Оружие Кроноса

Глава 4

В давние времена мы с Яхве прекрасно ладили меж собою. Ох, достопочтенные, что это были за чудесные времена! Ни о каких ядерных бомбах никто и понятия не имел. Да что там говорить, даже обычную взрывчатку ещё не придумали. Самым страшным оружием считались лук да праща, потому что позволяли убивать на дистанции. Но что это за дистанция? Её не сравнить с дальностью ни межконтинентальной ракеты, ни даже обычной винтовки. Такими примитивными средствами люди не могли уничтожить планету, а потому в особом присмотре не нуждались.

Что смог бы сделать в те патриархальные времена милейший Евгений Викторович? Да ничего страшного! Такие маньяки, как он, тогда были не опасны, даже если они обладали силой богов. Ну, сколько людей за год может убить один бог, используя оружие той эпохи, даже с учётом относительности времени? Посчитайте, если он способен убивать по одному человеку в минуту, с учётом восьмичасового «рабочего» дня, одного выходного в неделю и отпуска в десять календарных дней? Не можете? Кто бы сомневался, что вы вообще можете? Тогда поверьте мне на слово: меньше двухсот тысяч человек. Сущая мелочь. Но какой бог, пусть даже сумасшедший, способен целый год заниматься подобной ерундой? Это же скучно!

Да, я знаю, что некоторых богов считают всемогущими, и сейчас объясню, откуда это заблуждение проистекает. Возьмём, к примеру, падение метеорита на какой-нибудь город. Будущее можно узнать, проанализировав прошлое, а это легко проделать, используя относительность времени. Конечно, точность прогноза зависит от корректного учёта влияющих на процесс факторов и их полноты. Но я по вашим глазам вижу, что вы ничего не понимаете, потому остановимся на том, что обычный бог способен довольно точно предсказывать ближайшее будущее.

Вернёмся к метеориту. Итак, бог знает, куда упадёт метеорит, и знает примерное время сего прискорбного события. Если он намерен использовать свои знания, перед ним два пути. Во-первых, он может предупредить горожан об опасности и помочь в эвакуации. В этом случае он укрепит репутацию доброго и всеведущего существа. Заодно в самом падении метеорита можно обвинить бога-конкурента. А вы что думали? Пиар и информационные войны велись на Земле задолго до того, как эти слова возникли в человеческих языках.

Есть и второй вариант. Бог может ничего не сказать большинству будущих жертв, предупредив всего нескольких горожан, или вообще только жителей городов-соседей. В таком случае почти все люди, оставшиеся в городе, погибнут. Тех, кто случайно выжил, бог убивает собственноручно. Их немного, так что значительных усилий сей подвиг не требует. Теперь богу остаётся только перечислить наиболее отвратительные мерзости, которым обильно предавались жители уничтоженного города, и приписать его уничтожение себе. Поскольку во всех городах-соседях (и не только соседях) наверняка занимаются теми же самыми мерзостями, богу охотно поверят, что кара была заслуженной. Так укрепляется репутация всемогущего и снова-таки всеведущего.

Вы можете спросить, а зачем, собственно, богам нужна какая-то репутация среди смертных? Ответ простой — тщеславие. Не понимаете, что значит это слово? Ну, тогда пусть будет гордыня. Некоторые боги любят гордиться. Я не такой, Афродита — тоже, а вот, например, Яхве и Хесуса очень волнует, что о них думают люди. Примите это как данность.

Ещё боги часто ставят на людях социальные эксперименты, да и не только социальные, если честно. Научная любознательность, так сказать. Погодите возмущаться, уважаемые. Ничего аморального в этом нет. Ведь сами люди тоже частенько такое проделывают над собой и себе подобными, а уж научные эксперименты над мышами — это вообще перманентный процесс. Нет, я не о завивке «перманент», а о том, что мышей используют постоянно.

Почему люди мучают мышей? Потому что сильнее. А мы, боги, сильнее людей, так что всё правильно. Допускаю даже, что есть кто-то, ставящий эксперименты над богами. Этакие супер-боги, которые сильнее нас настолько же, насколько вы сильнее мышей. Неприятно, но что поделать? Мышей никто не спрашивает.

Но это всё, как говорится, присказка. Перехожу к сказке. Когда-то, в незапамятные времена, уважаемый Яхве где-то наткнулся на некое бродячее племя грязных кочевников, славящееся среди окрестных народов тупостью, подлостью и жестокостью. И нечего тут кривиться, ваши предки, уж поверьте, были ничем не лучше. Этот народ Яхве задумал сделать интеллектуальной элитой человечества. То есть, самыми умными, если говорить по-простому, так, чтобы даже вы поняли.

Забегая немного вперёд, скажу, что ему это блестяще удалось. Среди потомков этих грязнуль оказались такие выдающиеся представители человечества, как, например, Эйнштейн, о котором известно всем, и неучам вроде вас в том числе. Остальных перечислять не буду, вы их, скорее всего, не знаете. Отмечу только, что часть моих предков — тоже из них. Кстати, это ответ на давний вопрос уважаемой Ромуальдовны, она зачем-то интересовалась моей национальностью.

Пока Яхве с ними возился, а длилось это несколько тысячелетий, ведь бессмертным спешить некуда, я ему иногда помогал, по его же просьбе, а бывало, что и мешал, из чистого озорства. Оно, увы, мне свойственно, возможно даже, что иногда чрезмерно. Он не обижался, считая себя выше этого. Да и не очень-то я и вредил его подопечным. Так, по мелочам. А потом на арену вышел его сынок Хесус, вот из-за него-то мы с Яхве и поссорились всерьёз.

Хесус отцу активно помогал, энтузиазм у него бил через край. Он же тогда совсем молокосос был, лет тридцати, не больше. Для бога это не возраст. И вот задумали отец с сыном подбить евреев на восстание против Рима. Шансов у мятежников, понятное дело, не было, Яхве и планировал их поражение. Ему требовалось, чтобы римляне разогнали евреев по всему миру, видимо, считал, что так они быстрее поумнеют. Прав он был, потому что всё так и вышло, но только не сразу, а немного погодя, лет через сорок. А тогда я ему афёру испортил.

По его плану, Хесус должен был набрать популярности, спровоцировать свой арест, но в руки римлянам не даться, а, наоборот, с помощью местного населения перебить римский гарнизон, включая прокуратора и всех его чиновников. Нет, не прокурора, уважаемая Ромуальдовна, а именно прокуратора. Ну, хорошо, будем называть его губернатором, может, так вам будет понятнее. И тут в дело вмешался ваш покорный слуга. Жалко мне стало своих, с позволения сказать, соплеменников. Ведь римляне того времени, хоть и считаются сейчас цивилизованными и даже благородными, с побеждёнными врагами поступали не лучше эсэсовцев. Карфаген, к примеру, вырезали под корень. Войско Спартака, не того, что чемпион, а того, что Кирк Дуглас, развесили на крестах вдоль дорог. Жуткая вонь там стояла, когда они разлагаться начали, доложу я вам.

Хесус был добрым, да он и сейчас не злой, вы же его видели, так что мне удалось уговорить его предотвратить мятеж. Правда, как потом выяснилось, через время мятеж стараниями Яхве всё-таки состоялся, и те ужасы, что я предвидел, на евреев всё равно обрушились, но тут я уже ничего поделать не смог. Видно, такова их судьба.

В Библии написано, что я тогда затащил Хесуса на какую-то невероятно высокую гору, с которой видны все царства мира. Но вы же разумные люди, в некотором смысле, и должны понимать, что планета наша круглая, и потому все царства не могут быть видны ни с какой горы, даже с Эвереста. Не понимаете? Ну, тогда поверьте мне на слово. На самом деле я просто отвёл его в сторонку и напомнил, что римляне сделали с Карфагеном. И он догадался, что ждёт евреев.

Когда его пришли арестовывать, он и сам не сопротивлялся, и свою банду остановил. Они уже мечи достали и кровь успели пролить. Чужую, само собой, когда ж это евреи добровольно свою проливали? Его арестовали, судили и распяли. Он повисел на кресте, пока не надоело, а потом смылся оттуда через дополнительные измерения. Римляне вкупе с евреями тогда долго его труп искали, наивные люди. Вот так восстание и сорвалось. Зато возникло христианство, в качестве побочного эффекта, так сказать. И всё благодаря мне. И как меня за это благодарят христиане? Ох, уважаемые, лучше помолчите. Это риторический вопрос. В смысле, отвечать на него не нужно.

А Яхве на меня за всё это обиделся. И за срыв мятежа, и за христианство, и за распятого сыночка. И объявил мне бойкот. Аж до тех пор, пока я не попрошу у него прощения. Причём обязательно это должно произойти у него дома. А я не могу войти в его дом без приглашения. Нет, я не вампир. Вампиры, скорее, христиане. Они регулярно пьют кровь Хесуса, хотя и символически, причастием это называется. Но дело в том, что дом Яхве защищён такой же бронёй, как тело милейшего Евгения Викторовича. Внутрь самовольно не прорваться даже через дополнительные измерения. Только с согласия хозяина, то есть, Яхве. А хозяин — против.

Хесус пытался договориться с отцом, чтобы тот нам помог. Но ничего у парня не вышло. Дело в том, что Яхве упрям как осёл. Ну, кто бы ещё стал возиться с евреями столько тысячелетий? Вот и имеем то, что имеем, как сказал президент одного бананового государства. Я не могу попросить прощения, пока Яхве меня не простит. А он не простит, пока я его не попрошу. В философии это называется порочным кругом, а в математике — рекурсией. Но вы всё равно не поймёте. Спасибо за внимание.

— Он что, уснул? — удивилась Ромуальдовна.

— А чего ещё было ожидать? Он же без закуси выдул две бутылки коньяка. Сатана он там, или нет, а против бухла в таком объёме никто не устоит, — объяснил ей Жора. — Слушай, мне показалось, или он в самом деле, пока травил свою байку, постоянно намекал, что мы с тобой дебилы?

— Не показалось. Намекал, тварь мерзкая! Может, шутил так, не знаю.

— А давай мы тоже с ним пошутим. Отрежем ему голову, пока спит. Сатана же всё-таки, а не кто-то там. Враг рода человеческого!

— Ты тоже перепил, Жорик. Хоть и закусывал. У этих гадов броня — будь здоров. Забыл, как мы Женю мочили? А теперь представь, что он проснулся, а ты ему горло пилишь. Угадай, что он тогда с нами сделает? Князь Тьмы, мать его! И ещё. Если ты его зарежешь, у нас не будет детей.

— А вот и нет! Раз тебе может помочь Сатана, значит, может и Хесус.

— Главное — захочет ли? Этот хоть пообещал.

— Пообещать и я могу. Чай, не мешки ворочать.

— Жора, знаешь, что я вспомнила?

— Нет. Давай ещё выпьем.

— Давай. Моё здоровье! — они чокнулись и выпили. — А вспомнила я, что скоро конец света. Женечка его устраивает.

— Вот же скотина!

— Кто? Женя или этот?

— Оба! Но особенно этот. Тут вот-вот всем кранты, а он нажрался в стельку и дрыхнет мордой на столе!

— Так ему же обязательно надо с Господом поговорить. А Господь с Сатаной говорить не хочет. Жора, ты хоть понял, что там между ними случилось?

— Не, я его толком не слушал, больше на коньячок налегал. Он какую-то туфту про «Спартак» гнал, оно мне что, интересно?

— Короче, надо их вместе свести, Бога и Сатану. Сами они не сойдутся. Потому что упрямые и дураки. Придётся умным людям, то есть, нам с тобой, этим заняться.

— Давай выпьем за умных людей, — предложил Жора.

— Тебе лишь бы бухать! Успеешь ещё!

— Как же, успеешь тут! Бахнет Женечка всеми ракетами по Америке с Западной Европой, и всё, кончился коньяк навсегда.

— Вот и давай сделаем так, чтобы Женя обломался. Устроим этому пьянице встречу, которая ему нужна.

— Он разве пьянь?

— Не Женя! Сатана! Ему встречу устроим.

— А как?

— Жорик, это ты уж сам придумай. Или всё я придумывать должна?

Жора загасил окурок в переполненной пепельнице, встал со стула и прошёлся туда-обратно по кухне, чтобы немного размяться. Кухня была крохотная, так что и прогулка вышла непродолжительной.

— Придумал, — торжествующе заявил он.

Ромуальдовна достала из пачки последнюю сигарету, зажала её губами, а пачку смяла и бросила в мусорное ведро. Разумеется, промахнулась. Затем она защёлкала зажигалкой, искры летели, но огонь так и не появился. Зажигалка тоже полетела в мусорник, и тоже оказалась на полу вдали от ведра. Жора протянул супруге свою зажигалку, и Ромуальдовна, наконец, зажгла сигарету и немного успокоилась.

— Давай, трави свою идею, — потребовала она, с наслаждением выпуская дым. — Не томи, дорогой!

— Сами мы не знаем, значит, нужно спросить у кого-нибудь, кто знает, — огласил решение сложной задачи Жора. — Давай спросим Катьку.

— А у тебя её телефон есть?

— Есть.

— Ах, ты ж кобель! Нет, никакой Катьки!

— Тут мир гибнет, а ты лезешь ко мне со своей дурацкой ревностью! Не хочешь Катю, предложи кого-нибудь другого!

— И предложу! Если мы начнём всё это рассказывать тому, кто не в курсе дела, мы попадём в психушку. Значит, нужно обращаться к тем, кто и так обо всём этом знает. Катька отпадает, потому что ты с ней спал, и остаются всего двое — Хесус и Елубай. Сатана сказал, что Хесус ему помочь не смог. Осталось раздобыть телефон нашего узкоглазого приятеля.

— Это как раз легко, — Жора обыскал спящего Сатану и извлёк из внутреннего кармана его пиджака мобильный телефон. — Надо только пин-код набрать.

— А ты что, знаешь его код?

— Нет, но подберу. Тут четыре цифры. Всего тысяча вариантов. Если пробовать десять раз в минуту, за час управлюсь.

— Как это за час? — преодолевая застилающую её разум пелену коньячных паров, Ромуальдовна попыталась вспомнить арифметику. — В часе шестьдесят минут.

— И что с того?

— Десять раз за шестьдесят минут — будет шестьсот, а не тысяча.

— Много ты понимаешь! Кто тебе сказал, что правильный код — четыре девятки?

— Какие ещё четыре девятки?

— Обычные. Если набирать по порядку, сначала будут все нули, а потом все девятки.

— Подожди, Жорик. Помнишь, мы стиралку покупали?

— Помню. Сломалась через месяц. И что?

— А то, что у неё на ценнике как раз четыре девятки и стояло.

— При чём тут стиралка?

— При том! Мы тогда ещё удивлялись, чего так дёшево, а оказалось, что это почти десять тысяч.

— Слушай, Ромуальдовна, ты пьяная в дым. Несёшь какой-то бред.

— Не бред! Четыре цифры — не тысяча, а почти десять тысяч, понял?

— Ни хрена не понял. Не мешай. Я и так по кнопкам не попадаю, они совсем маленькие.

— Хватит! Вдруг там, если много раз набираешь не тот код, телефон вообще блокируется? Без толку это. Не час тебе понадобится, а десять часов!

— И что предлагаешь?

Ромуальдовна задумалась, потёрла так и норовящие закрыться глаза и попросила:

— Подай мой телефон. Он в сумочке, а она под столом.

— А «пожалуйста»?

— Ты будешь спасать мир?

Жора вздохнул и слазил за сумочкой. Его супруга нашла нужный номер и позвонила.

— Я же сказал тебе, что между нами всё кончено! — раздражённо заявил Василий, муж Екатерины. — Теперь Господь запрещает мне прелюбодействовать.

— Вася, хватит гнать пургу. Скажи мне лучше, ты хорошо разбираешься в Сатане?

— Конечно. Когда Господь отверз очи мои, открылась мне тайная суть вещей, и людей, и ангелов. И падших ангелов — тоже.

— Тогда представь Сатану с мобильным телефоном.

— Легко могу представить, ибо устройство сие — бесовское.

— Ну, и какой он поставил себе пин-код?

— Читай Библию, Ромуальдовна, там всё написано. Ибо сказано: «Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо то число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть». Вот какой у него пин-код. Есть ещё вопросы?

— Вася, ты назвал три цифры, а в пин-коде их четыре.

— Тогда код шесть тысяч шестьсот шестьдесят.

— А это число откуда взялось?

— Это три шестёрки и ноль в конце. Что он, дурак ставить ноль в начало? Тогда всякий догадается. Вот он и переставил нолик в конец.

Ромуальдовна попрощалась с бывшим любовником и прервала связь. Подняв голову, она увидела надвигающегося на неё разъярённого Жору, со сжатыми кулаками и угрожающе выдвинутой вперёд нижней челюстью.

— Ах ты ж дрянь, — процедил он сквозь зубы. — Мне, значит, нельзя позвонить Катюше, а ты спокойно звонишь своему Ваське!

— Жора, набирай пин-код, — ответила ему Ромуальдовна. — Ноль и три шестёрки.

— Сработало, — удивился Жора. — Это тебе Васька его назвал?

— Почти. Он сказал, что если Сатана не дурак, то ноль в конце. Но разве он умный? В общем, звони Елубаю.

Жора пролистал весь справочник в телефоне Сатаны, но никаких Елубаев там не нашлось. Пришлось искать ещё раз. Наконец, Жора догадался, что к чему, и позвонил по номеру, обозначенному именем Джумшут.

— Слушаю вас, Шайтан, — мгновенно откликнулся Елубай.

— Шайтан твой спит, — сообщил Жора. — Тут вот какое дело, Бабай. Нужно решить одну задачку…

— Ты там что, пьяный?

— Есть немного. Потому и сам решить не могу.

— Что ты лезешь ко мне со всякими глупостями? — разозлился Елубай.

— Это не глупости. Это миссия по спасению мира. И ты должен помочь.

— Слушай, я сейчас к тебе приеду, и если окажется, что ты мне морочишь голову, я тебя убью! И даже Шайтан меня не остановит!

— Он сейчас никого не остановит. Спит потому что.

Елубай приехал быстро, зато Жора очень долго открывал ему дверь. Он забыл, в какую сторону нужно поворачивать ручку, чтобы отпереть замок.

— Где Шайтан? — сразу же поинтересовался гость.

— Там, — показал Жора. — Отдыхает от трудов праведных.

Кухня выглядела так, как будто в неё зачем-то бросили несколько дымовых шашек. Дым вместе с густым ароматом коньячного перегара уходил в открытую форточку, но этой смеси всё ещё оставалось достаточно, чтобы у вошедшего Елубая защипало в глазах и запершило в горле.

— От вас я другого и не ожидал, — брезгливо скривившись, сообщил он. — Но чтобы Шайтан упился до бесчувствия — это странно. Что, мы больше не спасаем мир? Жаль. Он был не так и плох. А зачем я вам понадобился? Не понимаю.

— Тут одна задачка есть, — заплетающимся языком пояснила Ромуальдовна. — Сатане нужно поговорить с Господом.

— Да, с Аллахом, — подтвердил Елубай. — Он мне сказал. Я, по-твоему, что, похож на Аллаха? А Шайтан способен сейчас разговаривать? Он способен только храпеть.

— Господь должен пригласить Сатану к себе домой. А он не хочет приглашать.

— Ещё раз: при чём тут я?

— Там всё очень сложно. Там замешаны Спартак, Хесус, римский прокурор и вампиры.

— Что за пьяный бред? У тебя белая горячка?

— Я только повторила то, что нам сказал Сатана. Вот он, когда говорил, точно был бухой, это да.

— Может, Жора что-то запомнил из рассказа Шайтана? — безо всякой надежды предположил Елубай.

— Запомнил, — согласился Жора. — Сатана говорил, что «Спартак» — чемпион.

— Не мог он такого сказать! Последний раз «Спартак» был чемпионом в две тысячи первом. Больше десяти лет назад.

— А время, между прочим, относительно, — возразила Ромуальдовна. — Так что не гони мне тут!

Потрясённый её репликой Елубай некоторое время постоял молча.

— Да, относительно, — наконец, выдавил из себя он. — Так что я пойду, наверно.

— А как же задача? — возмутился Жора. — Не решив её, мир не спасти.

— Да какая, в конце концов, задача? — взорвался Елубай. — Вы оба пьяные, и оба несёте чушь! И в ближайшее время не протрезвеете. Если бы Шайтан мне объяснил, другое дело. Но он тоже пьяный в драбадан!

— Вот и слушай своего Сатану, — предложила ему Ромуальдовна. — Кто же тебе не даёт? У меня мобильник с диктофоном, и я всю речь на него записала.

Елубай прослушал речь Сатаны несколько раз. Наконец, лицо его прояснилось, и он заявил довольным тоном:

— По крайней мере, понятно, в чём проблема. Что ж, задача поставлена, и её нужно решать. Мне понадобятся бумага и ручка.

— Бабай, смотри, на полу валяется пачка от сигарет, — показал Жора. — Чем тебе не бумага?

— Она же смятая!

— Так расправь. Неужто так трудно?

— А другой бумаги у вас нет?

— Только туалетная.

— Кстати, она кончается, нужно будет купить, — вспомнила Ромуальдовна.

— Я, конечно, понимаю, что в отсутствии гербовой пишут на простой, — пробормотал Елубай. — Но чтобы на совсем уж простой, настолько простой…

— Что ты там бубнишь? — не понял его Жора. — По-человечески сказать нельзя?

— С бумагой разобрались. Теперь ручку дайте.

Ромуальдовна царственным жестом протянула ему правую руку. Она в этот момент и смотрелась, как императрица, восседающая на троне, роль которого с успехом исполнял колченогий кухонный стул. Правда, с монархическим обликом плохо сочетались не по-королевски мутные глаза.

— Это уже не смешно, — заявил Елубай. — Вы и трезвые — кретины, а сейчас у меня вообще слов нет.

— За кретина ответишь, — пригрозил Жора.

— Ты, пьянь, сначала от стены отлипни, а потом уже в драку лезь. Тоже мне, боец нашёлся. На хрен мне ваши руки? Мне ручка нужна, ну, или карандаш.

— Карандаш где-то был, — сообщила Ромуальдовна. — Жора, помнишь, когда-то по телевизору рассказывали, как готовить салат «гнездо кукушки», а я записала рецепт?

— Помню. Говно у тебя получилось, а не салат.

— Это потому, что они что-то напутали. Но главное, я же записывала карандашом. Не помнишь, куда я его потом дела?

— Не знаю. Наверно, засунула себе в…

— Дурак! — обиделась женщина.

— Полностью согласен, — сообщил Елубай. — Ладно, раз писать тут нечем, придётся действовать по-другому. Я буду рассуждать вслух, а вы не перебивайте!

— Нам-то что? — согласился Жора. — Чай, не впервой. Вот Сатана тут перед нами бухтел, бухтел, да так и заснул. Мы, правда, почти ни хрена не поняли.

— Почему-то я совсем не удивлён. Ладно, начинаю.

— Елубай, раз мы тебе мешаем, давай мы с Жорой ляжем спать, — предложила Ромуальдовна. — У меня уже глаза слипаются, устала очень.

— Коньяк, он сильно утомляет, — пояснил Жора.

— Ни в коем случае! Перед кем я тогда буду выступать? Перед спящим Шайтаном?

— А перебивать она тебя всё равно будет. Она даже Сатану перебивала. Женщина не может слушать молча. Ты должен знать, у тебя же две жены.

— Верно, забыл, — смутился Елубай. — Мои жёны, конечно, не такие, но это потому, что у нас менталитет другой.

— Вот не надо тут этими, менталитетами меряться. Ещё неизвестно, у кого он длиннее.

— Согласен с вами, Георгий Борисович. Извините, пожалуйста.

— Бабай, давай по-простому. Мы ж с тобой уже как родные, хоть ты и макака узкоглазая. Мир от гибели спасаем, а не что-то там где-то. Короче, ты — Бабай, а я — Жора. И на «ты».

— Хорошо, давай по-простому. Можете перебивать, только, пожалуйста, не слишком часто. Договорились?

— А то! Возьми вон тот стул, присаживайся и начинай травить, — предложила Ромуальдовна.

— Итак, отбросим всё лишнее и сформулируем условия задачи, — начал свою речь Елубай. — Шайтан должен попросить прощения у Аллаха за какие-то свои старые делишки. Сделать это нужно у Аллаха дома, а туда нельзя войти без разрешения хозяина, ибо Аллах велик. Разрешения войти не будет, пока Шайтан не попросит прощения. Таким образом, перед тем, как попросить прощения, Шайтан должен попросить прощения. У нас получилась рекурсия.

— Что получилось? — не поняла Ромуальдовна.

— Рекурсия — это когда для изменения некоего параметра требуется предварительно изменить этот самый параметр, — попытался дать определение Елубай. — Я, конечно, сильно упростил, но, в общем и целом, всё именно так и есть.

— Я всё равно не поняла, — пожаловалась женщина.

— Это такая фигня, на хрен нам не нужная, — объяснил супруге Жора.

— Так бы сразу и сказал. Трави дальше, оратор.

— Теперь, Ромуальдовна, именно так и буду объяснять, — пообещал Елубай. — Так вот, чтобы прервать нашу рекурсию, Аллах должен сам пригласить Шайтана в гости. Но он не хочет, а раз так, то и не должен. Мы пришли к противоречию. Это тоже такая ненужная фигня.

— Спасибо, я поняла.

— Наткнувшись на подобное противоречие, Аристотель или Платон сочли бы, что задача не имеет решения. Однако…

— А кто они такие? — поинтересовалась Ромуальдовна.

— Греки. Древние. Очень древние, — тяжко вздохнув, сообщил Елубай.

— Платон — это тот, который занимался платонической любовью?

— Да, постоянно занимался. В том числе, и на людях.

— А Аристотель жил в бочке?

— Где он только не жил! И в бочках, и на помойках, и в товарных вагонах. Я могу продолжать травить, как вы выражаетесь?

— Это, Бабай, ты не слышал, как она выражается. А ты, конечно, трави, время поджимает.

— Однако Гегель потом открыл диалектику, а Маркс её дополнительно развил, и это всё кардинально меняет. Диалектика — это тоже фигня, но как раз она нам и поможет, — на всякий случай пояснил Елубай. — Она учит нас, что диалектические противоречия необходимо устранять на более высоком уровне. Для этого воспользуемся теорией решения изобретательских задач, сокращённо ТРИЗ, разработанной неким Генрихом Альтшуллером. Он еврей, как, впрочем, и Маркс, но теория весьма полезна. Евреев, как вы, наверно, поняли, я не люблю.

— Да кто их любит? — поддержал новообретённого товарища Жора.

— Кто-то, наверно, любит. Но мы сейчас заняты поиском ответа на совсем другие вопросы.

— Ты первый про евреев начал.

— Виноват, извиняюсь. Не будем отклоняться в сторону. Воспользуемся методом маленьких человечков.

— Гномиков! — непонятно чему обрадовалась Ромуальдовна.

— Пусть будут гномики. Итак, что нам от них нужно? Чтобы они уговорили Аллаха пригласить в гости Шайтана, причём так, чтобы Великий не понял, кого он пригласил в гости. Сначала подумаем, кто бы мог стать нашим гномиком. Он должен иметь доступ к Аллаху и при этом быть на нашей стороне.

— Это Хесус! — в восторге захлопала в ладоши Ромуальдовна.

— А он разве гном? — удивился её супруг. — Вроде нормального роста мужик.

— Жора, ты не понял. Гномик может быть любого роста, главное, чтобы он сделал то, что нам нужно.

— Ромуальдовна, я перед вами преклоняюсь. Готов спорить, лучше вас идею метода маленьких человечков не смог бы изложить даже сам уважаемый, хоть он и еврей, Альшуллер, — отметил Елубай. — Вы ухватили самую суть.

— Да как-то странно это, — заявил Жора. — Он же наш, православный бог, и вдруг карлик. То есть, гномик. Обидно за него!

— Я потом перед ним извинюсь, — пообещал Елубай. — А пока мы должны определить, как пророк Иса сможет обмануть великого Аллаха.

— Какой ещё пророк? — не поняла Ромуальдовна.

— Иса — это по-нашему Иисус. У вас он бог, а у нас пророк, причём далеко не самый важный.

— А кто самый?

— Это пророк Мухаммед (мир Ему!). Но давайте не отвлекаться…

— Елубайчик, а можно я попробую методом гномиков по теории Шулера? Мне так понравилось!

— Хоть ты мне и друг, Бабай, но ты с моей женой того, поосторожнее, — предупредил Жора. — А то, неровен час…

— Жорик, ну, что ты меня ко всем без разбору ревнуешь? Я же для пользы дела! Вот смотрите, мужчины, как надо решать такие задачки. Нам нужны гномики, которых Господь пригласит к себе домой, а они смогут притащить с собой Сатану.

— Отличное решение, — одобрил Елубай. — Ромуальдовна, как вы его отыскали?

— Да легко! У меня есть старшая сестра. Она с детства слаба на передок.

— Это что значит?

— Мужиков очень любит, — пояснил Жора. — Бабай, как можно такого не знать, чурка ты нерусская?

— И что ваша сестра?

— Родители знали её страстишку, и следили за ней. К ней в гости приходила только одна подружка, больше никого. И тут выясняется, что сестричка брюхатая. Наши с ней предки — в шоке! И главное, не могут понять, как это получилось. А потом оказалось, что подружка боялась ходить одна, и часто являлась в гости с братом. Ну, а дальше уже ясно.

— Значит, это у вас наследственное, — отметил Жора. — Я про передок.

— Это вы решите без меня, — заявил Елубай. — У кого телефон Шайтана? У тебя, Жора? Найди там номер Исы и звони ему.

Жора достал из кармана телефон и попробовал что-то отыскать в списке номеров. Получалось у него очень плохо — буквы на маленьком светящемся экранчике расплывались перед глазами. Кончилось тем, что телефон выпал у него из пальцев и непременно разбился бы, если бы Елубай не проявил чудеса реакции и не поймал аппарат у самого пола.

— Ну, ты даёшь, Бабай! — восхитился Жора. — Тебе бы на воротах стоять!

Елубай же тем временем просмотрел список номеров и нашёл нужный.

— А вот мне интересно, — протянула Ромуальдовна, — как Сатана у себя назвал нашего Христа.

— Тут написано «Исусик», — ответил ей Елубай. — О, дозвонился! Здравствуйте, Иса! Нет, я не Шайтан, я его помощник. Клеврет, как меня иногда называют. Елубай моё имя.

Потом он довольно долго говорил с Хесусом на каком-то непонятном для остальных языке, скорее всего, на своём родном, казахском. Наконец, выключил телефон и торжествующим тоном заявил:

— Иса пообещал всё порешать. Может даже, уже завтра!

— Он же раньше не мог, — усомнилась Ромуальдовна.

— Я ему рассказал о вашей сестре, и он понял, что нужно сделать.

— Это обязательно надо обмыть, — предложил Жора.

— Нет, я не пью, — отказался Елубай.

— Бабай, ты меня уважаешь? Я к тебе, понимаешь, как к человеку, а ты…

— Я за рулём.

— Ничего, переночуешь у нас на диванчике, а поедешь утром.

— Жора, пойми, Коран запрещает мне пить вино.

— Кто говорит о вине, Елубайчик? — удивилась Ромуальдовна. — У нас коньяк, — она нагнулась и извлекла из-под стола три едва начатые бутылки. — Сатана, пока травил нам свою байку, пил понемногу. Достанет из воздуха бутылочку, нальёт рюмку, и дальше речь толкает. А я тем временем аккуратно коньячок цап — и под стол. А что? Такое добро в хозяйстве сгодится! Так что в Коране написано насчёт коньяка?

— Да вроде ничего, — неуверенно ответил Елубай.

— Тогда твои возражения не принимаются. Отказываешься — значит, не уважаешь!

— Наливай! — решился Елубай. — Сколько той жизни? Должно же в ней найтись место для праздника?

Ранним утром спящих супругов и Елубая разбудил Сатана. Был он чист, свеж и одет с иголочки, но, тем не менее, страшно зол. Впрочем, Князь Тьмы старался сдерживаться. Он даже дал возможность своим клевретам встать и одеться. Всех троих мучило жуткое похмелье, но они не подавали виду, преданно глядя на Сатану.

— Как вам не стыдно? — горестно вопросил тот, но ему никто не ответил. — Посмотрите на себя! Вы, все трое, выглядите самыми настоящими ханыгами! Вы же не простые смертные, вы — мои клевреты! Что люди обо мне-то подумают, увидев, какие у меня клевреты?

— Вы говорили, что вам наплевать на репутацию среди людей, — напомнила ему Ромуальдовна.

— Не до такой же степени! Пусть меня не любят, пусть даже ненавидят, это мне, действительно, безразлично, но я категорически не желаю, чтобы надо мной смеялись! Ладно, эти двое, но уж от вас-то, Елубай Нуртасович, я ничего подобного не ожидал. Вы же позиционировали себя, как ревностного мусульманина, а ведь в вашей священной книге прописан запрет на употребление вина. И что я вижу? Нет, уважаемый, вы утратили право называться Елубаем. Теперь вы снова Джумшут!

— Шайтан, я не пил вина, — стал оправдываться Елубай. — Готов поклясться чем угодно!

— Да кто бы сомневался? Конечно, вы пили коньяк! Я же не слепой. Вот две пустые бутылки. Не смейте в разговоре со мной заниматься демагогией! Вам прекрасно известно, что под словом «вино» в Коране понимается алкоголь любой разновидности! Кстати, милейший Георгий Борисович, вас не затруднит рассказать, каким образом вы раздобыли напиток, бутылка которого стоит больше, чем вы, вкупе с уважаемой Ромуальдовной, зарабатываете за месяц?

— Мы его купили давно, когда зарабатывали получше, чем сейчас, — объяснил Жора, не отрывая от Сатаны искреннего взгляда. — И держали для особых случаев. А тут куда уж дальше хранить, когда конец света со дня на день ожидается? Вот мы его и приговорили на троих.

— А та батарея из двух десятков бутылок, которую я имел счастье лицезреть под вашим кухонным столом, она, наверно, для ещё более особых случаев? Да вы за всю жизнь не заработаете столько, чтобы это купить! Не лгите Сатане, это бесполезно! Молчите? Так я сам вам скажу. Вы воспользовались тем, что я увлёкся рассказом, и крали спиртное у меня из-под носа. Какие всё-таки подлые создания эти смертные! Даже те, что на стороне Сатаны.

— Шайтан, а как вы оказались под столом? — поинтересовался Елубай. — Ведь если туда специально не заглядывать, не видно, что там стоит.

— Ишь, какой любопытный! Интересно ему, видите ли! Да очень просто. Собрался принять утренний душ, сделал пару шагов, наступил на кусок колбасы и упал. А лёжа на полу, должен отметить, очень грязном, прекрасно рассмотрел, что находится под столом.

— Это я закусь нарезала, — пояснила ему Ромуальдовна. — Колбаска упала, а у меня руки были заняты, вот я и подумала, что приберу утром. А вообще, уважаемый Сатана, всегда нужно смотреть под ноги.

— Какой позор! — ещё сильнее расстроился Сатана. — Коньяк тридцатилетней выдержки закусывать варёной колбасой! С кем я связался? О, горе мне! Вот почему мы не смогли остановить милейшего Евгения Викторовича. Всё дело в том, что мои клевреты — конченная пьянь.

— А сами-то вы кто? — обиделся Жора. — Мы, между прочим, спали на кровати и диване, а не за кухонным столом, как некоторые, не буду показывать пальцем.

— То, что я устал, Георгий Борисович, перенервничал и ненароком уснул во время лекции, никоим образом не оправдывает вашего безобразного поведения.

— Вы ещё расскажите, что все усталые люди спят мордой в пепельнице.

— Это всё от нервов, — пояснил Елубай. — Окурки, соприкасаясь с лицом спящего, отменно снимают стресс. Шайтан усиленно рекомендует.

— Что за бред вы несёте? Не нужно пересказывать свои видения, вызванные алкогольным дурманом, — попросил Сатана. — У вас, можно считать, белая горячка.

— Я тоже поначалу думала, что у них белочка, — сообщила Ромуальдовна. — Но потом сфотала эту белочку на мобильник, смотрю, а на снимке какой-то мужик спит мордой в окурках. Мне даже показалось, что я этого мужика где-то видела. Если хотите, уважаемый Сатана, я покажу вам фото.

— Не нужно, — отказался Князь Тьмы, немного успокаиваясь. — Будет лучше, если вы сотрёте это фото. Я имею в виду, вам будет лучше. Надеюсь, все меня правильно поняли.

— Я другого не поняла. Вы же изгваздались в сигаретном пепле. А сейчас на вас чистая одежда. Когда вы успели её постирать?

— Стирка, уважаемая Ромуальдовна, это удел смертных. Боги просто выбрасывают грязную одежду и берут новую, точно такую же.

— Моя заветная мечта, — вздохнула женщина. — А как вам удалось помыться? Ведь из горячего крана у нас прёт ржавчина.

— Помыться я сходил в другое место. Для меня, как и для любого бога, это труда не составляет. Будут ещё вопросы на тему моей личной гигиены? Если нет, то вопрос есть у меня. Кто из вас соизволил украсть мой мобильный телефон? Я легко могу раздобыть другой, — чтобы подтвердить своё заявление, Сатана из воздуха достал мобильник. — Не будет проблемой и десять, сто, даже тысяча телефонов. Но список контактов мне взять негде. Так что тому, кто признается в краже, гарантирую быструю и безболезненную смерть. Молчите? Тогда обойдусь без признания.

Он набрал собственный номер, и в спальне зазвучало «Сатана там правит бал!». Мелодия доносилась из валявшегося на полу пиджака.

— Так! — зловеще произнёс Князь Тьмы, оборвав связь. — Быстрой смерти кто-то не захотел. Ваше право. Мне же осталось выяснить, чей это пиджак. Впрочем, что тут выяснять? Я же отлично помню, что видел его на уважаемом Елубае Нуртасовиче, вечная ему память. Соболезнования его жёнам и детям.

— Шайтан, пиджак действительно мой, — признал перепуганный Елубай. — Но трубу я у вас не брал!

— Конечно, конечно, разве кто-нибудь думает иначе? Просто мой мобильный телефон пошёл погулять и заблудился в вашей одежде. Он иногда так странно себя ведёт!

— Трубу я взял у него.

— Ах, ты ж стукач хренов! — возмутился Жора. — Я тебя другом считал, а ты, макака узкоглазая, заложил меня Дьяволу!

— Георгий Борисович, у вас есть ровно одна минута, чтобы попрощаться со своей вдовой. Время пошло!

— Мальчики, хватит ссориться! Давайте лучше позавтракаем, — предложила Ромуальдовна. — Похмелье само собой, а завтрак — по расписанию.

— Согласен. Готовьте на троих, — распорядился Сатана. — Георгий Борисович вот-вот нас покинет.

— Не говорите глупостей, — небрежно отмахнулась женщина. — С чего это вдруг вы на нас взъелись? Головка бобо после коньяка? Так мы тут с какого края? Вроде силой вам в рот спиртное не заливали. Да у нас бы и силы не хватило.

— При чём тут похмелье? Я не могу допускать, чтобы мои помощники шарили у меня по карманам, вне зависимости от того, сплю я или нет! И не допущу, можете быть уверены.

— Уважаемый Сатана, мир гибнет, как вы отлично знаете, а для вас почему-то на первом месте ваше дурацкое самомнение. Пока вы, упившись, как павиан, спали мордой в моих окурках, мы тут придумали, как вам попасть в дом Господень. А для этого понадобилась помощь Хесуса. Его номер — только у вас, а вы храпите, как стадо свиней, и больше ничего. Что мы должны были делать? Ждать, пока вы соизволите вынуть из пепельницы лицо? А теперь мы ещё и в чём-то виноваты?

— Вот это уже интереснее. Вы звонили? Но ведь телефон у меня запаролен. Как вы подобрали пин-код?

— Очень легко! Он такой простой, что его любой дурак разгадает.

— И что вам сказал Иешуа?

— Кто?

— Это пророк Иса на арамейском языке, — пояснил Елубай.

— А! Хесус! Вот, уважаемый Сатана, вы бы не изображали перед нами следователя гестапо, а позвонили Христу и у него бы и выяснили, что да как.

Сатана поднял с пола пиджак Елубая, извлёк из его кармана телефон и позвонил Хесусу. Разговор они вели на иврите, поэтому никто из остальных ничего не понимал. Тем не менее, Дьявол на всякий случай отошёл немного в сторону.

— Ну, что вы за мужики? — презрительно поинтересовалась Ромуальдовна у Жоры и Елубая, которые в ответ только беспомощно разводили руками. — Сами в штаны наложили, а женщина должна вместо вас с Сатаной разбираться? Кому положено это делать, рыцарям или прекрасной даме? Хотя, какие из вас рыцари? Правду говорят: вы все — козлы!

Тем временем Сатана закончил разговор и вернулся к своим клевретам.

— Я потрясён, — сообщил он. — Не понимаю, как вы смогли придумать такой чудесный план.

— Очень просто, — пояснила Ромуальдовна. — Нам помогли шулерские гномики. Не смотрите на меня, как на идиотку. Это такой научный термин.

— Ни разу его не слышал.

— Всё потому, что вы в ТРИЗе совершенно не разбираетесь. Не то, что мы с сестрой.

После вчерашней пьянки есть никому особо не хотелось, поэтому завтрак много времени не занял. Яичницу, приготовленную Ромуальдовной, запили кофе, заваренным Сатаной. Всем немного полегчало, видимо, Князь Тьмы добавил в благородный напиток некоторое количество спиртного.

— Минуточку внимания, — обратился к остальным Сатана, дождался тишины и продолжил: — Я хочу признать, что был не прав, а вы — молодцы. И это воистину так. И я хочу перед вами извиниться.

— Браво! Вот это — по-мужски! — бурно одобрила Ромуальдовна. — Настоящий мужчина не боится признать свои ошибки.

— Шайтану скоро перед Аллахом извиняться, а опыта в этом деле у него нет. Вот он и тренируется, как говорится, на кошках, — пояснил Елубай. — Научится, как следует, тогда можно и к Аллаху. Но пока плохо получается. Не верю, как говорил уважаемый Константин Сергеевич Станиславский, он же Алексеев. Шайтан, попробуйте ещё раз. Больше экспрессии в репликах!

— Я посчитал нужным извиниться, и я сделал это. Как вы восприняли мои извинения, мне совершенно безразлично, — заявил Сатана. — Теперь, когда с этим покончено, возвращаемся к спасению мира. Значит, шулерские гномики идею подсказали, да, уважаемая Ромуальдовна? Что ж, я не расист и не имею ничего против гномиков. Лишь бы толк от них был. Итак, какая у нас диспозиция в этой миссии на текущий момент?

— Только не миссионерская позиция, — ужаснулась Ромуальдовна. — Терпеть её не могу!

— Я говорю о сложившемся положении вещей, а не о сексуальных позах. Так вот, милейший дон Хесус попросил нас составить ему компанию в доме его отца, уважаемого ребе Яхве. Для этого нам надлежит проследовать в аэропорт Бен-Гурион, расположенный в некоем чудесном государстве под названием Израиль. К моему глубочайшему сожалению, уважаемый Елубай Нуртасович сопровождать нас не сможет.

— Почему? — удивился Елубай.

— Причин две, — пояснил Сатана. — Во-первых, вы не любите евреев, а они там встречаются на каждом шагу.

— Да кто их любит? — подал голос Жора.

— Я их люблю, и вы, Георгий Борисович, тоже должны их полюбить. По крайней мере, до того момента, как самолёт, увозящий нас оттуда, оторвётся от полосы. Вы меня поняли? Милейшую Ромуальдовну это тоже касается. Вторая же причина, не позволяющая нашему азиатскому брату по разуму посетить с нами Землю Обетованную, состоит в том, что Елубай Нуртасович — мусульманин, а большинство евреев таковых не любят.

— Какое нам дело до их любви или нелюбви? — возразил Елубай. — Я — гражданин Российской Федерации. Между Россией и Израилем есть соглашение о взаимной отмене виз. Я имею полное право посетить эту страну в любой момент!

— Имеете полное право, Елубай Нуртасович, никто же этого не оспаривает. Но дон Хесус — тоже еврей, и относится к мусульманам не лучше, чем вы к иудеям. Поэтому одно из его условий — никаких мусульман. А мы вынуждены считаться с его пожеланиями.

— Бабай, ты не расстраивайся. Я знаю способ, как тебе увидеть твоего Аллаха, и сейчас расскажу, — пообещал Жора. — Это я кумекал по методе маленьких шулеров. Так вот, надеваешь пояс шахида, идёшь в людное место, там нажимаешь кнопку, бац — и ты уже стоишь прямо перед Аллахом. Сам видишь — всё очень просто.

— Немедленно прекратите призывы к экстремистским действиям, Георгий Борисович, — потребовал Сатана. — Не уподобляйтесь ваххабитам, пожалуйста. Я не хочу сказать, что ваххабиты — это нечто плохое, они порой бывают весьма полезны, но сейчас подобные действия никакой пользы не принесут.

— Шайтан, но ведь обидно же! Выходит, я организовал этим двум гяурам встречу с Аллахом, а сам его не увижу, — посетовал на судьбу Елубай.

— Ты, макака! Ты как нас назвал? — возмутился Жора.

— Всем заткнуться! — рявкнул Князь Тьмы. — Георгий Борисович, гяуры — это люди, не верующие в пророка Мухаммеда (мир Ему!). Понятно?

— Да, Сатана. Но мне это слово всё равно не нравится.

— Переживёте. Уважаемому Елубаю Нуртасовичу тоже вряд ли понравилось ваше обращение «макака», так что теперь делать? Теперь относительно того, кто именно организовал судьбоносное рандеву с Яхве, на которое мы сейчас и направимся. Мне показалось, что у нашего монголоидного соратника несколько преувеличенное представление о своей роли в его подготовке. Я же считаю, что рандеву организовал Иешуа, он же Хесус. Есть возражения?

— А что тогда, по-вашему, сделал я? — поинтересовался Елубай.

— Теряем время, — грустно вздохнул Сатана. — Но ради благоприятного микроклимата в нашей команде я готов на это пойти. Уважаемая Ромуальдовна дала себе труд записать вашу лекцию о ТРИЗе на диктофон. Я запись прослушал, и вот каковы мои выводы. Выслушав мой рассказ, наши христианские друзья надумали проявить похвальную инициативу и решить вопрос без моего участия, ибо я в тот момент устал и ненадолго прилёг отдохнуть. Ромуальдовна, убедительно вас прошу воздержаться от хихиканья. Остальных это тоже касается!

— Больше не буду, — пообещала Ромуальдовна, тщетно пытаясь сдерживаться.

— Вот и чудесно. Что же происходило далее? Они поняли, что сами со столь сложной задачей не справятся, и позвали на помощь вас. Вы им прочитали издевательскую лекцию, куда намешали и Маркса, и Аристотеля, и ещё неведомо кого. Я даже удивляюсь, почему вы Нельсона Манделу туда не вставили.

— Что тут удивительного? — возразил Жора. — Всё правильно Бабай сделал, уважаю, правильный мужик, хоть и узкоглазый. Я бы тоже не вставлял никакому Нельсону в…

— Помолчите, пожалуйста, Георгий Борисович! Всякий раз, когда я начинаю хорошо о вас думать, вы почему-то немедленно стремитесь развеять мои заблуждения. Так вот, уважаемый Елубай Нуртасович, вы подсказали идею вновь обратиться к Иешуа, и ещё вы обучили Ромуальдовну основам ТРИЗа, что само по себе выглядит крайне невероятным и вряд ли удалось бы кому-либо ещё. На этом перечень ваших заслуг в этом деле исчерпан. Они весомы, но не решающи. Вопросы есть? Если нет, то нам пора отправляться. Кому к любимым жёнам, а кому к нелюбимым евреям в среду их естественного обитания, то есть, на Землю Обетованную. Как верно отметил Елубай Нуртасович, визы в Израиль нам не нужны, так что, уважаемые, берите свои загранпаспорта, и поехали.

— Мы бы их непременно взяли, — согласилась Ромуальдовна, — если бы они у нас были. А без них никак нельзя?

— Шайтан, что ж вы стоите с открытым ртом? — упрекнул Елубай. — Или закройте его, или скажите что-нибудь. Только, пожалуйста, не ругайтесь, ведь среди нас прекрасная дама.