Омела для Амели

Глава 8

Очередь тонким ручейком исчезала в стеклянной пирамиде, венчающей вход в Лувр. Амели нырнула носом в объёмный шарф и прикрыла глаза. Всё наладится. Подумаешь, поцеловал полуголый начальник. С кем не бывает? А то, что она слегка отбила ладошку о его лицо и, ну совсем слегка, перегнула с эпитетами, пытаясь донести до месье Кристиана Тома степень своего недовольства, не такая уж и проблема. Правда, возможно, придётся думать о трудоустройстве, но не настолько же он ужасный человек, чтобы вносить честную девушку в чёрный список работодателей? Нет, бабник и самоуверенный болван — да, но подлец… На подлеца Кристиан был совсем не похож, а поэтому переживать рано. Сейчас она пройдёт в крыло Ришелье, в сотый раз посмотрит на «Корабль дураков» Босха и успокоится. Да, этот способ привести в порядок растрёпанные чувства и мысли ещё ни разу не подводил. Амели просто приходила в огромный зал, долго смотрела на одну из наиболее известных картин нидерландского художника и концентрировалась на тонкости аллегорий, отличающих каждую её деталь. Вот вишня, символизирующая распущенность, а вот шут — знаковая фигура, обличающая нравы того времени. Внимание сосредотачивалось, мысли постепенно возвращались на место, а эмоции уступали пальму первенства рассудку.

В последний раз Амели была в любимом музее в тот день, когда бабушка рассказала ей о родителях. Большая и чистая любовь, гармония и взаимопонимание до последнего вздоха. Отец Амели встретил её маму у входа в цветочную лавку. Юная мадемуазель Катрин Дюваль выходила из неё с целой охапкой лаванды и не заметила привлекательного молодого человека, спешащего за букетом для своей невесты. Столкновение, фиолетовое море лаванды под ногами и два взгляда, которые молниеносно соединили сердца. Помолвка была разорвана, отношения с семьёй тоже. Родители так и не приняли выбор сына, а он и не стремился к этому…

Жизнь закрутилась в бешеном темпе. Через полгода после венчания на свет появилась крошка Амели, а ещё через год новоиспечённая бабушка Беатрис буквально выпроводила не успевших насладиться друг другом молодых родителей в отложенное на «потом» свадебное путешествие… Она так и не простила себя, решив играть в жизни внучки роль доброй феи-сказочницы. Но всему своё время, настал час и Амели узнать о своих родителях чуть больше, чем: «Однажды на узкой улочке Парижа, пестрящей яркими цветами глицинии, встретились принц и принцесса…»

— Изначально символ пирамиды хотели сделать для празднования французской революции и как благодарность Наполеону Бонапарту, — ворвался в размышления Амели голос экскурсовода, решившего начать свою лекцию, не дожидаясь пропуска в музей. — Император одержал победу во время египетского похода в знаменитой «битве у пирамид», и стеклянная инсталляция Лувра служит прототипом пирамиды Хеопса…

Амели поглубже спряталась в шарф и поспешила за продвигающейся очередью в тепло помещения. Голова жаждала освобождения от разрозненных мыслей, но оно не пришло даже тогда, когда взгляд упорно сосредотачивался на тонких нюансах деталей шедеврального философского натюрморта Питера Класа «Суета сует». А рядом с любимым Босхом голова вообще пошла кругом. Сколько указаний на самые низменные пороки. Щёки вспыхнули, а губы ощутимо закололо от воспоминаний. Амели отошла от картины и присела на мягкий длинный пуф, пытаясь успокоить вновь разогнавшееся сердце.

— Гадкий бабник, — зло прошептала она. — Сломал мне Босха! Что мне теперь, у Джоконды на лице трещинки считать?

Она нахмурилась и вышла из зала.

Ещё через час Амели поняла, что в данной ситуации наматывание кругов по музею ничего не даст. Мысли метались от полуголого начальника и его твёрдых уверенных губ до предстоящего трудоустройства, а желудок намекал, что неплохо было бы отправить в него что-то посущественнее крохотного миндального пирожного.

Девушка достала телефон и набрала Валери.

— В смысле уволена?! — ошарашенно воскликнула та, судя по звукам, уронив на пол что-то тяжёлое.

— В двух словах не расскажешь, Ви… — обречённо пробормотала Амели.

— Через полчаса в «Victoires», — скомандовала девушка и отбилась.

Амели грустно вздохнула и поплелась к выходу.

— Не имеет права! — бушевала Валери, размахивая вилкой, как бравый генерал перед битвой. — Есть профсоюз! Есть министерство труда, в конце концов!

— Я говорила, девочки… — хлюпая носом, пропищала Иветт. — Говорила, что он такой. Идеальный, не знающий отказа… Но… чтобы так быстро…

Слушая причитания подруг, Амели уже жалела, что так подробно рассказала им о том, что произошло на презентации, а потом и в кабинете Кристиана. Они сидели за круглым деревянным столиком, уставленным закусками и десертами, а по центру на небольшом металлическом возвышении, внутри которого горела маленькая свеча, стоял большой прозрачный чайник, наполненный фруктовым напитком насыщенного, ярко-бордового цвета.

— Может, не надо было сразу по лицу, Ами… — Иветт сделала глоток чая и затолкала за щёку тарталетку с творожным сыром и ростбифом.

— Ох, Иви, жуй себе вкусняшку и не мели ерунду! — отбрила Валери. — Может, она должна была ему сразу отдаться прямо на роскошном столе? Правильно сделала! Но увольнять! За что? Это же харассмент!

— Девочки, подождите! — Амели легонько постучала пальцами по столешнице. — Меня ещё не…

Стол завибрировал от звука входящего сообщения. Подруги замолкли и, как зачарованные, уставились на телефон Амели, а она испуганно смотрела на высветившееся имя и не решалась протянуть к нему руку.

— Обычно, чтобы прочитать сообщение, его нужно открыть, — доверительно прошептала Иветт. — Попробуешь?

— Ну что ты сидишь! — подпрыгнула Ви. — Открывай давай! Я так с ума сойду!

Девушка неуверенно взяла телефон, нажимая цифры кода одеревенелыми пальцами. Она несколько минут вглядывалась в экран, пока наконец не подняла удивлённый взгляд на подруг.

— Ждёт план презентации на почту… — пролепетала Амели. — Будто и не было ничего…

— Ты же сказала, что он тебя уволил… — недоверчиво произнесла Иветт.

— Я сказала, что «скорее всего» он меня уже уволил, — парировала Амели. — Это вы тут надумали и слова вставить не давали.

— Серьёзно?! — радостно воскликнула Валери. — Так и знала! Красавчик Кристиан просто не мог оказаться гадом! Вы же видели его глаза? Боже… что за взгляд! Ами, он ведь смотрел на тебя этими гипнотическими изумрудами? Ах, ты ещё и его голый торс видела… Ой, мамочки!

— Ви! — засмеялась Амели. — Ты же его только что профсоюзам сдавать собиралась!

— Это всё потому, что ты меня дезинформировала, — без тени смущения отозвалась подруга. — Но теперь я знаю, что наш душка Кристиан просто разглядел в тебе алмаз, который ты так тщательно прячешь.

— Ну о чём ты, Валери!

— А что? Напялишь на себя вечно эти балахоны, штаны на пять размеров больше, и ходишь довольная. Взгляд в пол, плечи ссутулены, губы сжаты. Это при твоих-то данных!

— Ви права, Ами, — поддержала Иветт. — Ты у нас настоящая милашка, но почему-то никак не хочешь это признать и подчеркнуть. Небольшой каблучок, платье — и твоя естественная красота… Это же бомба!

— Я предпочитаю комфорт, что в этом плохого? — возразила Амели. — Юбочки, туфельки… Для зимы — такое себе решение!

— Короткие вязаные платья, леггинсы и гетры — удобный, а ещё невероятно трогательный женственный образ. Идеальное для зимы решение! — в тон ей ответила Валери.

— Может быть, вы и правы, — почти сдалась девушка. — Если бы не постоянная занятость, я бы, наверное, подумала и над этим.

Телефон снова завибрировал.

— «Постарайся подготовить весь материал для лаборатории. Послезавтра мы едем туда. Хорошего вечера…» — зачитала Амели вслух. — Вот вам и женственность…

— Именно она! — победно улыбнулась подруга. — Это знак вселенной, чувствуешь?

— Ну да, — усмехнулась Амели. — Вселенная говорит мне: «Хватит страдать ерундой и проедать нажитые честным трудом деньги, иди и работай больше!»

— Нет, — Валери покачала головой и придвинула к себе блюдце с небольшим муссовым пирожным. — Вселенная даёт тебе шанс выпустить свою женскую энергию! А мы тебе в этом поможем, да, Иветт?

Та активно закивала, заставив Амели застонать и упасть лицом на лежащие на столе руки. Лучшие подруги, жаждущие сотворить из тебя богиню… есть ли оружие страшнее?