Оркнейский свиток

Глава 5

Итак, Бьярни направился к Гебридским островам, к земле, которую он знал под именем Суорейяр, или Северные острова. Там всегда было чем поживиться, особенно в церквях и монастырях, и, будучи язычником, Бьярни не сомневался — без добычи он не останется. Однако, чтобы добраться от Оркнейских островов до Гебридских и, конечно, Кейтнесс, требовалось обогнуть мыс Роф[4] — весьма подходящее название для этого места — а на это викинги отваживались только в спокойную погоду. Но Бьярни не мог позволить себе такую роскошь и дождаться хорошей погоды, поэтому, уверенный в своих способностях морехода, он отправился в плавание. Вот тогда у Бьярни и начались неприятности. Надо сказать, что и Бьярни, и Одди, капитан второго корабля, считали себя весьма искусными мореходами. Что касается Бьярни, то эта уверенность была вполне уместной, но в случае с Одди этого сказать было нельзя. Они надеялись опередить начинавшийся над Атлантикой шторм, эти темные, зловещие тучи, собиравшиеся низко над горизонтом, но им не удалось. Бьярни подошел к берегу, а Одди — нет, и его корабль выбросило на скалы возле мыса Ярость. Часть людей Одди погибла, но сам Одди спасся.

В Северной Шотландии было много норманнов, хотя пиктов и скоттов все-таки было больше, но Одди повезло, и на берегу его подобрали именно норманны. Прошло несколько дней, и Бьярни с Одди наконец воссоединились. Шторм и то обстоятельство, что некоторые из их товарищей решили остаться и попытать счастья с Эйнаром, конечно, несколько охладили их решимость, но Бьярни и Одди все равно отправились в плавание. Теперь к Гебридским островам держал путь только один корабль с Бьярни и Одди на борту.

Викинги хорошо знали Гебридские острова. Говорят, что эра викингов началась в 793 году с набега на монастырь, расположенный на английском острове Линдесфарн. Но именно на Айона, одном из Гебридских островов, в 795 году викинги и скотты впервые встретились, грабя ирландские монастыри на островах. С тех пор много чего было написано об этих событиях, о жестокости того нападения, безжалостности грабителей, страхе, сковавшем сердце каждого шотландца. Именно в горниле набегов на Линдесфарн и Айону ковалась репутация викингов как вселяющих ужас и сеющих разрушение язычников. Но те набеги были лишь началом. Один только монастырь на Айоне викинги грабили четыре раза в период между 795 и 826 годами и продолжали разорять его еще три века. Да и несколькими годами ранее, до прибытия Бьярни, Олаф Ситриксон, норманнский правитель королевства Дублин, удалился от дел после поражения в битве возле ирландского холма Тара, набеги продолжались. Некоторым бывает трудно расстаться со старой традицией. И Бьярни занялся тем, что и всегда. В одиночку под покровом темноты он высадился на берег. Но на этот раз монахи были готовы к нападению, и ему едва удалось спастись бегством.

В Ирландии его ожидал не менее холодный прием. Сигурда в битве при Клонтарфе разбил ирландский король Бьярн Бору, который умер в одно время с Сигурдом, и для таких викингов, как Бьярни, больше не было прибежища. Конечно, Бьярни не догадывался, что пройдет еще несколько лет и викинги в Англии будут побеждены их родичами-норманнами, что, по существу, их золотые деньки сочтены. Интересно, почувствовал ли он, что дела обстоят не так, как он предполагал? Бьярни наверняка удивился, обнаружив, что викинги и кельты мирно уживаются в королевстве Дублин, которое, как он считал, принадлежит викингам. И Бьярни с остатком своего войска снова отправился в путь, туда, где, по мнению Бьярни, лежали неизведанные земли.

В неуютном, холодном свете утренней зари мой оптимизм мгновенно улетучился. Исчезли восхитительные пузырьки шампанского, жизнерадостность, подпитываемая приятной компанией и исключительным окружением. К тому же пусть и блеклый, но все же солнечный свет прошедшего дня сменился унылым моросящим дождиком. Я снова проигрывала в памяти свой разговор с Перси. Что он вообще означал? Я пыталась припомнить все, что Перси сказал, и обдумать возможные толкования его слов. Он мог и соврать, о том, что знает, или о том, что не знал о стоимости секретера, но в таком случае он должен быть довольно хорошим актером, чтобы изобразить настолько удивленный вид. Все это не предвещало ничего хорошего моей предстоящей дурацкой поездке на Оркнейские острова.

К тому же до сих пор не прояснилось дело с антикварной лавкой Джона А. Макдональда. Ее не существовало. Я была уверена, что во всем этом кроется что-то очень важное, помимо очевидного факта, что совершение сделки теперь под сильным сомнением. Но эта фальшивая сделка, должно быть, была частью чего-то большего, того, во что были вовлечены не один, а два секретера. Я просто не могла представить, что это могло быть. В конце концов, Тревор мог выписать два секретера из двух разных мест с абсолютно подлинными документами на каждый из предметов мебели. Значило ли это, что он украл один из них? Я проверила все международные базы данных, Интерпол, например, в которых были перечислены украденные вещи, подобные секретеру, прежде чем отправиться в путь. Если бы я что-то нашла, тогда фальшивый счет-фактура все объясняет. Но такого предмета не было, так что я вернулась к началу своих поисков.

Эти размышления выводили меня из себя, и я продолжала пребывать в раздраженном состоянии, даже когда где-то между Глазго и Инвернесс прекратился дождь, и показалось солнце, когда самолет пересекал береговую линию. Внизу были ряды нефтедобывающих установок, словно короста на ландшафте, рассматривать которую все равно было интересно, и далее через клочки белых облаков виднелась цепочка необычайно зеленых островов. За время полета я поняла лишь то, что эти острова и есть пункт моего прибытия.

Если бы не это мое довольно донкихотское расследование, то, как сказал Перси, я бы вообще не знала, где находится Оркни. Нет, я конечно знала, что острова, которые мы называем Оркнейскими, а Рендалл, владелец паба — просто Оркни, находятся где-то у побережья Шотландии, но где точно, я понятия не имела, и до настоящего момента у меня не было повода этим интересоваться. Это были те самые острова: некоторые из них довольно красивые, Гебриды, Скай, Шетландские острова, острова Мэн и Арран, совсем не такие, как ирландские острова Аран, по крайне мере мне так казалось, где я уже побывала. Если честно, я не разбиралась, где какие острова. Думаю, меня ввела в заблуждение иллюзия, что я приеду в Глазго, цивилизованное место, найду антиквара — и делу конец. Вместо этого мне пришлось опуститься до того, что я начала сверять свой маршрут по карте в журнале, лежащем в кармане кресла передо мной, чтобы уяснить, что Оркнейские острова расположены на севере и востоке Шотландии. И даже теперь я понятия не имела о климате на островах, не заказала отель и надеялась на то, что у меня будет там возможность на чем-то перемещаться, на том, что мне подойдет. В иллюминатор я видела несколько островов и уповала лишь на то, что место моего назначения находится на том острове, где расположен аэропорт.

Это так неудобно для человека, привыкшего планировать поездку за покупками с военной точностью, обязательно заранее узнав как можно больше о месте назначения, но ничего не поделаешь. Передо мной простиралась неизведанная территория, и уже это обстоятельство заставляло меня тревожиться и чувствовать себя не в своей тарелке.

Проблема заключалась в том, что все усилия совершенно не улучшали моего отвратительного настроения. Аэропорт оказался довольно симпатичным местом, и я получила свой багаж за пять минут. Или даже за три. Меня так удивила эта неуместная спешка, с которой выгрузили багаж из самолета и вручили его пассажирам, что я чуть не сказала сотруднику, который позвал меня, чтобы посмотреть, не мой ли это багаж в одиночестве вращается на миниатюрном круговом транспортере, что чемодан действительно похож на мой, но вряд ли принадлежит мне, так как я только что прилетела. Я даже и не подумала идти искать свои сумки сразу, так как полагала, что у меня как минимум полчаса до того, как круговой транспортер просигналит и начнет движение, поэтому я направилась в сувенирную лавку купить карту.

Спустя десять минут после этого потрясения я взяла на прокат машину. Агентство по прокату машин оказалось каморкой, которая больше напоминала мою кладовку. Служащая взяла распечатку документации по моей кредитке и положила ее в ящик стола, заявив, что сегодня в банке что-то вроде выходного, и она не сможет перевести платеж с моей кредитки еще пару-тройку дней. У нее не было терминала, позволяющего перевести платеж за долю секунды, а также телефона компании, выдавшей мне карточку, чтобы проверить действительно я смогу заплатить за транспортное средство. Она просто вручила мне ключи, пожелала приятного пребывания и сказала, что если в день моего отъезда ее здесь не будет, то я могу просто бросить ключи в почтовый ящик.

Я с подозрением посмотрела на нее. Вдруг она за эти три дня с моей документацией по кредитке потратит все мои денежки или, не дай бог, украдет мои личные данные? Даже если у нее не было подобных планов, достаточно ли безопасно оставлять документацию на мою кредитку в этой каморке и не украдут ли ее ночью? Те из нас, кто живет в крупных городах, особенно там, где случилось не одно, а сразу два ограбления за короткий промежуток времени, знают, что нужно быть необычайно бдительным. Я решила рискнуть и спросила, как проехать до Сент-Маргаретс-Хуп, и она старательно от руки прямо на карте нарисовала направление, попутно подробно все объясняя.

Но это был еще не конец всех этих поразительных событий. Еще больше сбил с толку, заставив поволноваться, тот факт, что для того, чтобы добраться до взятой напрокат машины, мне не нужно было садиться в автобус или поезд, чтобы доехать до настоящего офиса проката машин, расположенного в сотне миль от аэропорта. Как оказалось, мне нужно было лишь сделать несколько шагов от двери терминала к своей машине.

Я была поражена. Мне казалось, что из цивилизованного мира, или, точнее, варварского, я попала в рай. Существовала только одна небольшая проблема в открывшемся передо мной раю, и она заключалась в руле, расположенном справа, и как следствие — необходимостью переключать передачи левой рукой. Я испытала едва ощутимую тревогу, представив, что мне придется влиться на своем маленьком сером «форде» в дорожное движение, поэтому решила сначала сделать круг вокруг парковки аэропорта, прежде чем выехать на дорогу, просто для того, чтобы почувствовать машину. Это заняло примерно двадцать секунд или тридцать, если считать время, которое я потратила на поиски заднего хода и выезда с парковки. Я выползла на дорогу на первой скорости, все время держа ногу на педали сцепления, чтобы быть готовой ко всему, затем остановилась и внимательно посмотрела в обе стороны. Это необходимо сделать, когда вы начинаете движение по левой стороне. Пока не привыкнешь, трудно понять, откуда на вас выедут машины. Поразительно, но машин вообще не было. «Боже милостивый, где я?» — подумала я, глядя через ветровое стекло и выезжая, если верить моей карте, на пронумерованное шоссе. Куда же меня все-таки занесло, что это за место, где нет привычной мне житейской суеты? Я неплохо проводила время, двигаясь на третьей передаче: на всем обозримом пространстве не было ни одной машины, и я, наслаждаясь пейзажем, направлялась туда, где, как надеялась, находится Сент-Маргаретс-Хуп. Именно оттуда прибыл один из секретеров, если верить документации Тревора, чего делать, очевидно, было нельзя, памятуя об антикварной лавке Джона А. Макдональда. Каким-то образом, несмотря на карту с указанным направлением, я повернула не туда и обнаружила, что еду не в Сент-Маргаретс-Хуп, а скорее в местную столицу, город Киркуолл. Вообще-то, я стараюсь не ездить на машине в крупных городах заграницей, особенно если это первый визит в страну. Эти города такие большие, агрессивные и пугающие, особенно если вы не ориентируетесь в них. Я умудрилась заблудиться даже в Вашингтоне, хотя нет: я знала, где нахожусь, но это все, что мне было известно. Я постоянно ошибаюсь в выборе дороги. Я уже ездила на машине по Лондону, Риму и Парижу, так что не стоило мне в тот раз испытывать судьбу. Не нужно было заезжать в Керкуолл.

Через несколько минут магистраль — скорее небольшое шоссе — превратилась в улицу с домами по обеим сторонам, по дороге вместе со мной теперь ехали еще несколько машин, и вскоре я оказалась на очень узкой улочке, больше похожей на проулок, с деревом в самом центре, которое, должна добавить, надо было еще умудриться объехать. Прямо напротив возвышался собор из красного камня. «Керк» или «кирк» — кирка, то есть церковь, подумала я. Это был Керкуолл. Город оказался довольно маленьким, что только все усложнило. В попытках выехать из города я совершила непростительную ошибку: повернула на улицу с односторонним движением в том месте, где поворот был запрещен, да к тому же на глазах у полицейского. Естественно, он меня остановил.

— Простите, — сказала я, старательно изобразив на лице раскаяние. — Я заблудилась. Мне нужно в Сент-Маргаретс-Хуп.

— Боюсь, что вам туда довольно долго придется добираться, — сказал полицейский. — Прошу прощения за наши дорожные указатели. Мы всегда знаем, куда едем, понимаете, но иногда дорожные знаки не слишком заметны, а должны были бы. Это особенно часто встречается за пределами Керкуолла. Вы следуете согласно дорожным указателям туда, куда вам надо, и вдруг все знаки куда-то исчезают.

В этот момент возле нас остановилась парочка пешеходов.

— Ей нужно в Сент-Маргаретс-Хуп, — сказал им полицейский.

— Вам надо дальше проехать, — объяснила одна из женщин.

— Ага. По крайней мере, минут двадцать, может, больше, — добавила другая. Очевидно, в тот момент они имели в виду нечто противоположное по значению. Я уже хотела вставить, что дома в химчистку я обычно добираюсь за двадцать минут на машине.

— Я знаю, что повернула неправильно, — сказала я. — И еду не в ту сторону.

— Мне жаль. Здесь не так-то легко найти дорогу, — сказала другая женщина. Затем последовало вежливое несогласие с тем, чья вина в том, что я очутилась именно здесь. Я не верила своим ушам, я же — канадка, но как такое возможно: «Простите меня за то, что вы наступили мне на ногу». Эти люди уверяли, что это их вина в том, что я поехала в неверном направлении по улице с односторонним движением. Более того, когда они объяснили, как мне ехать, полицейский заставил двух водителей, которые ехали по всем правилам, свернуть, чтобы я смогла продолжить движение! В некоторых странах к этому времени на меня бы уже надели наручники. Что-то с этими людьми не так.

Примерно через пару минут я выехала из шумного Керкуолла и снова отправилась в путь. Шквал любезности, свидетелем которого я только что стала, начисто лишил меня присутствия духа, однако, несмотря на то что мне разъяснили направление, я опять заблудилась и очутилась на дороге, где был указатель не на Сент-Маргаретс-Хуп, а на Орфир. Но мне было уже плевать. Мне даже нравилось название этого места, оно придавало моему путешествию некую экзотическую атмосферу. Никакой экзотики там, конечно, не было, хотя само местечко — несколько домов на обочине дороги — оказалось очень милым. Я едва успела снизить скорость до положенной в населенном пункте, как мне снова пришлось надавить на газ.

На выезде из Орфира мне попался указатель, что далее находится нечто под названием «Бу» и «Центр Оркнейской саги», и не имея представления, что все это может означать, но испытывая любопытство, я заглушила мотор и решила посмотреть. Я обнаружила руины старой церкви и трапезной, «Ярлс-Бу»[5], когда-то служившие викингам жилищем и где произошло страшное убийство, как рассказывалось в фильме, который крутили в пустом зале центра для посетителей. В фильме, показ которого, очевидно, запускал датчик движения, потому что вокруг не было ни души, но как только я села в кресло, демонстрация фильма началась сама собой, пересказывалось повествование из некой Оркнейской саги, истории оркнейских викингов-ярлов, которые жили в довольно жестокие времена. Но в общем и целом фильм мне показался довольно милым, если не считать той части, где рассказывалось об убийстве, особенно меня встревожил тот факт, что орудием убийства были топоры. Я с удивлением узнала, что Оркнейские острова были важной частью мира викингов, которые долгое время оставались скандинавами, не ассимилируясь с шотландцами. Я сделала вывод, что местные весьма гордились своими скандинавскими корнями и наследием. Не знаю, что именно удивляло меня больше, учитывая что еще несколько часов тому назад у меня было вообще довольно смутное представление об Оркнейских островах, но факт остается фактом.

Вскоре, уже гораздо лучше информированная, я возвращалась назад. Слева от меня было море, оно было прекрасно, а справа — холмы. Дальше в море виднелись высокие горы, скрытые туманом. Дорога была живописной и успокаивающей. Но людей нигде не было видно. Я начала размышлять, уж не разъехались ли жители островов куда-нибудь в этот выходной или вдруг, после того как я выехала из Керкуолла, наступил конец света, и каким-то образом я этого не заметила. Меня догнала и обогнала одна машина, но это все, что я видела на дороге. Затем я обнаружила, что спускаюсь с холма в направлении небольшого городка, который, судя по дорожному знаку, назывался Стромнесс.

Стромнесс был построен на крутом холме, под которым располагалась гавань. Там был небольшой порт-терминал, куда заходил паром, и действительно в тот момент большой белый паром отчаливал от пристани. Дома были преимущественно каменные, улицы, также мощенные камнем, были еще уже, чем улицы Керкуолла. Я осторожно, на первой скорости, двигалась по городу. Мне приходилось внимательно следить за дорогой, поскольку в нескольких местах главная дорога сужалась до одной полосы из-за выступающих на проезжую часть углов зданий. Заехав в глубь города, я решила, что вождения на сегодня достаточно, и решила остановиться в Стромнессе, чтобы собраться с мыслями и понять что к чему, а также посмотреть, действительно ли городок так мил, как выглядит. В конце концов, к чему спешить?

Я оставила машину на стоянке, которая оказалась еще и бесплатной, во что с трудом верилось. Я не смогла найти способа заплатить за нее, хотя, возможно, это сделано специально для иностранцев: счетчики нарочно спрятаны, чтобы можно было потом отбуксировать проштрафившуюся машину. Гуляя вверх-вниз по главной улице, любуясь красивыми серыми каменными домами, мощеными улицами и очаровательными крутыми узкими улочками с забавными названиями, такими как, «Хайберский проход»[6], и последними цветами уходящего сезона, еще цветущими в ящичках на окнах, а также заметив, что мне улыбнулось несколько прохожих, я остановила свой выбор на гостинице, где можно было снять номер с завтраком, и которой управляла некая миссис Олив Браун. Не слишком охочая до разговором, наша миссис Браун оказалась довольно милой женщиной, а сама гостиница — очень чистой. Она даже нашла место, куда можно было поставить мою машину, хотя там, где я уже оставила машину, тоже было неплохо, да и парковка действительно оказалась бесплатной. Я сказала, что задержусь на день-два. Она не попросила у меня залог, но я настояла на том, чтобы заплатить за две ночи вперед. Хочу отметить, что есть люди, которых просто необходимо защищать от себя самих, и миссис Браун была одной из них.

Еще раз прогуляться я отправилась ближе к вечеру. На причале в переоборудованном пакгаузе расположилась весьма милая художественная галерея, в которой я обнаружила работы великолепных британских художников двадцатого века, среди которых оказались скульптор Барбара Хепуорт и живописец Бен Николсон. Еще я нашла симпатичное бистро внизу у доков парома и вволю поела местных морепродуктов. Когда я поднялась на третий этаж в свою комнату под крышей и начала рассматривать через окно гавань, то решила, что Оркнейские острова просто не могли быть тем тихим болотом, коим Тревор считал место своего рождения. Великолепные произведения искусства и потрясающая еда не оставили и следа от этого мифа. Мне эти места показались просто великолепными. Даже моя крохотная комнатка была просто чудесной, оформленная в розовых, фиолетовых и белых цветах и что самое замечательное — с прекрасным видом из окна. Я могла разглядеть улицы, гавань, доки парома и небо, теперь чистое и звездное. В банном халате и со стаканом неразбавленного солодового виски, любезно предложенного мне миссис Браун, я устроилась у окна поудобнее и наблюдала, как паром заходит в гавань. Улицы были почти пустынны, не считая одного-двух случайных прохожих, вероятно, вышедших из бара, расположенного внизу улицы.

Некоторое время я сидела и думала о Блэре и секретере Макинтоша, а также обо всех доказательствах и снова решила, что все будет хорошо. Я подумала, что само место располагает к таким умозаключениям, спокойное гостеприимство миссис Браун, вид из окна, окружающая меня красота. Я еще никогда не была в таком приятном месте и поэтому решила непременно узнать, откуда появился этот секретер. Моя репутация была бы восстановлена, не говоря уже о чувстве собственного достоинства, а еще мне бы удалось вытащить из тюрьмы Блэра-Мультимиллиардера, который в действительности был неплохим парнем, несмотря на его нрав. Я уже представляла, как он извиняется за то, что накричал на меня дома и в полицейском участке.

Я развернула карту, которую купила в аэропорту, и нашла Сент-Маргарет-Хуп. Это был город на острове, который назывался Южный Рональдсей, но мне показалось, что попасть туда я смогу и посуху. Южный Рональдсей соединялся с моим островом, у которого было довольно причудливое название — Мейнленд, посредством серии дамб, называвшихся Барьеры Черчилл. Сам город был намного меньше Стромнесса и ориентироваться в нем было очень просто. А еще я нашла место под названием Хокса, где Александеры проводят выходные. Отправлюсь туда утром, зайду к каким-нибудь торговцам антиквариатом, если таковые там имеются, или поспрашиваю в местном пабе о мебельном рынке, и бац! — найду следы поддельного секретера. Тем же путем или по запросу выйду на бывшего владельца подлинного секретера. Без сомнения, один из них или сразу оба, они будут, как и все здесь, необычайно любезными, на редкость честными и, возможно даже, будут рады меня видеть.

Пребывать в этом умиротворенном состоянии долго мне было не суждено: с парома на берег начали сходить пассажиры, направляясь в город. И вдруг на пустой еще секунду тому назад улице в свете уличных фонарей появилась Уиллоу! На ней были джинсы и кожаная куртка, точь-в-точь как та, в которой я видела ее возле магазина Тревора. Я не знала, зачем Уиллоу остановилась здесь, под уличным фонарем. Я сказала ей, что поеду в Глазго, и если понадобится, то и на Оркнейские острова, и ее это похоже вполне устроило. Я не скрывала своих планов. И если это действительно была Уиллоу, значит, она была со мной не так уж и искренна.

Я натянула джинсы и свитер, намереваясь спуститься к ней и отругать за самодеятельность, если это действительно была Уиллоу. Я вышла на улицу и в это мгновение увидела, как человек на мотоцикле в ярком красно-синем комбинезоне и шлеме подъехал к ней, и они укатили прочь. Следующие сорок восемь часов мне предстояло провести в попытках убедить себя, что ошиблась, что это была не Уиллоу. Но если это была не она, то у Уиллоу в Шотландии завелся двойник.

Однако подобных сомнений по поводу следующего увиденного мною человека у меня не возникло. Пока я стояла посреди улицы в расстроенных чувствах, с парома сошел еще один пассажир. На этот раз я точно знала, кто он. Это был Перси Велосипедные Прищепки. Он направил свой велосипед к улице, когда я остановила его.

— Вы?! — воскликнул он. — Хватит меня преследовать.

— Я здесь уже несколько часов, Перси, — сказала я. — А вы только что сошли на берег. Значит, это вы меня преследуете!

— Я здесь живу, — уточнил он.

— А ваша бабушка тоже здесь живет? Потому что я очень хочу поговорить с ней. Кстати, как ее зовут?

— Уходите! — сказал он, вскочив на велосипед. Я попыталась остановить его, но он увильнул, и прежде чем я успела что-то сообразить, рванул от меня прочь, что есть мочи. Это уже начинало утомлять, потому что исход ситуации повторялся. Я минуту или около того преследовала его, понимая, что не догоню. Я смотрела, как он исчез за холмом, откуда я приехала в город. Похоже, он ориентировался здесь лучше меня. И я до сих пор не знала, как его зовут.

Поднимаясь по ступенькам в свою милую маленькую комнатку под крышей, я подумала, что еще двадцать четыре часа тому назад я едва представляла себе, где находятся Оркнейские острова, и вот спустя сутки я здесь и уже успела перезнакомиться с уймой народа. Местечко становилось тесным.

Следующим утром я безуспешно пыталась сообразить с чего начать. Нужно ли разыскивать Уиллоу, чтобы спросить у нее, почему она приехала сюда, не предупредив меня? Или попробовать найти Перси и вытрясти из него правду о том, кто он и что задумал? А может, отправиться в тот городок с красивым названием Сэнт-Маргарет-Хуп[7] и попытаться найти торговца, который продал Тревору другой секретер, или поискать Хокса и дом четы Александеров?

Но больше всего мне хотелось побродить по чудесным улочкам Стромнесса и полюбоваться водной гладью. Я решила недолго прогуляться по причалу. Утро было ясным, и город, как в зеркале, отражался в совершенно неподвижной воде гавани. Можно было бы стоять так вечно, но наконец я заставила себя двинуться дальше. Я совершила несмелую попытку поискать в списке местных телефонных абонентов фамилию Уайли, но здесь их была целая куча, да и Уиллоу говорила, что Тревор никогда не упоминал о каких-либо родственниках, которые у него оставались на Оркнейских островах, если, конечно, вообще верить тому, что он говорил.

Я решила отправиться обратно в Киркуолл, рассудив, что Уиллоу, а возможно, и Перси, я, вероятней всего, найду в столичных отелях и магазинах. К тому же где-то в тех краях я пропустила поворот на Сент-Маргарет-Хуп. Шоссе, если можно так выразиться, оказалось с гораздо более плотным движением, чем дорога на Офир. Могу поклясться, что я насчитала, по крайней мере, пять машин. Остров представлял собой сплошные холмистые фермерские угодья, хотя кое-где вдали я заметила темные выступы скал. Пока я гнала с роскошной скоростью в сорок миль в час, заметила, что на обочине голосует некое довольно жалко выглядящее существо с явно сломанным велосипедом, лежащим у его ног. Это снова был мой старый знакомый, Перси. Я съехала на обочину, остановилась и вышла из машины.

Ну и видок у него был: рукав рубашки оторван, волосы взъерошены, руки в ссадинах, брюки в грязи. Вряд ли он сразу узнал меня, потому что очки, которые он безуспешно пытался нацепить на нос, были сломаны. Когда же он понял, кто перед ним, он выдал совершенно предсказуемую реплику:

— Уходите.

— А вы заметили, как мало машин на этой дороге? — спросила я. — Я бы на вашем месте не горячилась. Что случилось?

— Я упал, — печально ответил он. — В канаву, а там была изгородь из колючей проволоки.

— Я подвезу вас, — сказала я. — Если вы назовете мне свое настоящее имя.

— Перси, — ответил он. — Просто Перси.

— Тогда почему Рендалл Синклер, владелец паба «Камень карлика», думал, что вас зовут Артур? А Рендалл никогда имен не путает.

— Артур Персиваль, — сказал он после долгой паузы, после того как еще одна машина проехала мимо, даже не притормозив. — Но все зовут меня Перси.

— Положите велосипед назад и садитесь в машину, — сказала я.

Он не решался.

— Откуда мне знать, что вы не убьете меня? Может, это вы убили того торговца антиквариатом.

— А я похожа на человека, который может убить топором? — спросила я.

— Я не знаю, как выглядит такой человек. — Я пристально посмотрела на него. — Наверное, вы не похожи, — согласился он.

— Вы тоже можете быть этим убийцей, — сказала я. — Вы были в магазине, когда Тревор показывал секретер, и вы появились там снова, когда я пришла туда ко времени, ну, этого несчастья с топором.

— По-вашему, я похож на убийцу с топором? — спросил он, мрачно разглядывая свои запачканные и измятые брюки и оторванный рукав.

— Наверное, нет, — сказала я. — Как бы то ни было, но этот разговор у нас уже был. Кладите велосипед назад и поедем.

Я наблюдала за тем, как он неуклюже обошел машину, ища взглядом замок багажника, и поняла, что он ничего не видит. Я взяла свою сумочку и достала булавку.

— Вот, — сказал я. — Дайте мне ваши очки. — Мне удалось прикрепить дужку к оправе, после чего я протерла стекла очков. — До дома продержится.

Он нацепил очки. Пожалуй, более смешным я его еще не видела, но очень постаралась не расхохотаться.

— Спасибо, — сказал он. — Здорово получилось.

— Куда поедем?

— Наверное в Керкуолл. Нужно найти кого-нибудь, кто сможет побыстрей починить мой велосипед или даст велосипед напрокат. Только, пожалуйста, не задавайте мне вопросов.

— Это нечестно. Я рассказала вам все, что знала или предполагала. Если на то пошло, то я душу перед вами излила, а вы мне так ничего и не сказали.

— Я не могу, — ответил он. — Вы решите, что я — сумасшедший.

— Ну хотя бы попытайтесь, — сказала я, но он молчал.

— Вы впервые на Оркнейских островах? — вдруг спросил он будничным тоном, после нескольких минут молчания.

— Да. Здесь чудесно.

— Согласен. А вы это видели? — сказал он, указывая на небольшой холмик в нескольких сотнях ярдов от дороги.

— Что это?

— Мейсхау, — ответил он.

— Мейс-что?

— Эм-эй-эс-ха-а-у, — произнес он по буквам. — Мейсхау. Вы что, не знаете, что это?

— Естественно, — сказала я. — Как мы уже выяснили, я в первый раз на Оркнейских островах.

— Вам стоит узнать, — ответил он.

— Почему бы вам не просветить меня? Вижу, что вам просто не терпится сделать это.

— Остановитесь там, — сказал он указывая. — Возле того строения. Купите два билета, а я приведу себя в порядок, насколько это возможно, — сказал он. Я так и сделала. Я и глазом моргнуть не успела, как мы уже пересекли шоссе, направляясь к холму. Перси действительно выглядел намного лучше, после того как смыл кровь и пригладил волосы. У входа в то, что выглядело, как большой покрытый травой холм, нас встретила бойкая дама-экскурсовод.

— Добро пожаловать в Мейсхау, — произнесла она. — В одну из величайших гробниц неолитического периода.

— Ух-ты! — сказала я. Перси стоял с довольным видом.

— Вы находитесь в месте, которое по определению ЮНЕСКО называется Оркнейским неолитическим центром, — продолжала она. — Это — объект Всемирного наследия, вообще-то, это несколько объектов, большей частью церемониального характера. В отдалении можно увидеть Круг Бродгара и мегалиты Стеннесса, а севернее вы сможете посетить древний город Скара-Брей.

— Вы говорите о том круге из камней, похожем на Стоунхендж? — спросила я, вглядываясь вдаль в том направлении, куда указала наш экскурсовод. Перси укоризненно посмотрел на меня, словно на невежду.

— Не совсем как Стоунхендж, ну в общем — да, хендж[8] из вертикально стоящих камней, — сказала она.

— Почему я об этом не знала раньше? — обратилась я к Перси. — Я обожаю подобные вещи.

— Тс-с, — сказал он, и я замолкла. Вскоре, пригнувшись, я уже протискивалась через длинный проход, стены которого были сделаны из поражающих воображение огромных каменных плит, а затем очутилась в большом, похожем на улей каменном помещении. Оно было очень необычным, довольно причудливым по архитектуре и построено почти пять тысячелетий тому назад! Это определенно одно из величайших архитектурных достижений тех времен. Сначала викинги, а теперь это! Кто бы мог подумать!

Гробница Мейсхау, возможно, относилась к неолитическому периоду, самая главная, но не единственная усыпальница на этом острове. Очевидно, она использовалась викингами как гробница какого-нибудь важного лица в девятом веке, а затем три века спустя была разграблена. На стенах были надписи-руны викингов, внизу давался перевод. Если судить о викингах по этим рунам, то они были здоровяками. Кажется, некоторые из записей рассказывали о сексуальных подвигах. Еще было упоминание о надежно спрятанных сокровищах, очевидно, так и не найденных.

— Вы хотите сказать, что Оркнейские острова практически покрыты гробницами эпохи неолита? — спросила я Перси, когда наша экскурсия закончилась.

— Их здесь много, — согласился он. — До сих пор находят новые. Они выглядят как холмы или курганы, поэтому обнаруживают их случайно. Например, Майн-Хоу в Танкернесс была найдена благодаря тому, что через крышу туда провалилась корова. Другие были найдены кем-нибудь, кто сидел, наслаждаясь пейзажем, когда ножка табурета, на котором тот сидел, провалилась в гробницу. Убежден, здесь еще много ненайденных гробниц.

— А вы хотите отыскать такую гробницу?

— Да, я бы не отказался.

— Мне показалось, вы знаете, как читать эти рунические надписи.

— Вроде того. Без справочника мне трудно, но, если постараться, смогу и так кое-что разобрать.

— Поразительно. Можно посмотреть те вертикально стоящие камни?

— Да, — покорно произнес Перси, но когда мы добрались до камней, он проявил себя компетентным и восторженным гидом.

Круг Бродгара — поразительное сооружение, идеальный круг, размером чуть более трех сотен футов в диаметре, из мегалитов или каменных плит, а сами плиты в высоту достигают четырнадцати футов. Окруженный рвом круг располагался на фоне прекрасных вод озера. Внутри круга и вокруг него — повсюду фиолетовым облаком цвел вереск. Сохранилось только тридцать шесть камней, но, видимо, их было шестьдесят, и сооружение это также датировалось эпохой неолита. Мегалиты Стеннесса, часть другого каменного круга, который возник примерно пять тысяч лет тому назад, представляли собой очень высокие каменные плиты, немногим менее двадцати футов. Среди камней паслись овцы, и в круге, кроме овец, Перси и меня, больше никого не было. Я была очарована. «Какие древние обряды проходили здесь? В какие божества верили эти люди? Когда здесь появились викинги?» — все это мне очень хотелось узнать.

Перси настоял, чтобы мы поехали дальше на север, где на побережье расположено местечко под названием Скара-Брае, деревня эпохи неолита. Это было удивительное место. Здесь тысячи лет тому назад жили люди, сохранились даже их встроенные самшитовые лежанки и очаги. Постепенно на этом месте возводились дома, постройки наслаивались друг на друга, люди жили здесь в течение многих веков. Раньше мне казалось, что люди каменного века обитали в ужасных хижинах, и была удивлена, как сложно оказались устроены их дома. Местечко Скара-Брае было одним из тех самых случайных открытий, его обнаружили в 1850 году, когда после страшного шторма обнажился пласт земли.

Перси начал уставать от моих бесконечных вопросов и восхищенных восклицаний, и чем дольше мы шли, тем сильней он хромал.

— Поехали в Керкуолл, — сказала я, сжалившись над ним. — Я потом вернусь и еще раз все осмотрю. Спасибо, что показали мне это место.

— Не стоит благодарности, — ответил он.

— Да, кстати, кажется, вы не рассказывали о том, что вы делали в Глазго, — сказала я.

— Полагаю, то же, что и вы, — ответил он.

— И что же это?

— Я не знаю. Думал, вдруг меня осенит или я смогу найти простое решение.

— Мне посещение Глазго в этом не помогло.

— Мне тоже. Что ж, будем предаваться мечтам, — сказал он.

— Мы могли бы объединить усилия, чтобы разгадать тайну происхождения второго секретера.

— Я так не думаю.

— Почему?

— По сути, мы ищем разные вещи, — сказал он. — Да, с одной стороны, мы оба ищем предмет мебели, но вы в действительности ищите то, что вас оправдает, доказательств.

— Если рассматривать это в подобном ключе, то, полагаю, вы правы, но еще я ищу справедливости и не считаю, что правосудие свершилось после ареста Блэра Болдуина и суда над ним.

— Хорошо, согласен, — ответил он.

— Спасибо за уступку. — Мне показалось, что на его лице мелькнула тень улыбки. — А что ищете вы?

Он помолчал мгновение.

— Я не знаю точно. Быть может, избавления?

— А в какой форме вам это видится?

— Пустошь, — произнес он. — Вы все равно от меня не отстанете, пока не узнаете.

— Ясно. Мы говорим о просто пустоши или о Пустоши, с большой буквы «П»?

— Так много вопросов. О Пустоши с большой буквы, — ответил он. — Пустошь, лабиринт, израненный повелитель.

Затем он рассмеялся, но смех его был невеселым, больше походил на кашель.

— Пустошь, — повторила я. — Как у Элиота. Эту местность пустошью не назовешь. Я никогда не видела столько зелени.

— Я найду ее, — сказал он. — Надеюсь, мы оба найдем то, что ищем.

— Разве мы не можем сделать этого вместе?

— Нет, не можем. На эти поиски надо отправляться в одиночестве. У каждого своя стезя. Главное в этой ситуации — не ошибиться с вопросом.

«Супер, — подумала я. — Очень может быть, что сейчас я нахожусь в машине на дороге, ведущей неизвестно куда, с человеком, который несет всякий бред и, возможно, вообще не в себе». Мне хотелось расспросить его подробнее, добиться от Перси прямых ответов, но я не стала давить на него. Возможно, моя врожденная тактичность взяла свое или быть может, я была не в настроении разгадывать загадки. Перси сник, было заметно, что раны от падения сильно болели. Я припарковалась на въезде в город. Перси, хромая, пошел прочь, неся в руках погнутый велосипед. Дойдя до угла, он на мгновение обернулся, и мне показалось, что он решил вернуться, что он хотел сказать что-то еще. Но он лишь кивнул мне. Я подумала, что это было безмолвное «спасибо», но позже я подумала, вдруг он просто признал во мне родственную душу, которая не в состоянии успокоиться, пока не получит ответа на свои вопросы, как мирские так и духовные в самом широком смысле этого слова. Эта сцена еще долго стояла перед моим мысленным взором.