Опричник-2. Канцелярия Государственной Безопасности

Глава 13

Бес радостно бросился к какому-то парню в глубине толпы, начал обнимать его, хлопать по плечам, при этом не переставая восторженно орать:

— Димон, да ты жив, чертяка! Да я же думал, что тебя уже давно смерть забрала! А ты гляди как, жив, здоров и невредим мальчик Дима Бородин! Борода, да тебе, похоже, ни облавы, ни бандиты, ни монстры навьи не страшны! Слушай, Димон, — Бес немного успокоился. — А где твоя Пумба?

Димон, здоровенный мужик, одетый в спортивный костюм, который едва не трещал по швам, чуть застенчиво протянул руку, похожую на лапищу, куда-то за свою спину и подтянул поближе компактный «ручной» ПТРК «Метис». После чего гигант расплылся в ответной широкой улыбке и хлопнул Беса по плечу:

— Да ты что, Бес, меня не так-то просто убить! Ты ж знаешь, я как кошка, всегда на лапы падаю. А ты-то где пропадал? Небось, опять в Навь шастал, с нечистью воевал? Или, может, к самим богам в Правь наведывался, медовуху с ними попивал?

Бес рассмеялся и картинно взмахнул руками:

— Да что там Навь да Правь! Я, брат, на Луну летал! Да-да, своим ходом, без ракет каких-нибудь. Там с арийцами познакомился. Они, понимаешь ли, на тёмную сторону порталом с земли ушли, когда боги войнушку затеяли. Так эти арийцы, чтобы их, меня схомутали и в рабство. Но ты ж меня знаешь! Я скоммуниздил у них лунного дракона и сбежал! Да что там арийцы со своим Арвилоном! Я саму Смерть обманул! Дракон-то лунный, ему наш земной воздух, что яд. Ну, он и стал падать на подлёте, отравился бедолага. Гляжу, смертушка моя уже на хвост драконий пристроилась и руки ко мне тянет.

— А ты? — с жадным любопытством поинтересовались трое бандитов, включая Димона.

— А что я? — Бес приосанился, подмигнул отщепенцам. — Смерть — она же кто?

— Кто? — хором спросили уголовники.

— Женщина! Тут понимать надо! — Бес воздел указательный палец к верху, видимо, для полного погружения.

— И что? — нетерпеливо уточнил кто-то из толпы.

— Женщина, она чем любит? — назидательно уточнил Кощей.

— Знамо, чем! — вякнул кто-то, и вся толпа разбойничков гнусно заржала.

— Эх, вы, дурни деревенские! — сплюнул Бес. — Женщина любит ушами. Вот она пришла за мной, а я ей такого с три короба наплёл, что она сначала уши развесила, а потом руки в ноги и сама от меня удрала!

Налётчики присвистнули, впечатлённые рассказами Беса. Димон с гордостью хлопнул нашего болтуна по плечу, отчего оно у него во второй раз отвалилось, и пробасил:

— Ну, ты даёшь, братан! Жаль, что я с тобой не был. Мы бы тогда вдвоём всю нечисть, арийцев сраных и богов построили и строем ходить заставили!

Бес горделиво приосанился, попытался хлопнуть новообретённого другана по плечу, но только руку отбил.

— Какого тёмного демона тут происходит? Это кто ваще? — заворчал главарь, крепче сжимая ствол.

— Свар, ты что-нибудь понимаешь? — поинтересовался у меня Валера Калеванский, неслышно подкравшись из-за спины. Ну это он так думал, что тихо подошёл.

— Ни черта я не понимаю, — ответил старшему дежурному. — Кроме одного…

— Чего именно?

— Димон и наш Пумба, похоже, давно знакомы. И, кажется, встреча не совсем неожиданная…

К этому моменту Бес уже наговорился, пристроил на место собственную руку, огляделся по сторонам, и громким шёпотом, который услышали даже в дальних рядах, поинтересовался у Димона:

— Принёс?

— А как же, — кивнул гигант и протянул Кощею какой-то свёрток.

Поручик тут же его сцапал и спрятал за пазухой, после чего, насвистывая, огляделся по сторонам.

— Ладно, Димон, бывай! — Бес с независимым видом протянул великану руку, тот крепко е сжал и потряс от души.

— Бывай! Упс… прости, братан, — смутился Димон, возвращая Кощею оторванную конечность.

— Ничё, бывает, — Бес отмахнулся рукой и тут же пристроил её на место.

Я наблюдал за творящимся театром абсурда, и потихоньку кусочки мозаики складывались в единую картину. Похоже, Димон тот самый мифический поставщик-контрабандист, который снабжает Беса всевозможным иномирным контрафактом, включая навьи комиксы.

И, кажется, мои догадки оказались верными. Едва Бес и бандит гигантской наружности, наконец, распрощались, Димон буквально растворился в воздухе, будто его и вовсе тут не было от слова совсем!

Я моргнул, пытаясь разглядеть великана в толпе, но мужика с ручной пушкой реально нигде не было. На всякий случай я усилил боевое плетение, щиты защиты, и перевёл взгляд на Кощея.

Спустя пару секунд после исчезновения Димона, Бес пришёл в себя, встряхнулся, огляделся по сторонам, нахмурился, как будто впервые увидел вооружённую толпу, с которой только что общался, помахал перед носом бандитов указательным пальцем и сердито воскликнул:

— Делиться не буду, хоть убивайте! Что моё, то моё. Что ваше, то тоже моё. Но попозже! — выдал Беляев и с независимым видом двинулся в мою сторону.

Ошарашенные бандиты смотрели ему вслед, перекидываясь репликами и обмениваясь предположениями.

— Как думаешь, что там у него?

— Да очевидно же, шмаль отборная!

— Отборная?

— Ага, божественный косяк, не иначе!

— А от какой ещё дури можно на луну улететь?

— Логично, чё.

— А если…

— А на всех не хватит, — протянул кто-то задумчиво.

«Логично», — хмыкнул я про себя, вслушиваясь в разговоры и наблюдая за тем, как толпа медленно, но неумолимо сдвигается всё ближе и ближе.

Бандиты, явно заинтригованные тем, что таинственный Димон мог передать Бесу, как зачарованные удавом бандерлоги, двигались за Кощеем.

— Надо сказать, пусть поделится, — выдвинул кто-то предположение. — По-пацански.

— Ты его видел?

— Ну!

— Да он же полностью отмороженный. Такой поделится, без головы останешься, — посетовал кто-то из уголовников.

— Да ну, вряд ли, — усомнился первый собеседник. — Чё он совсем того?

— А ты видел, что он с Рылоедом сделал?

— Не, а чё?

— Глаз на жопу натянул, вот чё! — ответил знаток истории Нижнего города.

— Да ты чё?

— Вот тебе и чё!

— Да не глаз, не бреши, — возмутился кто-то. — Голову он ему открутил и засунул.

— Куда?

— Туда же.

— В жопу? — ужаснулась толпа.

— Ага.

— Да ты гонишь!

— Да сам ты звездишь, как дышишь, а дышишь часто!

— Да ты…

Но договорить умники не успели. Похоже, Валере Калеванскому надоел балаган перед входом на вверенный ему объект, и он выпустил танк из нашего собственного цирка. Раздался мощный ба-бах предупредительного выстрела, и пресловутые пули, то бишь снаряды, засвистели над нашими головами. Точнее, один снаряд.

Грохот выстрела эхом разнёсся по площади, заставив всех вздрогнуть и замереть на месте. Но едва затихли отголоски взрыва, как с неба прямиком на крышу одного из тонированных джипов, рухнул бронебойный малой силы. Тяжёлая бронированная машина подпрыгнула, сделала сальто в воздухе и рухнула на землю. Взрывная волна раскидала толпу в разные стороны.

В повисшей тишине из люка танка раздалось громкое и смачное:

— Мля-а-ать!

Кажется, я уже начинаю привыкать к этому жесту «рука-лицо».

— Господа уголовники. Я — Свар. Что хотели?

Растерянные бандиты не сразу сообразили, что я обращаюсь к ним. Однако неплохая у разбойничков защита, точно, на первый взгляд и не скажешь. Видимо, кто-то из жадных вояк сливает им списанную амуницию. Иначе от выстрела пострадала бы не только машинка, но и часть головорезов полегла насмерть.

Из толпы бандитов вышла группа старших. Похоже, к нам в гости пожаловали несколько уцелевших группировок Нижнего города. Главари с мрачными и решительными лицами шагнули вперёд, явно намереваясь предъявить претензии.

— Вы, твари, убили нашего пахана! — прогремел один из них, тыча пальцем в сторону Беса и меня.

Я нахмурился, перевёл взгляд с одного бандита на другого:

— Ты за базаром-то следи.

Чуть отпустив силу, я с ухмылкой наблюдал, как с лиц бандитов стекают краски. Те, кто послабее, из рядов пушечного мяса, так и вовсе начали со стоном падать на колени, а кто и на землю.

— Всё, всё, мы поняли! — прохрипел один из старших, которого согнуло почти пополам, но он всё ещё держался на ногах, в отличие от самого говорливого и невежливого. Этот стоял на коленях, по его подбородку текла струйка крови.

Я обвёл компанию тяжёлым взглядом и призвал силу обратно.

— Пожалуй, начнём сначала. Меня зовут Свар, я глава отряда опричников. Претензии принимаю в письменном виде в трёх экземплярах по пятницам. Бес, сегодня какой день недели?

— А леший его знает, — задумчиво протянул Бес, почесал затылок и выдал. — Но не пятница точно.

— Хм… Не пятница… И что же мне с вами делать, господа просители? — я окинул взглядом стонущую толпу, подольше задержавшись на старшаках.

— Понять, простить и принять? — Бес опередил главного.

— Насчёт понять и простить вряд ли, а принять приму. Какие претензии, господа уголовники?

— Ты, Свар, не бузи, — осторожно начал самый умный из старших, и, похоже, самый крепкий. — Ты с этим… — старшака кивнул в сторону Беса. — Замочили нашего пахана. За это ответ держать придётся.

— Какого именно пахана? Уточните, о ком речь, будьте любезны — равнодушно кинул я.

— Так-то мы там много кого положили, — радостно оскалился Бес. — Вы извините, братва, фамилии мы у них не спрашивали, — тут же добавил огорчённо.

Бандиты переглянулись, а затем один из них процедил сквозь зубы:

— Рылоеда. Вы его на крюк на крыше вздёрнули, сволочи!

Я задумался, припоминая недавние события. Ну да, одного мы с Бесом действительно подвесили за… кхм… ну неважно за что, подвесили на крюк над каким-то колодцем. Я напряг память и вспомнил, что уголовник действительно называл своё имя Рылоед.

— Это тот, который мне золото должен, что ли? — возмутился Бес.

— В смысле? — ещё больше удивился я. — Он же вроде заплатил?

— Так он заплатил половину, только за голову, которую ты ему отдал, — с этими словами Бес снял башку, демонстрируя её окружающим.

Толпа бандосов сдавленно охнула, и все дружно, как один, отступили на шаг назад. Кроме старших. Эти хоть и побледнели, но героически остались стоять на месте.

— Так он же за всю твою тушку денег обещал заплатить, а я ему только голову передал, — напомнил я Кощею.

— И что? Я-то рядом стоял, значит, всё, щитово, — заговорил голова на руках у Беса. — Слышь, граждане, ваш Рылоед мне деньги должен. Где деньги, Лебовски? А? Пять тонн золотом!

В притихшей толпе в этот момент кто-то очень громко икнул. Головорезы молча таращили на нас глаза, пытаясь понять: мы совсем отмороженные или бессмертные? К несчастью для них, мы были и теми и другими.

— У вас всегда так весело? — поинтересовался Валера Калеванский.

— Ржём каждый день, продлеваем жизнь себе и укорачиваем окружающим, — отозвался я, с ухмылкой глядя на старшаков.

Похоже, главари никак не могли определиться, что им дальше делать.

— К тебе, что ли, перевестись, — задумчиво протянул Валера.

— В очередь, дорогой друг. В очередь. Вон, видишь, сколько желающих припожаловало.

Услышав мои слова, бандиты, очнулись, переглянулись между собой, наконец, один из них, то ли самый главный, то ли самый умный, сделал шаг вперёд и пояснил претензию.

— После ареста нашего пахана у нас начался передел власти, большинство полегло, — проговорил он, угрюмо косясь на меня. — Теперь из адекватных и живых остался только я.

Похоже, это всё-таки одна группировка, а эти, которые вышли с претензией от имени всех, так сказать бандитские офицеры. И самый адекватный из них только что встрял, судя по многозначительному «ага», которое издала банда.

Мужик понял, что дал маху и помрачнел. Видимо, не все из компании принадлежали к остаткам группировки. Были и чужие. И только что он расписался в полной несостоятельности остатков кодлы Рылоеда. Так сказать, собственноручно нарисовал мишень на спине банды. Головорезы, кстати, которые вышли вместе с ним на переговоры, похоже, не из рылоедских. Вон как ухмыляются, видать, уже начали делить шкуру неубитого медведя. Точнее, мысленно дербанят остатки группировки.

— Ко мне какие претензии? — равнодушно уточнил я.

Но ответить бандос не успел. Кто-то хлопнул меня по плечу, и на рефлексах я чуть не сломал чужую руку.

— Полегче, Свар, свои, — проворчал Серёга Нагорный, начальник отряда криминалистов.

— Здорово, — я пожал протянутую руку и поинтересовался, не обращая внимания на напрягшихся разбойничков. — Ты как здесь?

— На огонёк заглянул, — хохотнул Серёга, кивая на догорающий джип.

Какое-то время мы постояли, молча любуясь зрелищем, игнорируя толпу бандитов.

— Красиво горит.

— Это точно. Так ты чего здесь?

— Да я вон к этим с последними новостями, — Нагорный показал на головорезов. — Господа бандиты, имею новость персонально для вас.

— Какую? — угрюмо поинтересовался всё тот же мужик, который вёл переговоры.

— Задержанный Дерибаска Пётр Фёдорович скончался в изоляторе временного содержания.

Толпа молчала, непонимающе таращась на нас. Наконец, самый говорливый из старших переспросил:

— Чего? Какой Паска?

— Да что ты будешь делать, — печально вздохнул Серёга. — Пахан ваш, Рылоед, был задержан. Так?

— Ну.

— Баранки гну. После задержания Рылоед был найден мёртвым в изоляторе. Уяснил?

— Уяснил, — бандит почесал затылок. — А то Писка какая-то, тьфу. Так бы сразу и сказал.

Нагорный закатил глаза.

— Смерть в закрытом помещении, так что хрен тут подкопаешься. Расходимся, господа бандиты.

— Мы не бандиты! — обиженно прогундел кто-то из толпы.

— Ага, млин, благородные пираты. Расходимся, господа разбойники.

Старшаки переглянулись с переговорщиком, а затем один из них пробубнил:

— Вот оно что, Михалыч! Значит, вина за смерть нашего пахана лежит на этих опричниках!

Я недовольно поморщился, понимая, что просто так головорезы, настроенные на разборки, не уйдут.

— Ребят, вы чего так фейлите? Расходимся, сказано.

— Не, это лажа, братва. Они Рылоеда и мочканули, а теперь, значитца, трут что-то за какую-то смерть! Требуем виру за смерть нашего пахана! Вина на вас, опричниках, так что платите!

Я потихоньку выпускал силу, наблюдая за толпой, которую умело распаляли на драку. Бес с улыбкой готовился к первому внезапному броску. Валера что-то негромко начал бормотать в рацию.

Но тут Нагорный, прекрасно знающий порядки Нижнего города. Мало того, умело им манипулирующий, как паук из центра паутины, взял дело в свои руки.

— Ну, братва, вы чего кипишуете-то? Живой пахан нам был куда нужнее и важнее, чем мёртвый. Так что выгоду от его смерти могли взять только другие группировки, да залётные гости, может, даже из другой страны. А может, и вовсе из Нави клешни тянутся.

Бандиты замолчали, внимательно слушая его слова. Но тут кто-то из толпы вякнул:

— Да что вы их слушаете, ищеек клятых? Они ж сбрешут и не поморщатся!

— А и то, правда, братва. Вы б ещё богами поклялись, волки позорные, — поддержал кто-то.

«Похоже, без драки не обойдёмся», — подумал я.

— А что, братва, пущай и вправду богами клянутся, — хохотнул кто-то. — Авось боги-то им ответят. Тогда чё, никаких претензий, базару ноль.

Ну боги, так боги.

Я шагнул вперёд, вскинул ладонь к солнцу и отчётливо произнёс:

— Клянусь именем богов Сварога и Перуна, нет нашей вины в смерти Дерибаски Петра Фёдоровича, больше известного под кличкой Рылоед.

В ответ на мои слова небеса внезапно потемнели, над нашими головами громыхнул гром и засверкали молнии. С верхушек деревьев сорвались стаи ворон, оглашая пространство душераздирающим карканьем.

— Слово сказано, — сурово отчеканил Нагорный.

— Слово услышано, — нехотя ответил говорливый старшак из банды Рылоеда.

— Ну что, братва. Боги нас услышали, — ухмыльнулся я. — А вы готовы подтвердить клятвой свою непричастность к смерти Рылоеда? Или зассали?

А в ответ — тишина, и бандюки с оружием возле КПП стоят. Наконец, тот самый, который слил остатки своей банды в начале переговоров, выступил вперёд и хмуро пробасил:

— Я готов.

— Валяй, — ухмыльнулся я.

Мужик откашлялся, зачем-то отставил ногу в сторону, словно собрался плясать в присядку, и торжественно заговорил:

— Клянусь именем Дыя, бога-покровителя всего лихого люда, ватажников, повольников, ушкуйников, никто из нас неповинен в смерти пахана нашего Рылоеда.

И вскинул руку к небесам, как я недавно. Все дружно задрали головы, но, увы, небо молчало.

— Не понял? — опешил разбойник.

И снова тишина. И физиономии растерянной братвы.

— Как так-то? Чтобы боги и клятву проигнорировали? — нарушил всеобщее молчание Бес. — Шеф, это ж-ж-ж неспроста, отвечаю.

— Свадьба у них там, может, или похороны? — пробормотал Валера всё так же из-за моей спины.

— Ага, или армандец местечковый, — хмыкнул Нагорный.

— Дык что делать-то? — спросил бандит, который от лица всей братвы давал клятву.

— Что-что… разбираться, — проворчал я.

Печёнкой чую, это молчание выльется нам боком.