Оковы Патрика

Глава 5

****

Я бежал вдоль берега. Темп для себя я выбрал щадящий — где-то 8 км/ч, торопиться мне некуда, а вот силы стоило бы и поберечь. Погони я не опасался. Не думаю, что сейчас у лагерной администрации есть дело до какого-то беглого подростка, с острова ведь всё равно не убежать, именно так рассуждала администрация, ничем не ограждая перемитер. Отправят запрос местным властям, они и поймают беглеца. К тому же у Виктора Гарсии сейчас должны быть совершенно другие проблемы. Он должен хоть как-то объяснить комиссии, какого чёрта у него творится в лагере. Комиссия, какой бы она не была, была послана министерством. Будь то министерство образования или министерство внутренних дел, это совсем без разницы. Она была официальной и это самое главное. Так что нашему доктору-психопату придётся объяснять не только смерть подростка, но и исчезновение начальника охраны и того бедлама, который творится внутри лагеря. Парни постарались на славу, правда с Императором Карлом переборщили чутка, но я был слишком зол на администрацию лагеря. Детям я сказал, чтобы не волновались, никто им ничего не сделает, а если припрут, то валите всё на меня. За детей я действительно не опасался. Кто же будет резать курицу, несущую золотые яйца? Ведь каждая секунда проведённая в карцере — это минус евро у аристократа. Поэтому они скорее всего сменят администрацию, улучшат детям условия и уж тогда займутся мной. Сейчас для них самое главное — потушить пожар, который спонтанно возник в лагере. И не допустить никаких утечек наружу. На меня они скорее всего вышлют ориентировку местной полиции, которая до чёртиков ленива и делать ей больше нечего, как гоняться за сбежавшим подростком. Так что со стороны аристократии никакой для себя опасности я не нахожу. Другое дело — Синдикат. У меня находится вещь, которая принадлежит им, и эта вещь очень дорогая, можно сказать, бесценна, потому что в свободной продаже её не купишь. Эти да, эти будут носом рыть, чтобы найти меня. Я думаю, что сам Синдикат не будет мараться в этом, он попросит местных бандитов разыскать меня. Ведь именно с ними Синдикат и ведёт дела. Честно сказать, мне эта контора очень импонирует, сами они ни во что не лезут и всегда загребают жар чужими руками. Именно поэтому я и держал свой путь в рыбацкую деревушку, я хочу, чтобы они как можно поскорее вышли на меня. Это, конечно, опасно, но у меня есть преимущество — местные бандиты будут думать, что имеют дело с обычным подростком, и вряд ли отнесутся ко мне серьёзно. На этом я и хотел сыграть. Удивить, обставить местных и показать Синдикату, что им лучше иметь дело со мной напрямую, без «посредников». Довольно самоуверенная позиция, скажете вы? Возможно, но тот небольшой опыт общения, который я имел с мистером Флинтом, показал, что Синдикат прежде всего судит людей по их поступкам, а не по родословной, полу или возрасту. Да, я хочу произвести на Синдикат впечатление, каюсь, я тщеславен и немного хвастун. А если без шуток, то хорошие связи в теневой экономике Империи всегда пригодятся. Ведь мне надо будет как-то выбираться отсюда, а без Синдиката у меня вряд ли это получится. Ни денег, ни документов, в рюкзаке есть немного еды, три литра воды, печати и батарейка ушедших.

****

Деревушка показалась, когда уже совсем стемнело. Я забрался на холм и, накинув на себя усиление зрения, принялся оценивать обстановку. Поселение находилось в километре от моря — узкая тропинка проходила между холмами и соединяла деревушку с лодочной станцией. Около причала стоял одинокий дом. В деревушку я решил не идти — пойду, попытаю счастье в этом одиноком домике. Около дома лежала перевёрнутая лодка, а рядом на странной конструкции сушился парус, поодаль висели рыбацкие сети. Рядом на перевёрнутой лодке сидел дед, похоже, он и есть хозяин этого дома, и возможно, он не откажется от пары молодых, но крепких рук. Дед сидел и курил трубку, смотря на водную гладь. Я специально вышел на открытое пространство, чтобы дед мог заметить меня заранее, но тот совсем не реагировал на меня. Где-то залаяла собака, но дед был словно статуя, казалось, ничто не может отвлечь его от трубки.

— Бог в помощь, уважаемый, — громко произнёс я на греческом, подходя.

Руки свои я держал на виду и вообще постарался придать своей позе, как можно больше доброжелательности. Дед медленно повернулся ко мне, усмехнулся и сказал:

— И тебе не хворать.

Окинув меня внимательным взглядом, он сделал правильное заключение.

— Беглый!

Вот тебе и дедок. Сразу раскусил меня, хотя откуда тут взяться чужим? Рыжих греков я что-то не припомню. Эх, ну почему мой лагерь не был расположен на острове туманного Альбиона? Ну и что мне теперь делать? Но как говорится, правда — лучший помощник. Поэтому говорим правду и только её.

— Беглый, — улыбнулся я ему, — приютишь на время? С меня посильная помощь, с тебя крыша над головой.

Он довольно долго думал, жуя нижнюю губу.

— Ну, и почему не помочь хорошему человеку? — решив что-то для себя, улыбнулся он мне беззубым ртом, — Спать будешь или в конюшне, или на лавке.

Ну, на лавке, так на лавке. С конём мне спать решительно не хотелось. А за дедом надо будет приглядеть — мутный он какой-то. Возможно, тоже сидел когда-то. И море рядом, а там контрабанда. А контрабанда — это Синдикат.

— Откуда греческий знаешь? — вдруг спросил он.

— Мать местная, а отец моряк с Англии, — соврал я, может, выгадаю для себя пару дней ещё, пока не раскроют.

— Вот оно как? А я думал, ты из этих, из сирот, — протянул он, внимательно разглядывая мои ладони, на которых красовалась греческая омега.

— Так сирота я, мать умерла три года как, а отца и не знаю.

— И за что тебя? — поинтересовался он.

— Подставили, — пожал я плечами.

На это он лишь усмехнулся, повернулся и пошёл в дом. И я двинулся за ним следом.

****

Опасения мои оказались преждевременными — дедок не побежал меня сдавать, а наоборот, решил запрячь в работу по полной. Работы было от рассвета до заката. Вставали мы в полчетвёртого утра, ставили парус, брали сети и выходили в море. Там меняли старые сети на новые и собирали ночной улов. Возвращались на берег, разгружали рыбу. Затем дед оставлял меня возиться с сетью и парусом, а сам вёз улов в посёлок. Оттуда он уже возвращался с завтраком. Пища была проста, но сытна: яйца, сыр, ветчина, ещё тёплый домашний хлеб и парное молоко. Иногда он приносил бутылку мутной жидкости, но пил он только тогда, когда мы заканчивали работать. Затем мы чинили снасти, если надо, то штопали парус. Ближе к обеду, мы делали ещё одну ходку, и процедура повторялась. За день мы успевали сделать 3–4 ходки, в зависимости от погоды. Плюс мы присматривали за другими лодками и, когда начинался шторм, затаскивали их на берег, чтобы не унесло в море. Дед не лез ко мне с расспросами и мог за день перекинуться со мной лишь парой фраз. Бывало, правда, когда штормило, мы могли и целый день провести на берегу. Вот тогда дед весь день ворчал и был невыносим. Так прошли полтора месяца. Мои волосы полностью выгорели, кожа отливала бронзовым цветом, обветрилась и задубела. «Первым делом пойду в баню», — думал я о том, что сделаю, когда выберусь в цивилизацию. Но всё когда-то кончается, и вот в один прекрасный день, дед вернулся из посёлка и сказал:

— Тебя ищут.

И всё. Он вообще не любил говорить много. Ну и я отвечал тем же.

— Спасибо, что приютили, — ответил я и побежал собираться.

Ну, вещей у меня особо и не было, подхватив свой мешок, я был готов уходить отсюда. Быстро забежал на вершину холма и стал ждать. Место я выбрал сбоку от тропинки. Они показались минут через пятнадцать. Чёрный джип с тонированными стёклами подъехал к подножию холма и остановился. Двое вышли из джипа и начали проверять дорогу. Решают, смогут ли они проехать тут, догадался я. После небольших размышлений, они решили пойти пешком и стали взбираться на холм, оставив машину с водителем у подножия. Подождав, пока они поднимутся на холм, я осторожно стал обходить сбоку, всё время держа во внимание водителя. В какой-то момент тому стало скучно, и он вышел из машины, чтобы размяться. «Сейчас», — решил я. Я выскочил сбоку, с криком: «СПАСИТЕЕЕ», побежал прямо на него. От неожиданности он аж подскочил на месте, потом догадавшись, что добыча сама бежит в руки, с улыбкой пошёл ко мне на встречу.

— Спасите, — кричал я и бежал прямо на бандита.

Когда расстояние сократилось до трёх метров, тот радостно раскинул руки в надежде поймать меня. Я накинул на себя полное усиление и, не останавливаясь, пробил ему прямо в кадык. Такой подлости он от меня не ожидал. Захрипев, он схватился за горло двумя руками. Но я уже оказался за его спиной и, схватив его за волосы, пару раз ударил головой об капот. Бандит обмяк и сполз на землю. Живой, я проверил его пульс. Быстро обшарив бандита, я стал обладателем бумажника и пистолета. Пистолет я разрядил и забросил обойму далеко в кусты. «Ну, а теперь по газам», — подумал я, заскакивая в машину. Машина взревела, унося меня прочь.

****

Перед самым посёлком была развилка, так что посёлок я проезжать не стал, а поехал в сторону ближайшего города. Если мне память не изменяет — а она никогда мне не изменяет — то ближайшим городом отсюда была Ларнака. Отъехав километров пятнадцать, я наконец-то нашёл удобный съезд в лес. Заехав в глубь леса, метров так на триста, я остановился. Тщательно обыскав джип, я стал обладателем 300 кипрских фунтов, ещё сотня находилась в кошельке бандита. Всё, больше ничего интересного для себя я не нашёл. Теперь надо подумать, сколько времени у меня есть? Скажем, они хватились меня сразу. Быстрее, чем за час, они не доберутся до посёлка. Ещё минут тридцать на опросы, потом скорее всего возьмут машину. Час тридцать, за это время я мог бы уже доехать до города. Они не могли не понимать этого, а значит, скорее всего вызовут подмогу из города, чтобы та смогла перехватить меня по дороге. Именно по этой причине я и съехал с дороги. Ну и ещё, чтобы полиция не тормознула, это не входило в мои планы. До города оставалось ещё километров тридцать, надо искать попутку. Выйдя на трассу, я стал «голосовать». На мою удачу трасса была оживлённа, многие возвращались в город после выходных, и третья машина остановилась около меня. За рулём сидела молодая женщина.

— Мальчик, ты заблудился? — участливо спросила она.

Я на секунду представил себе, как сейчас выгляжу, наверное, как Тарзан, попавший в цивилизацию. Давно нечесанные выцветшие волосы, весь пропахший солью и потом. Ну и что мне сейчас говорить. Кинул усиление, мысли поскакали вскачь, оптимальный вариант.

— Понимаете, я из молодёжного движения «Союза киприотов», у нас сегодня были соревнования по ориентированию на местности, и я заблудился.

Тут я сделал над собой усилие, чтобы «покраснеть от стыда».

— Не могли бы вы дать мне сделать один звонок руководителю нашей группы, чтобы я предупредил его, что со мной всё в порядке? А то я уже три часа брожу по лесу, они наверное ищут меня. Пожалуйста.

— Да, да, конечно, — пробормотала она, протягивая мне свой телефон.

Блин, а я местных номеров то и не знаю, но мы сделаем вот как. Смотрю её последний звонок, меняю цифры и звоню непонятно кому.

— Алло, — ответил мне незнакомый голос.

— Мистер Янис? Это Николас, со мной всё в порядке. Да, да, заблудился, но уже еду домой, извините меня ради Бога.

— Что? Какой Янис?

— Ох, да это моя ошибка, ещё раз извините, — сказал я, обрывая связь.

Огромное вам спасибо, не могли бы вы меня подкинуть до города? — обернулся я к женщине за рулём.

— Да, да, конечно, — она выглядела ошеломлённо.

— Огромное спасибо, вы сильно выручили меня, а то вся наша группа уже часа три как в поисках, — сказал я, усаживаясь в автомобиль.

Мы тронулись в направлении города, и она засыпала меня вопросами. Пришлось на ходу рассказать, как я заблудился. Рассказал, что всё шло по плану, пока какой-то зверь не напугал меня. Наверное, это был медведь, заключил я.

— Какой медведь? На Кипре они не водятся? — удивилась она.

Блин, ну откуда мне это знать?

— Так писали недавно, что сбежал медведь из зоопарка, вот я и подумал.

— Правда? Видимо, я пропустила эту новость.

Вот с такими байками мы и въехали в Ларнаку.

— Остановите мне здесь, попросил я её, едва заметив магазин одежды.

— Точно? Я могу довезти тебя до дома.

— Нет, нет, у меня очень ревнивая подруга, мне потом попадёт.

— Ах-ха-ха, а ты с юмором, ну давай, бывай, Дон Жуан, — сказала она, смеясь.

****

В магазине одежды на меня смотрели с подозрением. Посмотрев в зеркало, я сразу понял почему. Я реально выглядел, как какой-то дикарь. Но сделав морду кирпичом, купил джинсы, кеды и футболку. Заплатив, попросил всё это завернуть. Выйдя из магазина, сразу спросил прохожего, где тут ближайшая баня, и направился прямиком туда. На моё счастье, бани находились в пяти минутах ходьбы.

Отмокал я там не меньше трёх часов. При банях был ещё массажист и парикмахер. Так что через четыре часа оттуда вышел совершенно другой человек. Мои патлы были подстрижены в аккуратную спортивную стрижку, джинсы, футболка и кеды делали меня обычным подростком. Вот только с моим обветренным лицом я ничего не мог поделать. Ну, мне и оставалось недолго. Сейчас мой путь лежал в Никосию. Денег ещё было чуть меньше, чем 300 фунтов. Решено было ехать автобусом — меньше внимания и не нужно предъявлять удостоверение личности. Расстояние 50 километров, ерунда. Так что спустя час я направлялся в столицу Кипра. У меня был час, чтобы определиться со своими дальнейшими шагами.

Центральная автобусная станция Никосии встретила меня шумом и гамом. Но я уже знал, куда мне надо. А надо мне в студенческий городок. За те полтора месяца, которые я провёл в рыбацком посёлке, я сильно изменился. Мои плечи стали шире, я подрос и, самое главное, моё обветренное лицо добавляло моему возрасту ещё пару-тройку лет. Так что я сейчас выглядел, как студент из глубинки. Добравшись до университета, я занял наблюдательную позицию. Мне понадобится группа студентов, которая пойдёт отмечать, и я был уверен, что такая группа обязательно найдется. Греки и не отмечают? Такого я не видел. Наконец, от университета отделилась пёстрая компания оболтусов и направилась в паб. То, что нужно.

— Парни, вы с какого факультета? — спросил я, догоняя толпу.

— Мы с философского, — ответил нестройный гул голосов.

— А вы Майю с первого курса знаете? — спросил я.

(Майя одно из самых распространённых греческих имён)

— Ха, а кто её не знает, точнее не познал, — загоготал здоровый парень.

— Так я и знал! — сокрушённо воскликнул я.

— Погоди, так ты её….

— Да, мы хотели пожениться, но она перестала мне писать ещё месяц назад, — я разыгрывал вселенскую печаль.

— Ну парень, извини.

— Да что там, пойду напьюсь. — махнул я рукой.

— Подожди, пошли с нами, что одному пить то?

Пришлось распрощаться с половиной своих денежных активов, но мужская солидарность, подкреплённая метаксой, и у меня появилась комната на ночь. Дотащив на себе того, кто предложил мне приют, я изъял у бесчувственного тела телефон и позвонил по одному интересному номеру.

— Говорите, — после долгих гудков, ответила мне трубка.

— Мистер Флинт, это Патрик Шарп, у меня для вас есть хорошая новость, — бодрым голосом сообщил я — Что вам говорят цифры: 3-5-4-6-8?

— Продолжай, — после паузы, сказал мистер Флинт.

— Жду вас через два дня в полдень, в ресторане "Маратон" в Никосии.

****