Операция «Мираж»

Глава 15

Густой туман поднимался над рекой. В блеклом лунном свете загадочно мерцали купола Архангельского собора. Ночное небо бархатистым покрывалом простиралось над безмятежно спящей Москвой. И только чуткое ухо могло уловить в тишине тревожный гул. Он нарастал и будил в сердце неясную тревогу. В следующее мгновение ослепительный свет фар разорвал ночной полумрак и багровыми отблесками отразился в окнах. Машина президента России и эскорт на бешеной скорости пронеслись по пустынным улицам и исчезли в зеве Спасской башни. Прошло несколько минут и на втором, третьем этажах главного корпуса одно за другим вспыхнули окна. Эта тревожная перекличка вскоре отозвалась на Лубянской и Арбатской площадях, в зданиях ФСБ и Министерства обороны…

Ночной звонок вырвал Сердюка из сна. После изматывающего дня он с трудом поднял голову с подушки и взял телефон. Звонил дежурный по Департаменту военной контрразведки, и передал указание Градова: немедленно прибыть на службу. Успокоив встревоженную жену, Сердюк прошел в ванну и принял холодный душ. Вода прогнала остатки сна и придала свежести. Ждать дежурную машину ему не пришлось, она находилась у подъезда. Дожевывая на ходу бутерброд, он сбежал по лестнице, втиснулся на переднее сидение и, поздоровавшись с водителем, спросил:

— Володя, что случилось?

— Не могу знать, Анатолий Алексеевич. Приказано вызвать на службу всех замов и вас, — ответил водитель.

— Наверное, Южная Осетия, — предположил Сердюк и, бросив взгляд на часы, поторопил: — Давай, шустрее!

— Есть! — ответил Владимир и прибавил скорость.

Срезая повороты и не обращая внимания на знаки, он выжимал из машины все, что можно. Через пятнадцать минут впереди возникла мрачная громада Лубянки. Обычно наглухо закрытые ворота на этот раз были широко распахнуты. Владимир, притормозив на въезде, влетел во двор. В нем уже стоял десяток машин, среди них находилась BMW Градова. Сердюк на ходу открыл дверцу и побежал в подъезд. Контролер на вертушке, скользнув взглядом по нему, удостоверению, и торопливо нажал кнопку на пульте. Створки кабинки распахнулись, Сердюк выскочил в холл, не стал дожидаться лифта, зависшего где-то на шестом этаже, на одном дыхании поднялся на седьмой и ворвался в приемную. В ней дежурный и помощник разрывались между телефонами.

— Что, война, Гена? — окликнул Сердюк дежурного.

— Похоже, так! — подтвердил тот и, прижав трубку к уху, потребовал: — Ты можешь доложить толком!

— Где? — Сердюк дернул за рукав дежурного.

— Пока Южная Осетия! — обронил тот и продолжил теребить вопросами далекого собеседника.

— Вот же, сволочи! — не сдержался Сердюк и вошел в кабинет Градова.

В нем находились заместители: генералы Юрий Шепелев и Николай Зайченко.

— Проходи, Анатолий Алексеевич! — махнул рукой Градов на свободный стул и вернулся к разговору по телефону.

По выражению его лица Сердюк догадался: положение в районе боев тяжелое. Голос начальника отдела по миротворческим силам в Южной Осетии подполковника Владимира Гридина был едва слышен. Он тонул в грохоте разрывов и отрывистых командах, далеким эхом звучавших в московском кабинете. Судя по ним, бой с грузинскими коммандос шел вблизи штаба 135-го батальона 19-й мотострелковой дивизии, располагавшегося в «южном лагере» миротворческих сил.

— Владимир Иванович?! Владимир Иванович, сколько можете продержаться?! Сколько? — добивался ответа Градов.

— Что?! Ты это кончай!

Зайченко не сдержался и выругался. Ручка, зажатая в мощном кулаке Сердюка, жалобно хрустнула, и на стол посыпались обломки. А в голосе Градова зазвучали стальные нотки.

— Володя, выбрось это из головы! Не смей даже думать! Держитесь! Ты меня слышишь? Держись! С минуты на минуту будет решение о вводе в Южную Осетию 58-й армии. Так и передай всем! Россия вас не бросит! Это пока все, чем могу помочь.

— Что?! Не пори горячки! Береги себя и людей. Молодых под пули не бросай и…

В трубке что-то хрястнуло. Градов мотнул головой и, плотнее прижав ее к уху, крикнул:

— Повтори! Не расслышал!

— Правильно! Другое дело! Еще раз прошу, зря головы под пули не подставлять! Держитесь! Авиация и десантники уже на поле и ждут приказа!

— Что?! Не сомневайся, свернем башку тварям!

— Георгий Александрович, последняя информация. На текущее время псковские десантники генерала Колпаченко находятся на борту. Двигатели разогреты, — сообщил Шепелев, а затем, склонившись над мобильным телефоном специальной связи, принялся что-то уточнять.

Градов принял это к сведению и вернулся к разговору с Гридиным.

— Володя, десантники уже на крыле!

— Вот и молодец! Как обстановка у Рокского тоннеля?

— Нет связи?

— С какого часа?

— Так, так, — повторял Градов, его пальцы нервно забарабанили по столу. Он искал выход.

— Там должен находиться кто-то из наших работников, — предположил Зайченко.

Градов встрепенулся и снова обратился к Гридину:

— Владимир Иванович, кто из твоих у Рокского?

— Савельев? Ковалев?

— Когда последний раз выходили на связь?

— Два часа назад? И каково было положение?

Продолжая выслушивать доклад Гридина, Градов сделал жест Шепелеву и распорядился:

— Юрий Дмитриевич, вывернись на изнанку, но свяжись с Савельевым или Ковалевым! Тоннель — это ключ! Если его закупорят, то хана!

— Уже пытался. Армейская связь не работают! А высокочастотной у ребят нет, — доложил тот.

— Только сотовая. Остальное все глушится, — уточнил Зайченко.

— Мерзавцы, специально оставили, чтобы слушать наши переговоры! — с ожесточением произнес Шепелев.

— Плевать, ищи на сотовом! Мне и Директору надо знать ситуацию у тоннеля! — потребовал Градов.

— Георгий Александрович, так перехватят же?! — воскликнул Шепелев.

— А потом поднимут вой и обвинят Россию во всех смертных грехах, — заключил Сердюк.

— Да пошли они на… — взорвался Градов.

— Георгий Александрович, сейчас же займусь связью! — заверил Шепелев, поднялся из-за стола и поспешил на выход.

— Стой! — задержал его Градов, его голос дрожал от гнева, — Юра, прямым текстом сообщи Савельеву про 58-ю армию и десантников! Пусть мерзавцы слушают! Политесы закончились! Доигрались! Вмажем так, чтобы на всю жизнь запомнили!

— Понял, Георгий Александрович! — подтвердил Шепелев и ринулся в приемную.

Градов проводил его взглядом и снова обратился к Гридину:

— Ты все слышал, Владимир Иванович?

— Вот и молодец! Так и действуй! — одобрил Градов и, положив трубку, в сердцах сказал: — Как же так прошляпили?! Как?

— Выходит, информация наших разведчиков об операции «Чистое поле» не была дезой и шантажом спецслужб Грузии, — вспомнил Зайченко о докладах, поступавших в Департамент из подразделений военной контрразведки и ГРУ, находящихся в Абхазии и Южной Осетии.

— Чистое, говоришь? — и голос Градова загремел в кабинете: — Мерзавцы! Подлецы! Ну, ничего это поле для них станет нечистым! Мы размажем на нем всю ту нечисть!

Также как и Градова гнев и возмущение душили Зайченко и Сердюка. В последнее время, слово «война», звучавшее в этом кабинете, казалось им очередным блефом закусившего удила президента Грузии Саакашвили. Они не могли поверить в то, что грузинское руководство решится на подобную авантюру. Но скупые строчки докладов Гриднева из Южной Осетии и Быстронога из Абхазии, буквально сочившиеся кровью, усиливали ощущение приближающейся катастрофы на Южном Кавказе. Его не развеяли умиротворяющие заявления хозяина Саакашвили — президента США Буша и подпевавшего ему министра иностранных дел Германии Штайнмайера. В июне-июле 2008 года он челноком сновал между Москвой, Сухумом и Тбилиси. В результате напряженных дипломатических переговоров на свет появился, так называемый «план Штайнмайера». Казалось бы, наконец, сделан серьезный шаг в разрядке напряженности на Южном Кавказе. Так думали те, кто питал иллюзии в отношении режима Саакашвили и вскормивших его западных «спонсоров». Военные контрразведчики, находившиеся в Южной Осетии и Абхазии, получали иную информацию.

По их данным в последние недели июля и первые дни августа на военную базу в Вазиани один за другим приземлялись натовские военные самолеты, а в морской порт Поти зачастили торговые суда под флагами Украины и Польши. По той скрытности, с какой проводились разгрузочные работы, напрашивался вывод: в Грузию завозилась явно не гуманитарная помощь. Это наводило Градова и его подчиненных на мысль — Саакашвили в очередной раз намерен поиграть военными мускулами. Подтверждением тому стали события пятого и шестого августа. В те дни по всей разделительной линии между миротворческими силами и осетинскими ополченцами с частями грузинской армии происходили ожесточенные перестрелки. Счет убитых и раненых шел на десятки.

Сложной оставалась обстановка и на границе с Абхазией. В верхней части Кодорского ущелья воздушная разведка российских миротворческих сил зафиксировала сосредоточение значительного количества живой силы и бронетехники грузинских войск. Накануне, на военной базе второй пехотной бригады в Сенаки не затихал рокот авиационных моторов. Несколько рейдовых групп грузинского спецназа было замечено на расстоянии 25–30 километров от Сухума в районе населенных пунктов Дал и Цабал.

Пружина, назревавшего военного конфликта, полыхавшего грозными зарницами вдоль границ Южной Осетии и Абхазии, сжалась до предела. В ночь на седьмое августа в штабах миротворческих сил в Сухуме и Цхинвале, не сомкнули глаз. Боевое охранение и расчеты усиления заняли места в окопах и укрытиях. Выдвинутые к грузинским позициям разведдозоры чутко прислушивались к обманчивой ночной тишине.

Теплая, напоенная душистым запахом горного разнотравья, августовская ночь подошла к концу. Робкая розовая полоска окрасила нежным цветом горизонт на востоке. Звезды трепетно мигнули, и через мгновение ослепительная вспышка разорвала предрассветный полумрак. Вечные ледники на вершине Мзиунархи озарились таинственным светом, и затем, слепящий глаза бриллиантовый водопад хлынул в долину. Впервые за последние недели о восходе солнца возвестило не раскатистое эхо пулеметных выстрелов и глухие хлопки мин, а мирное щебетание птиц. Весь день 7 августа на позициях царила удивительная тишина, а после полудня грузинская армия начала отвод тяжелой техники в направлении Гори.

Вечером президент Саакашвили выступил по телевидению. Его обращение мало кого убедило в своей искренности, но в нем были другие — более важные для уставших от постоянных провокаций людей слова. Он предложил руководителям Южной Осетии сесть за стол переговоров без всяких предварительных условий. В очередной раз угроза войны, казалось бы, на время была отодвинута. В тот вечер, в прилегающих к границе с Грузией осетинских селах жители легли спать без оружия под рукой. Не столько обращение Саакашвили, сколько грядущая Олимпиада порождала у них надежду — до ее окончания они не услышат выстрелов.

В Москве тоже рассчитывали на такой ход событий и перевели дыхание. Градов до последней минуты надеялся, что политикам и дипломатам удастся договориться и не допустить войны. Доклад Гридина не оставил и следа от надежды. Тяжелая артиллерия грузинских войск уже четвертый час ровняла с землей не только позиции осетинских ополченцев, расположение батальона российских миротворцев в «южном лагере», но и гражданские кварталы Цхинвала. Под руинами гибли беззащитные старики, женщины и дети. Эта была подлая, вероломная война!

В душе Градов снова поднялась свинцовая волна ненависти. Пальцы, сжались в кулаки, а кожа от напряжения побелела на костяшках. В эти мгновения он всем своим существом находился там, в объятом пламенем пожарищ Цхинвале, рядом с подчиненными.

— Георгий Александрович, как ситуация? Большие потери? — решился нарушить невыносимо тягостную паузу Зайченко.

— Ситуация? Потери? — машинально повторил Градов.

— А что Тбилиси? — спросил Сердюк.

— Тбилиси? Сволочи! Как фашисты в сорок первом! — прорвало Градова.

— Изверги! Там же дети, старики! — негодовал Зайченко.

— Буш, мерзавец, вскормил этого пса Саакашвили! — взвыл Сердюк.

— Ничего, разберемся с их псарней! — заявил Градов.

— Ответят! По полной программе! — выразил вслух общее чувство Градов и потянулся к аппарату прямой связи с Директором.

В двери возник взволнованный дежурный.

— Извините, товарищ генерал! Агольцев выходит из Абхазии и требует немедленно соединить с вами! — доложил он.

— Прям-таки требует? — проворчал Градов.

— Да! У него ЧП! — замявшись, ответил дежурный.

— Час от часу не легче, — вырвалось у Зайченко.

Градов поднял трубку. В кабинете, так будто тот был рядом, зазвучал голос Агольцева.

— Извините, товарищ генерал-полковник, у нас… у меня…

— Виктор Александрович, не время извиняться! В Южной Осетии война! Давай по существу! — оборвал Градов и в следующее мгновение изменился в лице.

— Что?! Как такое могло произойти?! — больше у него не хватило слов.

Зайченко и Сердюк напряглись, и их взгляды сошлись на Градове. На него было страшно смотреть. А когда к нему вернулся дар речи, он дал себе волю:

— За это голову мало оторвать! Агольцев, ты хоть понимаешь, что вы натворили?!

В ответ из трубки доносилось невнятное бормотание. Взяв себя в руки, Градов потребовал:

— Агольцев, давай без соплей и по порядку.

Связь с Абхазией пока работала устойчиво. Зайченко с Сердюком стала понятна бурная реакция Градова. Тут было от чего схватиться за голову.

— Кочубея взяли на явке с Багратионом, — повторил Агольцев.

— Это я понял. Где? Когда? Ты можешь доложить толком? — терял терпение Градов.

— В километре от «лечебницы».

Взгляды генералов обратились к карте Грузии.

— Так это же Зугдидский район?! Какого черта их туда понесло? — недоумевал Зайченко.

— Георгий Александрович, вы же категорически запретили работать с агентурой на сопредельной территории?! — ничего не мог понять Сердюк.

— Это я у тебя должен спросить, Анатолий Алексеевич? Твои же подчиненные! — в сердцах бросил Градов и снова обрушился на Агольцева: — Мои приказы вам что, не указ? Какого лешего вас туда понесло?

— Багратион сообщил: есть убойная информация. Дальше не стал говорить, боялся, что запеленгуют. Кочубей с Остащенко рванули на явку, — говорил Агольцев.

— Убойная? Рванули? А ты где был?! — негодовал Градов.

— В Сухуме. Виноват, я…

— Виноват?! Ладно, с тобой потом разберемся. Что с остальными? Есть потери?

— Остащенко тяжело ранен и еще один легко.

— Кто?

— Из местных. Прикрывал явку.

— Что намерен делать?

— Отбить Кочубея! Они недалеко ушли. Я их достану! Я…

— Стоп! Не пори горячки. Тебя еще в придачу прихватят. Будь на связи! Я сообщу решение!

— Время уходит, товарищ генерал! Упустим! — взмолился Агольцев.

— Я, кажется, русским языком сказал: сиди и не дергайся! — отрезал Градов и обратился к Зайченко и Сердюку: — Ваши оценки и предложения, товарищи генералы?

Они переглянулись.

— Классическая подстава на агенте. Основная ее цель упредить и скомпрометировать наши действия по защите осетин и абхазов. Для этого Кочубея вытащат на западных журналистов и начнут кричать о подготовке российскими спецслужбами военного переворота в Грузии, — предположил Сердюк.

— Похоже, так оно и есть, — обронил Градов, перевел взгляд на Зайченко и спросил:

— Ты что скажешь, Николай?

— Полагаю, что Кочубею отводят более зловещую роль…

— Ты мне еще про тень отца Гамлета расскажи! — раздраженно бросил Градов и потребовал: — Давай по делу?

Зайченко проглотил его выпад и вернулся к своей версии:

— Это вытекает из наших материалов на завербованных грузинскими спецслужбами офицеров Хачишвили и Уртадзе.

— Так, к чему ты клонишь? — торопил Градов.

— К тому, Георгий Александрович, что из них выбивали признания о подготовке покушения на Саакашвили.

— И не только, а Чавадзе? Ему навесили схрон с оружием и группу боевиков, — напомнил Сердюк.

— Хотите сказать: мерзавцы собираются подвязать все это к Кочубею?

— Думаю, что так, Георгий Александрович, а Багратион сыграл роль живца, — заключил Зайченко.

— Ну, подлецы! Ну, негодяи! — поражался Градов.

— Берия здесь отдыхает! — мрачно обронил Сердюк.

— Попал наш Кочубей в переплет! Как теперь из него выбраться? Как? — не находил выхода Зайченко.

— Я в Николае уверен. Но если накачают психотропами то тут… — Сердюк развел руками.

— Как пацанов вокруг пальца! — терзался Зайченко.

— Еще не вечер, — не терял надежды Сердюк.

— Не вечер, а туши свет и бросай гранату. Нет, надо что-то предпринимать. Надо! — лихорадочно искал выход Градов.

— Перехватить пока не довезли до Тбилиси, — предложил Зайченко и потупил взгляд, это было скорее из области фантастики.

Сердюк промолчал.

— А ты что молчишь, Анатолий Алексеевич? — обратился к нему Градов.

— Надо лететь на место и действовать по обстановке, — предложил тот.

— Действовать по обстановке? Но как? — задавался этими вопросами Градов.

Его высокий лоб прорезала глубокая морщина, а жесткие складки залегли у уголков рта. Зайченко и Сердюк хранили молчание, так как ясно представляли, какой колоссальной ответственности груз давил на плечи Градова. На одной чаше весов лежала судьба человека — Кочубея, а на другой — политический ущерб интересам России, который могла нанести акция грузинских спецслужб. Откинувшись на спинку кресла, Градов обвел взглядом генералов и задал вопрос:

— Так что же будем делать, товарищи?

— Разрешите, Георгий Александрович, — первым решился Сердюк.

Градов кивнул головой. Сердюк встал из-за стола, прошел к карте западного региона Грузии, прикинул расстояние от места захвата Кочубея до ближайшего поста миротворцев и приступил к изложению своего предложения:

— Если Кочубея перебросили бортом на базу в Сенаки, то шансов сорвать акцию, у нас нет. Остается только…

— Да погоди ты, с шансами! — перебил его Градов и нажал кнопку вызова дежурного.

— Слушаю вас, товарищ генерал, — ответил тот.

— Геннадий Васильевич, немедленно свяжись с военными и уточни метеосводку в районе Зугдиди. Срочно!

— Есть! — принял к исполнению он.

Вернувшись к докладу Сердюка, Градов распорядился:

— Продолжай, Анатолий Алексеевич.

— Так вот, если по тем или иным причинам Кочубея не смогли отправить бортом в Сенаки, то у них нет другого выхода, как идти пешим.

— Пешком? — задался вопросом Зайченко и сам ответил: — Можно и на внедорожнике.

— Судя по местности, где Кочубей проводил явку с Багратионом, там дорог нет, — возразил Сердюк.

— Карте верить, большой вопрос? — усомнился Зайченко.

— Сейчас узнаем, — положил конец спору Градов, взял трубку ВЧ-связи и спросил: — Агольцев, там, где взяли Кочубея дороги есть?

— Только с нашей стороны убитый проселок, товарищ генерал-полковник, — ответил тот.

— А с их?

— В ближайшей округе нет, если не считать троп.

— Уже легче. Что с погодой?

— Со вчерашнего дня льет, как из ведра и сильный туман. Сейчас слегка прояснилось, но горы затянуты тучами.

— Так-так, еще не все потеряно! — оживился Градов.

Приободрились и генералы. Природа была на их стороне, а значит ситуация не выглядела столь уж безнадежной. Теперь все зависело от решительности Градова и неумолимого времени. А оно таяло.

— Георгий Александрович, пока не поздно надо подключать «Альфу»! А то уйдут на Сенаки! — торопил события Зайченко.

— Про Поти тоже не стоит забывать. Там у них больше вариантов: по воздуху, морем и железной дорогой, — напомнил Сердюк.

— И на все про все у нас не больше шести-восьми часов, — прикинул Градов и тут же принял решение: — Анатолий Алексеевич, бери с собой самых толковых и немедленно на Чкаловский! Я доложу Директору по ситуации, и буду просить ребят из «Альфы». В воздухе согласуешь с ними план операции. Николай Валентинович, ты остаешься в Москве. Все текущие вопросы на тебе. Я после доклада Директору, вместе с Шепелевым вылетаю в Моздок, чтобы быть ближе к войскам. Всем все ясно?

— Да! — в один голос подтвердили генералы и поднялись на выход.

— Анатолий Алексеевич. Толя, задержись, — остановил его Градов.

Сердюк обернулся и бросил на него вопросительный взгляд. Градов сделал шаг, пытливо посмотрел в глаза и заговорил таким тоном, что Сердюк невольно подтянулся.

— Толя, я приказываю! Нет, я прошу, сделай все возможное и невозможное, но отбей Кочубея! Ты, понял?

— Да, товарищ генерал! — дрогнувшим голосом ответил он.

— Хорошо! И еще, — в глазах Градов разлилась такая лютая ненависть, что Сердюк поежился. — За Кочубея они должны поплатиться самой большой ценой! Повторяю, самой большой! Живыми никого не брать! Пусть мерзавцы раз и навсегда, зарубят на своем поганом носу: за одну только мысль — тронуть нашего — им до конца жизни не расплатиться.

— Есть! Выполню! — заверил Сердюк.

— Удачи тебе, Толя! Жду с Кочубеем! — пожелал на прощание Градов, возвратился к столу, поднял трубку телефона и спросил: — Агольцев, ты меня слышишь?

— Так точно! — прозвучало в ответ.

— Через пару часов у тебя будет генерал Сердюк вместе с бойцами «Альфы»! До его прибытия никакой самодеятельности! Хватит! И так уже дров наломали!

— Товарищ генерал-полковник, кто думал, что так все обернется. Я…

— Перестань причитать! Встречай Сердюка, и вытаскивайте Кочубея! — оборвал его Градов и надавил на кнопку вызова дежурного по департаменту.

— Товарищ генерал, по погоде информация еще не поступила, — поспешил с докладом тот.

— Потом с ней. Сердюк тебе назовет офицеров. Поднять по тревоге, послать машины и отправить на авиабазу.

— Есть! — прозвучало в ответ.

Сердюк уже был в приемной и на ходу бросил дежурному:

— Гена, вызывай Салтовского с Саликовым!

После этого он заскочил к себе в кабинет, переоделся в полевую форму, достал из сейфа пистолет с запасом патронов и ринулся вниз к машине. Водитель, сонно клевавший носом, встрепенулся, протер глаза и спросил:

— Куда едем, товарищ генерал?

— На войну, Володя! — машинально произнес Сердюк.

— Куда, куда?! — оторопел тот.

— На Южную Осетию напали. Бои идут в Цхинвале!

— Как?!.. — задохнулся от возмущения Владимир.

— Вперед, Вова! Самолет ждет! — поторопил Сердюков.

Москва еще нежилась в утренней дреме, а в далеком Цхинвале ударные танковые группы грузинских войск бронированными клыками вгрызались в южные окраины города. Вслед за ними двигались штурмовые отряды и добивали тех, кто еще уцелел в этом огненном аду. Оборона Цхинвала распалась на отдельные очаги сопротивления. Российские миротворцы и разрозненные группы югоосетинских ополченцев стояли насмерть, надеясь, что российская армия придет им на помощь. И она пришла. Части 58-й армии Северо-Кавказского военного округа двинулись к Рокскому тоннелю. В небо поднялись «Ил-86» с бойцами седьмой и семьдесят шестой воздушно-десантных дивизий и взяли курс на Моздок и Сухум.

Чкаловский встретил Сердюка оглушительным ревом авиационных моторов. На входе в штаб его ждали начальник отдела военной контрразведки по авиабазе подполковник Сергей Смирнов и старший оперуполномоченный Иван Устин.

Поздоровавшись, Сердюк не стал заходить к ним в кабинет и сразу перешел к делу:

— Что с бортом на Абхазию?

— Готов! «Тушка», на пятой стоянке, — махнул рукой в ту сторону Смирнов.

— «Альфа»?

— Вот-вот будет.

— Салтовский и Саликов?

— Только что звонили. На подходе.

— Тогда к самолету! Там подождем! — распорядился Сердюков.

Они проехали на стоянку. Чуть позже к ним присоединились Салтовский с Саликовым. Прошло еще несколько минут и к самолету подъехали два микроавтобуса. Из них высыпало десять бойцов. Взвалив на плечи огромные рюкзаки-сумки, они направились к трапу.

— Ребята, быстрее, быстрее! — поторапливал бойцов высокий, атлетического сложения, командир лет тридцати. Его лицо Сердюку показалось знакомым. Он шагнул навстречу и представился:

— Генерал Сердюк!

— Майор Артем Лелюхин. Центр специального назначения. Поступаем в ваше распоряжение, товарищ генерал! — доложил он.

Сердюк крепко пожал руку майора и с улыбкой заметил:

— У тебя все равны, как на подбор!

— Дядька Черномор тоже имеется, — в тон ему ответил Лелюхин и кивнул в сторону великана, за спиной которого рюкзак казался детской сумкой.

— С такими богатырями мы нашего Кочубея точно отобьем! Поднимайтесь и располагайтесь, — пригласил на борт Сердюк, затем прошел в кабину к пилотам и распорядился: — Все в сборе, командир! Взлетаем!

— Есть! — ответил тот, и его рука опустилась на рычаги управления двигателями.

Ту-134 тронулся со стоянки и, набирая скорость, покатил к взлетной полосе. Оперативно-боевая группа военной контрразведки и Центра специального назначения ФСБ России без суеты заняла места в салоне. Самолет еще не успел набрать высоты, а Сердюк с Лелюхиным уже занялись разработкой плана операции. Расстелив на столике крупномасштабную карту Западной Грузии, они через минуту говорили на одном понятном только профессионалам языке. К концу полета план освобождения Кочубея приобрел зримые очертания, отдельные его спорные детали Сердюк рассчитывал уточнить на месте у Агольцева. До встречи с ним и начала самой операции оставалось несколько минут. Об этом напомнил, выглянувший из кабины пилота бортинженер.

— Товарищ генерал, Сухум! Заходим на посадку! — объявил он.

Двигатели надсадно загудели, и самолет сотрясла крупная дрожь. Сердюк приник к иллюминатору. Под крылом вспенился прибой. За ним, до самого горизонта широкой изумрудной лентой субтропиков вытянулась прибрежная полоса. Над ней мрачной гигантской стеной нависал горный хребет. Знойное солнце растопило снег на южных склонах, и лишь вершины блистали чистотой вечных ледников.

Внезапно небо, море и горы смешались в цветном калейдоскопе. Пилот, торопясь с посадкой, заложил крутой вираж. Сердюка вжало в кресло. Прошла минута, другая и тупой удар шасси о бетонку сказал ему, что под ногами земля Абхазии. Не дожидаясь остановки двигателей, вся группа двинулась к выходу. Звякнули замки трапа, люк распахнулся.

Сердюк с горечью подумал о сгоревшей семейной путевке в санаторий и бросил грустный взгляд в сторону берега. Пестрый цветник из разноцветных зонтиков, усыпавший песчаный пляж и юркие скутеры, пенившие морскую гладь, напоминали о том, что курортный сезон находится в разгаре. Но эта иллюзия беззаботной жизни, которой тысячи отдыхающих еще продолжали жить в Абхазии, исчезла при взгляде на аэродром.

Из гигантских «Ил-86» шла выгрузка боевой техники. Рев авиационных двигателей смешался с гулом БТРов и БРДМов. Они, изрыгая сизые клубы дыма, с грохотом выкатывались из чрева самолета и тут же на взлетном поле выстраивались в походную колонну. У здания аэровокзала, прячась в тени, расположились десантники. Военная машина российской армии, запущенная на полные обороты, работала без сбоев.

Эта мощь и слаженность действий военных вселили в Сердюка уверенность. Быстрым шагом он спустился по трапу. Навстречу ему спешил Агольцев. За ним неловко переминались двое местных сотрудников. Один из них выделялся ростом и мощной мускулатурой. Сердюк догадался, это был тот самый Кавказ, о котором докладывал Кочубей.

— Здравствуй, Виктор, — поздоровавшись, Сердюк спросил: — Как Остащенко?

— Операция прошла нормально, — доложил Агольцев.

— Ранение серьезное?

— Прошито левое легкое. Хирург сказал, повезло.

— Хорошо бы еще нам повезло, — обронил Сердюк и, обернувшись, представил: — Познакомься, командир группы «Альфа» майор Артем Лелюхин.

Агольцев обменялся с ним крепким рукопожатием.

— Теперь к делу, Виктор! Что мы имеем? — поторопил Сердюк.

Тот коротко изложил события последней ночи.

— Выходит, наш единственный помощник погода. Но, судя по тому, что вижу, и тот ненадежный, — заключил Лелюхин.

— В горах все по-другому. По-прежнему туман и дождь, — обнадежил Агольцев.

— Будем надеяться. Какие у тебя предложения? — перешел к плану операции Сердюк.

— Их немного. Перехватить на марше. Есть два вероятных маршрута: на Сенаки и Поти, — назвал Агольцев и полез в планшет за картой.

— Не надо! — остановил Сердюк. — Мы с Артемом тоже сошлись на них. Вопрос, как перехватить? Времени, в лучшем случае, у нас часа четыре-пять. Это если они не перебросили Николая в Сенаки или Поти. Но будем надеяться на лучшее и орлов Артема!

— Мы постараемся. Но на такой площади одних наших сил не хватит. Без помощи военных не обойтись, — посетовал Лелюхин.

— Значит, попросим! — заявил Сердюк.

— Анатолий Алексеевич, надо решать сейчас, пока командир полка здесь, — предложил Агольцев.

— Давай, к нему! — потребовал Сердюк.

Забравшись в УАЗ, он, Лелюхин и Агольцев проехали к аэровокзалу, поднялись на второй этаж и вошли в тесную комнату. Она гудела от возбужденных голосов. Группа офицеров, сгрудившись у стола, склонилась над картой и что-то бурно обсуждала. Среди них выделялся коренастый, лет сорока, со стрижкой ежик, подполковник. Появление посторонних вызвало на его лице недовольную гримасу.

— Что за делегация?! Я занят! — рявкнул он.

Его командирский рык невольно заставил контрразведчиков вспомнить курсантские годы и грозного старшину курса. Сердюк прокашлялся и только тогда обрел голос:

— Товарищ подполковник, извините, что вмешиваюсь, но нам с вами надо срочно поговорить!

— А вы кто такие? — не менял тона командир-десантник.

— Генерал Сердюк. Военная контрразведка.

— А-а! Подполковник Иванов, седьмая воздушно-десантная дивизия, — сбавил он тон.

— Товарищ подполковник, у меня разговор конфиденциального характера.

— Понял, товарищ генерал. Товарищи офицеры, подождите за дверью! — распорядился Иванов.

Они вышли и Сердюк, избегая деталей, изложил ситуацию.

— Да, тяжелый случай, даже не знаю чем помочь, — развел руками Иванов и посетовал: — У меня своих задач по горло. Заткнуть выход из Кодорского ущелья. Блокировать дороги на Зугдиди, Сенаки, Поти. И все одним полком.

— Понимаю, — посочувствовал Сердюк и предложил: — Повремените с Сенаки. Оставьте этот выход, мы рассчитываем там перехватить группу.

— Не вопрос, — согласился Иванов.

— У нас не больше четырех часов. Поэтому без ваших вертушек не обойтись, — вступил в разговор Лелюхин.

— И без ваших орлов тоже, — присоединился к нему Сердюк.

— Я готов. Но… — Иванов ткнул пальцем вверх. — Сами, понимаете. Нужен приказ.

— Приказ?! Будет приказ! — Сердюк обернулся к Агольцеву и спросил: — Где ближайшая ВЧ-связь.

— В отделе у Быстронога и в СГБ. Отсюда двенадцать километров…

— Не надо! — перебил его Лелюхин и предложил: — Анатолий Алексеевич, свяжемся по нашей, надежность гарантирована.

— Годится, Артем! Включай! — приказал Сердюк.

Лелюхин достал из перекинутой через плечо сумки небольшой металлический чемоданчик, пощелкал кнопками, и крышка открылась. Под ней тускло блеснула панель аппаратуры. Он щелкнул тумблером: «питание», и в нижней части замигал зеленый глазок. Связь у Альфы работала безотказно.

— Соедините с Градовым! — потребовал Сердюк и, прокашлявшись, доложил: — Георгий Александрович, мы в аэропорту Бабушера!

— Быстро добрались! План действий с Альфой согласовал? — спросил Градов.

— Основные позиции да. Но без помощи военных не обойтись. Рядом командир полка десантников. Он готов помочь, но нужна команда!

— Как фамилия? Какая дивизия?

— Иванов, седьмая воздушно-десантная из Новороссийска.

— Иванов — это хорошо! На таких как он Россия держится. Передай ему, приказ будет!

— Тогда у меня все. Начинаем выдвижение к границе…

— Погоди, Толя! — остановил его Градов и предупредил: — Сам на ту сторону не вздумай соваться! Не хватало, чтобы еще тебя утащили. Твоя задача вместе с Быстроногом развернуть оперативный штаб на абхазской стороне и координировать действия группы захвата с военными. С «Альфой» отправь Агольцева. Вопросы?

— Нет! — ответил Сердюк.

— Удачи! — закончил разговор Градов.

Сердюк передал аппаратуру Лелюхину и вернулся к разговору с Ивановым:

— Ты все слышал, командир?

— Да, — подтвердил тот.

— Не сомневайся, приказ будет! У военной контрразведки слово твердое.

— Знаю, не первый день в армии. Что конкретно от меня требуется?

— Артем скажет, — кивнул Сердюк на Лелюхина.

Иванов оценивающим взглядом пробежался по нему и поинтересовался:

— Майор, а у тебя все такие?

— Других в «Альфе» не бывает, — с улыбкой ответил Лелюхин.

— «Альфа»?! Для вас, ребята, сделаю все, что могу.

— Спасибо, много не надо. Вертушку, одно отделение бойцов и десяток гранатометов, — перечислил Лелюхин.

— Не вопрос. Четвертый борт ваш. Лучший экипаж. С закрытыми глазами летает, — и, обернувшись к двери, Иванов гаркнул: — Парамонов, зайди!

На пороге возник высокий, худощавый капитан.

— Миша, отправь ребятам лучшее отделение из роты и десять гранатометов, — приказал Иванов.

— Есть, Сергей Прокофьевич! — принял он к исполнению.

— Спасибо, командир! Век не забуду! — произнес Сердюк.

— Ну что вы, товарищ генерал, одно дело делаем, — смутился Иванов.

— Тогда к тебе еще одна просьба. Если не трудно, как только небо откроется, проутюжить вертушками тропы на направлениях Зугдиди и Поти.

— Сделаем.

— Вот теперь все! Удачи тебе и твоим бойцам, Сергей Прокофьевич, — пожелал на прощание Сердюк и вышел из кабинета.

По дороге к вертолету к оперативной группе ФСБ присоединился поджарый старший лейтенант с десятком десантников. Не мешкая, Сердюк дал команду на взлет. Перегруженная машина тяжело оторвалась от земли и взяла курс к границе с Грузией.