Охота на Уршада

23 Лунный компас

…Зашитые губы шевелились в мешке за плечом. И это было даже страшнее, чем несносные чудовища, встреченные в Проклятом городе.

— Дом Саади, ты увидишь здесь еще не такое… Пойдем, нам нужен лунный компас. Кстати, в Сварге в ходу любые деньги, все равно металл идет на вес, и случаются периоды, когда железо дороже золота. Однако не торопись платить…

Они двинулись прочь от площади и прочь от печального музыканта. Где-то совсем рядом приветливо светилась та самая булыжная мостовая, по которой пронесся мельник. Светлая дорога разрезала город ровной чертой, на нее можно было наткнуться всюду. Чуть позже Рахмани заметил, что на эту праздничную дорогу не смел опустить ни стопу, ни лапу никто из обитателей Сварга. Жители шагали по мосткам, переброшенным на большой высоте, или пролезали по тоннелям, прорытым ниже уровня первых этажей. Хозяйскую дорогу будто бы никто не замечал. Лишь изредка по ней проносился один из экипажей знатных гиперборейцев, похожих на истекающие пламенем метеоры.

Широкий проспект изменился за долю песчинки, стоило свернуть за угол. Вокруг зияли провалы мертвых окон, некоторые дома почти лежали на боку, некоторые по крышу ушли в землю. Архитектура показалась Рахмани настолько необычной, что он, забыв о предупреждениях, дважды чуть не свалился в распахнутые жерла колодцев. Одни дома повторяли форму графинов, другие напоминали шахматные фигуры, третьи опять вывернулись наизнанку, явив миру спальни, кухни и уборные. Дом в виде стилизованной крепостной башни не имел внизу дверей, жильцов поднимали и опускали с балконов на веревках. На самом верхнем балконе — Рахмани готов был в этом поклясться — приземлились двое людей с крыльями и клювами…

Неопрятные женщины с закрытыми лицами настойчиво пытались продать охотникам цветы, больше похожие на мелких уснувших змей. Перевертыш шепнул, что желательно кинуть цветочницам монетку, но брать у них букеты категорически не следует.

— Один из тех, кого я водил в город Сварга, пожалел им медяка. Позже его укусила змея… очень похожая на цветочек из этого букета.

Над мостовой, степенно помахивая ажурными крыльями, проплыли сразу три летучих кита. В свете фонарей снизу можно было наблюдать, как у громадных рыб бьются аметистовые сердца. Из закрытых гондол доносились музыка, аромат клубничного табака и женский смех. Рахмани едва успел подумать, что не все тут так уж плохо, как новый окрик Кой-Коя заставил его прижаться к стене.

Мимо, брызгаясь грязью, пронесся длинный экипаж. Это был плоский ящер, вроде аллигатора, с восьмью лапами, но без головы. Прямо в крапчатую чешую уходили железные дуги, на которые был натянут тент. Поверх тента подпрыгивала лестница, вроде пожарной, а внутри, точно зерна в огурце, подпрыгивала и кричала сама пожарная команда. Саади так и не понял, кто управляет безголовой рептилией, превращенной в скоростной экипаж. Ящер свернул за угол так быстро, что хвостом выбил искры из той самой башни-ладьи.

— Это не пожарники, но мысль верная, — впервые за долгое время Кой-Кой позволил себе улыбнуться. — Это верные псы Оберегающего в ночи. Элементали из маяка. Наверное, в одном из времен город столкнулся с чем-то неприятным. Например, со странствующей медузой. Или со стаей пожирателей времени. Вот они и понеслись исправлять неполадки…

— Оберегающий в ночи? — поразился Саади. — Значит, этот маяк, который мы видели сверху?.. Значит, он существует наяву, тот, чью формулу каждый ребенок учит с детства? Могу ли я увидеть его?

— А бог Сварг существует, как ты думаешь? — с хитрецой спросил перевертыш. — Я слышал, что многие руссы потратили здесь годы, пытаясь найти своего бога по стуку молота. Кто такой Оберегающий в ночи, дом Саади? Если тебе хочется верить, что есть добрый Смотритель маяка, спасающий путников от ужасов ночи, ты веришь в это. А днем тебе удобнее верить в крылатого Ормазду, так? И еще в дюжину покровителей? Что если каждое имя — это лишь одно из мимолетных настроений истинного бога?..

Саади не стал спорить. Про себя он решил, что непременно должен повидать маяк вблизи. Порой ему казалось, что совсем недалеко по небу и по гнутым крышам пробегает мощный луч света, но саму башню маяка никак рассмотреть не удавалось. Она точно пряталась от глаз.

Компас они купили за двадцать золотых гульденов у старухи с тремя лицами. Он оказался совсем не похож на привычный морской прибор. Три тяжелых диска бирюзового цвета свободно вращались, один в другом, ничем не скрепленные. Между ними пробегал такой же бирюзовый лучик света, и там, где он замирал, на гладкой поверхности камня возникали символы и цифры. При попытке задержать один из дисков рукой два других начинали крутиться быстрее, издавая неприятный вой. Рахмани слышал от Учителя о таких инструментах, способных, при умелом обращении, указать путь домой из любой точки вселенной, но в руках держал впервые. Старуха тут же швырнула монеты в печь и показала жестами, что этого мало.

— Дай ей волосы. Ты забыл?

— Ах, точно! — Рахмани и в самом деле забыл, для чего таскал с собой склянки с волосами шести мертвых красавиц. Кой-Кой велел приобрести волосы умерших женщин еще в Ереване, это обошлось будущему ловцу Тьмы совсем недешево, но тугие пряди он получил.

Торговка выхватила пучки волос из склянок, быстро понюхала и удовлетворенно засмеялась. У Рахмани от ее смеха засосало под ложечкой. Он даже не хотел думать, для чего гиперборейской ведьме волосы мертвых красавиц. Когда торговка отвернулась, слова благодарности застряли у воина в горле, поскольку с выбритого затылка старухи на него уставились круглые совиные глаза и загнутый клюв. Третье лицо торговки скрывала черная маска.

— Кой-Кой, куда мы теперь?

— Теперь, когда у нас есть компас, он покажет нам, где бес. А мы пойдем искать пустую гебойду, удобную, чтобы переждать померанцевую стражу…

Но укрытие они нашли нескоро. За первым же поворотом их поджидала засада. От замшелой стены отделились пять широкоплечих фигур в коротких плащах.

— Не трудись, не успеешь, — просипел главарь, скидывая капюшон. Его сиреневый плащ на плече скрепляла живая фибула — переливчатая тварь, похожая на хамелеона, с длинным острым хвостом. — И представляться не спеши, мне наплевать, кто ты и откуда. Это наш квартал, не заплатишь — не пройдешь. А ты чего хрюкаешь, мышонок? — Он почти любовно оглядел скромную фигурку перевертыша. — Давай мешок, молча и быстро… Куда ты, мышонок?

Кой-Кой уже стоял с Рахмани спиной к спине.

— Меня зовут Король кррыссс. — Главарь закашлялся, из его волосатых ноздрей полезли кровавые пузыри. — У тебя есть кое-что… Продай мне губы… я заплачу тебе больше, чем наместник. Сколько ты хочешь? Хочешь десять тысяч? Никто не даст тебе больше, клянусь Воданом!

— Отчего тебя зовут Король крыс? — Саади вдруг стало интересно, каких пьяных грибов обожрались родители этого бугая, чтобы назвать сына таким нелепым именем. — Ты не нашел себе другого народа? Или только крысы тебе подчиняются? Или ты умеешь быстро прятаться в отхожих местах?

Приятели крысиного короля переглянулись, не понимая, издевается огнепоклонник, весело шутит или восхищен их предводителем.

— Двенадцать тысяч, — набычился разбойник. — Честный торг, ты уедешь отсюда богачом.

— Не продавай, дом Саади, — пискнул Кой-Кой. С перевертышем что-то происходило. Молодой парс спиной ощущал жар от его маленького тела. Скорее всего, Кой-Кой в очередной раз менял облик.

— Ты не донесешь их один, — осклабился Король крыс. — Ведь ты же один, верно? В этом городишке не стоит бродить одному…

На перевертыша он бросил лишь один, презрительный, высокомерный взгляд. Этот косой взгляд ясно показывал, что слугу за серьезную силу никто не считает. Разбойники зажали их в угол и молча сжимали круг. Никто не собирался приходить на помощь, мрачный переулок словно вымер. Рахмани не стучал зубами от страха, но заметно вспотел.

— Кой-Кой, как от них отделаться? — мысленно Саади уже призывал Астарту, брата-огня, но вовремя себя одернул. В недрах города магия Астарты навлекла бы большую беду.

— Тринадцать тысяч, — процедил вымогатель. Его остроухий приятель выпустил Рахмани под ноги порцию тягучей коричневой слюны. Только теперь до парса дошло, что уличные братья наглотались какой-то дряни. Не шиша, это точно, не хеттские черви и не водоросли. Их сумрачные злые физиономии постоянно менялись, словно никак не могли удержать на себе человеческое выражение.

— Я ничего не продаю. Ступай на рынок, там тебе кинут кость.

Король крыс скрипнул зубами. Его клыки неожиданно перестали помещаться во рту.

— Сколько ты хочешь за губы?

— Я хочу Трехбородого беса.

— На пятнадцать тысяч полновесных золотых ты скупишь всех демонов города Сварга.

— Ты жадный, ты долго не проживешь… — Главарь обнажил гнилые синие пеньки. Он нарочно использовал обороты низкого латинского наречия. Рахмани тогда не владел официальным языком Зеленой улыбки настолько, чтобы достойно полемизировать с наглецом. Может быть, оно и к счастью, не то пришлось бы вынуть жизнь из нахала и остаться без защиты брата-огня навсегда! — Отдай по-хорошему, не будем шуметь, э?

Бандиты захихикали, раздуваясь на глазах. Их темные рожи колыхались, вытягивались в крысиные рыла. Живые фибулы на их плащах заржали вместе с хозяевами.

— Отойди, у тебя воняет изо рта. — Кой-Кой мило улыбнулся горе мяса. — Убирайтесь в свои норы, иначе я загоню вас в зеркало!

Надутые приятели захлопнули рты. Наконец-то стало тихо. Рахмани не понравилось, что прямо в лицо орут да еще плюются прокуренной слюной. На его родине, в светлом Исфахане, курили только инжирный и виноградный кальян. Отец рассказывал, что во всем виноваты далекие инка, родственники народа раджпура. Это они приучили эллинов и норвегов курить табак.

Главарь крыс неожиданно сделал обманное движение. Он резко переместился вправо, точно его дернули на веревке, зато его наплечный хамелеон прыгнул парсу прямо в лицо. Рахмани не успел среагировать. Он невольно съежился, выставив вперед ладонь, и получил ощутимый толчок сзади. Кой-Кой отпихнул его в сторону и разрубил хохочущего бесенка на лету. Кривой клинок вылетел из локтевого кармана его куртки и убрался обратно. Хамелеон все же царапнул задними лапами или хвостом лоб огнепоклонника, кровь закапала на одежду.

«Глаз пустоты» действовал с убедительной скоростью. В течение нескольких мгновений он превратился во что-то весьма неприятное. Рахмани видел провожатого только со спины, но разбойники попятились. Даже спина перевертыша, ставшая похожей на ржавую стиральную доску, не внушала приязни. Кто-то из бандитов успел выпустить своего хамелеона. Кой-Кой не стал уклоняться, он поймал тварь на лету и раскусил зубами, не дожидаясь удара отравленным хвостовым шипом.

— Это была всего лишь шутка…

— Бей их, дом Саади!

Огнепоклоннику не пришлось повторять. Он взвился в воздух, миг спустя оказался на карнизе второго этажа, среди зарослей мха и сонных светляков. Две раздутые крысы кинулись за ним по вертикальной стене, они рванули инстинктивно, не задумываясь о последствиях. Первому преследователю Рахмани рассек мечом морду, второму ткнул лезвием прямо в пасть.

Внезапно откуда-то сверху ударил поток воздуха, раздались хлопки огромных крыльев. Разбойники кинулись врассыпную, зажимая раны. В переулке остался один Кой-Кой, еще не до конца вернувший себе свой обычный облик. Грохоча жестяными крыльями, на карниз возле Рахмани опустилась громадная птица в наморднике, или скорее — в наклювнике. Седока парс не разглядел, над седлом у того сияли два оранжевых фонаря. Рахмани даже не успел сказать «спасибо», таинственный воздушный жандарм гоготнул, дал птице шенкеля и взмыл в небо.

Путешественники подхватили свои мешки и бегом ринулись наутек. На залитой огнями площади воин оглядел ряды красочных вывесок.

— Кой-Кой, а почему бы нам просто не поискать приличный постоялый двор? Свободный от всякого колдовства. Если честно, я до сих пор воняю единорогом. Мне срочно надо помыться, не то меня съедят заживо. Причем не кикиморы, а обычные вши.

— Дом Саади, ты разве хочешь, чтобы тебя утопила ванна с графскими вензелями или ночью задушил диван? Когда мы вернемся к поморам, ты можешь мыться в бане хоть целую неделю.

— Клянусь Авестой, так и сделаю! А что такого ужасного в следующей страже?

— О, в ней нет ничего ужасного. Кажется, здешние сутки делятся то на семь, то на восемь, то на девять страж, в зависимости от того, какое из светил восходит. Померанцевую стражу снаряжают жители одного из миров, о котором я слышал очень мало. Но известно наверняка, что им нет равных в метании формулы Охотника. И формула у них… сильнее раз в десять, чем у колдуний раджпура, слышал о таких? Вдруг мы им не понравимся издалека? То, что нас пропустил в город Властелин пепла, еще не значит, что нам позволено охотиться на Трехбородых. Скатают нас с тобой, как паук мошку, и подвесят до зеленой стражи. С людьми будут разбираться люди, так уж заведено.

— Ты сказал — нас повесят?

— Возможно, они лишат нас тел, а головы оставят жить. В городе Сварга мягкие законы, друг мой…