Опричник-2. Канцелярия Государственной Безопасности

Глава 20

Князь Громовой Илларион Филиппович стоял у окна своего кабинета. Мягкий свет закатного солнца пробивался сквозь занавески, создавая уютную атмосферу, погружая комнату в приятный полумрак. В кабинете царила тишина. Её нарушал только треск дров в камине и редкое недовольное ворчание хозяина.

В двери негромко постучали, на пороге появился слуга, поклонился и произнёс:

— К вам гость, ваше сиятельство.

— Проси.

Слуга снова поклонился, собираясь уходить, но хозяин остановил жестом и приказал:

— Подай нам кофею, лимончика и коньяку.

— Слушаюсь, ваше сиятельство, — и слуга растворился, чтобы через несколько минут вернуться с гостем.

— Пожалуйте, ваше сиятельство, — поклонился служка, открывая дверь в кабинет.

— Благодарю, любезный Прохор. Ты как всегда на боевом посту.

— Благодарствую, ваше сиятельство, — в голосе княжеского слуги промелькнули довольные нотки.

Гость, облачённый в тёмный добротный костюм, белую рубашку, строгий галстук, вошёл в кабинет. Слуга аккуратно прикрыл за ним дверь.

— Рад тебя видеть, мой дорогой друг, — произнёс князь Громовой, оборачиваясь.

— Взаимно, любезный друг, взаимно, — ответил на приветствие незнакомец.

Илларион Филиппович пошёл навстречу гостю, добродушно улыбаясь и протягивая руку. Мужчины обменялись рукопожатиями, подошли к камину, расположились в креслах с высокими спинками и замолчали. Видно было, что оба высокородных одарённых наслаждались каждой минутой тишины, выпавшей под конец долгого дня.

Бесшумно появился Прохор с подносом, аккуратно расставил на столике бутылку, рюмки, кофейник с чашками и закуски. Дождался кивка хозяина, поклонился и исчез, оставив давних приятелей наедине.

— Как здоровье уважаемой Марии Алексеевны? — голос гостя звучал с теплотой, видно было, что эти двое хорошо знают не только друг друга, но и близко общаются семьями.

— По здорову, — ответил князь Громовой, разливая коньяк. — За встречу, дорогой друг.

Мужчины чокнулись, сделали по глотку, прикрыли глаза, смакуя аромат и вкус.

— Хороший.

— Полста лет выдержки, — довольно проворчал Илларион Филиппович, довольный оценкой. — Старший сын презентовал.

— Ты смотри, взрослый какой, — покачал головой гость. — И когда растут? Вчера под стол пешком, а сегодня батюшке дорогие презенты дарит.

— Что есть, то есть, — откликнулся князь Громовой. — Время, как всегда, летит быстро.

Гость кивнул. Его лицо, скрытое в полумраке, выражало добродушие, в осанке, голосе чувствовалась мощь, уверенность и властность человека, привыкшего повелевать судьбами и отдавать жёсткие приказы. Мужчины снова чокнулись, выпили и замолчали.

— Как здоровье у твоих? — первым прервал молчание хозяин кабинета,.

По всему чувствовалось, Илларион Филиппович не знал, как перевести разговор от непринуждённых общих светских тем к теме, которая его волнует. И ради которой, собственно, он и пригласил в гости своего старинного друга.

— Как там твои дети?

— Всё в порядке, — едва заметно улыбнулся гость, прекрасно чувствуя настроение князя. — Растут. Старший уже начинает осваивать искусство управления, младшие — пока зубрят науки. Твои как?

Князь Громовой усмехнулся.

— Всё так же. Младший сейчас гоняется за мечами, а старший — за девушками. Надеюсь, это не станет причиной моих седых волос раньше времени, — добавил он, подливая коньяк в бокалы.

— Ну да, ну да… Молодость пора безумств и приключений, — гость покивал головой. — Как поживает княжна Наталья Илларионовна? Ещё не нашла своего счастья?

При упоминании имени дочери Илларион Филиппович слегка нахмурился.

— Здорова, что с ней станется. Бегает в девках, замуж не торопится. Ты же знаешь, с этой новоявленной женской свободой… тьфу ты, пакость какая, нынче все девицы словно с ума посходили. Старших не слушаются, носы от женихов воротят. Она и так была всегда слишком независима для этого мира, — проворчал недовольно старый князь. — Да и после той истории… ты помнишь… Наташа замкнулась в себе, ушла в учёбу. Магистратуру заканчивает, — со скрытой гордостью закончил Громовой и вздохнул. — В нашем круге мало для неё достойных претендентов.

Гость кивнул, в глазах его запрыгали бесенята.

— Не расстраивайся, дорогой друг. Перемелется, мука будет. Ты же знаешь, молодые девушки сами не ведают чего хотят…

— Что есть, то есть, — вздохнул князь Громовой и, поколебавшись, всё-таки перешёл к важной для него теме. — Что нового?

Гость поднял бокал, полюбовался игрой света на стекле и чудной игрой огня в янтарной жидкости, и неторопливо заговорил.

— Дорогой мой друг, — произнёс он заботливым голосом. — Ты знаешь, как я ценю твою силу и смелость. Но в свете последних событий настоятельно рекомендую несколько изменить подход к делам.

— Это каких таких событий? — набычился князь Громовой.

— Илларион Филиппович, — гость покачал головой. — Чую, отстал ты от жизни, зарылся в своих производствах, перестал руку на пульсе держать.

— Не томи, рассказывай, — проворчал хозяин кабинета, махом опрокинув в себя остатки коньяка.

— Изволь, расскажу, — кивнул гость. — Свет взбудоражен новостью о том, что некто Никто практически полностью разорил графа Жарко. Сожрал, так сказать, и не подавился.

— Загадками говоришь, князь, — буркнул Илларион Филиппович.

— Никаких загадок, дорогой друг. Так вот этот Никто, по слухам, вознамерился точно так же покусать некоего князя Громового за пухлые бока, отщипнуть, так сказать, часть в свою пользу, с процентами.

— Это кто ж такой бессмертный нарисовался в наших краях? Часом скудоумием не страдает? — фыркнул князь.

— А вот тут ты почти угадал, — ледяным тоном продолжил гость. — Насчёт бессмертия. Пока не проверял, но… — мужчина сделал глоток, полюбовался на огонь, сознательно не замечая, как заёрзал князь Громовой в своём кресле, не решаясь поторопить. — Но подозреваю, убить его практически невозможно. И ты, ваше сиятельство, любезный друг мой Илларион Филиппович, должен быть благодарен, что этого бешеного пса лично мне удалось удержать на поводке и оттащить от твоего горла, указав на другую цель. Так что, дорогой друг, за тобой должок.

Гость допил коньяк и поставил бокал на столик, с лёгкой улыбкой глядя на взбешённого князя.

— Что-о? Я⁈ Должен⁈ За этого слабака? Да я его одним пальцем пришиблю! — взревел Громовой, не выдержав усмешки на лице гостя.

— А, так всё-таки следишь за новостями-то, князюшка? — поддел мужчина разбушевавшегося хозяина. — Ну, будет, будет, силу-то прикрути, Илларион Филиппович. Как бы дурного не вышло.

В кабинете ощутимо похолодало, даже огонь в камине и тот словно меньше стал.

— Извини, — буркнул князь громовой. — Удивил ты меня, друг, прямо скажем, неприятно удивил. Должок какой-то выдумал за слабосилка, — проворчал Илларион Филиппович, разливая коньяк по пустым бокалам.

— А вот тут ты не прав, Илларион Филиппович, — гость улыбнулся. — Этот слабосилок, — мужчина выделил голосом слово «слабосилок». — В одиночку вынес виконта Дыевича. Тебе ли не знать, какой уровень у виконта… Был. Повторюсь, чтобы ты меня услышал: в одиночку, не сильно напрягаясь. А затем умудрился вызнать про тайник Дыевича и нарыл там такой любопытный компромат… — гость довольно цокнул языком. — Поверь, дорогой князь, моему ведомству этих материалов хватит на очень много лет успешной и плодотворной работы по изъятию активов в пользу Отечества. Про «они первые начали» я уж вообще молчу… — ухмыльнулся рассказчик.

— А? — на лице князя застыло изумлённо-недоумённое выражение.

— Не обращай внимания, — отмахнулся гость, поднимая бокал. — Нашего дела это не касается.

— Удивил… — князь Громовой качнул головой, опрокинул в себя коньяк, хмуро глянул на собеседника. — И куда ты его… перенаправил?

— Косточку сахарную подкинул, — гость ухмыльнулся. — Хороший коньяк, Илларион Филиппович. Прям душу греет. Уважил так уважил.

— Не томи ты, — пробурчал князь Громовой.

— Ну так графа Жарко шесть лет назад кто к ногтю прижал?

— Европейские оружейники, — нахмурился Илларион Филиппович.

— Вот! Цверги — вечные конкуренты всех нормальных деловых людей. Вот на них я его и перенаправил. Сейчас он этих недомерков малость погрызёт, за холку потреплет, чтобы в его отсутствие не вздумали даже смотреть в сторону его сестрицы. Ты, кстати, надеюсь, в курсе, что государь-император вернул единственной наследнице рода исконные земли? — невзначай поинтересовался гость.

— Что? Да как так? — опешил князь Громовой.

— Я лично вручил девице сию бумагу, — гость отпил из бокала и продолжил. — Так вот, как только он цвергов приструнит, сразу уйдёт в глубокий рейд в Навь.

— Куда? В Навь? Да ты шутки шутишь, что ли? Или… он, правда… бессмертный? — взбеленился было князь Громовой, но под конец из его голоса исчез скепсис и старый лис уверенно закончил свою мысль. — Он там и сдохнет. Туда ему и дорога!

Бокал опустел, воцарилось молчание, нарушаемое только бульканьем жидкости, льющейся из пузатой бутылки.

— Очень сильно в этом сомневаюсь, — прерывая затянувшуюся паузу, произнёс гость, его глаза блеснули. — Не бессмертный, но определённые способности к выживанию имеются. И он вернётся, Илларион Филиппович, уж будь уверен. Вернётся живой, хоть и сильно потрёпанный. Весь в крови, но с вражескими головами в сумке и с выполненным приказом. И это будет тем самым подвигом, который государь наш батюшка оценит по достоинству.

— Мне-то с чего волноваться? — отмахнулся князь, чувствуя, как напряжение нарастает. — Я не собираюсь быть частью этой игры.

— Илларионушка, — гость вздохнул, и голос его стал мягким, словно он разговаривает с несмышлёным ребёнком. — Что ж ты такой упёртый-то? Вот тебе мой совет: мирись.

— Что-о-о? — взревел князь Громовой и швырнул бокал в камин, отчего огонь на мгновение вспыхнул ярко и тут же вернулся к прежнему ровному горению. — Я? Мирись? Мне, князю Громовому идти на поклон к этой царской дворняге⁈ Не бывать этому!

— Ты выражения-то выбирай, князь, — взгляд государственного волкодава потяжелел, голос заледенел.

— Прости, Саша, погорячился я, — Громовой моментально остыл, плеснул в пустую кофейную чашку коньяку и тут же опрокинул в себя. Налил ещё, сжал фарфор в ладони и задумался. — Мирись, говоришь… легко сказать. Мальчишка меня ненавидит. Руку протяну, не укусит, в горло вцепится мёртвой хваткой, — Илларион Филиппович покачал головой. — И как к нему подступиться?

— Есть у меня одна идейка, тебе понравится, — уверенно ответил гость. — Будь умнее. В этом мире ты либо играешь, либо остаёшься на обочине.

Громовой задумался, сосредоточенно нахмурил брови, что-то прикидывая, затем вздохнул, покосился на друга и поинтересовался:

— И что, по-твоему, я должен сделать? — недовольно произнёс князь.

— Наташу пошли, — ответил гость с лёгкой улыбкой. — Всё равно кроме него ей больше никто не мил.

В словах старинного гостя звучал намёк на детскую влюблённость человека, которого они обсуждали. Князь Громовой скривился, будто укусил лимон, но не мог не признать, что повзрослевшая девочка-подросток, став своенравной девушкой, не слишком хорошо укладывался в образ послушной невесты для любого жениха.

Илларион Филиппович открыл было рот для очередного возмущения, но вдруг призадумался. Князь, неторопливо прихлёбывая коньяк, мысленно вычленял все намёки, которые прозвучали в разговоре, и пытался соединить их в единую картину.

Громовой покосился на молчаливого собеседника и продолжил думать: если старый друг не врёт, (а он не врёт, не имеет такой привычки), то вполне скоро вчерашний опричник Свар вполне может стать сегодняшним графом Сваровым — наследником рода Оружейников. Если принять во внимание, как оперативно парень прибрал к рукам активы графа Жарко и вернул своё наследство, то у опричника имеются все шансы не только собрать достойный капитал для восстановления рода. Этот щенок имеет шансы совершить подвиг и получить от государя императора родовой титул, освобождение от службы, государственную награду и имперскую поддержку.

И тогда, если он, князь Громовой, правильно разыграет свою единственную козырную карту, вместо обозлённого мстителя в фокусе его влияния окажется новорождённый клан Оружейника.

— То есть, ты предлагаешь мне использовать Наташу как разменную монету? — задумчиво пробормотал Илларион Филиппович.

— Это жизнь, Саша, — произнёс гость спокойно. — В ней нет места для идеализма. Если ты сможешь сделать так, чтобы Свар почувствовал себя нужным и важным, он станет твоим союзником. А Наташа… Она не просто пешка. Она тоже человек, и если она увидит в нём силы и возможности, то сможет стать действительно сильной поддержкой. К тому же, старая любовь не гаснет, тебе ли не знать, — тонко улыбнулся собеседник. — Уверен, Наташе будет приятно возобновить знакомство с несостоявшимся женихом.

Илларион Филиппович глубоко задумался. Старый интриган чувствовал, что гость прав, но всё равно эта идея казалась ему ненадёжной. Не привык князь в своих многоходовках рассчитывать на эмоции юнцов, на чувства. Строгий расчёт — только он правит миром. Потому партия со своевольной княжной казалась ему сложным и рискованным шагом.

— Я подумаю, Саша. Спасибо за совет, — произнёс князь Громовой более уверенным голосом. — Не желаешь ли отужинать?

— Добро, — одобрительно улыбнулся князь Вяземский, его глаза заблестели от предвкушения. — Время расслабиться и оставить все заботы за дверью.

Старинные приятели поднялись со своих мест, хозяин позвонил в колокольчик. В дверях моментально появился слуга с тележкой, заставленной разнообразными блюдами, накрытыми крышками, чтобы сохранить температуру. Прохор поклонился, подкатил сервировочный столик и стал расставлять тарелки на круглом столе возле дальней стены.

— Знаешь, — произнёс Илларион Филиппович, поднимая бокал. — Иногда нужен просто правильный союзник, чтобы повернуть всё в нужную сторону.

— Совершенно верно, — ответил князь Вяземский, поднимая свой бокал в ответ. — За союзников! И за новые возможности!

— За союзников! — эхом отозвался князь Громовой.