Оружие в его руках 2

Глава 20

Наш самолет вознес нас на высоту две тысячи метров над землей. В салоне была комфортная температура, но мне было жарко. Так жарко, что хотелось сбросить свои туфли и платье, которое так неудобно прижималось к моему телу. Причиной этого состояния был горячий взгляд Луи, его руки, которые непроизвольно дотрагивались до моей открытой кожи. То он потянулся за ремнем и коснулся моей руки, то решившись снять пиджак, коснулся моей коленки, то впрямь решил убрать мои волосы с плеч и провел едва уловимую линию до ключиц.

Я сжала коленки, не разрывая зрительного контакта. Мое желание распалялось, и это чувство было невероятным. Я едва балансировала на грани безумства и здравого смысла. Я все еще помнила его жаркие поцелуи на своем теле, его властные руки, когда он прижимал меня к себе.

— Луи, — на выдохе произнесла я, а его карие глаза приняли новый оттенок, становясь цветом горького шоколада.

— Я все еще хочу отыграться на тебе, — прошептал он.

Это любовь, когда вы касаетесь друг друга только взглядами, а тело уже пылает и готово вот-вот взорваться? Или это так действует влечение? Определенно оно. Секс и деньги правят миром, а любовь придумали глупцы и бедняки, чтобы оправдать свою бедность.

Эти мысли остудили меня и снова вернули с небес на землю. Я взглянула на мужчину, сидящего рядом со мной и увидела в отражении его глаз образ своего мужа. Он был суровым и озлобленным, недовольным проявлением слабости.

— Луи, перестань, — я отпрянула от него. — Нам нельзя, забыл?

— Забудешь тут, — он выпрямился и сложил руки на груди. — Ты же мне постоянно об этом напоминаешь. — Я хотела было открыть рот, но он тут же захлопнулся, когда злость мужчины стала распаляться все больше и больше, — Неужели нельзя забыть о всех запретах хотя бы на день?! Дать друг другу шанс, дать мне шанс, а? — он прикрикнул, а я ахнула. На глазах стали наворачиваться слезы. Увидев это, Луи успокоился, но его глаза все так же гневно сверкали. — Послушай, давай докажем друг другу, что это не просто влечение?

Он был похож на растерянного подростка, пытающегося доказать свою правоту. Я не видела перед собой человека, который способен, не моргнув и глазом, убить человека. Он сейчас был обычным мужчиной, чьи чувства лились через край, который хотел меня, как женщину, хотел оказаться так близко, как еще никто никогда не делал этого со мной. Я могу натворить глупостей. Я могу поддаться своим эмоциям и доказать ему, что мы просто друг друга хотим, но тогда я просто уничтожу все, к чему Стефано шел несколько лет.

— Это ты так мне предлагаешь переспать? Хитро. Манипулируешь мной моими же словами.

— Я просто хочу доказать тебе, что любовь существует. — Он усмехнулся. — Черт, даже я в это поверил! А в моем мире такое счастье редкое исключение. Много семей живут по расчету и довольны этим. И я тоже был доволен, пока не встретил тебя. Пока не попробовал твои губы на вкус, пока не утонул в твоей искренней детской радости. Господи! Я чувствовал себя педофилом, целуя тебя на собственной свадьбе. — Он покачал головой и закрыл глаза, усмехаясь сам над собой.

— Хочешь сказать, что ты влюблен в меня?

Мои же слова застряли у меня в горле. Я одновременно хотела и боялась услышать "нет". Но лучше бы обрубить все сейчас, лучше бы он умолчал. Но это же было очевидно, что сейчас его слова будут звучать явно не "я ненавижу тебя". Он точно скажет, что влюблен.

— Как безумец. Я превращаюсь в животное, видя тебя рядом с братом. Я становлюсь совсем другим человеком, когда дело доходит до тебя и твоей безопасности. Сам не понимаю, как и когда это произошло, но я больше не могу молчать. — Его мягкий взгляд стал жёстче, — Если бы я сегодня не успел, тебя бы изнасиловали. И неизвестно, что было бы еще.

— И это подвигло тебя все рассказать мне?

— Этот момент показал мне, что я могу в одночасье потерять тебя и никогда не смогу снова посмотреть в твои глаза и поцеловать тебя. Я мог бы не успеть.

Слова лились из его уст сплошным потоком. Его ресницы дрожали, а губы улыбались мне грустной улыбкой. Моя ладонь лежала в его ладони, большим пальцем он водил узоры по тыльной её стороне.

— Луи, прости меня. — Я произнесла это и отвернулась, боясь встретиться с ним взглядом, но теплые пальцы мужчины развернули мою голову за подбородок.

Наши глаза встретились.

— За что ты просишь прощения?

— За то, что никогда не смогу разделить свои чувства с твоими. Чтобы мы не испытывали, это неправильно и лучше нам остаться друзьями. Как можно скорее.

Его лицо помрачнело и очертания скул стали ярко выраженными. Почему-то внутри меня все громыхало, протестуя моим словам. На глаза наворачивались слезы, но я сдерживала их из-за всех сил. Когда же уже я не могла выдержать его взгляд и поток слез, я извинилась и вышла в туалет.

Глядя в свое отражение в зеркале, я видела лишь черные впадины, вместо глаз. Свет в помещении был яркий, но даже он не мог придать моему цвету лица красок. Я в момент побледнела. Я была собственной тенью.

Всхлип. Еще один. И ручей из слез полился по щекам. Я задыхалась от собственных чувств. Я до сих пор не верила, что те эмоции рядом с Луи я испытывала из-за любви к нему. Но с чем еще можно сравнить то, что рядом с ним ты дома? Даже в особняке родителей не было так уютно. Особенно в последний год жизни с родителями.

Я вцепилась руками в раковину и зажмурилась так сильно, что увидела звезды, сквозь черную мглу. Стало больно, но эта боль привела меня в чувства. Я снова встретилась с отражением в зеркале.

— Ты не имеешь права, — шептала я самой себе. Девушка в отражении плакала, но щеки мои уже высохли. — Не имеешь права дать волю чувствам. Он ничего не должен узнать. Никто не должен узнать.

Я выполню свою часть уговора со Стефано и исчезну. Начну жизнь с чистого листа вдали от мафии и убийств. Возможно, даже смогу забрать маму. Послышался голос пилота, который просил сесть на свои места и пристегнуться. Мы почти прилетели.

Ночь встретила нас холодным и промозглым воздухом. Огни посадочной полосы горели так ярко, что освещали путь до самого края земли. Я задержала взгляд на эту бесконечную дорогу и захотела снова оказаться в самолете. Лететь до бескрайнего неба и никогда не садится на землю. Из моих мыслей меня вывело прикосновение Луи к плечу.

— Андреа?

— Прости, — я взяла свой чемодан и покатила его к выходу из терминала. — Заночуем в нашей со Стефано квартире?

— Да, конечно. Завтра с утра у меня пара встреч здесь. А потом, можем отправляться домой.

— Хорошо.

— Андреа, — мужчина остановил меня. — Если тебе будет так удобно, давай будем друзьями. Забудем наш разговор.

— Да, — я сглотнула и заставила себя собраться, — Мне так будет удобно.

Мы друг другу никто. Никто! Нечего лить крокодильи слезы из-за того, кто должен будет с сокрушением упасть с трона! Он должен быть разбит, не ты! Мы приехали в наш пентхаус. Дома царили чистота и порядок. На кухне стоял графин со свежевыжатым соком, а на холодильнике висела записка от моей ненаглядной Марго.

«Если бы мне не позвонил Стефано и не сказал, что ты приедешь домой, то ты бы осталась голодной! Ладно ты, но еще и сеньор Луи!»

Я улыбнулась и покачала головой. Любимая экономка беспокоилась за наши желудки, когда я сама за всю поездку ни разу не вспомнила о еде. Мой желудок при виде лазаньи громко заурчал, чем вызвал тихий смех вошедшего следом за мной мужчины.

— Не смешно. Я с утра ничего не ела.

— Меньше нужно шоты опрокидывать, — поддел меня Луи и вытащил наш ужин из холодильника. — Спасибо, Марго.

Напряжение от произошедшего разговора больше не было. Мы снова стали простыми людьми, которые друг в друга бросают едкие фразочки, смеются и озорничают. Мы стали теми, кем я хотела бы остаться навсегда. Простыми беззаботными людьми, чьи страхи и сомнения остались далеко за океаном.

— Да, спасибо, Марго! — Я выхватила контейнер и засунула его в микроволновку. — Она то точно позаботиться о том, чтобы в моем организме было что-то больше, чем кофе.

— И алкоголя, — издевался надо мной мужчина. Я возмущенно вздохнула и стала разогревать еду. Уже сидя за столом, я посмотрела на сидящего передо мной мужчину. Его рукава были закатаны до локтей, белоснежная рубашка расстегнута на несколько пуговиц, оголяя смуглую кожу.

— Я, конечно, понимаю, что являюсь красивым мужчиной, но можно не пялится на меня, когда я ем?

Я подавилась.

— Я не пялилась на тебя. — Откашлявшись, нахмурилась я, увидев самодовольную улыбку Луи.

— Ага. — Он хмыкнул. — Ты созерцала.

— Прекрати, — я направила на него вилку и прищурилась. — Иначе не проснешься. —

— Сколько людей мне обещают это! — Он театрально вздохнул и откинулся на спинку стула, вытирая губы салфеткой. Я проследила за его руками, и почувствовала, как горят мои щеки от навязчивых мыслей.

— Мы завтра сильно заняты будем? — Сменила тему я. Мне хотелось навестить на ипподроме мою малышку.

— С утра да, но ближе к вечеру мы сможем прокатиться на твоей Булочке. — Он увидел мою кислую мину и рассмеялся. — Знаю, тебя раздражает это прозвище.

— Мы могли бы еще сходить в «Хрум-Хрум»?

— Конечно. — Улыбнулся Луиджи и направился с тарелкой к раковине. — Иди приготовь мне комнату, если не хочешь, чтобы я занял ваше супружеское ложе.

Наше супружеское ложе — двуспальная кровать вся в розовом цвете с рюшечками и балдахином. И сплю я там одна, потому что у нас с мужем разные комнаты.

— Хорошо. Пойду подготовлю комнату для гостей, хотя я больше чем уверена, Марго об этом позаботилась.

И вправду, Марго приготовила свободную комнату для Луи, аккуратно заправив постель, приготовив полотенца и пижамный костюм Стефано, в котором любит спать мой муж. И за время, проведенное главой парижской мафии в нашем пентхаусе, я поняла, что и Луи любит шелковую мужскую пижаму. Черного цвета. Как же иначе…

Я выходила из комнаты, когда столкнулась со своим спутником. Он порывался открыть дверь в комнату Стефано. Моя кожа покрылась испариной и мозг стал работать так усердно, представляя какие вещи он мог там увидеть и какие последствия могут мне грозить, но заметив меня, он отпустил дверную ручку и улыбнулся.

— Эта дверь закрыта.

— Потому что твоя комната здесь, — я распахнула для него дверь в спальню и впустила мужчину. — Марго все подготовила. Пижама твоя на кровати, полотенце в ванной.

— Спасибо. Что вы там прячете? — Я хитро улыбнулась и развернулась в сторону своей спальни, но горячая ладонь легла мне на плечо. Он смотрел на меня так, словно хотел что-то сказать. Под его пристальным взглядом я облизнула губы, мужчина встряхнул головой и поцеловал меня в макушку. — Спокойной ночи, Андреа.

— Спокойной ночи, Луи. Секс игрушки.

— Что?

— Мы там прячем секс игрушки. — Растерянного мужчину я оставила позади, насмехаясь над ним тело немного саднило от встречи с хулиганами, но это меня волновало не так, как ночь в одном доме с Луиджи.

Милый и невинный жест вызвал во мне бурю эмоций. Мне резко захотелось плакать, потому что его жадный взгляд вперемешку с нежным родительским поцелуем не вязались. Я зажмурила до боли глаза.

Все правильно. Он пытается не нарушать границы. Тогда почему так обидно?

— Сладких снов, мистер глава парижской мафии, — прошептала я, глотая слезы.