Она проснулась в темноте

Глава седьмая (Продолжение рукописи Элси Мюррей)

Когда Эйлин Феррис проснулась, солнечный свет потоками вливался в комнату, но в сознании снова всплыл вчерашний страх… почти невыносимый ужас неизвестности.

Она прикрыла веки, чтобы защитить глаза от яркого света, и постаралась прогнать все мысли, погрузиться поглубже в подсознание, где пряталась тайна ее действий.

Отправным пунктом ей послужит телефонный звонок из бара. Тогда она не отдавала себе отчета в том, что делала. Благодаря Джо у нее была единственная точка отсчета, выплывшая из темноты. Эйлин запомнила номер телефона. Она, как заклинание, тихо повторяла пять цифр, чтобы разорвать ту преграду, которая удерживала во тьме ее воспоминания. Если она будет вот так машинально бубнить нараспев, не привязывая к произносимому никакой сознательной мысли, быть может, возникнет из небытия то имя, которое ей так хотелось узнать.

Но усилия были тщетными и изматывающими. Через минуту она бросила это занятие и открыла глаза.

Часы на столике у изголовья постели показывали половину десятого. Она облизала губы, оперлась на локоть, сняла трубку с аппарата, стоявшего возле часов, и набрала номер своей конторы.

Веселый голос Марджи ответил ей.

— Алло, Марджи.

— Добрый день, — прошептал Марджи таинственным тоном. — Только что пришла мисс Прескотт и спросила, тут ли вы.

— Меня там нет. Скажите ей, что у меня разболелись зубы. Скажите что хотите, Марджи. Сегодня я не могу работать.

— Больно?

— Ужасно больно, — простонала Эйлин. — Вы там справитесь без меня?

— Да. Идите скорее к зубному врачу. Я объясню мисс Прескотт. До свидания.

Эйлин положила трубку и вновь упала на подушки. Ее нервы были на пределе, она чувствовала себя измученной, но заснуть больше не смогла. Тогда она встала и поплелась на кухню. Выпив большой стакан апельсинового сока, поставила воду на огонь. Потом решительно направилась к входной двери. Нечего дальше тянуть. Рано или поздно ей придется прочесть утреннюю газету. Она открыла дверь и взяла свежий номер с коврика.

Когда она разворачивала газету, руки у нее дрожали. Ни одного сенсационного заголовка… на первой странице не оказалось ни слова об убитом мужчине. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, ему посвятят, конечно, всего лишь маленькую статейку. Она дошла до третьей страницы, когда вода закипела, и она налила ее в кофейник.

Перелистав газету и просмотрев ее вдоль и поперек, она не нашла ни единого намека на труп, который был бы обнаружен в гостиничном номере.

«Несомненно, еще слишком рано, — сказала себе Эйлин, выпивая первую чашку черного кофе. — Тело найдут не раньше полудня. Горничная постучит в дверь и удивится, не получив ответа. Новость может появиться только в вечерних газетах».

Выкурив сигарету и выпив еще одну чашку кофе, Эйлин почувствовала себя лучше. Она обрела ясность ума и мысленно вернулась к вечеринке у Барта. Все началось там. Нет сомнения, что именно там она встретила мужчину, которому позвонила в полночь. Позже, убедившись, что при ней нет ни сумки, ни ключей от квартиры, она подумала о нем. Она знала, что он свободен и готов лететь ей на помощь. Дирк? Перед третьим мартини они обменялись несколькими поцелуями. Такого рода флирт всегда возникал, когда собиралась компания друзей. Но что было причиной ссоры с Ральфом?

Нет, она потревожила не Дирка. А также никого из своих приятелей, встреченных у Барта. Телефонный номер был ей незнаком.

Следовательно, был какой-то тип, с которым ее познакомили, когда она уже отключилась. Она знала имя, но пришлось поискать его номер в телефонном справочнике, и Джо записал его.

Она нахмурила брови и прикусила нижнюю губу. Дорис и Ральф говорили о каком-то вновь пришедшем человеке, с которым она афишировала себя. Ральф смутно описал его. Посредственный… банальный. Это описание вполне подходит к мертвецу. Ральф произнес также его имя. Какое? Имя редкое. Торн? Нет.

Торн! Винсент Торн! Именно так.

Эйлин погасила сигарету и пошла налить себе третью чашку кофе. Сердце ее билось так, что причиняло боль. Эту гипотезу она может проверить без особого труда. Она позвонит Винсенту Торну. Если он ответит, то мертвец — кто-то другой.

А если не ответит? Это ничего не будет значить. Он может находиться на работе.

Тут она вернулась к своему кофе и вдруг сообразила, что надо всего лишь посмотреть в телефонном справочнике. Она сверит там номер телефона, который Ральф принес из бара.

Ее руки так дрожали, что она пролила немного кофе в блюдечко. Лихорадочно перелистав справочник, она нашла там это имя.

Номер телефона Винсента Торна был тот самый, который отпечатался в ее памяти. Тот, который Джо записал на карточке.

Молодая женщина упала на диван и попыталась восстановить ход событий вчерашнего вечера. Торн ответил ей сразу, поскольку она не стала одалживать у Джо вторую монетку. Они назначили свидание, и она вышла.

Что теперь? Снимая трубку и набирая номер, она, по крайней мере, надеялась, что узнает, жив ли Винсент Торн или лежит мертвый в гостиничном номере. В глубине души она была уверена, что это он, но напомнила себе, что молчание на другом конце провода ничего не значит. А если ей ответит кто-нибудь другой?

Надо было попробовать. Неуверенность мучила. Если Торн не вернулся домой, никакое сомнение уже не позволительно. Тогда надо приступать к поискам истины, поискам убийцы, чтобы доказать свою невиновность.

Очень скоро полицейские позвонят к ней. Как только тело будет обнаружено и опознано, они тотчас же узнают, что убитый мужчина был на вечеринке у Барта, а женщина по имени Эйлин Феррис положила на него глаз. И эта женщина походила по описанию на ту, которая в полночь вместе с ним пришла в гостиницу. Но был ли этот мужчина Торном?

Призвав на помощь все свое мужество, Эйлин быстро набрала номер.

Тотчас же ответил мужской голос, и у Эйлин екнуло сердце.

— Алло?

— Господин Торн?

— Его нет дома. Ему что-нибудь передать?

— Нет. Он скоро будет дома?

— Он не вернулся после ночи, и я не знаю, когда он появится.

— А!

— Так что ему передать?

— Нет, ничего, спасибо. Я перезвоню попозже.

Она собиралась положить трубку, когда голос с любопытством спросил:

— А вы, случайно, не Эйлин Феррис?

— Нет, — пробормотала она.

Она положила трубку и минуту сидела возле телефона, бледная и дрожащая, стараясь вернуть самообладание.

Мертвецом был Винсент Торн! Она в этом больше не сомневалась. Но кто же тогда ей ответил? Что он знал об Эйлин Феррис? Что означал его последний вопрос?

Она крепко сжала руками голову. Что теперь делать? Личность убитого установлена. Что сделал бы после этого сыщик?

Сыщики? Полиция? Эйлин почувствовала, что теряет сознание, мозг не хотел подчиняться. Ей необходимо было поесть, принять ванну, одеться. Чтобы инспекторы, если придут, нашли ее прилично одетой.

Она побежала в ванную комнату, быстро приняла душ, почистила зубы, натянула белье. Прежде чем подкраситься и надеть платье, сварила себе два яйца всмятку, приготовила тосты и все это запила последней чашкой кофе. Десять минут спустя она посмотрела на себя в зеркало и с трудом смогла поверить, что это та самая женщина, которая несколькими часами раньше, растерянная и до смерти перепуганная, выбежала из комнаты, где совершено убийство.

Вернувшись в гостиную, Эйлин легла на диван и вновь принялась размышлять.

Сыщик, подумала она, стал бы искать кого-нибудь, у кого была причина для убийства Торна и кому обстоятельства позволили привести намерение к исполнению. Кто мог знать, что Винсент Торн и Эйлин Феррис находились в этом гостиничном номере? Было ли у Торна привычкой посещать «Галсион» и водить туда своих подружек?

Возможно. Человек, который подстерегал случай, чтобы убить его, выбрал удачный момент.

Но у нее не было постоянного возлюбленного, ревнивого или не ревнивого. Так, случайные встречи, и все. Кроме того, это происходило давно и не имело продолжения. Ральф был ее последним любовником, но о прочной связи тут и речи не шло. Всего лишь одна ночь, о которой она не помнила… Ральф не производил впечатления страстно влюбленного мужчины. Накануне вечером, когда она его оттолкнула, он утешился с Дорис.

Никто не дорожил ею настолько, чтобы убить того, кто воспользовался ее мимолетной благосклонностью.

Нет. Убийца имел зуб только на Торна. Или же это был просто несчастный случай. Гостиничный ворюга вошел в номер и в ходе драки нанес смертельный удар. Этим можно объяснить исчезновение бумажника, но двухдолларовая банкнота… Грабитель не стал бы тратить время на такую мрачную шутку.

Все факты отсылали Эйлин к самому Торну. К его личности, к людям, которых он посещал. А она ничего о нем не знала. Она только в полночь узнала его имя и пошла с ним в гостиницу.

Кто мог рассказать о нем? Ни Ральф, ни Дорис. Ральф только заметил его, не более, и с трудом вспомнил его имя.

Барт. Он устраивал вечеринку и рассылал приглашения.

Осмелится ли она расспросить его? Он может заинтересоваться причиной ее любопытства. Заподозрит ли он, что за этим нечто кроется? Конечно, не раньше, чем узнает о смерти Торна и обстоятельствах его гибели. Тогда он вспомнит о вопросах Эйлин. Но это уже не будет иметь значения. Рано или поздно полиция узнает о событиях вечера, сделает сопоставления и выяснит, что Эйлин находилась на месте преступления.

Она встала и набрала номер Барта. На том конце провода долго звонил телефон, потом ей ответил сонный голос.

— Это вы, Барт? Как вы себя чувствуете сегодня утром?

— Я разбит, милочка моя, полностью разбит. Объясните мне, зачем я устраиваю эти вечерники? Куча болванов приходят ко мне напиться, развлекаются как сумасшедшие, а я наутро страдаю от похмелья. А как вы, Эйлин?

— Никогда еще я не была такой вялой и разбитой. Во всяком случае, насколько могу вспомнить.

Барт рассмеялся и снисходительным тоном сказал:

— Но вы провели потрясающий вечер. Не отнекивайтесь.

— Вечер получился отличным. У вас были очень интересные люди. Некоторых из них я видела в первый раз.

— А я надеюсь, что многих видел в последний. Спрашиваю, себя: откуда берутся эти чудаки, которые ломятся в мой дом?

Она хихикнула и голосом шаловливой девчонки спросила:

— Надеюсь, вы не зачислили Торна в эту категорию?

— Торна? А что, был тип и с таким именем тоже? Ах да, вспомнил. Вам должно быть стыдно. Чем этот хмырь лучше меня?

— По-моему, он недурен.

— Что вы о нем думаете, было всем видно, моя лапочка. Никто не сомневался, что вы положили на него глаз и что ваши намерения не отличались кристальной чистотой. Вы остались им довольны?

Щеки Эйлин залила краска и, только сделав над собой усилие, она смогла продолжать разговор в игривом тоне.

— Разве вы не знаете? Домой меня проводил Ральф, и мы расстались перед моей дверью.

— Никогда бы не подумал, что он сможет остановиться на таком заманчивом пути. Я и не знал, что это он вас похитил. Вы исчезли в тот же момент, что и этот увалень Торн. Поэтому, признаюсь, я сделал нелестный для вас вывод.

— Вы ошиблись, — весело отпарировала Эйлин, — я звоню вам как раз по этому поводу. Барт, кто такой Винсент Торн, где он живет?

— Я не имею на этот счет ни малейшего представления, мое сокровище. Его привел Джерри Говард. Вы знаете Говарда?

— Не думаю.

— Парень, который пишет книги. У меня есть его телефон. Можете позвонить, если хотите выпытать у него этот секрет.

— Да, дайте мне, пожалуйста, номер, Барт.

— Минуточку, я поищу записную книжку. Но скажите мне все-таки, как такая ладная девочка могла втюриться в чайника вроде Винсента Торна? Мой слабый интеллект просечь этого не может. Подождите одну минуточку.

Эйлин ждала, прижав трубку к уху. Через некоторое время голос Барта опять послышался на том конце провода.

— Порядок. Я его нашел. — И он продиктовал номер, который со вчерашнего дня отпечатался в памяти Эйлин.

Она поблагодарила Барта и повесила трубку.

Итак, вместо Торна ответил Джерри Говард. «Парень, который пишет книги», по словам Барта. У них был один номер телефона.

В тишине раздался звонок нижней входной двери. С бьющимся сердцем она сняла акустическую трубку в своей маленькой прихожей. Полиция? Ее следы уже обнаружены?

— Кто там? — спросила она.

— Мисс Эйлин Феррис? — осведомился мужской голос.

— Да.

— Вы, наверное, меня не помните, но я познакомился с вами вчера вечером у Барта. Джерри Говард. Вы разрешите мне подняться?

— Конечно.

Что ему нужно? Что он знает? Тысяча вопросов теснилось в ее голове, пока она прислушивалась к скрипу лифта. Наконец она услышала шаги в коридоре и открыла дверь.

Джерард Говард оказался стройным шикарным брюнетом в твидовом пиджаке, коричневых брюках, бежевой рубашке и без головного убора. На губах его блуждала хитроватая улыбка, которую все же нельзя было назвать ухмылкой.

Скрытый смысл этой улыбки пугал и гипнотизировал Эйлин. Она отступила в сторону, чтобы пропустить гостя, и закрыла дверь. Он остановился возле нее, раздел взглядом, одобрительно покачал головой, увенчанной копной черных волос, и сжал тонкие губы.

— Безусловно, вчера вечером я был вдымину пьян. Прости меня, Господи, но я еще спросил у Винсента, что ему в вас понравилось, когда он взахлеб хвастался своей новой победой. Теперь я понял. Черт меня побери! Каким же идиотом я был!

Резким движением он приблизился к ней и плотно, всем телом, прижал к двери. Он не был выше Эйлин, его глаза находились на уровне ее глаз. Губы ждали в нескольких миллиметрах от рта молодой женщины.

Эйлин вырвалась внезапным рывком и, задыхаясь, хлестнула его по левой щеке.

Выражение лица Джерри Говарда изменилось. Он облизнул губы и покачал головой.

— Слишком шикарно, слишком шикарно для Винсента. Он не будет знать, что делать с подобной фурией. Вы станете героиней моей следующей книги.

Он отвернулся, как бы давая понять, что она его больше не прельщает, и плюхнулся на диван. Черная прядь волос, свисающая на лоб, придавала ему лихой и развязный вид. Эйлин отметила про себя, что эта небрежность была искусственной. Она уселась на другом конце комнаты.

— Зачем вы пришли? — спросила она сердито.

Он насмешливо посмотрел на нее.

— Вам что, на пальцах объяснить? Сами не догадываетесь?

— Я вас даже не знаю.

— А что это меняет?

— Все.

— А вчера вечером вы лучше знали Винсента?

— Винсента? О ком вы говорите?

— У нас с вами такой вид, будто мы на радио играем мелодраму. Автору дают столько-то минут до развязки, и, чтобы до нее дойти, персонажи устраивают между собой небольшую перепалку. Давайте не будем им подражать.

— У меня нет на это никакого желания! Я вас совсем не знаю, вы звоните в мою дверь, просите принять вас и оскорбляете.

— Я? Когда мужчина говорит женщине, что она желанна, разве она может чувствовать себя оскорбленной?

— Да, когда мужчина ей не нравится!

Он откинулся на подушки, закурил сигарету и бросил спичку на ковер.

— Где Винсент?

— Какой Винсент?

— Мой приятель. Тот парень, которого вы вчера вечером покорили у Барта. Итак, говорите, что вы с ним сделали?

— Что я могла с ним сделать?

— Начинается! Хватит мелодрамы. Вы что, держите Винсента Торна у себя в квартире пленным?

— Конечно нет.

— Хорошо. А зачем вы только что звонили ему? Ведь это вы были у телефона?

Он наставил на нее свою сигарету, словно револьвер.

— Откуда вы знаете?

— Вас выдает голос. Красивый голос. Теплый и чувственный. К тому же у Винсента не было женщин уже несколько месяцев. Что вы с ним сделали?

— Это вы разыгрываете мелодраму. Я не знаю, что случилось с вашим Винсентом. Я оставила его вчера вечером у Барта.

— Я знаю, что вы скрылись вместе. Он предупредил меня, что вернется поздно… что вы намереваетесь провести вместе несколько часов. Где он сейчас?

— Этого я не знаю. Именно поэтому позвонила. Если вы хотите знать всю правду, в моем мозгу образовался провал, и я не знаю, что произошло.

Он посмотрел на нее прищурившись.

— Где вы были, когда пришли в себя?

— Это вас не касается.

— Возможно. Но Винсент — мой друг. Я о нем забочусь уже многие годы и хочу продолжать опекать его. Где вы его оставили? В каком состоянии?

— Я вам уже сказала: у Барта.

— Вы лжете, я знаю это. Вы ушли вместе. А говорите, что отключились. Откуда вы знаете, кто вас сопровождал и что вы делали?

— Я проверила это сегодня утром. Меня привез домой один друг по имени Ральф Барнс. Можете спросить его, если хотите.

— Он наверняка тоже солжет, если вы его об этом попросите. Вот что мне известно: около полуночи Винсент отозвал меня в сторону и сказал, что уходит вместе с вами, поэтому мне не следует беспокоиться, если он вернется поздно. Я пришел домой в час ночи, его там не было. До сих пор он не вернулся и не позвонил. Что я должен думать?

— Думайте что хотите, мне все равно.

Джерри Говард внимательно посмотрел на нее, встал, покачался на каблуках и вышел.

Эйлин закрыла глаза только после того, как услышала звук закрывающейся двери. Она почувствовала себя оглушенной и полностью дезориентированной. Знакомая комната показалась ей чужой. Она бросилась на диван, сжала виски, руками и постаралась забыть Джерри Говарда.

Ну и что же теперь делать?

В этот момент зазвонил телефон. Она подскочила. Потом с сильно бьющимся сердцем сняла трубку.

— Алло!

Из трубки полился поток слов, произносимых раздраженным и визгливым женским голосом.

— Эйлин? Это Ина Дриер. Советую вам отныне держаться подальше от моего мужа. Слышите? Держитесь от него подальше. Если он сейчас с вами, можете сказать ему, что это я у телефона и пусть поторопится вернуться домой, если не хочет очутиться перед запертой дверью.

— О чем вы говорите, Ина? — спросила ошеломленная Эйлин. — Зачем Дирку быть здесь?

— Так его там нет?

— Нет.

— Ладно, если появится, немедленно выпроводите его. Слышите?

— Я слышу, но то, что вы утверждаете, не имеет никакого смысла. У меня нет никаких причин ждать Дирка.

— В самом деле? Час тому назад он ушел со словами, что будет видеться с вами, сколько захочет, и я не могу помешать ему в этом. Чертова шлюха! Вы продержали его у себя почти целую ночь и возвратили мне мертвецки пьяным.

— Это неправда.

— Что неправда?

— Что я его продержала почти всю ночь. У меня никогда не было ни малейших дел с Дирком.

— Он тоже утверждает это, — закричала она еще более визгливым тоном. — Но я провела небольшое расследование, когда хотела выяснить, почему он не возвращается от Барта. Знаете, у меня хватает друзей. И они мне все рассказали. Я знаю, где он был, и почему вы не отвечали на телефонные звонки. Вы там спали вместе и потешались, слушая эти звонки… а я… у меня сердце разрывалось. Дирк — мой муж. Он меня никогда не обманывал и не будет этого делать, обещаю вам это. Можете повторить ему все это и сказать, чтобы он поторопился вернуться домой.

Отчаянно рыдая, Ина закончила разговор.

Эйлин положила трубку, руки у нее дрожали.

Бедный Дирк! И все из-за того, что он ее пару раз поцеловал! Потому что искал понимания и утешения…

И вдруг неожиданная мысль парализовала Эйлин. Ее воспоминания на этом обрывались. Она выпила третий мартини, и ее мозг провалился в небытие.

Она снова улеглась на диван, ноги ее не держали.

Что же произошло дальше? Была ли правда в безумных обвинениях Ины? Почему Эйлин поссорилась с Ральфом из-за Дирка, как ей рассказала Дорис?

Дирк и незнакомец, которого зовут Винсент Торн!

Боже мой, что же она делала после этого третьего мартини?