Оковы Патрика

Глава 7

****

Размеренная жизнь Виктора Гарсии за последние два месяца претерпела падения и взлёты. Мало того, что во время проверки ему стало плохо с сердцем, так он, падая, умудрился удариться головой об камень и получил сотрясение мозга. В больницу он попал с инфарктом и сотрясением мозга средней тяжести. Врачи его откачали, правда, с работой пришлось расстаться. Чтобы не раздувать скандал, его уволили по состоянию здоровья. Это он ещё легко отделался, могли бы и прикопать. И хоть вины он за собой не чувствовал, и винил во всех бедах одного рыжего подростка, но спорить и что-то доказывать аристократам он не решился. И казалось, остаток своей жизни он проведёт в забвении, как вдруг судьба вновь совершила резкий поворот. Какой-то американский журнал по детской психологии опубликовал список номинатов на свою премию, и неожиданно Виктор Гарсия оказался в шорт-листе. Эта новость висела уже неделю на всех новостных сайтах Империи. К сожалению, он ещё не оправился от травмы головы, его мучили дикие боли, а некоторые вещи он просто забыл. Вот и сейчас, он не мог вспомнить, что когда-либо печатался в этом журнале, однако, сходив на сайт, он увидел там свои научные труды и даже написанные к ним рецензии известных психологов. Как бы то ни было, но премия объявлена, и он в шорт-листе номинатов, и его имя сейчас на слуху во всей Империи, а может быть, даже во всём мире. «Всё же существует справедливость в мире», — подумал он. Но его размышления прервал телефонный звонок.

— Доктор Гарсия? — раздалось в трубке.

— Да, это я, с кем имею честь разговаривать? — спросил он.

— Вас беспокоят из программы «Круглый стол», мы бы хотели вас пригласить в наш ближайший выпуск.

Он молчал. «Вот оно признание, о котором он так давно мечтал», — улыбался он.

— Доктор Гарсия? — вновь раздалось в трубке.

— Да, да, извините, — отвлёкся он от своих мечтаний, — конечно, я согласен. Только сообщите, когда и куда подъехать.

— О, нет, нет. Мы за вами пришлём машину. Не могли бы вы продиктовать мне ваш адрес?

**** Кабинет Генриха Кляузе, министра образования.

Генрих ходил взад и вперёд по своему кабинету. Сегодня опубликовали очередной квартальный опрос доверия правительству, и его ведомство получило от граждан Империи оценку «неуд». Череда неудач и скандалов преследовала министра образования уже давно. Всё началось со скандала на Рождественском турнире, где никому неизвестная команда простолюдинов и бастардов произвела «неизгладимое» впечатление на телезрителей. «Одним скандалом больше, одним скандалом меньше», — думал он тогда, — «поскандалят и забудут, делов-то». Но оказалось не всё так однозначно, это была не просто команда учеников школы, а целое неформальное движение «Spittin' Chiclets», которые вели свою страничку в социальных сетях и периодически публиковали скандальные видео: нападение на полицейского, ложные вызовы полиции, провокационные заявления на всю страну. Все эти истории раздувались оппозиционной партией, думал он в то время. Вот тогда его ведомство впервые подверглось публичной критике. Мол, чем это у вас дети занимаются в школах? Он в срочном порядке провёл полный аудит школ, с целью выявления подобных организаций. Понятное дело, что его министерство проводило аудитинг только в школах для простолюдинов. Это вызвало вторую волну возмущений, но уже в народе. Вдруг откуда ни возьмись стали появляться различные расследования о дискриминации детей. Его министерство погрязло в судебных исках. А когда основателя «Spittin' Chiclets» осудили за нападение на аристократа и сослали в трудовой лагерь, то в обычных школах столицы начались беспорядки. Волна шла за волной, Генрих уже давно потерял способность вовремя реагировать на события, и как результат его министерство имеет сейчас оценку «неуд». Такого на его памяти никогда не было. Ситуацию срочно надо как-то исправлять, иначе вмешается сам Император и отправит его в отставку, а то и весь кабинет министров.

— Что мы можем сделать прямо сейчас, Стив? — обратился он к своему помощнику.

— Нашу ситуацию спасёт только полноценная реформа, — пожал тот плечами.

— Забудь, годовой бюджет уже утверждён, денег на реформу нет… — раздражённо бросил он.

— Тогда нужно «присосаться» к чьему-то успеху, — предложил Стив.

— Что у тебя за словечки? «Присосаться»?

— Ну вот смотрите, — Стив протянул Генриху свой планшет, — Виктор Гарсия, психолог, номинирован на какую-то американскую премию в сфере детской психологии.

— И? — Генрих не понимал, к чему клонит Стив.

— Мы выйдем с проектом «в каждой школе детский психолог», а использовать будем методику всемирно известного доктора Виктора Гарсия.

— Так, так, так… — в голове министра закрутились шестерёнки, — И не просто использовать методику, мы предложим ему возглавить этот проект. Стив, ты гений. Организуй мне публичную встречу с этим доктором.

— С этим как раз проблем нет, он будет участвовать в ближайшей программе «Круглый стол», желаете в ней поучаствовать, господин министр?

****

Я сидел с мистером Флинтом на вилле и ждал начала передачи «Круглый стол». Наша операция выходила на финишную прямую. Сейчас всё зависит от Вероники, но она девочка талантливая, схватывает всё на лету, так что я был уверен, что она справится. Наши хакеры отказались смотреть, им это неинтересно, они ушли готовиться к завтрашней атаке на правительственные сайты.

— И всё же я не понимаю, Патрик, почему ты уверен, что твой план сработает? — спросил меня мистер Флинт.

— Из-за того, как устроена политическая система в Империи, — пожал плечами я.

— И как же она устроена? — усмехнулся куратор Синдиката.

Я посмотрел на него, пытаясь понять, подтрунивает ли он сейчас надо мной или нет. Вроде действительно не понимает. Я взял бумагу и карандаш.

— Вот смотрите, — я начертил на листе три круга, — Вся имперская аристократия условно делится на левых и на правых. Почему условно? Потому что идеологии как таковой у них нет, а объединяются они скорее всего по интересам или родственным связям. Так что имперская знать условно делится на два клана.

— Согласен, — кивнул головой мистер Флинт, — ты прав насчёт кланов, но причины… Скажем так, эти кланы образовались ещё во времена создания Империи.

Я не спорил, синдикат всяко лучше меня разбирается в хитросплетениях имперской знати. Но сделал себе пометку изучить историю возникновения Империи, зная реальные причины, легче будет воздействовать на ту или иную сторону.

— Так вот, — продолжил я, — есть условно левое крыло и условно правое крыло. А посередине — это сам Императорский род, который и создаёт коалицию. Императорский род, или назовём их центристы, всегда набирают 15-20% голосов. А если учесть, что левые и правые никогда не сядут вместе, то без Императорского рода никому не удасться создать коалицию.

— Я это всё прекрасно знаю, — усмехнулся Флинт, — однако всё ещё не вижу связи.

— А тут всё просто, — продолжил я, — кто такой Император? Император — гарант закона. То есть он и есть закон. Сегодня мы разоблачим на всю Империю правящую партию.

И когда всё это вскроется, его род попросту не сможет состоять в данной коалиции и не отреагировать на творящийся беспредел в детских лагерях. Он не будет присваивать себе рудники и тем более передавать другим. Зачем ему усилять кого-то? Оптимальный вариант — выставить их на открытые торги, сделав весь процесс максимально публичным. А всех детей попросту амнистировать.

Мистер Флинт сидел и задумчиво смотрел на меня.

— Мне иногда кажется, что тебе лет так тридцать, ты рассуждаешь совсем как взрослый человек.

«Упс, Штирлиц был близок к провалу как никогда. Каюсь, иногда меня заносит и я увлекаюсь.»

— Я многое пережил, мистер Флинт. Жизнь — лучший учитель, — нашёлся я с ответом, — А вот меня удивляет, что Синдикат никак не участвует в политической жизни.

— Мы не лезем в политику, мы делаем деньги, — пожал он плечами.

— Политика — это и есть деньги, — возразил я ему, — я вижу как минимум три причины почему Синдикату стоит попробовать себя на политической арене.

— Оу, интересно, и какие же?

— Ну, первая, самая очевидная — легализовать себя. Сейчас, уж извините, вас воспринимают как полукриминальную организацию. Создайте свою партию, и к вам будет совсем другое отношение.

— Допустим, а какие ещё?

— Кадры, возможно, вы всех вербуете, как меня сейчас, но процесс это трудоёмкий и не всегда приносит правильных результатов. Вы лишь смотрите, как кандидат справляется с поставленной задачей, а не смотрите, как он может работать в команде. Создав свою партию, вы всегда можете воспитывать новые кадры, создав молодёжное крыло партии.

— Ах-ха-ха, удивил, однако. — Он звонко засмеялся. — Но тут, ты прав: с вербовкой у нас не очень. Всех нужно перепроверять много раз, прежде чем принимать к себе. И какая же последняя причина?

— Идеология. Если вы заметили, в Империи нет идеологии. Всё держится на Императоре и его семье. А тому совсем не просто, ему нужно всё время лавировать между имперскими родами, а тут ещё и клановые подпирают. Так что Империя держится на одном лишь умении Императора быть хорошим для всех. В конце концов, это рухнет.

— Идеология, — пробуя на вкус это слово, произнёс мистер Флинт. — Это очень опасная штука, молодой человек, и мой тебе совет: никогда вслух не упоминать её. Тебе оторвут голову быстрее, чем ты можешь подумать.

— Согласен, но только в том случае, если она идёт в разрез с Императором. А представьте себе, что вы придумываете идеологию, которая полностью устраивает его?

Возникла пауза, мистер Флинт переваривал сказанное, я не торопил его. Понимание приходит не сразу, оно приходит частями и постепенно.

— Передача сейчас начнётся, — он вернулся в реальность. — Спасибо за интересный разговор.

**** Кабинет его Величества Карла 5 ****

Альберт Клопп откровенно скучал. Их Величества ударились в политику, а политика его мало интересовала. Кого подмазать, кого задвинуть — это было ему совсем неинтересно. Он отвечал за безопасность Императора и точка. Даже не имперских родов, а за безопасность одной, но очень важной семьи. А интриги? Нет, простите, это не к нему.

— А ты что думаешь, Альберт? — неожиданно обратился к нему Карл.

— Я думаю, ваше Величество, будут очередные выборы, — автоматом ответил Альберт.

Он не знал о чём его спрашивал его Император, но слово «выборы» для Императора как красная тряпка для быка. Император ненавидел выборы. Вот он и потроллил его немного.

— Выборы? Возможно, ты и прав, — задумчиво ответил Карл.

Тут Альберт удивился, впервые Император хотел выборы.

— Отец, ты серьёзно? — спросил наследник Виктор.

— Серьёзно, ты видел последний опрос? Это правительство не продержится и месяц.

— Но есть же и успехи. Вон, Виктор Гарсия номинировали в американском конкурсе.

«Виктор Гарсия, Виктор Гарсия, знакомое имя…» — подумал Альберт.

— Знавал я одного Виктора Гарсию, — вспомнив, сообщил глава службы безопасности. — Доктор-психопат, лет семь назад был большой скандал в Академии.

— Ммм, а сегодня значит он уже учёный с мировым именем? — спросил Император.

— Мало того, его уже Кляузе прибрал к рукам, сегодня они собираются сделать совместный анонс в передаче «Круглый стол».

— Интересно, что там задумал Генрих? Сын, а ну-ка включи телевизор.

Тем временем, Альберт Клопп, набрал текст и отослал СМС своему помошнику.

****

Телевизионная студия центрального канала. На сцене стоит круглый стол. За столом сидят Виктор Гарсия и Генрих Кляузе. Симпатичная ведущая стоит рядом с планшетом в руке. Приглашённые гости рассаживаются в зале. Ведущая прижимает наушник к уху и получает отмашку, что они в эфире.

— Добрый вечер, Вена! — улыбаясь, произносит она дежурную фразу.

— Меня зовут Вероника Луческу, и сегодня я проведу специальный выпуск программы «Круглый стол».

— Как вы видите, сегодня у нас всего два гостя, — она обводит присутствующих взглядом, — но зато каких! Министр образования Генрих Кляузе и доктор психологии, не побоюсь сказать, с мировым именем — Виктор Гарсия.

Слышны аплодисменты в зале. Вероника ждёт, пока они стихнут, и продолжает:

— Как вы уже, наверно, все знаете, доктор Гарсия номинирован на известную американскую премию, — она делает паузу, смотря в планшет, — премию Американской ассоциации детской и подростковой психиатрии (AACAP), и мой первый вопрос к вам, доктор: расскажите нашим зрителям, где застала вас эта новость? И стало ли это для вас неожиданностью?

— Дорогая Вероника, — вмешивается министр, перехватывая инициативу, — прежде чем наш дорогой доктор расскажет, как он получил эту новость, мы бы хотели сделать небольшой анонс.

— Оу, вот это сюрприз, — наигранно удивилась ведущая. — Конечно, конечно, мы обожаем сюрпризы.

— Спасибо. Министерство образования провело тщательную проверку в наших школах и обнаружило, что дети зачастую нуждаются в квалифицированной помощи. Наши учителя были и остаются профессионалами, но и они не знают, что может скрывать у себя за душой ребёнок. И зачастую помощь приходит, когда уже поздно. Поэтому мы и обратились к ведущему специалисту в области детской психологии, доктору Гарсии, чтобы он возглавил наш новый проект — «Раскрой душу». Теперь раз в неделю каждую школу Империи будет посещать квалифицированный специалист. Мы поговорили с многими учителями и они всецело поддерживают нашу инициативу.

— Это потрясающе, — ведущая захлопала в ладоши, дав отмашку залу.

Зал не сплоховал и поддержал бурными апплодисментами.

**** Кабинет его Величества Карла 5 ****

— Неплохо, совсем неплохо, — усмехнулся Карл. — Так он ещё и поднимет свой рейтинг.

— Вероника, Вероника, — еле слышно бормотал Альберт. — Откуда я знаю тебя?

Император с наследником усмехнувшись переглянулись. Альберт не был женат, а про его похождения складывали легенды. Пиликнул телефон, напоминая о пришедшем сообщении. Альберт открыл сообщение и начал читать. По мере чтения глаза его расширялись.

— Что там? — спросил наследник.

— Виктор Гарсия последние шесть лет был начальником трудового лагеря для подростков на Кипре. Был уволен два месяца назад по состоянию здоровья — это официальная версия. Неофициальная — был уволен за то, что в лагере погиб подросток, начальник охраны пропал, а ещё один подросток сбежал. Имя сбежавшего подростка, Патрик Шарп, — зачитал он сообщение от своего помощника и обвёл взглядом присутствующих.

В комнате воцарилась тишина, все переваривали услышанное. Вдруг из небытия восстал парень, в своё время поставивший на уши всю столицу.

— Может, это совпадение? — робко спросил Виктор.

— И да, я вспомнил, кто такая Вероника, — продолжил Альберт. — Это она работала с парнем в расследовании о детских домах.

— Чёрт, — хором воскликнули все и повернули свои головы к экрану телевизора.

**** Телевизионная студия центрального канала ****

— Господин министр, если вы позволите, я зачитаю некоторые тезисы из трудов доктора Гарсии, — ведущая вернулась к интересующей её теме, — чтобы нашим телезрителям было понятней, какая именно помощь будет предоставлена детям.

— Конечно, — вальяжно махнул рукой Генрих Кляузе. Сюжет своей программы он анонсировал, а дальнейшие нюансы его мало беспокоили.

— Спасибо, — поклонилась Вероника, — доктор Гарсия, вы здесь пишете, и я цитирую: «Инициация источника — это дар, который был подарен человечеству, однако не каждый может инициировать и совладать с источником. Как показывает практика, подкреплённая годами, только аристократы могут совершенно спокойно совладать с даром. Неодарённые же испытывают определённые трудности с этим, особенно в подростковом возрасте.»

Вероника сделала паузу и посмотрела на доктора. Зал притих.

— Это действительно так, господин доктор? — спросила она после паузы.

«Чёрт бы побрал эти провалы в памяти,» — думал Виктор Гарсия, — «неужели это я написал?»

Не дождавшись ответа, ведущая продолжила: «Отсюда следует сделать вывод, что только чистота крови способна справиться с источником. К сожалению, наше общество излишне толерантно, и каждый, кто хочет, может попробовать пройти инициацию. В таких случаях я предлагаю действовать предельно жёстко, а именно — воспитывать в детях послушание и смирение. Как показали практические опыты, эффективность хорошей порки среди подростков может доходить до 95%.»

Она замолчала и обвела взглядом притихший зал.

— Господин министр, не могли бы вы прояснить один момент, — обратилась она к Генриху, — вы предлагаете пороть детей в школах?

Генрих Кляузе чувствовал себя, как потерпевший кораблекрушение и сумевший добраться вплавь до суши, и когда оставались считанные метры до берега, вдруг на горизонте появилась акула.

— Гм… это… — начал он, но его голос звучал неуверенно.