Операция «Катамаран»

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Что с тобой стряслось, Бела? — Балинт Рона вскочил из-за стола, увидев в дверях своего кабинета бледного как стена, с капельками пота на лбу, какого-то странного Имре. Салаи подхватил директора под руку, провел к креслу и усадил. Все трое, включая Кути, расположились вокруг гостя.

Имре закурил. Сигарета дрожала в его пальцах.

— Послушай, Балинт, ты сказал там, в сторожке, что нашего Додека убили, не так ли?

— Да. И теперь я могу это доказать.

— Так вот: я разговаривал с убийцей!

— Где он? — Салаи вскочил с места.

— Не знаю. Я виделся с ним всего один раз, вечером того самого дня, когда погиб Додек. С тех пор мы общаемся с ним по телефону.

— Ты рехнулся! — Рона привстал от изумления.

— Почему вы не сообщили нам об этом сразу? — Практически мыслящий Салаи остался верен себе.

Имре понурил голову.

— В их руках находятся моя дочь и мой зять! Меня шантажируют.

— Кто шантажирует? — Этот вопрос последовал от Кути.

— Люди, которые хотят, чтобы я на них работал.

— Какая-то фантасмагория, — воскликнул Рона. — Почти двое суток ты скрываешь от меня, от всех нас этот кошмар... Ей-богу, ты не в своем уме! — Рона вспомнил, как накануне вечером он сказал своим помощникам: тут готовится какая-то большая мерзость либо против него самого, либо против Имре. Ради этого и убили Додека.

Имре сунул руку в карман и положил на стол копию заявления, врученную ему Саасом.

— Это то письмо, которое мы искали. — Он взглянул на Кути. — Точнее, его копия.

Рона пробежал бумагу глазами.

— Значит, вот из-за чего Иштван Додек должен был умереть! — Он передал письмо помощникам.

— Вы спрашиваете, почему я не пришел к вам раньше? — Имре смял в пепельнице недокуренную сигарету. — Я верил этому человеку и не верил. Решил, что надо потянуть время.

— За каким чертом? — рассердился Рона. — Ради чего?

— Ради тебя тоже!

— Нет, ты на самом деле спятил!

— Ты два раза выручал меня из трибунала. Меня оправдали только благодаря твоим показаниям.

— Неужели ты думаешь, что я... Что меня в моем государстве кто-нибудь может заподозрить?..

Имре не дал ему закончить.

— Не думаю, даже уверен в обратном. Но в деле Додека, которое в какой-то мере касается тебя лично... Тебя могли бы отстранить от расследования.

— Ну и что? Расследовали бы другие!

Наступила тишина. Все молчали.

— Ладно, хватит, — проговорил наконец Рона. — Теперь расскажи все по порядку. Все, что произошло, начиная с вечера того дня, когда убили Додека.

И Имре начал рассказывать. О телефонных звонках, о встрече с Нандором Саасом на загородном шоссе, о разговоре с Мюнхеном. Его слушали не перебивая.

Имре приближался к концу рассказа.

— Сегодня мне позвонила Нора. По ее тону, по голосу я почувствовал, что все сказанное Саасом правда. Они попали в ловушку. А сегодня утром пришло по телексу и приглашение в Мюнхен на переговоры с фирмой!

— Скажи, над чем работает сейчас твой институт? — спросил подполковник.

— Мы разрабатываем оборудование для накопления и конденсации энергии солнца. С тех пор как год от года в мире дорожают обычные энергоносители, подобные разработки ведутся во всех странах, причем с большим размахом. Соединенные Штаты, например, в ближайшие годы будут производить преобразователи, которые смогут, по нашим данным, превращать девять процентов принятой солнечной световой энергии в электрическую.

— А мы?

— В рамках программы «Солнце» мы кооперируемся с советскими учеными и с ГДР. Проведенные эксперименты дают основание полагать, что наши преобразователи, так называемая «солнечная пленка», дадут не девять, а почти двенадцать с половиной процентов. Возможно, именно это интересует приезжих господ.

— Возможно, но сомнительно, — холодно возразил Рона. — Если ваши эксперименты увенчаются успехом, то лицензии на преобразователи можно будет просто купить, не убивая ради этого никого. Еще вопрос: как и в какой степени фирма «Штальблех» заинтересована в ваших разработках?

— Для накапливания световой энергии, — пояснил Имре, — нужны так называемые солнечные конденсаторы, которые делаются из очень тонкой листовой стали специальной марки. Такую сталь мы пока не производим, поэтому и обратились к фирме «Штальблех».

Рона с минуту помолчал.

— Конечно, ваши разработки тоже могут интересовать хозяев этого мерзавца Сааса, — сказал он в раздумье. — Но я не верю, чтобы им понадобилось только это. Нет, ты им нужен и для другого.

— Саас говорил о постоянном сотрудничестве.

— Вот я и подозреваю что-то в этом роде.

— Что же ты предлагаешь? Как мне поступить?

— Узнай, чего они от тебя хотят.

— Но как? Каким образом?

Рона не успел ответить на вопрос друга, поскольку из переговорного динамика послышался голос Клары:

— Включаю патрульную машину дорожной инспекции номер 43-54. Весьма срочно!

После щелчка из репродуктора донесся чуть хрипловатый, но четкий мужской голос:

— Докладываю: объявленный в розыск автомобиль типа «остин» с шинами марки «Самсон» свернул сейчас с Медьерского шоссе на проспект Ваци и движется к центру города. Сейчас я его задержу и проверю документы.

Рона молниеносно оказался возле динамика и переключил связь на себя.

— Ни в коем случае! Следовать за ним, не теряя из виду! Наши наблюдатели выезжают и примут от вас объект. Будьте осторожны! — Салаи уже бежал к двери. — Скажите номер «остина»!

На ходу он записал цифру.

— Не забудь захватить фотографа! — крикнул ему вдогонку Рона и снова обратился к патрулю: — Будьте все время на связи, чтобы наши могли принять у вас объект без затруднений. Благодарю за службу! — Подполковник выключил аппарат. — Наконец-то хоть что-нибудь! — с облегчением сказал он.

Имре, выждав немного, повторил свой вопрос:

— Что же ты посоветуешь?

— Тебе надо решить, поедешь ты в Мюнхен или не поедешь.

— За меня решили они. В их руках моя дочь.

Рона, прищурившись, посмотрел на друга долгим взглядом.

— Мы знаем друг друга тридцать пять лет. Ты не из тех, за кого решают другие!

— Спасибо, старина. — Имре опустил голову. — У меня почва поплыла под ногами, понимаешь?

— Понимаю. Но я не имею права советовать тебе лезть черту в зубы. Ни как официальное лицо, ни как твой друг. Скажу лишь, ты очень помог бы нам, если бы мы узнали, чего они от тебя хотят. И ты должен помнить: что бы с тобой там ни произошло, на выручку тебе можно прийти только по дипломатическим каналам. А ты знаешь, что это такое.

— Знаю, все знаю. Решено, я еду! — Помолчав с минуту, Имре добавил: — Творятся какие-то чудеса. Эти люди знают все, что происходит со мной и вокруг меня тоже.

— Не понимаю!

— Они слышат все мои телефонные разговоры и из дома, и на работе тоже. Когда Тереза зачитала мне телеграмму из Мюнхена, а потом позвонила Нора, буквально минуту спустя раздался звонок Сааса. Он уже обо всем знал. Агентура не может информировать так молниеносно.

— Саас мог заранее знать, когда передадут телеграмму от «Штальблеха», — высказал свое мнение Кути.

— С точностью до минуты? Чепуха! Кроме того, он знал, например, что в воскресенье я несколько раз звонил в Рим, пытаясь разыскать там Нору через «Ибус». Возможно, они внедряли своего агента на центральную АТС, чтобы прослушивать мой телефон?

Рона отрицательно покачал головой.

— Нет, тут что-то другое. На всякий случай оставь свои личные вещи точно на тех местах, где они находятся сейчас, в данный момент. Не притрагивайся ни к чему. Ни в квартире, ни на работе. Когда ты летишь?

— Завтра. В котором часу, это может сказать Тереза.

Имре встал и направился к телефону. Рона его остановил.

— Не звони. О том, что ты был у нас, не должен знать никто.

— Оставь! — Имре нашел в себе силы улыбнуться. — Тереза надежный человек, ты знаешь.

— Знаю, — подтвердил Рона. — Но сейчас послушайся меня. И еще, но возможности, не бери с собой никаких вещей. К твоему возвращению мы разгадаем секрет этих всезнаек, будь покоен. Если мои подозрения оправдаются, этот секрет еще сослужит нам добрую службу. Ты понял?

— Не очень, ведь я по профессии инженер, а не контрразведчик.

— Соглашайся на все, что тебе будут предлагать. Но не сразу. Пусть они видят, что ты больше всего боишься за дочь.

— Ну, в этом-то мне нетрудно будет их убедить. — Имре тяжело вздохнул.

— Кроме того, будь щепетилен в вопросах чести. Пусть видят, что она тебе дорога. Делай вид, что всерьез принимаешь заявление бедняги Додека, равно как и те возможные последствия, которыми они тебя шантажируют. Когда вернешься, наведем полную ясность. Мне до отъезда в Мюнхен не звони и меня не разыскивай! Я сам позвоню тебе. Скажем, ровно через час. Мы поговорим о чем-нибудь постороннем, это называется «белый текст», а иначе — туфта. Если они прореагируют на эту приманку, очень хорошо. Телеграмму от «Штальблеха» возьми с собой, а фотографии и копию письма Додека оставь мне. Держись, старина, и береги себя!

Проводив друга до дверей, Рона долго и озабоченно смотрел ему вслед. Голос Кути вывел его из раздумья:

— Начальник, а не пошарить ли мне в нашей картотеке? Может, найду что-нибудь на этого Нандора Сааса?

— Именно об этом я и собирался тебя просить, — кивнул подполковник и вернулся за стол.

«Остин» Форстера катился по широкому проспекту Народной республики. Оперативная машина старшего лейтенанта Салаи следовала за ним. На перекрестке перед улицей Байза Форстер притормозил. Было видно, как в зеркало заднего обзора он внимательно изучает поток автомобилей, идущих позади. Нужна была смена.

— «Четвертый», вперед! Передаю вам объект, — в микрофон скомандовал Салаи, понемногу отставая, чтобы затеряться в потоке. Теперь на хвост «остина» сел другой сотрудник на белых «Жигулях». Неподалеку от оперного театра образовался затор, оба автомобиля с трудом продвигались вперед.

Форстер припарковался на стоянке возле площади Энгельса. Он вылез, долго возился с замком, незаметно оглядываясь вокруг. «Четвертый» поставил свои «Жигули» подальше, но так, чтобы видеть каждое движение владельца «остина». Связавшись по рации с Салаи, который тем временем заехал в боковую улицу, докладывал о передвижении «объекта»:

— Заплатил за стоянку, взял талон... Переходит сквер, движется по направлению к площади Верешмарти!

— Оставайтесь в машине. Иду за ним!

Внезапно из переговорного динамика послышался голос подполковника Роны, вмешавшегося в разговор:

— Запрещаю! Пусть потопают другие.

Форстер, миновав здание английского посольства, свернул за угол и вышел на площадь. Два сотрудника, сменяя друг друга, неотступно шли за ним на удалении двадцати шагов. Опытный разведчик, Форстер то и дело останавливался у витрин, под тем или иным предлогом, словно невзначай, оглядывая тротуар впереди и позади себя. Но наблюдатели тоже знали свое ремесло и делали дело, оставаясь незамеченными.

Салаи согласно приказу держался в отдалении, вне поля зрения «объекта».

Вплотную к «остину» подкатил и стал голубой «вартбург». Из него вышли майор Ладани, связист и техник-криминалист Шашвари. Сопровождавший их оперативник поспешил к сторожу на стоянке и, отозвав его в сторону, предъявил свое удостоверение. Они обменялись несколькими фразами, и сторож понимающе кивнул. Оперативник подал условный знак Ладани: можно начинать.

Офицеры приступили к работе. Без труда открыв дверцу, Ладани забрался на место водителя и, ощупав наметанным взглядом внутренность салона, остановился на перчаточнице. Он довольно долго шарил пальцами внутри открывшегося углубления, пока не обнаружил на стенке небольшую круглую коробочку. Майор попытался ее извлечь, но коробочка не поддавалась. Тогда изогнутой отверткой он вывернул три винта, ослабил и осторожно вынул крышку.

На ладони майора лежала миниатюрная рация двухсторонней связи. Прощупывая провода, он обнаружил ловко встроенные в приборный щиток крошечный микрофон и такой же репродуктор. Сделав несколько снимков с неожиданной находки, майор быстро вмонтировал все детали на прежние места, вылез из автомобиля и захлопнул дверь.

Тем временем Шашвари хлопотал вокруг колес «остина», проведя различные измерения и сфотографировав шины марки «Самсон». В заключение он осторожно наковырял из узора на покрышках несколько кусочков почвы и собрал их в нейлоновый мешочек.

Закончив свои дела, офицеры вернулись в машину, а оперативник занял наблюдательный пост в глубине стоянки, откуда хорошо был виден маршрут, по которому удалился Форстер.

Центральный почтамт, как всегда, кишел посетителями. Чтобы избежать толкотни, Форстер вошел в здание со стороны улицы Варошхази.

— Я заказывал Мюнхен на три часа, — напомнил он знакомой девушке.

— Помню, господин, все помню, — ответила та и, заглянув в реестр, повторила: — Герр Петер Вольф, Мюнхен 0811-126-8972, верно? Сейчас линия будет. Прошу вас подождать возле третьей кабины.

Форстер мельком взглянул на огромные настенные часы. До трех часов недоставало двух минут.

За спиной у него взад и вперед сковали люди. Среди великого множества беспрестанно меняющихся лиц Форстер не обратил внимания на скромно одетого мужчину средних лет, который медленно прошел мимо него и сел рядом на скамью, у самой стенки третьей кабины. Когда Форстер поднялся, чтобы войти внутрь и на мгновение повернулся к нему спиной, мужчина неприметным движением прилепил к стенке кабины какой-то предмет, похожий на майского жука, только чуть поменьше, затем неторопливо встал и пересел на другую скамью, подальше.

— Даю Мюнхен! — послышался голос телефонной барышни.

Форстер прикрыл дверь и взял трубку.