Охотники на лунных птиц

Глава IX Словно великий актер

За то время, которое я находилась на борту «Шиэруотера», с нами частенько плавал Томас Ленгли, эсквайр, или, как его здесь называли, Честный Том. Он исполнял обязанности почтмейстера в Леди Баррон, на острове Флиндерс, заведующего складом, пекаря, владельца такси, советника муниципалитета, церковного старосты, посредника, скупщика птиц и рыбы. Честный Том занимался и отловом «овечьих птиц», торговал скобяными и бакалейными товарами и даже был портным. За что бы ни брался Честный Том, он полностью отдавался этому занятию и растворялся в нем, словно великий актер в роли.

До встречи на борту нашего судна я виделась с ним лишь один раз — в городском муниципалитете. Тогда на нем был элегантный, отутюженный костюм с узкими модными лацканами, галстук-бабочка и до блеска начищенные ботинки. Он выступал там в качестве советника муниципалитета.

Теперь же на борт нашего судна он явился в качестве скупщика птиц.

— Честный Том — так меня здесь называют все, — любезно представился он, — Честный Том, друг охотников на птиц.

На ногах у него были сандалеты без шнурков.

— Если корабль начнет тонуть, их легко будет сбросить, — пояснил мне Честный Том, перехватив мой взгляд. По поводу своего старого плаща и комбинезона он выразился так:

— А это на тот случай, если в меня чем-нибудь запустят.

В тот день «Шиэруотер» развозил охотников и их снаряжение по островкам в проливе Франклин.

Официально охота разрешена Советом по фауне всего на пяти островах. К ним относятся остров Беибел и расположенные неподалеку друг от друга Биг-Дог и Литтл-Дог, Грин и Чаппел.

Честный Том возил на остров Биг-Дог, где у него была лицензия на охоту, пустые бочки и мешки с солью. Он построил там навесы и хижины. В них жили бригады его временных рабочих из местных. И у обеих сторон была одна и та же мысль — как обмануть друг друга.

В обязанность Тома входило обеспечить рабочих пустыми бочками, мешками с солью и продуктами на восемь недель, а также доставку рабочих с острова и обратно. В свою очередь, рабочие должны были отлавливать птиц, обрабатывать их и продавать Тому по сходной цене. Казалось бы, все разумно и понятно.

Непонятное началось, когда мы еще стояли в порту Леди Баррой. Несколько семей островитян должны были отправляться на остров Биг-Дог, но перед самым отплытием одна из них вдруг сошла на пристань.

— Извини, старина Том, — сказал глава семейства, — не сможем мы поехать.

— Почему?

— У нас нет одежды.

— У кого из вас нет одежды?

— Ни у меня, ни у жены. Буквально нитки нет, чтобы прикрыться.

— А сейчас что на вас?

Именно этого вопроса ждал охотник.

— Ты это брось, старина, — вскинулся островитянин. — Мы с женой надели свою воскресную одежду.

Он повернулся к рабочим, стоящим на пристани, и крикнул:

— Вы слышали, что сказал Честный Том? Ему надо, чтобы мы охотились для него в воскресной одежде. — Он повернулся к Тому. — Ну вот что, всему есть предел. Я охотник вот уже шестьдесят лет. До меня здесь охотился еще мой отец, отец моего отца и так далее, но такого мы никогда не слыхали. Надо быть пощедрей, коли тебе нужны люди. — Он повернулся к сидящим на палубе. — Слышали, что говорит он, Честный Том — друг охотников? Ха-ха!

На палубе послышались ворчливые голоса. Кто-то уже понес чемодан на пристань.

— Куда же вы? Подождите минутку, — в отчаянии взмолился Честный Том. Он уже представил себе, как перед самым началом охотничьего сезона разбегается вся его бригада рабочих.

— Что вы в конце концов хотите от меня? — закричал он.

Охотник поспешно вынул из кармана исписанный листок бумаги и передал его Тому. Тот начал читать и вдруг остановился.

— Две пары дамских спортивных костюмов? Они-то зачем? Вычеркни, — возмутился Честный Том.

— А вот зачем, — спокойно откликнулся охотник, — одну пару она износит еще до конца сезона. Посиди-ка пощипай перья целый день!

Этот довод окончательно доконал Тома. Он сказал Лесу, что скоро вернется, а сам направился к своей лавке. Вскоре он вернулся с целой охапкой одежды.

Теперь наступил черед Честного Тома. Когда на острове Биг-Дог владелец одного из гнездовий предложил Тому скупить птиц с его участка без какого бы то ни было убытка для Тома, то есть по той же цене, по какой Том предлагал охотникам свой участок, Том, понятное дело, согласился. Правда, ему и своих птиц хватало с излишком, да и бочек на сей раз он приготовил меньше обычного. Однако охотники, занятые переправой на берег, не сразу это поняли.

Кругом царила суматоха. На берег переправлялись мужчины, женщины, целые семьи. Вместе с ними выгружали кур, петухов, цыплят, скатанные матрасы и постельные принадлежности, детскую ванночку, заполненную тыквой, баллоны для керосина, забитые банными полотенцами, мешки из-под сахара, кошек, спрятанных за пазухи, подальше от глаз санитарного контроля, игрушки и… пасхальные яйца, ведь пасху охотники будут отмечать на острове.

Корабль уже собирался отчалить. И только тут до руководителя бригады наконец дошло, что запаса соли ему явно не хватит. Он все понял. В это время Честный Том был уже на берегу. Он спешил на корабль, ведь надо было выйти в море до начала шторма. Не успел он добежать до корабля, как за ним вдогонку бросились охотник с женой, братьями и еще две женщины. Когда Том увидел за собой погоню, он остановился на мгновение, а затем пошел быстро, но с достоинством. При этом он не спускал глаз с судна, ожидавшего его у волнореза. Том на ходу подвернул брюки и по диагонали направился к судну. Вслед за ним в воду кинулись и его преследователи. Том шел к судну, а охотники, размахивая руками, бежали сзади. Женщины, шлепая по воде, с трудом поспевали за Томом. Наконец одной из них удалось схватить его за полу плаща. Однако Том решительно двигался вперед, гордо подняв рано поседевшую голову.

И тут неожиданно так же быстро, как они бежали за ним, охотники повернули назад. Том подошел к кораблю, и мы полюбопытствовали, что же он им такое сказал, что они так сразу успокоились. Оказывается, Том объяснил им, что идет на судно, чтобы выяснить, почему Валлаби не выгрузил дополнительные бочки.

— Увы, — произнес он, когда корабль отчаливал, голосом полным очарования и помахал охотникам на прощание рукой. — Иногда заботы не позволяют джентльмену сдержать свое слово.

Охотники, размахивая кулаками, кричали и метались на берегу.

— До свидания, старина, — донесся до берега голос Тома. — Всего хорошего, дорогая. — Последнее относилось к женщине, которая позволила себе в его адрес довольно грубый жест.

Том жил в городе на материке. У него было несколько бакалейных лавок.

— Я думал, что на островах смогу накопить себе состояние лет за пять, а затем навсегда поселиться на Золотом берегу Квинсленда.

Пожалуй, на этот раз он был откровенен, как никогда.

— Многие считали, — продолжал он, — что острова таят несметные сокровища. Стоит лишь копнуть — и ты уже миллионер. Первые поселенцы ехали на острова с мыслью о крупной добыче, и в эту мечту бессознательно, но упорно люди продолжают верить.

— Я здесь уже восемнадцать лет, — сказал Том. — Постепенно разоряюсь. Вот так-то.

Почему же он не уехал отсюда?

— Острова держат меня, — продолжал Том. — К ним прирастаешь душой и телом, и нет сил покинуть эти места. Да и жить спокойно, без волнений вряд ли я смогу.

За эти годы Том стал истинным островитянином. Порой местные жители ругали его в лицо, но за спиной стояли за него горой; к чужеземцам они так не относятся.

— И на тебя найдется управа, Честный Том, — возмущались аборигены. Однако, стоило кому-либо из посторонних высказаться в подобном тоне, они, негодуя, бросали оземь шапки и вызывали обидчика на бой.

Барбара, жена Тома, — чудесная женщина. Островитяне обращались с ней словно с фарфоровой статуэткой.

— Ох уж этот Честный Том, он же мошенник, — говорили они. — Но жена у него — белая женщина.

Тому явно по душе пришлась приставка к его имени «Честный», но Барбаре она не нравилась. Если бы только она видела, как разгневанные островитяне гонялись за Томом, чему мы неоднократно оказывались свидетелями в течение двух месяцев охотничьего сезона! Ее бы, наверное, такое поразило.

Однажды в этих краях появился новый скупщик птиц. Это был огромный человек с таким большим животом, что, как высказался Пит, если уж он упадет, то будет минут двадцать раскачиваться на нем, прежде чем ему удастся снова встать на ноги.

— Называйте меня просто Джек, — прогрохотал он, когда пришел на судно договариваться о транспортировке бочек. — Подходящее имя для порядочного человека.

С той поры его так и прозвали Порядочный Джек.

Честный Том и Порядочный Джек с первого же взгляда отнеслись друг к другу с пристрастием. Один — невысокий, аккуратный, элегантный, другой — громадный и неухоженный. Однако оба прекрасно знали свое дело. Они сразу же оценили создавшуюся обстановку и поняли, что им предстоит борьба. Какой она будет — дружественной, ожесточенной или изматывающей, зависело только от них. Они выбрали форму борьбы, и она шла с переменным успехом, в постоянных ссорах, по, по их понятиям, была дружественной. С нашей точки зрения, она казалась смешной.

Однажды Порядочный Джек появился на «Шиэруотере». Первое, что он сделал, отправился в трюм и на бочках, принадлежащих Тому, поставил свои инициалы (не на всех, конечно, чтобы не бросалось в глаза).

Когда Честный Том спустился в трюм, он тут же заметил подделку.

— Я такими делами не занимаюсь уже лет десять, — сказал он с возмущением.

Том прибегнул к простому способу возмещения ущерба. Он отправился в контору Порядочного Джека и попросил разрешения позвонить по телефону. Набрав номер полиции Уайтмарка, он сказал, что у него не хватает бочек.

— Видно, их украли, — заявил Том, — а может быть, они лежат где-нибудь на пристани. Вы же знаете, я не всегда внимателен. Я подумал, что стоит известить об этом полицию. Если бочки не найдутся к обеду, я вам еще раз позвоню, и тогда приступайте к розыску.

Порядочному Джеку после этого пришлось снова спуститься в трюм, смыть краску и заново написать инициалы Тома. Дело в том, что у него не оказалось краски нужного цвета. Единственное, что ему оставалось, — это одолжить ее у Честного Тома.

Ни дня не обходилось без розыгрыша с чьей-либо стороны. Охотники рассказывали, что у них больше времени уходит на то, чтобы перехитрить друг друга, чем на закупку птиц.

Однажды я оказалась жертвой одной из их перепалок и пострадала так, что в течение нескольких дней с трудом передвигала ноги. Мы стояли у острова Биг-Дог. Том и Джек отправились на берег. Лес пообещал им, что пошлет за ними кого-нибудь, когда корабль будет готов к отплытию.

Это поручение, как и многие другие, которые не хотелось выполнять никому, выпало на мою долю.

— В каком направлении их искать? — спросила я.

— В той стороне, где живут Риддлы.

Когда я добралась до Риддлов, оказалось, что к ним никто не приходил. Правда, они видели, как Честный Том направлялся к дому Дэйва Родса. Я отправилась туда, шагая через заросли кустарника и гнездовья. Некоторые норы были прикрыты кустами, другие поросли сверху травой, и, как бы осторожно я ни шла, не провалиться в них было просто невозможно. По подсчетам Флиндерса, на один квадратный метр приходится по норе, а местами и по две. Утро уже было на исходе, а я все ковыляла в поисках скупщиков птиц, которые, вероятно, в это время обдумывали, как бы перехитрить друг друга. Я так часто проваливалась в норы, иногда обеими ногами, что создавалось полное впечатление, будто я шагаю по колено в земле.

Наконец я добралась до хижины Родсов. Хозяйка сказала, что оба закупщика сюда приходили.

— Это произошло совершенно случайно, — сообщила она. — Они выползли из кустарника с разных сторон и чуть было не столкнулись. Каждому хотелось, чтобы противник пришел к хижине первым, а затем появится другой и предложит более высокую цену. Теперь они скорее всего пробираются через пригорки, долины и заросли кустарника.

Мне пришлось тащиться вслед за ними. Я легко ориентировалась со стороны моря, а тут заблудилась в кустарнике и была вынуждена идти, спотыкаясь о норы, обходить хижины, чтобы разобраться, где я нахожусь. Один раз я даже наступила на человека, который лежал, распластавшись на траве и запустив руку в нору. Не знаю, кто из нас больше испугался, но помню, кого как следует обругали.

В тот момент, когда я подошла к этой злополучной н®ре и услышала в свой адрес проклятия, наше судно вгибало остров. Я не знала, что оба скупщика уже вернулись на корабль и Лес ждал лишь моего возвращения. Я кинулась бежать. Когда я добралась до берега, корабль уже скрылся за мысом. Тогда я решила бежать через остров, чтобы успеть в залив раньше корабля. Однако, как и в случае с хижинами, я не смогла сориентироваться, и судно ушло дальше. Я добралась до гнездовья, принадлежащего белой семье Уиллис. Они сказали, что Лес советовал мне продолжать путь.

Я так нервничала, что отказалась выпить чашечку чаю, предложенную госпожой Уиллис, и, избитая и усталая, поплелась дальше, поочередно вытаскивая из нор то одну, то другую ногу. Вскоре я пожалела, что отказалась от чая.

В какой-то момент я оказалась так близко от корабля, что увидела Леса, наблюдавшего в свой телескоп за тем, как я неуклюже пробиралась через гнездовья. Он направил корабль к берегу и знаками показал, куда мне идти, а я снова заблудилась. Я вскарабкалась на Биг-Ноб, самую высокую точку острова, но отсюда судна совсем не было видно.

В конце концов меня подобрали недалеко от хижины Уиллиса, рядом с гнездовьем, принадлежащим Риддлам. Это произошло на том самом месте, где я сошла на берег.

Я так устала и так вымоталась, что не обращала внимания на насмешки, сыпавшиеся в мой адрес. У меня ныли руки и ноги, я ругала Тома и Джека, которые оказались виной тому, что со мной произошло, и дала слово никогда больше не пускаться на их поиски.