Он пресытил меня горечью, или Так тоже можно жить

Глава 13

Первые дни года были теплыми, температура днем поднималась выше нуля. А потом резко ударил мороз — ночью температура опустилась до тридцати градусов. Максим с утра был легко одет и, добежав из института до общежития, сильно замерз. Он забыл дома перчатки и не стал сам открывать дверь окоченевшими руками, а позвонил. Пройдя в комнату, он попросил горячего чая согреться. Таня пошла на кухню, ставить на плиту чайник. В заварочном чайнике закончилась заварка. Таню это разозлило. Ну почему она должна заваривать для этого «мажора» свежий чай? В Томске в общаге они заливали кипяток в заварник и по два, и по три раза и называли такой чай «белые ночи». Хотя, может быть, она злится на этого богатого отпрыска из зависти, потому что он не знает, что это такое? Но ведь и они заваривали чай по три раза не от бедности, точнее, не совсем от бедности, а потому, что вечерком, часов в двенадцать, когда всем вдруг резко хотелось чайку, оказывалось, что заварка кончилась, магазины давно закрыты, а соседи сами вот уже второй день у них «пасутся», прося взаймы то чай, то сахар. Тане так захотелось вернуться в прошлое. И стоит, наверное, пожалеть студентов, которые не жили в общаге, не ощутили некую общность, студенческое братство. Так что, пусть пьет свежезаваренный цейлонский чай, наслаждаясь его терпким вкусом. Таня насыпала в чайник побольше заварки. В дверь позвонили.

— Я открою, — крикнул из комнаты Максим и вышел в коридор.

Таня прислушалась, кто бы это мог быть? Она никого не ждала.

— Да, Татьяна Викторовна дома, — ответил кому-то Максим, — проходите.

Таня вошла в коридор. На пороге стояла Ира Якушкина из 10 «Б», в черной искусственной шубке и вязаной шапочке.

— Здравствуйте, Татьяна Викторовна. Я, наверное, не вовремя?

Ира мялась на пороге, не решаясь пройти.

— Здравствуй, Ира. Очень рада тебя видеть, — Таня тоже не решилась пригласить Иру в дом — мешался Максим.

— Что же вы не проходите? — функцию гостеприимного хозяина взял на себя Максим.

Девочка вошла в коридор, но не успел Максим захлопнуть дверь, как она засобиралась назад.

— Извините, я зря пришла. Мне лучше уйти.

Таня понимала, что девочка напрасно бы не пришла, у нее что-то важное, но Максим расстроил все ее планы. Училась Ира хорошо, но в последнее время несколько расслабилась. По поводу учебы Ира подошла бы к ней в школе — завтра первый учебный день в новом году. Таня не могла вспомнить, кто классный руководитель в 10 «Б». Что же случилось? Да, при Максиме разговора не получится. Но ребенок замерз, вон, как лицо покраснело, надо напоить ее чаем, и договориться о встрече завтра.

— Нет, я тебя так просто не отпущу, на улице такой мороз. Раздевайся, попьем чаю.

Ира все еще стояла в нерешительности.

— Учителей надо слушаться, — поддержал Таню Максим, — я это в какой-то книжке вычитал. Или этому в школе учат, а, Татьяна Викторовна?

Ира слабо улыбнулась.

— И не только этому, — ответила Таня.

— Боюсь, что больше ничего я из школьного курса не запомнил.

— Ты не стесняйся, знакомься, это — Максим. Максим — это Ира, — представила их друг другу Таня, и тут же схватилась за голову, — ой, у меня чайник выкипит.

— Ты иди, завари чай, а я помогу девушке снять шубу, — отправил ее Максим, — я хоть и бывший двоечник, но не кусаюсь.

Последние слова Максима Таня услышала уже на кухне. Максим провел Ирину в комнату, не переставая о чем-то говорить.

— Сейчас будем пить чай, — Таня внесла в комнату вазочки с вареньем и расставила их на стол.

— Я помогу вам, — метнулась за ней на кухню Ира.

У них получилось милое, почти семейное чаепитие, Максим говорил больше всех. Ира односложно отвечала на вопросы, но было видно, что она успокоилась. Зато Татьяна сидела как на иголках, в ожидании, что Максим отмочит какую-нибудь пошлость. Но он был на удивление корректен, а, напившись чаю, поднялся из-за стола и собрался уходить.

— Все, согрелся, теперь пойду домой.

Таня пошла его проводить в коридор.

— Я утром оделся, как попало, думал на улице тепло. У тебя есть лишние рукавицы побольше и шарф?

Таня дала ему мохеровый шарф, купленный в Туле только потому, что их «выбросили» в магазине. С рукавицами было сложнее. Она нашла забытые Ольгой варежки — у Ольги рука была больше чем у нее. Максим рассмеялся, увидев вышитых на них зайчиков, и отказался их надевать.

— Все равно они мне малы. Ладно, ампутируют руки по локоть — будешь кормить меня с ложечки, — чмокнув ее в щеку, он ушел.

Вернувшись в комнату, Таня села за стол рядом с Ирой.

— Это ваш жених, Татьяна Викторовна? — спросила девочка.

— Да как тебе сказать, — пожала плечами Таня.

— Вы такая счастливая, Татьяна Викторовна. Я вам так завидую. Он такой хороший.

— Никогда не надо завидуй другим, — прервала ее восхищения Таня.

Ира сникла:

— Извините.

Таня поспешила объяснить ей, что имела в виду:

— Если будешь все время завидовать другим, можешь пропустить в своей жизни самое интересное. Ты молода, хорошо учишься, у тебя впереди — целая жизнь. Это тебе можно позавидовать, ты просто не понимаешь своего счастья.

Нос у Иры неожиданно сморщился, губы разъехались в стороны и задрожали, а из глаз покатились слезы. Таня испугалась, чем она могла так расстроить ребёнка? Но, судя по тому, с какой легкостью проступили эти слезы, они уже лежали на поверхности, лишь недавно осушенные. Таня придвинулась ближе к Ире и обняла девочку.

— Ну что ты, что ты. Успокойся, успокойся, милая. Все будет хорошо. Выпей еще чаю, и расскажи, что случилось.

Таня налила девочке свежего чаю, Ира вытерла слезы, но от чая отказалась.

— Рассказывай все по порядку.

— Татьяна Викторовна, только вы обещайте, что никому не расскажете.

— Конечно, не расскажу, — Тане стало нехорошо, неужели Иру кто-то изнасиловал?

— Правда, не расскажете?

— Я тебе обещаю.

— Татьяна Викторовна, я не знаю, что мне делать, помогите мне!

— Я пытаюсь, но пока не могу представить чем.

— Я беременна и хочу сделать аборт.

— Что? — Таня никак не ожидала ничего подобного от этой тихони. Или ее изнасиловали?

— Я хочу избавиться от беременности, но я не знаю что делать. Помогите мне!

— А кто отец? Тебя изнасиловали?

Ира в ужасе отшатнулась от учительницы. Таня мысленно отругала себя, что вспугнула девочку, она могла замкнуться в себе, ей и так с трудом давались признания.

— Что вы! Мы любим друг друга.

— Он старше тебя? — из нее приходилось вытягивать подробности, но она имела на это право, прежде чем взвалить на себя ответственность, она должна знать, за что будет отвечать.

— Нет, он из нашего класса.

Ребятишки хорошо конспирировались. В школе нетрудно было заметить, кто из детей уже активно увлечен противоположным полом и вовсю пытается флиртовать и ухаживать, а кто еще ждет своего времени, не высовываясь из раковины. Ира казалась спокойной беспроблемной девочкой. Да и парень не проявляет себя. Таня даже не могла предположить кто он.

— А он знает? — спросила Таня.

Ира молча кивнула в ответ.

— Это он хочет, чтобы ты сделала аборт?

— Нет, я сама решила.

— А он сложил ручки и ждет, когда ты все устроишь?

— Мы сюда вместе пришли. Это он узнал ваш адрес. Он остался на улице.

— Он ждет все это время? Он же замерзнет!

— Зайдет в подъезд, погреется.

— Но если твой парень в курсе, тогда, может быть, стоит рассказать и маме, вместе все решить.

Ира разревелась еще сильней.

— Татьяна Викторовна, вы же обещали.

— Я не собираюсь никому рассказывать, я думаю, ты должна это сделать сама. Ведь мама — самый близкий человек, она должна тебя понять. Это, конечно, трудно, но, в конечном счете, она должна понять и помочь.

— Нет, нет. Ей нельзя говорить. Только не это. Если вы расскажете маме, я убью себя.

— Но не выгонят же тебя из дому.

— Даже если не выгонят, я этого не переживу.

— Ира, а ты уверена, что не ошиблась? Может у тебя просто задержка.

Ира чуть снова не расплакалась. Таня обняла ее за плечи. Девочка, сдерживая слезы, выдавила:

— Нет, это беременность. Я чувствую.

— Даже взрослые женщины иногда ошибаются.

— У меня болит грудь. А сегодня утром вырвало. Я хочу избавиться от него!

— А сколько дней задержка?

— Почти две недели, уже тринадцать дней. Я не могу сейчас рожать. Я хочу закончить школу и поступить в институт.

— Но, очевидно, ты захочешь иметь детей в будущем, а вдруг это уже будет невозможно? Ты просто не знаешь, как это опасно для здоровья.

— Не знаю и не хочу знать! Мне все равно, что будет потом! Я хочу избавиться от него, или перережу себе вены, — это уже было похоже на шантаж.

— Успокойся, Ирочка. Давай рассуждать разумно, — Таня погладила Иру по спине.

Она не представляла, что делать, чем помочь ребенку. А что бы сделала она, окажись в таком положении? Правда, ей легче, она — взрослый человек. Хотя и для нее оказаться в таком положении — не радость. Ей повезло, что после эпизода в гараже не было последствий, это был удачный день. А этот гад потом даже ни чем не поинтересовался. Зато не преминул при всех показать свою щедрость, разбрасывая с елки подарки. Но бог с ним, не о нем речь. Если бы ей довелось решать подобную задачу, она бы, конечно, обратилась к медикам. Таня слышала о некоторых домашних средствах, но вряд ли стала бы сама калечить свой организм, а тем более предлагать их ребенку. Единственный выход — идти к врачам.

— А если все рассказать маме? Ты все-таки подумай, — Таня попробовала еще раз убедить девочку, — по-моему, это единственный выход.

— Не надо меня уговаривать, — Ира даже не желала слышать об этом. — Татьяна Викторовна, если вы откажетесь, я пойду к одной женщине, мне дали адрес, она живет на Мочище. Берет пятьдесят рублей за аборт. Потом час полежишь у нее — и домой. Деньги мы найдем, половина у нас уже есть.

Это уже был не шантаж, Ира говорила тихо, но уверенно. Она серьезно продумала этот вариант, узнала адрес, цены, собирает деньги. Таня содрогнулась, вспоминая свое последнее посещение Мочища. Несмотря на кажущееся спокойствие, район был пропитан запахом опасности. Подпольный аборт? Этого допустить нельзя.

— Только не это! Подумай сама, если после этой бабки ты попадешь в больницу, тогда мама точно все узнает, к чему тогда все.

— Почему я должна попасть в больницу?

— Даже в больнице бывают осложнения, а что можно сказать о подпольном аборте, в условиях, где даже нет горячей воды.

— Тогда вы мне помогите.

— Но тебе, наверное, не сделают аборт в больнице без согласия матери.

— Почему? Мне же не тринадцать лет. В марте мне будет шестнадцать.

Таня засомневалась:

— Я точно не знаю, возможно, я ошибаюсь. Как бы это уточнить?

Ира бросилась ее обнимать:

— Татьяночка Викторовна, миленькая, узнайте, пожалуйста. И чтобы сделали за один день. А то, как я объясню маме, куда пропала на три дня?

Девочка собралась сбросить груз всей ответственности на учительницу. Но ей только пятнадцать лет, и Татьяна ей кажется взрослой зрелой женщиной. Она сама в семнадцать лет считала, что тридцать лет — глубокая старость.

— Я попробую узнать, — против своей воли сказала Таня, — но ты должна объяснить мне, почему не хочешь открыться матери. Это сегодня вы в ссоре, а через неделю помиритесь, и ты ей все расскажешь, она захочет воспитывать внука, но будет уже поздно.

— Не захочет, — ответила Ира.

— Почему ты так уверена?

— Я знаю.

— Ира, я сделаю все, что смогу, для того чтобы тебе помочь, но и ты должна мне честно все рассказать, чтобы я потом не раскаивалась о содеянном.

— Если я скажу маме, что беременна, она решит, что это от отчима. Отец ушел от нас, когда мне было полтора года. Мы все время жили вдвоем с мамой. А два года назад она вышла замуж, отчим моложе ее на девять лет. Она боится его потерять, и ревнует его. Даже ко мне. Точнее не даже, а особенно ко мне. Мы с ней часто ругаемся, она думает, что я пытаюсь соблазнить его, одеваюсь вызывающе, хихикаю с ним. Но это он ко мне пристает, вернее еще не пристает, но позволяет всякие пошлые высказывания в мой адрес, когда мама не слышит. Я строю из себя глупую девочку, что ничего не понимаю и хихикаю, как дурочка. Мне кажется, что ему хочется, но он пока не решается. Дома я ношу халаты почти до пола, но не могу же ходить по улицам и на дискотеки как монашка. Если я скажу, что беременна, она обвинит меня, что я соблазнила ее мужа.

— А если придет твой молодой человек, и вы вместе расскажете о ребенке?

— Отчим убьет его. Он ревнует меня, я с таким трудом отпрашиваюсь на улицу и на дискотеки, за мной всегда заходят девочки. Когда звонит телефон, он всегда берет телефонную трубку и если это меня, интересуется кто это. Маме это нравится, она считает, что я избалована и мне нужна строгая рука.

— А сегодня как ты смогла уйти?

— Он еще не пришел с работы, а я скажу, что была у Кати. Она подтвердит, если он позвонит.

— И как только вы умудрились? — удивилась Таня.

— Но днем они же все на работе.

— Ира, ты не преувеличиваешь? Может ты просто против брака мамы с этим человеком? Ведь вы столько лет жили с мамой вдвоем, и вам никто не был нужен. Поэтому тебе не нравится мамин избранник.

— Да это я еще преуменьшаю. Он все время старается прикоснуться ко мне, задеть как бы случайно, если мамы рядом нет. Скорей бы закончить школу и уехать учиться.

— Хорошо, Ира, я попробую узнать, и завтра расскажу, что выяснила.

— Спасибо.

— Сейчас стали делать мини-аборты, они вроде более щадящие, но не думаю, что совсем безопасные, — рассуждала Таня.

Ира кивала головой, во всем соглашаясь с ней, лишь бы она не передумала. Они договорились встретиться завтра вечером, Таня уточнила сроки, и девушка ушла.

До позднего вечера Таня не могла успокоиться. Она оказалась единственной, кому Ирина смогла довериться. Что творится с людьми, если невозможно понимание между родителями и детьми? Впрочем, она тоже не все рассказывала маме, хотя бы ради того, чтобы не расстраивать ее. А про Максима невозможно, невыносимо рассказать правду никому.

Как бы там ни было, чем она может помочь Ирине? Не идти же в поликлинику на прием к гинекологу. Даже если она договорится с врачом, Ире все равно придется идти на прием, сидеть в очереди, и ловить взгляды взрослых женщин, читать в них любопытство и принимать его за осуждение, а пуще всего бояться встретить мамину знакомую. Почему бы не устроить в городе гинекологический кабинет для подростков, с отдельным входом или даже совсем в другом здании. И консультировать молодых девушек о средствах предохранения. Подросткам так же трудно купить в аптеке презервативы, и стоило бы выдавать их бесплатно, и даже пусть продавать, но не на виду у всех. Об этом должны были бы подумать врачи, поставить вопрос перед городскими властями. И тут она вспомнила, что мать Авроры считается одним из лучших гинекологов города, и ухватилась за эту мысль. Никогда раньше она не встречалась с матерью Авроры, но попытаться поговорить с ней можно. Таня пошла бы к ним в тот же день, но было уже слишком поздно.