Охота на Стрельца

Глава 22 Катаев

Не знаю, как мы не перевернулись. Попытка была, и серьезная. Когда твое сознание атакуют одновременно три псионика, концентрироваться на вождении очень сложно. Я и не смог. «Патриот» слетел с дороги, не успев миновать парк. На обочине его, кажется, развернуло и с размаху ударило о дерево многострадальной водительской дверцей, еще и вмяв ее внутрь. Останься там стекло, мне бы все лицо изрезало осколками, а если бы я не был пристегнут и окажись удар хоть отчасти лобовым, когда машина резко остановилась, мог бы вполне пробить собой и переднее стекло. Но мне повезло и в том, и в другом. Кажется…

Почему «кажется»? Потому что я плохо запомнил момент аварии, так как вел ожесточенное сражение в ментальном пространстве сразу с тремя противниками. Да, меня таки спалили – засекли, видимо, когда я прыгунам пси-оплеухи раздавал, надеясь, что в общем хаосе это останется незамеченным. Зря надеялся – не осталось. Пасли меня качественно. Наверное, денно и нощно «эфир слушали». Мне пока не удавалось определить, кто на меня напал – Новые или «лояльные». Впрочем, для меня разницы не было. Почти не было. Потому что вторые просто убьют, а первые еще и пытать будут. Но хрен редьки не особо слаще. Так что и с теми, и с другими буду биться насмерть.

Кто-то из них взял под контроль фээсбэшницу, и она попыталась меня убить… Или не убить? Движение-то ее странным было – слишком размашистым. Если хочешь выстрелить, так рукой двигать не станешь. Можно ее и вообще не поднимать, а просто в бок выстрелить скрытно из подмышки… И тут же руль перехватить. Я бы, во всяком случае, так и сделал. На подобное не среагируешь, и тогда за рулем сидел бы уже мой труп. Но она, похоже, меня оглушить пыталась. И преуспела бы, не повернись я в этот момент в ее сторону. Выходит, Новые…

Мне было больно. Очень. Частично придавленный к сиденью промятой дверцей и с нещадно ноющими от удара о руль ребрами, я тем не менее дрался с яростью берсерка. Просчитались они, понадеявшись, что я вырублюсь от удара. Тогда бы меня можно было подходить и брать тепленьким… или холодненьким, если бы удар оказался слишком сильным. Но вышло иначе. Впрочем, то, что я еще сопротивлялся, принципиально ничего не меняло. Даже если Новые-псионики прошли апгрейд Зоны, вряд ли они теперь способны воздействовать на расстоянии в километры. Значит, находятся где-то рядом. И остальные, вероятно, с ними. Пока они меня держат, сковывая ментальной схваткой, я даже из машины выбраться не смогу. А остальные как раз и подбегут… Финал так и так незавидный…

И вдруг время на мгновение замирает, чтобы тут же понестись вскачь. А внутри меня будто что-то взрывается, как заполнивший комнату газ от электрической искры. Опять ярость. Моя или Тени? Впрочем, не все ли равно – ведь сейчас мы с ним едины. Оборонительный бой сразу переходит в наступательный. Похоже, противники не ожидали от меня такой прыти и такой боевой тактики. Это не просто пси-удар и не ментальное давление типа «пресс», которое применяли ко мне они. Нет, это нечто новое, позаимствованное у Тени, то, чему мой внутренний убийца научился, гуляя на свободе. Такую атаку можно назвать волной безумия. Воплощенный хаос, дикий и агрессивный, с которым очень сложно справиться именно Измененным, как существам новой формации с упорядоченным до предела сознанием и почти лишенным эмоций, по сути – высокоорганизованным биороботам.

Теперь им приходится бороться сразу с двумя в одном теле, а попутно стараться сохранить целостность собственного сознания, которое от запущенной нами волны готово рассыпаться на части. Давление на меня слабеет, и мне удается (сжав зубы, чтоб не заорать от боли) вытащить зажатую дверью ногу. И удивиться. Это что, физические возможности тоже увеличились?

Но больше ничего я сделать не успеваю. Из-за деревьев появляются трое. Один из них – уже знакомый мне пиромант, а двое других… Аххх! Как меня сплющило невидимой силой! Все ясно, кинетики…

Я бы им сейчас… Но псионики пока продолжают меня сковывать, мешая спустить на остальных всех ментальных собак. А так хочется! Спустить, сказать «фас!», чтобы вгрызлись в их полумертвое «Я», разнесли там все в клочья, чтобы сознание вопило от дикого, безысходного ужаса, пытаясь себя собрать и справиться с накатывающим безумием… Да, теперь я все это могу, и мне нужно только чуть-чуть времени, чтобы превратить мозги трех псиоников в гниющую компостную кучу, а затем сделать то же с остальными…

Но мне не дают. Пиромант, приближавшийся стремительными шагами и заметно опередивший своих помощников, что-то выхватывает из кармана, поднимает и стреляет. Трижды. Удар в грудь… Фиг тебе! Там бронежилет! А два других в шею… Больно! Сознание расплывается… Не могу сосредоточиться… Расфокусируется зрение, ярость утекает, как вода сквозь пальцы, где-то внутри бессильно и отчаянно беснуется Тень: он в том же плачевном состоянии.

А пиромант уже совсем рядом. Он внимательно смотрит мне в лицо и торжествующе усмехается. В глазах ненависть – да, ненавидеть они не разучились.

– Что, нравится? Это стан, ублюдок! Впервые от вашей дряни и нам какая-то польза есть. А теперь поговорим.

– О чем?

Плыву, норовя соскользнуть в омут беспамятства, но держусь – нельзя. Да и не дадут мне – допрашивать же собрались. Паршиво мне, однако, – два становых дротика сказываются. Интересно, как стан на человека действует? Впрочем, какой я, к черту, человек? Измененный уже, только другого типа. Надеюсь, я от него не скопычусь…

От пощечины пироманта мою голову резко мотает в сторону: видимо, туманящиеся глаза мои натолкнули Измененного на правильные выводы.

– А ну не отключаться! – орет он. – Не прикидывайся – ты прекрасно знаешь, что, а точнее, кто меня интересует. И все расскажешь как миленький!

А ведь не исключено, что расскажу! Хреново мне настолько, что хоть в гроб ложись. Чертов стан, ударная доза которого попала в мой организм в момент ментальной схватки, кажется, еще и волю мою почти подавил. Побочный эффект, так сказать. Безнадега: кинетики своей силой тело сковывают, а псионики сейчас сознание вскроют, как консервную банку, и язык развяжут. Только что рассказывать-то? Я б Стрельцова, может быть, и сдал, по зрелом-то размышлении: поступил он со мной по-скотски, да только не знаю я ничего. Обидно даже: и хотел бы откупиться, да нечем…

Странное ощущение, однако: куда-то девается давление псиоников. Или просто мой мозг, одурманенный станом, перестает его воспринимать? И тело. До сих пор его перегибало чуть ли не до боли, а теперь несколько отпускает. Или тоже все онемело и утратило чувствительность?

Удар! Еще одна пощечина – и голова мотается в другую сторону. Шея кажется резиновой.

– Не отключайся, сволочь! – бешено орет пиромант. – Говори, где Стрельцов! Он здесь, в Коврове?!

– Да здесь я, Морон, здесь… – слышится неожиданно знакомый голос.

Михаил?! Или глюки от стана? Да нет, пиромант, кажется, тоже слышит, пытается развернуться… Он довольно быстр и почти успевает. Но дергается от попаданий. Выстрелов не слышно, значит, либо пистолет с глушителем, либо стан. Слегка приподнимаюсь, с удивлением ощущая исчезновение давления силы кинетиков, и смотрю. Да, стан: вон из оседающего тела пироманта торчат дротики. Взгляд в сторону – там, за спиной Михаила, лежат два кинетика с кровавыми улыбками на горле, нарисованными лезвием ножа, что в левой руке Стрельцова. Наверное, псионики тоже где-то недалеко валяются, такие же красивые…

Михаил не обращает на меня внимания. Опасности я не представляю: стан сделал меня почти беспомощным – ни физических сил, ни ментальных. Сколько такое состояние продлится? Полчаса, не меньше. А скорее, больше: доза-то двойная. Взгляд Стрельцова направлен на пироманта. В нем черная ненависть. Хорошо, что направлена она не на меня. Новый же сидит, судорожно пытаясь не отключиться, и отвечает Михаилу не менее ненавидящим взглядом.

– Нравится, ублюдок? – почти цитирует пироманта Михаил. – Это стан. Полезная штука. Мог бы я тебя издалека снять, но так неинтересно. Если в глаза не посмотреть, половина удовольствия теряется.

– Достал меня, да? Ну, давай, режь! Телку твою я в Краснотайгинске смачно поджарил! Ооооаауу!!!

Зря он это. Нельзя так с Михаилом. Чревато. Новый только успел договорить, как захлебнулся воплем дикой боли. Черт, я что, моргнул длинно? Даже не заметил движения Стрельцова. Только что он стоял в полутора метрах от Морона – и вот уже вплотную, а живот Измененного вскрыт острым лезвием, как у пойманной рыбы перед готовкой. А Михаил еще и отпрянуть успевает, чтобы хлещущая потоком кровь одежду не испортила. Как он это сделал? Крутой стал. Даже слишком… Знать бы еще, что он со мной делать собирается.

Я пытаюсь подкопить силы, выжимая из каждой единицы объема своего тела максимум энергии. Не успею. Если Михаил по-прежнему на меня зол, тут и прикончит. С таким, какой он сейчас, я и в нормальном состоянии не справлюсь. Эх, пси-возможности, как вы не вовремя свалили!

Стрельцов поворачивается ко мне, и вдруг его лицо напрягается, а я с запозданием слышу шаги.

– Браво, Михаил, вы меня впечатлили! – произносит за спиной голос «позитива». – Наконец-то нам удалось встретиться!

Стрельцов криво улыбается.

– Красиво сделали – мои поздравления! Засада на засаду, да? Впрочем, внезапности не добились: я вас ждал. Сид, если не ошибаюсь? Уж простите, что не желаю здравствовать!

И вот тут мне приходится чуть ли не руками ловить нижнюю челюсть – она так и норовит отвалиться.

Итак, Сид… О, я хорошо знаю, кто это! Пугало для гражданских и главный враг для АПБР и ФСБ. Неуловимый, могущественный и безжалостный глава НМП. Террорист номер один, по сравнению с которым бородатые исламисты прошлого, взрывавшие небоскребы, – сущие дети! И он сумел пролезть в самое сердце АПБР? Однако! Это кажется невероятным, но если кто и мог сотворить подобное, то именно он. Неужели меня опять развели, как лоха? Сколько можно-то, в самом деле?! Верить не хочется ужасно, но «позитив», кажется, и не думает отрицать. Выходит, правда…

– Какая информированность, господин Стрельцов! – усмехается Сид. – Вижу, я вас недооценил. Вы очень шустрый. Слишком шустрый, даже для сувайвора.

Стрельцов морщится:

– Сувайвор… Откуда эти англицизмы? Вы же русский вроде по происхождению.

– Да при чем здесь происхождение? – удивляется глава НМП. – Я уже слишком давно вне человечества, так что мерить меня этими вашими национальными мерками нелепо. А сувайвор – это вполне конкретный термин, принятый в наших кругах. И он означает не просто выжившего, а того, кто побывал возле Источника в Краснотайгинске и уцелел. Таких было всего трое, и двоих мне удалось собрать здесь… Впрочем, третий – Воскобойников, – свою роль уже сыграл. Он стар, но много знает, а потому для нас – помеха. Думаю, ваша информация, господин Стрельцов, во многом от него, я прав?

Михаил молчит, хладнокровно рассматривая врага. Как-то он слишком спокоен. Сид, насколько я знаю, ужасно крут. Может, Кочевнице он и уступает, но не намного. Как Стрельцов один собирается с ним сражаться? Эх, как же не вовремя я словил эти два становых дротика! Тут, возможно, драться придется не на жизнь, а на смерть, а от меня сейчас толку, как от слепого в соревнованиях по стрельбе. Я пытаюсь пробудить свою ментальную силу. Могу же, хоть и по мелочи, управлять реальностью, а собственным организмом слабо́? Выжечь эту химическую заразу внутри себя! Она же против Измененных заточена, а я – не типичный Измененный. Моя сила в основном не от Зоны, а от себя самого. Значит, я смогу с этим справиться! Ну-ка, ну-ка…

– Молчите, значит? Ну, это ничего, я и так знаю, что от него. Но мы до вашего профессора доберемся, не извольте сомневаться! Ведь все нужные сведения у вас в сознании содержатся. А когда я его выпотрошу, то все узнаю.

– Какие мы оптимисты! – с сарказмом произносит Михаил.

Нет, он что, реально не понимает, кто перед ним?! Или безбашенный совсем?! А может, у него козырь в рукаве, вроде снайпера, выцеливающего сейчас лоб Сида? Да нет, Измененного такого уровня простому снайперу не взять – вмиг просечет вектор угрозы и устроит тому преждевременную кончину… У него ж третья ступень, не меньше!

Вот она, эта дрянь! Не всосалась еще до конца, можно вывести. Чую я ее как холодную чужеродность в теплом организме. Так, блокировать ее, не пустить дальше! А теперь вон пошла! Кому сказано?!

Между тем дерзость выскочки-сувайвора, похоже, начинает злить Сида. И удивлять немного тоже. Мимика ничего не выдает, и только в глазах на мгновение мелькает что-то такое… Или это уже моя ментальная сила начинает из комы выходить? Или просто сознание глючит, а на самом деле глава НМП спокоен как сфинкс?

– Вы – ценный кадр, господин Стрельцов! – произносит он холодно (нет, глюки ни при чем, Сида и впрямь зацепило!). – Не как самостоятельная личность – от вас такого одни проблемы. Я вас обработаю, так сказать, стерилизую на уровне сознания, но не убью, не волнуйтесь: грех разбрасываться таким ценным биологическим материалом. А после обработки вы станете мне весьма полезны. И господин Катаев тоже.

Надо же, какая честь! И обо мне вспомнили! А то как-то обидно – все внимание бывшему сослуживцу! Обработаете, значит? Ну-ну… Посмотрим, как это у вас получится! Стан я уже почти выгнал из своего организма. Только не нарывайся, Стрельцов! Потерпи чуть-чуть – мне еще пару минут нужно!

– Вы, Катаев, еще три недели назад должны были встать в наши ряды, – продолжает Сид. – Думаете, я просто так отправил вас по следам экспедиции Афанасьева? Я ведь уже тогда понял, что вы собой представляете. Вы, с вашей природой сувайвора, должны были стать идеальным разносчиком так называемого вируса Зоны. И стали бы им, если бы так отчаянно и глупо не сопротивлялись Кочевнице. И если бы вы, господин Стрельцов, не пристрелили ту, что стала носителем сущности аномалии и могла бы сделаться мессией нового времени, вестником и зачинателем следующего этапа в жизни этой планеты. Да, вы тогда сорвали наши планы, но ничего не остановили. Только чуть-чуть отсрочили. Глобальное изменение не остановить, а вы двое все равно так или иначе сыграете в нем свою роль.

– Любите разглагольствовать, Сид? Это у вас природное или от неуверенности в себе?

Твою мать, Михаил! Ну, я же просил! Какого хрена ты форсируешь события?! Я же еще не…

Даже такой, не до конца восстановившийся, я ощущаю пси-удар Сида. К счастью, направленный не на меня. Но, судя по уловленному мною эху, это даже не кувалда, а ковочный пресс. И вот тут меня ждет новый шок. По всем законам логики Стрельцов должен теперь валяться на земле, раздирая себе лицо ногтями, или слюни пускать, глядя на мир оловянным бессмысленным взглядом. «Но, в червяка не превращен, стоит, как прежде, Бибигон». Это Чуковский, кажется. Из детства. Но до чего же в тему! У меня чуть глаза на лоб не вылезают, когда Михаил от удара только морщится.

– Упс! – произносит он с усмешкой. – Так, кажется, положено говорить в подобных случаях?

А в следующий момент он уже оказывается рядом с Сидом, и нож его… свободно проходит сквозь Нового. «Астральная проекция! – догадываюсь я. – Что же, по сюрпризам у них 1:1». Вот только меня сюрприз Стрельцова впечатляет больше.

Между тем Сид исчезает, чтобы через короткое время появиться вновь, но уже в отдалении.

– Что ж, вам удалось меня удивить! – говорит он. – Тем интереснее будет вскрыть ваше сознание. Ну а пока…

Фантомы появляются словно ниоткуда. Их четверо. С ножами. Похоже, формировать псевдоматериальных призраков с действующим огнестрельным оружием ни эгрегоры Источников, ни их порождения вроде Сида пока не научились. К счастью. И еще хорошо то, что на сей раз фантомы все незнакомые. Глава НМП, видимо, создал их слишком поспешно, чтобы специально подбирать внешность для психической атаки на нас. Но во всем остальном сработано качественно. Не хуже тех, что создавала Кочевница. Все-таки Сид очень крут: четырех враз сотворить – это вам не шутки!

Все четверо движутся на Стрельцова, видимо, не принимая меня во внимание. Надеюсь, что вот-вот уже смогу наказать их за эту ошибку: как раз с фантомами-то я в отличие от Михаила справляться умею – опыт есть. Но мне нужно еще чуть-чуть времени… Только бы он продержался!

А скорость у Стрельцова просто фантастическая! Он слишком быстр для человека. Господи, неужели он тоже изменился? И что мы тогда за сувайворы, если все равно понемногу теряем человеческую природу?

За молниеносными перемещениями Михаила невозможно уследить глазами. Будь его противники из плоти и крови – давно бы уже лежали выпотрошенные, несмотря на все их численное преимущество. Но первые же удары Стрельцова, доставшие фантомов, показывают, что для его оружия они неуязвимы. Его удивление, когда нож проходит сквозь одного из врагов, как сквозь дым, стоит ему единственной раны в этом странном бою. К счастью, неглубокой. В дальнейшем он успешно уклоняется от ударов этих псевдоматериальных убийц, но и мне, и ему ясно, что, не имея возможности нанести им урон, он все равно неизбежно проиграет…

И тут наконец я полностью избавляюсь от остатков стана. Возможно, мои пси-таланты в этот момент не на максимуме, но зато я знаю, что делать, и умение материализовать призрачных созданий, чтобы поразить их на физическом уровне, осталось при мне. Некоторая коррекция реальности… Михаил, разумеется, перемены не чувствует, но я кричу:

– Давай же! Они материальны!

Краем глаза вижу, что Стрельцов реагирует правильно, и лезвие его ножа достает первого противника… И тут на меня обрушивается страшный пси-удар Сида…