Ориэлла

Глава 17. КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ

Фонарь раскачивался на вбитом в потолок крюке в такт движению корабля, и тусклый круг света с гипнотическим постоянством метался взад и вперед по дощатому полу и стенам. Ориэлла сидела, скрестив ноги, в центре крохотной каюты и поддерживала свой щит, чтобы укрыть судно от мощной и злой воли Миафана. Время от времени она чувствовала, как тяжесть его мысли давит на щит, и затаив дыхание, ждала, пока невидимый луч не удалится в сторону, в бушующие океанские волны. И все чаще и чаще, несмотря на опасность, несмотря на то, что волшебница специально выбрала такое положение, при котором обязательно свалилась бы и проснулась, если бы задремала, она чувствовала, как веки ее начинают смыкаться, словно налитые свинцом.

Ориэлла бодрствовала уже вторые сутки. Первая ночь прошла благополучно, но волшебница почти иссушила все источники своей магической силы, стараясь не заснуть и поддерживая щит, а большую часть дня они с Анваром провели на палубе, вдыхая бодрящий морской воздух, пока взгляды и невнятное бормотание матросов, которые наглели все больше, не заставили их опять спуститься в каюту. Сара по-прежнему отказывалась с ними разговаривать и сидела, скорчившись, на кровати, погруженная в свою кислую обиду, так что, по крайней мере внешне, в их тесном пристанище царил мир. По молчаливому согласию они избегали говорить о том, какое отношение имеет Анвар к жене Ваннора, хотя Ориэлла сгорала от любопытства. Потом она настояла, чтобы Анвар немного поспал, пока она еще может быть уверена, что не заснет. Он примостился рядышком, но во сне ворочался и стонал, словно тоже чувствовал мощь ищущей воли Миафана, который время от времени был опасно близок к тому, чтобы их обнаружить. Ориэлле не хотелось будить юношу, но, когда ее свинцовые веки все-таки сомкнулись, и она едва не заснула, она поняла, что другого выхода нет.

— Анвар, — прошептала она, расталкивая его. — Анвар, мне нужна твоя помощь.

— Хорошо. — Он выглядел бледным и измученным, его небритое и грязное лицо осунулось и посерело от усталости. «Неужели я тоже такая страшная?» — подумала Ориэлла. Он передал ей флягу с водой, потом напился сам, — Он все еще преследует нас? Девушка кивнула.

— Лучше вообще не говорить о нем, — предупредила она. — Такие разговоры ослабляют мою волю, так что давай выбирать какие-нибудь посторонние темы.

Анвар застонал.

— Невозможно не думать о нем, — пожаловался он. — А о чем же нам побеседовать, госпожа? Ориэлла пожала плечами.

— Погода? — печально предложила она. — Это займет нас на пару минут.

— Может, представить, что мы едем куда-нибудь в совершенно другое место,

— предложил Анвар. — Это может его запутать, если что-нибудь просочится сквозь твой щит. Знаешь, госпожа, мне действительно хочется уехать — далеко-далеко, подальше от этих бед. А ты знаешь что-нибудь о заморских странах?

Ориэлла и в самом деле кое-что знала, — ей рассказывал Форрал, который в юные годы был разведчиком на юге (именно эта миссия так долго держала его вдали от дома после гибели Джеранта). Гарнизон нуждался в этих сведениях, так как воинственные южные народы служили постоянным источником угрозы для Нексиса. Радуясь возможности отвлечься, она выложила Анвару все, что знала.

За унылыми холмами южного побережья простирался океан, за которым лежали могущественные Южные Царства. Оба материка почти ничего не знали друг о друге, хотя шпионы, если им вообще удавалось вернуться, подтверждали воинственность и превосходящие силы жестоких обитателей большого южного материка. К счастью, южане опасались могучего Волшебного Народа, и пока это сдерживало их воинственный пыл.

Было известно, что на юге существует по меньшей мере три царства, а за ними лежит пустыня, которую сменяют непроходимые джунгли. Остальная часть материка была окутана тайной. Горный массив у северного побережья, по слухам, населял легендарный Крылатый Народ, отважно охраняющий свои неприступные замки на вершинах гор, а там, где горы постепенно переходили в зеленые, поросшие соснами долины, лежало царство Ксандим. Зажатые между горами и морем, его жители нуждались в новых территориях и, как поговаривали, зарились на северные земли с их обильными пастбищами, которые как нельзя лучше подошли бы для замечательных лошадей — гордости ксандимцев. К югу от гор была пустыня, а за ней — страна казалимцев, жестокого воинственного народа, которым управлял неистовый тиран. И вовсе не удивительно, что с такими соседями за морем правящий Совет Нексиса позаботился создать сильные укрепления на южном побережье.

— Интересно, неужели южане действительно настолько опасны? — спросил Анвар.

— Говорят, они не питают особой любви к моему народу, — сказала Ориэлла,

— так что я бы не стала это выяснять. Но я понимаю, что ты хотел сказать. Мне самой хотелось бы повидать новые земли и попытаться оставить прошлое позади. Но для меня это невозможно, а вот ты можешь когда-нибудь попробовать.

— Я? — Глаза Анвара невольно упали на клеймо, горевшее У него на руке. — Но я всего лишь слуга, и не могу рассчитывать…

— Чепуха, — возразила Ориэлла. — Что значит :

— слуга? Почему ты должен быть ниже из-за той работы, которую выполняешь? Да ты гораздо лучше, чем кое-кто из Волшебного Народа. Если бы я была Верховным, я бы…

— Ориэлла вздрогнула от отчаяния, неожиданно осознав, от чего отказалась.

— О, Анвар, ведь у меня был такой шанс, правда? Я могла бы все повернуть в лучшую сторону…

— Разве ты никогда об этом не думала? — с изумлением спросил Анвар.

— Даже в голову не приходило! Мне не нужна была власть, и я, как дура, ни разу не задумалась о той пользе, которую могла бы принести, а когда Форрал стал моим любовником, я вообще позабыла обо всем. Боги, да ведь все наши несчастья из-за меня. Форрал даже предупреждал меня… — Ориэлла трясущимися руками закрыла лицо.

Анвар, испугавшись, что, увлеченная самобичеванием, она может ослабить щит, потянулся и отвел ее руки.

— Госпожа, — твердо сказал он, — не мучай себя. Владыка несет зло. Все смертные Нексиса всегда боялись и ненавидели его. Что бы ты ни делала, он все равно захватил бы власть, и результат был бы тот же. Тебе пришлось бы бороться с ним — тебе и Форралу, и Ваннору, и Финбарру. Они погибли не зря. Благодари богов, что ты жива и можешь сражаться. Не сдавайся, ибо ты нужна нам. Ты нужна всем нам.

На мгновение лицо Ориэллы осветила надежда, и она вздохнула.

— Добрые слова, Анвар, но если бы мы с Форралом не… Анвар схватил ее за плечи.

— Не говори так, госпожа. Даже не думай об этом! То, что случилось между вами, было неизбежно. Любой дурак видел, что вы любите друг друга, и если бы Миафан дорожил тобой, он был бы только рад. Скажи мне честно, знай вы все наперед, неужели ты или Форрал поступили бы иначе?

— Нет, — после долгого молчания призналась Ориэлла. — Ты прав, Анвар. По крайней мере у нас было, то что было, но…

— Тогда прекрати себя жалеть и подними этот проклятый щит! — рявкнул Анвар. Волшебница вздрогнула, словно ее ударили, и в глазах у нее сверкнул гнев. Потом она вдруг засмеялась тихим смехом, и плечи ее опустились.

— Ax, Анвар, ты знаешь, как со мной обращаться, — сказала она. — Если кто-нибудь и сможет провести меня через все это, то только ты. Я рада, что ты со мной.

Каким-то образом им удалось протянуть и эту ночь. Как только один из них начинал задремывать, другой будил его.

Царапая на полу мечом Ориэллы, они перепробовали все детские игры и все головоломки, которые могли припомнить. Когда это стало слишком трудно, они обратились к шуткам, перепели (тихо, чтобы не разбудить Сару) все старые песни и баллады, которые знали. И все время они постоянно ощущали непреклонную волю Миафана, беспрестанно исследующую океан в поисках их суденышка.

Когда рассвет пробрался в каюту через маленькое окошко, глаза Ориэллы слипались, а голос сорвался и охрип. Она бросила петь, и Анвар последовал ее примеру. Он потер глаза и потянулся, зевая во весь рот.

— Слава богам, светает, — сказал юноша. — Знаю, нам предстоит еще долгий путь, но, по крайней мере, мы преодолели еще одно препятствие. Знаешь, несмотря ни на что, я замечательно провел ночь. — Он выглядел застенчивым и взволнованным, словно не был уверен, что сказал то, что нужно.

Ориэлла улыбнулась.

— И я тоже. Ты хороший товарищ, Анвар.

— И ты, госпожа, — отозвался тот. — Жаль только, что я не понял этого раньше и был слишком занят своими горестями и обидами…

— Рано же вы вскочили!

Изумленная Ориэлла повернулась и увидела, как Сара хмурится на своей койке.

— А мы и не ложились, — огрызнулась волшебница, выведенная из себя ее тоном. — И раз уж ты проснулась, уступи койку Анвару, — добавила она. — Ему надо поспать. А я немного погуляю по палубе, чтобы не заснуть.

— Это нечестно, — запротестовал Анвар. — Я спал прошлой ночью…

— Анвар, впереди по крайней мере еще две ночи, — мягко сказала Ориэлла, тронутая его заботой. — Как я могу рассчитывать, что ты сможешь разбудить меня, когда сам будешь валиться от усталости? А если ты сейчас отдохнешь, то, может, мы и справимся. — Она порылась в мешке, и достала маленький пакетик. — Однако прежде не мог бы ты заставить этого ужасного кока приготовить мне немного тэйлина? Может, это меня поддержит. — И вдруг, уже протянув ему пакетик, остановилась. — Ну вот, — печально сказала она. — После всего, что я тут наговорила, я все еще обращаюсь с тобой как со слугой. Я схожу сама, Анвар. А ты спи.

— Нет. — Анвар взял пакетик и встал, — Ты слишком устала, и я хотел бы сделать для тебя гораздо больше. Сара кисло посмотрела ему вслед.

— Вечно преданный слуга, — фыркнула она. — Единственное, на что он годится.

— Что ты имеешь в виду? — Ориэлла вспыхнула от негодования.

Сара пожала плечами.

— Спроси Анвара, — только и ответила она.

Ориэлла устало провела рукой по лицу. Как все это не ко времени!

— Сара, нам ни к чему неприятности, — вслух сказала она. — Если ты не в состоянии достойно обращаться с Анваром, просто оставь его в покое. — И она вышла из каюты, не в силах больше оставаться в обществе Сары.

Устроившись на корме, Ориэлла прихлебывала тэйлин и смотрела, как рассвет окрашивает океан в золотисто-розовые тона. Прошло уже много времени с тех пор, как она в последний раз чувствовала присутствие Миафана, и теперь гадала, спит ли он, или, возможно, занят городом, который, должно быть, охвачен паникой из-за этих его мерзких тварей. Ориэлла попыталась представить, что происходит сейчас в Нексисе, но потом выкинула эти мысли из головы. У нее не было уверенности, что Миафан сдался, и, значит, она не имеет права отвлекаться. Чтобы не заснуть, девушка поднялась на ноги и принялась расхаживать взад и вперед по узкой качающейся палубе, не обращая внимания на любопытные взгляды тех немногих членов команды, которые, несмотря на ранний час, были уже на ногах. Через некоторое время ветер посвежел, и Ориэлла решила прогуляться вниз, в грязную тесную кухню, чтобы выпросить у судового кока новую порцию его ужасной бурды. Но едва она услышала этот до отвращения знакомый запах, ее желудок стремительно сжался. Стиснув зубы, чтобы побороть наступающий приступ тошноты, она метнулась вверх и еле успела добежать до борта. Ее вырвало. Ей было так плохо, что она даже не слышала издевательского хихиканья матросни. Когда приступ прошел, девушка бессильно опустилась на скамейку у борта, прихлебывая остывший тэйлин прямо из кувшина и утирая рукавом вспотевший лоб. «Боги, — подумала она, — а ведь это не морская болезнь!» — И впервые задумалась, о трудностях, присущих беременности, да еще когда приходится спасаться бегством. Она коснулась своего живота, где дремала крохотная новая жизнь, спокойная и беззаботная, и вздохнула.

— Госпожа, проснись!

Не успев открыть глаза, Ориэлла в панике восстановила растаявший щит и в ужасе прокляла свою слабость и беззаботность. Если Миафан нашел их… Ориэлла вздрогнула.

— Какая же я дура! — в сердцах воскликнула она. — Прости, Анвар. Сколько я спала?

Анвар, прищурившись, взглянул на солнце.

— Кажется, почти все утро. Не беспокойся, госпожа, это к лучшему. Миафан нас не нашел, а тебе все равно нужно было отдохнуть. В твоем положении… — Он запнулся и покраснел.

— Знаю, — печально сказала Ориэлла. — Сначала меня стошнило из-за этого положения, а теперь я еще и заснула из-за него. Это хуже, чем любая Сара!

— Ты, должно быть, шутишь, госпожа, — с упреком сказал Анвар.

Ориэлла вздохнула.

— Думаю, что да, — призналась она. — Хотя и не совсем.

Она поделилась с Анваром остатками тэйлина, и они позавтракали твердыми как камень ломтиками бисквита, которые юноша выклянчил у кока. Вздремнув, волшебница почувствовала себя гораздо лучше. Тошнота прошла, и она приободрилась, глядя на ясное небо и яркое солнце. Зеленые волны плескались о борт, устойчивый попутный ветер надувал латанные-перелатанные паруса. Солнышко сияло, играя в салочки с пушистыми облачками, которые, подобно испуганному стаду, неслись по небу. Веселый ветерок моментально выдул остатки сна, и, когда с утомительной задачей пережевывания пищи было покончено, Анвар достал из кармана маленькую деревянную флейту.

— Хочешь, я тебе сыграю?

— Конечно, хочу!

И Анвар заиграл — коротенькие веселые мелодии собственного сочинения, которые отлично сочетались с живым солнечным днем. Привлеченные музыкой, матросы начали находить предлоги, чтобы постоять рядом с веселым дудочником. Ориэлла с изумлением наблюдала, как на их лицах расцветают улыбки, и они начинают хлопать и притоптывать в такт музыке. Скоро матросы принялись учить Анвара своим похабным песенкам, а потом с неистовой беспечностью пустились в пляс. Появился капитан, возмущенный тем, что люди отлынивают от работы, но тут же и сам поддался всеобщему веселью. Бросив взгляд на ясное небо, он приказал откупорить бочонок вина.

Именно из-за вина все и случилось. Ориэлла с Анваром должны были оставаться начеку и поэтому не присоединились к общей пирушке. Юноша пересел поближе к танцующим, а Ориэлла снисходительно наблюдала за ними, не забывая поддерживать свой щит.

Вдруг ей на плечо легла чья-то рука, и в нос ударил винный дух. Оловянная кружка, доверху наполненная какой-то отравой, оказалась прямо перед ее глазами.

— Выпей, милашка, — произнес чей-то невнятный голос. Обернувшись, Ориэлла, увидела небритую похотливую и грязную физиономию.

— Нет, спасибо, — сказала она, стараясь сохранить присутствие духа.

— Я сказал, выпей! — Схватив ее за волосы, головорез сунул ей чашу под нос, и липкая жидкость потекла ей на подбородок и на рубаху.

Сосредоточенная на своем невидимом щите, Ориэлла не успела отреагировать, но, прежде чем она опомнилась, рядом оказался Анвар. Он схватил пирата за шиворот и резким ударом в лицо свалил его на палубу. В лице юноши, в холодном блеске его глаз, было нечто, чего Ориэлла никогда прежде не замечала.

— Убери от нее руки, — прорычал юноша.

Бандит вскочил на ноги, и в его руках оказался внушительных размеров кинжал. У Ориэллы упало сердце. Она тихонько встала, положив руку на рукоять меча.

— Почему у тебя две, а у нас ни одной? — взревел пират. — Теперь я возьму обеих, вот только выпущу тебе кишки! — Анвар отступил назад, обнажив свое оружие — жалкий короткий нож, которым снабдил его Ваннор. Пираты толпились рядом, словно волки, смыкающиеся вокруг добычи.

Напряженную тишину разрезал металлический звук: Ориэлла обнажила свой меч. Она встала рядом с Анваром и ровным, спокойным голосом произнесла:

— Вам лучше остановить их, капитан, если вы хотите продолжать это путешествие с командой.

— Проклятие, ребята, — это только девка, — взревел разбойник с кинжалом и кинулся вперед. Клинок Ориэллы сделал неуловимое движение, и чеканный кинжал отлетел в океан, а его владелец с воем повалился на палубу, прижимая к груди правую руку.

Кончиком меча волшебница указала на злополучного пирата.

— В следующий раз, — отчеканила она в воцарившейся тишине, — я отрежу кое-что посущественнее. И так будет с каждым, кто полезет ко мне. — Девушка посмотрела в глаза разъяренному капитану, который, однако, еще не решил, как поступить. — Думаю, ты хочешь дожить до того дня, когда сможешь потратить золото, которое я тебе заплатила?

Тот выругался и сплюнул на палубу.

— Спускайтесь вниз, ребята, и оставьте пассажиров в покое. В порту на их золото вы купите уйму шлюх. — Недовольно бормоча, матросы разошлись, унося истекающего кровью обидчика Ориэллы.

К изумлению Анвара, девушка с улыбкой повернулась к капитану.

— Благодарю вас, капитан Джурдаг, — сказала она. — Я очень признательна вам. Вы избавили нас от кучи неприятностей. — Анвар был ошеломлен ее лицемерием, а еще более тем, что оно сработало.

— Пустяки, уважаемая госпожа, — сказал капитан, поджав губы. — Если у вас или у вашего достойного спутника возникнут какие-нибудь трудности с командой, я всегда рад их разрешить. Уверен, вам не стоит таскать с собой эти железки. — Сладким голосом заметил он.

— Уж с ними-то я не расстанусь, — в тон ему ответила Ориэлла. — Они слишком полезны.

Капитан посмотрел на нее, потом на Анвара.

— Дьявольщина! Ты храбрый человек, если связался с нею! Анвар вздрогнул. Так значит, капитан считает, что они пара?

Ну что ж, тем лучше. Стараясь сыграть как можно естественнее, он небрежно обнял девушку за плечи.

— Ничего, я знаю, как с ней справиться, — холодно сказал он. Капитан ответил ему мрачным взглядом и спустился вниз.

— Зачем ты… — Ориэлла возмущенно повернулась к Анвару, но в глазах ее плясали веселые искорки. — Стало быть, ты знаешь, как со мной справиться, а?

— Госпожа, я не посмел бы даже подумать об этом, — угрюмо признался Анвар. — Конечно, сегодня я вел себя как дурак. Мне и в голову не пришло, что у этого негодяя может быть нож. Просто, когда он кинулся на тебя, мне захотелось загнать ему зубы в глотку! И не говори, что ты бы справилась и сама — я это знаю. Но я решил доставить себе удовольствие, вот и все.

Ориэлла улыбнулась.

— Ну что ты, Анвар, это был по-настоящему великодушный поступок, и я благодарна тебе. Но если ты желаешь превратить это в привычку, не забывай о спрятанном оружии. Я не хочу потерять еще и тебя. — Улыбка сбежала с ее лица, глаза затуманились, и она резко повернулась и отошла к другому борту. Анвар тихонько выругался: за что ни возьмись, все напоминает ей о Форрале! Юноша очень жалел, что не может хоть как-то облегчить ее горе.

Положив руки на поручень, Ориэлла уставилась на бесконечный океан. Есть ли еще какие-нибудь земли за этим огромным водным пространством? Интересно, решался ли кто-нибудь поплыть туда и посмотреть, а если решался, то что с ним приключилось? Она поймала себя на том, что и сама бы не прочь отправиться в такое путешествие — вместе с Форралом, Девушка вспомнила их разговор о его смерти. «Я всегда буду с тобой», — сказал он тогда. Ориэлла почувствовала легкое покалывание в затылке. Неужели это правда? Ей так и не удалось овладеть его необычным крученым выпадом — и вот сегодня это вдруг пришло естественно, как дыхание. Неужели действительно он все еще с нею? Но если так, она, конечно, должна как-то ощущать его присутствие! Ориэлла растерянно покачала головой. Ей не хотелось позволить сердцу поверить в эту ложь только потому, что оно так в ней нуждалось. И все же…

Анвар молча остановился рядом, легкий ветерок трепал его кудри.

— Миафан еще не бросил свои штучки? — наконец спросил он, и Ориэлла поняла, что ему, так же, как и ей, хочется рассеять то мрачное настроение, которое охватило их.

— Пока нам везет, — сказала она. — Я не чувствую его уже несколько часов, наверное, и ему надо время от времени отдыхать: высматривать — нелегкое занятие. И все же я не решаюсь еще раз снять защиту.

Анвар уже собрался что-то ответить, но Ориэлла неожиданно схватила его руку, и заставила замолчать: странные звуки долетали с моря — дикие, высокие переливы, от которых по коже пробегали мурашки.

Взволнованная Ориэлла будто вросла в палубу.

— Послушай, — выдохнула она, крепко сжав его руку. — О, послушай Неужели не слышишь?

Анвар вглядывался в волны, пытаясь отыскать источник удивительных звуков.

— Что это? — беспокойно спрашивал он. — Как будто кто-то поет!

Они ждали, напряженно прислушиваясь к постепенно приближающимся голосам, и вот, далеко а волнах, из воды взметнулись огромные темные фигуры, и описав в воздухе изящную дугу, снова погрузились в море, подняв сверкающие фонтаны белое пены, высотой в два человеческих роста. Над морем повисла переливающаяся радуга.

— Киты! — закричала Ориэлла. — Форрал рассказывал мне о них. О, Анвар, как красиво!

Дрожа от волнения, девушка крепко вцепилась в перила. Когда существа приблизились, Ориэлла увидела, что они действительно огромны, а самый большой кит даже длиннее корабля. Гигантов было около полудюжины, и Ориэлла с восторгом заметила среди них двух малышей. Они были прекрасны, их мощные тела двигались с изумительной грацией, а изящные хвосты с величавом медлительностью били кипящую воду. Ориэлла заметила и ту нежную заботу, с которой гиганты охраняли своих малышей.

Очарованная, волшебница даже позабыла про щит. И как только он незаметно исчез, ей открылись их мысли. Мысли великие и глубокие, как сам океан. Полные удивления и любопытства, полные глубочайшей любви, безграничной радости и бесконечной печали. За многие века Ориэлла была первой, кто общался с Народом Моря, с народом, который не воевал, не вершил насилия» и проводил свои дни в играх и пении, в любви и заботе о детях, в светлых и добрых размышлениях. А их мудрость! Суетливым смертным и вздорному Волшебному Народу никогда не хватало времени, чтобы познать сущее и слиться с природой. Но народ Левиафанов, этих существ, которых люди называли животными, за долгие века постиг всю мудрость мироздания. А с мудростью приходит и любовь.

Ориэлла не видела, как проснулся дозорный, убаюканный мерным покачиванием корабля, не слышала, как он закричал:

— Киты! Киты!

Она пришла в себя только тогда, когда матросы, спотыкаясь и падая друг на друга, с грохотом высыпали на палубу и принялись поспешно снаряжать длинную узконосую деревянную шлюпку, висевшую у левого борта. Ее радость обратилась в ужас, когда она увидела огромные гарпуны со зловещими зазубренными наконечниками.

— Нет! — закричала она, схватившись за меч. Их надо остановить любой ценой! Но Анвар преградил ей путь и схватил за плечи.

— Госпожа, опомнись! — вскричал он. — Ведь для них это золото — много золота. Они не раздумывая убьют тебя! Ориэлла едва удержалась, чтобы не ударить его:

— Прочь с дороги, — крикнула она. — Я должна их остановить!

— Сначала тебе придется убить меня, — глядя ей в глаза, спокойно сказал Анвар. — Я не позволю тебе погубить нас из-за этого, Ориэлла.

Пока они препирались, шлюпку уже спустили на воду. На веслах сидели восемь сильных гребцов, а на носу стоял гарпунщик.

— Будь ты проклят! — зарычала Ориэлла. — Бегите! — мысленно крикнула она китам со всей силой своего сознания. — Бегите, да бегите же! — Обнаружив опасность, киты Дружно развернулись и обратились в бегство, нырнув для безопасности под воду. Но лодка стремительно шла вперед под мощными ударами весел, а китам надо было подниматься на поверхность, чтобы дышать.

Ориэлла чуть не плакала. Капитан и три оставшихся матроса носились как сумасшедшие, чтобы заставить судно как можно ближе подойти к своим жертвам.

На мгновение девушке показалось, что китам удастся спастись, но вдруг самый младший китенок отстал. Он беспомощно барахтался в воде, испуская умоляющие крики о помощи. Шлюпка быстро приближалась. Человек на носу уже занес гарпун и приготовил второй. Зачем? И тут Ориэлла увидела то, что матрос заметил уже давно: мать китенка отчаянно спешила к своему малышу. Все идет так, как он и предполагал. Гарпунщик отвел руку для броска…

Ориэлла вскрикнула и резким жестом взметнула руку. Шлюпка разлетелась на куски, и ошеломленные матросы посыпались в океан.

— Веревки! — заревел Джурдаг, — тащите веревки! В суматохе родители-киты подхватили своего китенка и бросились догонять остальных, которые дожидались на безопасном расстоянии. В сознании девушки зазвенели крики благодарности, и, дрожа от перенесенного напряжения, она расслабилась, облокотившись о борт, и тут ее настиг торжествующий дух Миафана — он нашел ее, как только она использовала магию.

— Убирайся! — закричала волшебница и из последних сил нанесла ответный удар. Он достиг цели — она почувствовала боль и потрясение Владыки и мгновенно вернула свой щит на место. Но Ориэлла хорошо понимала, что уже слишком поздно.

Она выдала и себя, и Анвара. Теперь Миафан знает, где они, и обязательно вернется.

Анвар стоял рядом с искаженным от гнева лицом:

— Что ты натворила! Неужели ты не знаешь, что моряки не умеют плавать? Может, ты их всех утопила. А вдруг они сообразят, что у них на борту — один из ненавистных магов? Как ты могла быть такой глупой — и такой бездушной?

Этого Ориэлла уже не могла вынести.

— Как ты смеешь подвергать сомнению мои поступки? — рявкнула она.

Губы Анвара сжались.

— Ага, — со злостью сказал он. — Вот оно что. Как смею я, простой слуга, порицать дочь великого и могущественного Волшебного Народа! Вот чего стоит вся твоя болтовня о товариществе! Ха! — Он презрительно сплюнул. — Когда доходит до дела, госпожа, ты ничуть не менее высокомерна и презрительна, чем весь твой род. — Грубо отпихнув ее, он направился в каюту и захлопнул за собой дверь.

Сару поразило его бурное появление.

— Чертова колдунья, — донеслось до нее его бормотание. — Проклятая стерва! — Девушка подавила торжествующую улыбку. Стало быть, он поссорился с Ориэллой! За долгие дни, проведенные в этой грязной дыре, она успела кое-что обдумать. Сара знала, что осталась в одиночестве, может быть, навсегда отрезанная от роскоши прежней жизни. Маловероятно, чтобы они когда-нибудь снова встретились с Ваннором, так что ей непременно требуется кто-нибудь, кто станет о ней заботиться, и в настоящий момент единственной кандидатурой был Анвар. Она, по крайней мере, знает, как с ним обращаться. Трудность заключалась лишь в том, чтобы отвадить его от этой рыжеволосой гарпии, и пожалуйста, как по заказу — вот и он, расстроенный и выведенный из равновесия. Главное теперь — спокойствие.

— Что такое, Анвар, — участливо спросила она. — Что случилось?

Меряя шагами тесную каюту, он долго рассказывал ей, и хотя Сара мало что поняла из его слов, это было неважно.

— Просто не верится! — повторял он снова и снова, в отчаянии качая головой. — Я даже не ожидал от нее такого!

— Кто знает, на что способен Волшебный Народ? — вкрадчиво сказала Сара. — Они никогда не думают о нас. Да и какая разница? Ты теперь свободен, разве ты не понимаешь? Свободен от нее, и она ничего не может с этим поделать! Там, в Иставене, мы вольны делать все, что нам нравится, идти, куда захотим. Мы могли бы быть вместе…

— Сара?! — Ошеломленный Анвар повернулся к ней. Неужели это правда? Неужели после всего, что случилось, она по-прежнему любит его? Их разделяла не парочка футов — их разделяла бездна лет сердечной боли и обид, но, казалось, Сара без труда перепорхнула через эту непреодолимую пропасть, и вот, после бесконечного ожидания, ее хрупкая фигурка снова очутилась у него в объятиях. Свет лампы упал на ее чудесные вьющиеся волосы, и в глазах Анвара блеснули слезы.

— Благодарение богам, — прошептала она. — Благодарение богам, наконец-то я нашла тебя.

Анвар не верил своему счастью. Неужели его мечты наконец сбылись?

— Я так боялась, — продолжала Сара. — Но ты такой храбрый! — Она задыхалась, торопилась, не давая ему возможности вставить хоть слово. — О, Анвар, я так скучала по тебе!

Наконец к юноше вернулся дар речи.

— Но я думал, ты ненавидишь меня, Сара. После того, что ты сказала…

Сара вздохнула.

— Анвар, я была глубоко обижена. Я.., я не понимала, не помнила себя. Прости меня, пожалуйста. Ты единственный, кого я когда-либо любила… — По ее красивому лицу катились крупные слезы.

Анвар прижал Сару к груди, мечтая никогда не выпускать ее, сердце его пело.

— Сара, любимая, не плачь! Теперь все позади. Мы сделаем все, как ты скажешь, все, что захочешь. Мы уедем и будем вместе…

Улыбнувшись сквозь слезы, Сара обняла его за шею и поцеловала долгим щедрым поцелуем, словно воскрешая их юношескую страсть. На мог Анвар опешил, но ее поцелуй разбудил то горькое желание, что все эти годы таилось в его сердце.

Он еще крепче обнял ее и ответил на поцелуй со все возрастающим пылом и горячностью. Его сердце бешено забилось, и по всему телу разлилась горячая истома. Млея от возбуждения, Анвар судорожно нащупал застежки ее корсета, чтобы коснуться груди Сары…

— Что тут происходит? — В дверях стояла Ориэлла, и голос ее был суровым, а взгляд — грозным. — Вот как ты отплатила Ваннору за его любовь?

Сара сдавленно пискнула, придерживая на груди расстегнутое платье.

Анвар вклинился между женщинами.

— Не лезь не в свое дело, — спокойно сказал он Ориэлле. — Когда-то мы с Сарой были любовниками. Нас разлучили не по нашей воле — я был продан в рабство вам, а она попала в рабство другого рода. Мы достаточно страдали, и теперь собираемся взять то, что принадлежит нам по праву, и не пытайся вмешиваться.

— Не пытайся вмешиваться?! — вскричала Ориэлла. — Ради всего святого, Анвар, как ты мог так низко пасть? Чужая жена — жена твоего друга, который доверился тебе!

— Не учи меня! — вскричал Анвар, вне себя от гнева и стыда, который пробудили ее слова. — Ты.., ты убийца!

Ориэлла с открытым ртом уставилась на него. Ее лицо побелело и от потрясения утратило всякое выражение. Ни слова не говоря, она повернулась и ушла. Сара самодовольно улыбнулась.

На палубе не было ни души, если не считать капитана на корме и впередсмотрящего в «вороньем гнезде» на верхушке грот-мачты. Остальные матросы были внизу, порядком подавленные потерей двух товарищей. В сегодняшней катастрофе погиб и гарпунщик, но Ориэлла, как ни старалась, не могла заставить себя сожалеть о его смерти. Словно в тумане, она прошла на свое привычное место на носу. Девушка никак не могла прийти в себя после злобной выходки Анвара.

«Убийца!» — звенел у нее в ушах его голос. Да где же ему понять? Анвар считал Левиафанов животными. Если б речь шла о человеческом ребенке, он действовал бы не задумываясь, но в отличие от нее он не был тренированным воином, а людям нужны воины, чтобы убивать чужими руками, чтобы их совесть была чиста, чтобы возложить вину на кого-то другого.

Форрал это понимал. Как-то раз он сказал:

— Работа у нас грязная, но она необходима. Тебя используют, чтобы ты прошел сквозь кровь, грязь и трупы, теряя своих друзей. Тебя используют, чтобы избавиться от людей, стоящих у них на пути, потому что не хотят рисковать своими хилыми телами и белоснежной совестью. А потом, если ты имел несчастье выжить — чтобы постоянно служить живым напоминанием о том, что было, — они накинутся на тебя с криками «зверство»!

— Тогда зачем же мы это делаем? — спросила она. Форрал улыбнулся.

— Вспомни ребят из гарнизона, — ответил он. — Ничто не сравнится с воинской дружбой. Помнишь, как мм сражались с тот день, когда впервые узнали близость? Если помнишь, значит, понимаешь меня. — И он был прав. Она понимала его.

Боги, как ей недостает Форрала! Как он нужен ей! Теперь у нее ничего не осталось, только тусклая щемящая пустота в сердце. Как жить с этой болью до конца своих дней? На глаза ей попался винный бочонок, забытый со вчерашнего дня. Рядом перекатывалась пустая оловянная кружка. Внутренний голос предупреждал об опасности, говорил, что надо оставаться начеку, но Ориэлла не обратила на него внимания. «Какая разница? — тупо подумала она. — Я и так уже все испортила». Она со вздохом наполнила кружку. Это было слабым утешением, но на время могло унять душевную боль.

Как только волшебница вышла, Сара бешено вцепилась в Анвара, опрокинула на койку и сорвала с него одежду. Разлука была такой долгой… Юноша потерял голову. Они совокуплялись как животные, в своей похоти позабыв обо всем на свете. Потом, когда лихорадочный пыл миновал, Анвар вдруг почувствовал себя выжатым как лимон, виноватым, и даже, пожалуй, обманутым. Прежняя сладостная невинность их любви исчезла. Он проклял себя за эти безумные мысли. Они с Сарой наконец вместе и любят друг друга, — а чего еще нужно? Анвар повернулся, чтобы обнять ее. Может, на этот раз будет лучше…

— Не сейчас, — слова Сары прозвучали как пощечина.

— Почему? — обиженно воскликнул Анвар и снова потянулся к ней.

Сара оттолкнула его руки, зато одарила улыбкой.

— У нас еще будет время, — сказала она, — когда мы вырвемся с этой гнилой посудины. А пока тебе надо позаботиться о том, чтобы эта колдунья не заснула.

— Что? Да она не захочет даже видеть меня, особенно после того, что я ей сказал, — Анвар почувствовал укол совести.

— Никого не волнует, чего она хочет, — твердо заявила Сара. — Самое главное — пережить это путешествие. Разве ты не понимаешь, что Верховный гонится не за нами, а за ней? В Иставене мы разом освободимся и от нее, и от него. Навсегда.

Навсегда расстаться с Ориэллой? Анвар почему-то поежился от такой мысли. Но ему показалось, что Сара права. После сегодняшнего Ориэлла все равно станет ему чужой. Все так внезапно переменилось… Да, Сара права. Самое главное — скрыться от Миафана. Вздохнув, юноша подобрал с пола свои вещи и торопливо оделся. На прощание Сара чмокнула его в щеку.

Вздыхая, Анвар вылез на палубу — ему ужасно не хотелось встречаться с волшебницей. Но юноша позабыл обо всем, едва увидел ее спящей на носу корабля. Голова прислонилась к борту, в руке — полупустая кружка рома. По спине Анвара пробежал холодок — предчувствие близкой опасности. Юноша нагнулся, чтобы разбудить Ориэллу, потряс за плечо — и дальше все произошло с невероятной быстротой. Волшебница стремительно вскочила, и руки ее железными тисками сомкнулись на его горле — но глаза, блеснувшие перед ним, были чужими! Анвар задыхался, тщетно стараясь разжать скрюченные пальцы. Лицо Ориэллы превратилось в ужасную маску. Внезапно рот девушки открылся, и у Анвара кровь застыла в жилах, когда с ее перекошенных губ сорвался голос Миафана:

— Анвар! Как же я не догадался, что ты тоже с чей! Мне давным-давно следовало лишить тебя твоей презренной жизни! Но теперь я задушу тебя ее руками!

Тиски на горле Анвара сомкнулись еще плотнее. Собрав последние силы, Анвар закричал:

— Ориэлла, нет! — И тут же его дыхание прервалось, легкие прожгла острая боль, и все вокруг потемнело. Потом тиски рук вдруг разжались, он отлетел в сторону и рухнул на палубу. Откуда-то издалека до него донесся голос. О благодарение богам, это Ориэлла звала его по имени. Когда к Анвару вернулось зрение, он увидел над собой потрясенное лицо волшебницы.

— С тобой все в порядке? — виновато спросила волшебница.

Юноша кивнул и дал ей усадить себя на скамейку. Горло отчаянно болело, он потянулся к кружке, сделал добрый глоток и хрипло прошептал:

— Ас тобой?

— Теперь да, — мрачно отозвалась она.

— Госпожа, что произошло? — спросил он. — Ты помнишь? — Ориэлла отвела глаза и коротко и бесстрастно описала случившееся.

— Я уснула. И вдруг моя душа покинула тело и оказалась в другом мире, в какой-то серой пустоте.

— Неужели это возможно? — вскричал Анвар.

— Еще как! — зло ответила Ориэлла. Несмотря на все усилия взять себя в руки, ее била дрожь. — Миафан — он каким-то образом сковал меня, и я не могла двигаться, не могла вернуться назад. Я пыталась бороться, но куда там! Потом я услышала твой голос, и это, кажется, отвлекло его. Я справилась с ним, вот и все! — Она покачала головой. — Но это чистая случайность — ведь поле битвы выбирал он. Мне показалось, что он использует не всю свою силу…

— Может, потому, что он одновременно захватил и твое тело, — предположил Анвар.

— Так вот почему я пыталась тебя придушить! — воскликнула Ориэлла. — О боги — как подумаю, что он сидел у меня внутри… — Она содрогнулась от омерзения.

Анвар протянул ей кружку, но девушка только отмахнулась.

— А как же ты вернулась? — спросил он в надежде отвлечь ее от пережитого ужаса.

— Не знаю.., было что-то вроде толчка, и я почувствовала, что душу тебя.

— А где он сейчас? — спросил Анвар, ощутив внезапный укол тревоги.

Ориэлла нахмурилась.

— Не знаю, и мне это не нравится. Он…

Огромная волна ударилась о корпус, судна, окатив их ледяной водой. Задыхаясь, Ориэлла смахнула с глаз намокшие волосы и, охваченная внезапным ужасом, бросила взгляд вперед. Черные тучи неслись по небу, с невероятной скоростью поглощая звезды. Мощный порыв ветра наполнил паруса, и мачты заскрипели от натуги. Корабль резко накренился. Впередсмотрящий вылетел из своего гнезда и с криком исчез среди бушующих волн. Гигантский вал обрушился на корабль, и Ориэлла с Анваром, сбитые с ног напором воды, очутились на связке канатов. Снизу уже бежала команда.

— Черт возьми, что это?! — орал Джурдаг. — Ни один шторм не налетает так быстро!

Ветер усиливался, а вместе в ним росли и волны. Они били и швыряли маленькое суденышко, и Ориэлла вцепилась в Анвара, чтобы того не унесло за борт.

— Уберите его! — закричал Джурдаг, и волшебница, уловив в его голосе панику, подняла голову. Блоки грота заело, и ветер с неистовой силой раздувал парус, грозя опрокинуть корабль.

Двое матросов полезли на ванты, но очередная волна смыла их в океан. Мачта еще раз угрожающе заскрипела, и корабль вновь зарылся в соленую воду.

Ориэлла поняла, что должна действовать, и немедленно. Она отчаянно метнулась к грот-мачте и изо всех сил вцепилась в нее. Палуба ходила ходуном. Она пыталась сосредоточиться на рвущемся парусе, но было невозможно одновременно направлять волшебную силу и держаться на ногах. Девушка оглянулась вокруг, ища взглядом Анвара.

— Держи меня, — прокричала она, перекрывая завывания бури. — Крепче! — В мгновение ока юноша оказался рядом и одной рукой ухватился за мачту, а другой крепко обхватил ее за талию.

— Давай! — Ориэлла подняла руки, и парус с грохотом, напоминавшим гром, треснул посередине и разорвался сверху донизу. Корабль немедленно выровнялся, а парусина обмоталась вокруг грота. На секунду капитан застыл с разинутым ртом, но тут же опомнился и начал отдавать приказы ошеломленной команде. Надо было как можно скорее срезать лохмотья грота и зарифить фок. Даже с единственным куском парусины на фок-мачте корабль с поразительной скоростью несся вперед, опережая бурю.

Анвар наклонился к Ориэлле.

— Плохо дело, — прокричал он ей прямо в ухо. — Пожалуй, надо сходить за Сарой.

Крепко цепляясь друг за друга и за все, что попадалось под руку, они, спотыкаясь и падая, брели по вздымающейся палубе в постоянном страхе, что их смоют огромные волны, грозящие перевернуть судно. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они оказались в каюте.

Дверь была завалена каким-то бревном, которое принесли сюда волны. Ориэлла выругалась и снова подняла руку.

— Закрой глаза! — крикнула она Анвару. Раздался удар, полетели щепки. Анвар рванул дверь, и они ввалились в каюту, преследуемые горой ледяной воды.

Сара завизжала и вскарабкалась на койку, спасаясь от холодного потока. Борясь с напором воды, Анвар безуспешно пытался закрыть дверь, пока ему на помощь не пришла Ориэлла. Вдвоем им удалось захлопнуть дверь и спасти каюту от полного затопления. Ориэлла печально посмотрела на грязную лужу на полу.

— Ну что ж, — сказала она, — по крайней мере полы впервые вымыты как следует. Она схватила свой жезл и заткнула за пояс — так было спокойнее. — Идем, — коротко бросила она. — Если корабль пойдет ко дну, здесь мы будем в ловушке.

— Госпожа, ведь это должно скоро кончиться? — в голосе Анвара слышалась безотчетная мольба. Ориэлла покачала головой.

— Нет, Анвар. Эта буря — работа Элизеф, и она не кончится, пока та не выбьется из сил, или пока корабль не пойдет ко дну. Миафан жаждет нашей смерти.

Сара испуганно вскрикнула и разрыдалась. С посеревшим лицом Анвар посмотрел на волшебницу.

— Госпожа, я не умею плавать.

Ориэлла уставилась на него, словно впервые увидела:

— Что значит, не умеешь плавать?

— Не умею. Вот Сара умеет — она ведь жила у реки, — а мой отец так заваливал меня работой, что у меня не было времени научиться.

Ориэлла хлопнула себя по лбу.

— Только этого еще не хватало! — воскликнула она. — Держись рядом со мной. Я попытаюсь помочь, но, честно говоря, Анвар, боюсь, ты просто выберешься из этой переделки чуть раньше нас: никто не может выжить в таком аду. — Девушка чувствовала себя подавленной, побежденной и сломленной.

Оглушительный раскат грома заставил их вздрогнуть, и в окне мелькнула яркая вспышка молнии. Наверху раздался ужасающий треск, за которым последовал толчок, от которого содрогнулся весь корабль. Лампа потухла, и они очутились в кромешной тьме. Ориэллу швырнуло вперед прямо на Анвара и Сару, которые тоже беспомощно растянулись на полу.

Уцепившись за койку, она с трудом выпрямилась и вызвала к жизни шарик магического света. Пол круто наклонился в сторону носа. Чертыхаясь, Ориэлла оттащила Сару, чтобы дать Анвару возможность подняться.

— Торопитесь! — крикнула она. — Мы должны выбраться наружу!

На палубе царил настоящий хаос. Молния угодила в грот-мачту, та вспыхнула и, переломившись надвое, упала на такелаж фок-мачты, которая, в свою очередь, тоже рухнула, вырвав кусок палубы и в щепки разбив правый борт. Одним концом она погрузилась в воду, лишив корабль равновесия, и кипящие волны уже начали разламывать суденышко на части. Через проломленный борт хлынула вода. Капитан все еще отчаянно цеплялся за штурвал — но тщетно, ибо руль был уже над водой.

Корабль стремительно погружался. Они стояли, пораженные этой картиной всеобщего разрушения, а судно меж тем начало переворачиваться. Палуба встала вертикально; Анвар схватил волшебницу за плечо, но тут же выпустил, и погружаясь в ледяное море, Ориэлла почувствовала, как течение увлекает ее вглубь, вслед за тонущим кораблем. Пенящиеся волны сомкнулись над головой. Девушка отчаянно боролась, но поток был слишком силен. Погружаясь в глубину, она задержала дыхание, и тут вернулся Миафан. Ледяные щупальца его беспощадной воли сковали ее душу.

Ну это уж слишком! Она вот-вот утонет, нужны все силы, чтобы выжить, а он снова тут. Ориэлла вспомнила мужество Финбарра, вспомнила Форрала, безжалостно сраженного замогильными тварями, и в ней, подобно багровой волне, взметнулся гнев.

Миафан не дал ему умереть славной смертью воина. Забывшись, Ориэлла открыла рот, чтобы выкрикнуть проклятье, и соленая вода хлынула ей в горло, наполняя легкие жжением. Ну что ж, она погибнет, но сделает все, чтобы потянуть за собой врага. Ориэлла рывком вывернулась из магической хватки, и освободив сознание от тела, направила свою волю в Нексис. Миафан был там — он согнулся над кристаллом подобно огромному пауку. Ориэлла проникла в кристалл и, собрав всю мощь своей магия Огня, метнула огненную стрелу прямо ему в глаза. Миафан заорал страшным голосом и рухнул, прижимая руки к лицу. Сквозь пальцы Владыки валил дым. Он был ослеплен.

Мало! Будь проклята эта слабость! Умирающее тело потянуло девушку назад, и она ощутила всю горечь поражения. Ориэлла знала, что он все еще жив — но все же она ослепила его, и последним утешением в ее угасающем сознании мелькнула мысль:

«Это тебе за Форрала, гад!» Потом она погрузилась во тьму.