нашу технику, после чего броня становится хрупкой и непрочной, похожей на стекло, — добавил Ю-Сим.

— Над этим уже работают наши ученые, но сейчас нас заперли, как вино в бутылке, — жаловался престолонаследник.

— Успокойтесь, ваше величество, — говорил разведчик. — Мои люди работают. Флот уже должен был получить сигнал тревоги.

Действительно, император с помощью своих союзников одним ударом прекратил попытки любого сопротивления, загнав целую планету в кольцо блокады.

«Где же Шаман с Самумом», — думал Колдун, ни секунды не сомневающийся, что оба нетраца живы и продолжают действовать.

Неприятеля можно было бить. Два корабля инопланетян были уничтожены. Один подорвала команда Колдуна, в другой удачно попал брандер.

«Десяток моих парней справятся там, где ничего не сможет сделать целый флот», — с гордостью, за своих диверсантов говорил полковник Лузгин, и Колдун свято верил в лозунг «Где мы — там победа».

Загрузка...