Оса

Глава 7

Стараясь не выдать охватившего его беспокойства, Мур спокойно запустил руку в карман и вынул удостоверение личности, подтверждающее, что он является специальным корреспондентом с Дирты. На карточке имелась регистрационная отметка Центра Печати Дельмика, разрешающая журналисту посещение любой точки планеты.

Придирчиво рассмотрев документ со всех сторон, один из копов спросил:

— А что вы делаете здесь?

— Я не понял вопроса, — надменно проговорил Мур. — Если вы имеете в виду, почему я нахожусь на улице, я отвечу — возвращаюсь в отель. Да, похоже, возвращаться-то некуда.

— Ага, — коп сжал кулаки. — Для корреспондента вы не очень-то понятливы. Я спрашивал о цели вашего пребывания в Ридане. Чем вы занимаетесь здесь?

Мур пожал плечами.

— И здесь, и в любом другом месте я занимаюсь сбором сведений о ходе военной операции. Они войдут в мои отчеты и после того, как получат визу местной цензорной комиссии, будут напечатаны в газетах Дирты. Таков обычный порядок в журналистике.

— А что — или кто — является источником информации? — не унимался полицейский, и Мур решил, что перед ним переодетый агент СБ: такие замысловатые вопросы не по плечу простому копу.

— В основном это корпункт при Главном Штабе Пирта. Ну и, как вы догадываетесь, всевозможные пересуды и домыслы, — постарался непринужденно усмехнуться Мур.

— Судя по вашим словам, вы, должно быть, хорошо известная личность, — с некоторым сомнением проговорил второй агент, включаясь в разговор. — Однако я попрошу назвать имена тех, кто мог бы подтвердить, что документы принадлежат именно вам. Один звонок — и вы свободны.

— Неловко беспокоить в такую пору кого бы то ни было, но если вы настаиваете… — снова пожал плечами Мур.

Он поднял руку, как бы намереваясь достать записную книжку из внутреннего кармана куртки, и внезапно, резким движением кулака вперед, нанес сокрушительный удар по физиономии не в меру любознательного копа. Тот упал как подкошенный.

Другой успел выхватить пистолет, но Мур не дал ему времени воспользоваться оружием: удар ноги — и второй коп прилег рядом с первым. Понимая, что это лишь краткая передышка, Мур подхватил упавший пистолет и помчался прочь от останков «Уюта».

В предыдущий приезд в Ридан, но особенно за два похода к почтовым ящикам, Мур неплохо изучил пути, ведущие на окраины, и теперь мчался, петляя по улицам и переулкам, с одной целью: успеть покинуть город до того, как на всех перекрестках появятся патрули.

А в том, что они перекроют все отдушины, Мур не сомневался — стоит им только выслушать рассказ агентов, как задержанный ими «корреспондент» дал стрекача. Следовательно, документы спецкора отслужили свой срок.

Но возникал другой вопрос: почему был произведен обыск в его апартаментах? Если бы агентура СБ напала на его след, то город уже давно оказался бы в оцеплении. Однако Мур видел, что переполох начался из-за взрыва в отеле «Уют», а не до него: за все время своей ночной эскапады он не заметил никаких признаков тревоги. Следовательно, мифический журналист оказался жертвой излишней бдительности администрации отеля, решившей поподробнее ознакомиться с новым постояльцем, к тому же любителем одиноких прогулок. Что ж, они получили сполна за свое любопытство.

Теперь в руках службы безопасности два факта — взрыв в «Уюте» и побег виновника взрыва. Вот его-то они и станут искать, обеспечив все посты словесным портретом злоумышленника.

«Кажется, моя физиономия становится весьма популярной, — подумал на бегу Мур. — Пора ее поменять».

Стараясь избегать широких улиц, Мур упорно стремился к лесным массивам за чертой города. Озираясь на перекрестках, он слышал, как ночная тишина то и дело нарушалась рокотом моторов патрульных машин. Иногда он видел проносящиеся по улицам грузовики с солдатами — значит, в ход пустили и части военного гарнизона, которые, видимо, встают в оцепление. Мур чувствовал, что не успеет выскочить из кольца: даже признанным спортсменам не стоило тягаться с четырехколесными порождениями техники, что уж говорить о бегуне поневоле.

Несколько раз беглец едва успевал спрятаться от полиции и агентов СБ, укрывшись за стволами деревьев или распластавшись возле куста. Это еще больше замедляло движение, и надежда на спасение таяла как предутренний туман.

Повернув наудачу за очередной угол, Мур внезапно очутился в проулке, заканчивающемся тупиком. Сплюнув с досады, он повернул назад, и в этот миг в глаза ему ударил свет фар встречной машины. Метнувшись к стене, Мур поднял пистолет, готовясь дорого продать свою жизнь, но машина остановилась возле первого от угла дома. Из нее не посыпались торжествующие сыщики СБ, а степенно вышел припозднившийся горожанин. Открыв ключом входную дверь, он исчез в темноте подъезда. Не успел защелкнуться за ним замок, как Мур уже был возле машины. Еще мгновение, и, заскрипев шинами на развороте, автовикл вылетел из проулка.

Теперь проблема со скоростью движения отпала — она зависела лишь от мощности машины. Похоже, ее владелец не нищенствовал: автовикл оказался одной из последних моделей, а значит, мог потягаться с самыми стремительными средствами передвижения. Посуху, разумеется.

Некоторая роскошь служит иногда хорошей защитой, решил Мур, заметив, что полицейские патрули даже не посмотрели в сторону шикарного автовикла: им предписано задержать молодого парня с пистолетом, находящегося, по-видимому, на грани полной потери сил, а не преуспевающего бизнесмена, катящего куда-то на своей тачке. Мур надеялся, что владелец машины не хватится ее до утра, так что в его распоряжении еще вся ночь или, точнее, то, что от нее осталось.

Мур выехал из города в совершенно незнакомом месте, но продолжал мчаться по ровной глади шоссе, надеясь обнаружить какой-нибудь указатель кроме тех, что обозначали пройденный — или еще предстоящий — путь. Обступивший дорогу лес сменялся погруженными в сон фермами и снова высился, словно стены черного коридора, и — никакого намека на развилку.

Внезапно впереди замаячил огонь шлагбаума: по-видимому, шоссе пересекало железную дорогу. Мур вспомнил, как выглядели окрестности Ридана на карте, и понял, что это железная дорога на Пирт. Не снижая скорости, он разнес бревно шлагбаума в щепки и выскочил на другую сторону железнодорожного полотна, успев заметить, как вслед ему замахали кулаками дорожные смотрители. Теперь, разумеется, они сообщат номер набезобразившего автовикла на ближайший полицейский пост, так что стоит как можно скорее избавиться от машины.

Наконец-то появилась долгожданная развилка, и, прочитав названия населенных пунктов, Мур с удивлением увидел, что преодолел примерно две трети пути от Ридана до Пирта. Теперь, если свернуть налево, на знакомое до боли шоссе, то через пятьдесят миль появятся пригороды столицы Дельмика.

Следовало определить, что делать дальше. Для того чтобы сбить погоню со следа, Мур решил оставить машину на въезде в город — пусть думают, что он старается раствориться в толпах его жителей. Сам же он тем временем доберется до своего тайника, и… прости-прощай, спецкор с Дирты!

Словно к себе домой Мур отправился на ближайшую стоянку машин и на этот раз выбрал самую запыленную: наверняка ее владелец неделями не появляется возле своей собственности, а столько времени Муру и не потребуется. Спокойно совершив очередной угон, Мур через несколько минут вновь оказался на дороге в Ридан. Но поскольку он ехал не оттуда, а туда и не на шикарном автовикле, а на грязном драндулете, на него не обратила внимания ни одна патрульная машина.

Повторив отработанный до автоматизма процесс скрытного проникновения в лес возле одинокого «надгробья», Мур в предрассветных сумерках оказался уже на пути к островку Родины, где один лишь вид предметов, изготовленных на Земле, вселял в него уверенность, словно крепкое пожатие дружеской руки.

Условный сигнал микрокомпьютера подтвердил отсутствие поблизости от тайника посторонних лиц, и Мур наконец почувствовал себя по-настоящему в безопасности. Наведавшись прежде всего к контейнеру с литерой «О», он утолил голод и жажду, а затем сел на камень возле пещеры и принялся наблюдать, как дневной свет постепенно преображал все вокруг, и… думать.

А подумать было о чем. Прежде всего инструкция поведения «осы» предписывала каждое посещение тайника сопровождать сеансом космической связи с пунктом землян. Краткий отчет о состоянии дел давал право оператору прекратить деятельность «осы» или согласиться на проведение очередного этапа.

Мур прекрасно понимал, что окружающая обстановка на Дельмике накалилась настолько, что может последовать приказ о переброске скомпрометировавшей себя «осы» на другой объект, а на Дельмике появится новый лазутчик, физиономия которого еще не стала достоянием всех средств массовой информации — вплоть до заборов. Подобное распоряжение будет означать фактический провал агента, с чем самолюбие Мура никак не желало мириться. Поэтому он решил нарушить инструкцию и не выходить на связь. В конце концов, если он вернется на Землю, это будет означать триумф, а победителей не судят. Ну а если не вернется, то и выговор делать некому.

Оставлять работу недоделанной — это всегда претило ему. Во всяком случае, теперь, когда он преодолел уже два этапа плана и мог бы приступить к третьему. Третий этап означал конец бумажной войны и мелких террористических актов — он предусматривал переход от болезненных одиночных уколов к масштабным диверсиям на особо важных объектах.

Оснащение «осы» предоставляло для этого широкие возможности. Взять хотя бы крошечные магнитные мины, способные разнести в прах здание любой величины, или самонаводящиеся летучие снаряды, по виду и размерам напоминающие стрелки для игры в дартс, да и многое другое. Мур подумал, что, пожалуй, этапы истории человечества можно было бы изучать по этапам развития индустрии войны.

Однако начало третьей стадии деятельности лазутчика должно совпадать с нападением кораблей землян на обреченную планету Империи, чтобы воздушным налетам сверху вторили диверсионные взрывы снизу. Сигналом к операции должен служить особый приказ, который пока еще не поступал. За это оставшееся время Мур мог бы взбудоражить гражданские и военные власти до такой степени, чтобы им некогда было смотреть на небо, отыскивая там вражеский военный флот. Он инстинктивно предчувствовал конечный успех миссии, но прекрасно понимал, что не сумеет донести свою уверенность до оператора: космический холод гасит чувства, оставляя лишь факты. А они сейчас не в пользу Мура.

Окончательно придушив в себе желание подчиниться инструкции, Мур приступил к изменению внешности.

Фактически став землянином лишь семнадцати лет от роду, юный Джеймс с головой окунулся в прошлое своей планеты. Он увлеченно знакомился с историей континентов, развитием науки и искусства, зачитывался старинными авторами, слушал непривычно звучавшую музыку. К его услугам были многочисленные хранилища микрофильмов, видеоматериалов и других источников информации. Вот тогда-то он и наткнулся на древний сериал о человекообразном чудовище с зеленой головой, способном принимать обличье любого человека с помощью масок. Он воспринял это как курьез и посмеялся примитивности замысла.

Однако, оказавшись по воле Вульфа в спецподразделении, готовившем всепроникающих «ос», он вспомнил этого кинематографического персонажа: в качестве маскировки тренеры учили курсантов широко применять маски. Конечно, они коренным образом отличались от размалеванных резиновых чулок, которыми развлекал зрителей суперзлодей. Изготовленные из тончайшего «дышащего» материала, маски плотно прилегали к коже, не травмируя ее. Едва заметные контактные точки позволяли вылепить любой рельеф лица, не утяжеляя маски. Это достигалось с помощью образования в нужных местах наполненных воздухом выпуклостей и всецело зависело от желания придать лицу определенный типаж.

То обличье, которое хотел применить Мур, являло собой тип фермера-лентяя. Неряшливая фигура толстяка, облаченного в бесформенный балахон, позволяла сделать незаметным широкий пояс, набитый местной валютой, а обрюзгшее лицо и выпирающий живот вполне гармонировали с походкой враскачку.

С помощью миниатюрной типографии Мур изготовил новое удостоверение личности, в котором значилось, что «податель сего» является уроженцем Дирты и приехал на Дельмик в поисках заработка пять лет назад. Это объясняло машанский акцент пожилого увальня.

Спустя четыре часа по дороге в сторону Пирта ковылял немолодой фермер, судя по виду — любитель поесть и не дурак выпить. Проезжавший мимо «коллега» охотно подвез его на своем грузовичке до небольшой фермы, где толстяк, по его словам, хотел наняться на работу. Подождав, пока за машиной уляжется пыль, Мур продолжил пеший переход к Пирту и возле дорожного столба с цифрой десять сунул в ямку пакет с остатком денег за установку «жучков».

Добравшись, наконец, до городской черты, Мур позвонил в «Родник». Голос ответившего явно не принадлежал бармену этого кабака: Мур услышал в трубке незнакомый баритон.

— Слушаю, — проговорил тот.

— Мне вообще-то нужен «Родник», — сказал Мур, придав говору простонародный оттенок. — Я правильно набрал номер? — Получив утвердительный ответ, Мур попросил позвать к телефону Скрайва.

Он услышал, как на том конце линии раздалось какое-то перешептывание и уже другой голос проговорил:

— Не вешайте трубку, за ним уже пошли. Подождите немного.

Мур решительно опустил трубку на рычаг и вышел из телефонной кабинки. Наверняка в кабаке устроена засада, и аппаратура контроля уже засекла номер автомата, откуда он позвонил в «Родник».

Надеясь, что не привлек к себе повышенного внимания прохожих, Мур направился к ближайшей остановке автобуса, краем глаза отметив, что группа парней, стоявших возле магазина напротив, смотрит в его сторону. Что-то в облике Мура, похоже, заинтересовало их, хотя вид фермера на окраине города — не такое уж редкостное зрелище. Тем не менее это хорошие свидетели для агентов СБ.

Автобус подошел в тот момент, когда из-за угла выскочила полицейская машина. Скрипнув тормозами, она остановилась возле телефонной будки, подтвердив тем самым правильность догадки Мура о засаде. Когда из распахнувшихся дверец стали выбираться копы, автобус уже миновал их, увозя Мура от чуть не захлопнувшейся ловушки.

Чтобы уйти от возможного преследования, Мур несколько раз менял направление движения. Колеся по городу, он пытался понять, почему полицию заинтересовал «Родник», низкопробный кабак в районе трущоб. Скорее всего, это связано с братьями-разбойниками, поскольку трудно предположить, что полиция гоняется за каждым, позвонившим бармену.

В таком случае возможны два варианта: либо Скрайва и Грейда поймали, когда они шатались по почтовым отделениям, либо заинтересовались ими из-за убийства их дружка Ахвы. Оба эти случая как-то связаны с Муром, и, значит, полиция вышла на его след.

Правда, есть и третий вариант. Оба бандита — или один из них — влипли в какую-то свою историю, и только имя Скрайва заставило полицию ринуться на поиски того, кто хотел пообщаться с ним.

Похоже, что и в этом случае агенты СБ гонятся за тенью. Однако опрос свидетелей, видевших, как пожилой фермер вышел из будки и вскоре уехал на автобусе, придаст бесплотной фигуре черты конкретного лица. Значит, с сельским выпивохой и обжорой должно быть покончено раз и навсегда: этот персонаж сойдет со сцены, не отыграв свою роль, поскольку путь в «Родник» для него закрыт.

Мур хотел бы уточнить, где в данный момент находятся братья. Если их схватили, то основной урон для него состоит в том, что исчезли две пары рук, которые могли — не ведая того — помочь подбрасывать поленья в огонь подозрительности, постепенно охватывающий Дельмик. Если бы Бун остался в живых, можно было бы через него добыть новых головорезов, а так все придется начинать сызнова, а это, скорее всего, неразумно.

Однако есть шанс, что парочка все еще на свободе: инстинкт хищника должен был подсказать им приближение опасности и помочь вовремя исчезнуть. В этом случае они наверняка заглянут в уже известный им тайник, не устояв перед запахом наживы.

Придя к этому выводу, Мур перестал бессмысленно пересаживаться с маршрута на маршрут, а сел в автобус, направляющийся к шоссе на Ридан. Он не боялся нарваться там на полицию: прямолинейно мыслящие копы сейчас, скорее всего, прочесывали город, ни на секунду не предполагая, что подозрительный фермер отважится вернуться к телефонной будке. Не заметив ничего подозрительного, Мур вышел на кольцевой остановке и вскоре скрылся в мелколесье.

Двигаясь по обочине дороги, Мур подумал, что с такой тренировкой в пешей ходьбе он мог бы дать фору идущей шагом лошади, если бы устраивались соревнования на выносливость. Представив, что возле него цокает копытами четвероногое средство передвижения, Джеймс даже застонал — так захотелось ему оказаться в седле.

Рассмеявшись своей фантазии, Мур присел на бугорок и написал на клочке бумаги: «В кабаке засада. Если еще не надоело копить деньги, оставьте здесь адрес или телефон для связи». Немного передохнув, он добрался до десятого столба и сунул записку в пакет с деньгами.

Тем временем сумерки уже окутали лес. Мур понял, что идти дальше просто нет сил, да и странная фигура, шаркающая на подгибающихся ногах по обочине, не может не вызвать подозрения у патрульных машин, которых на этом шоссе стало непривычно много. Посетовав, что не догадался прихватить с собой чего-нибудь съестного, он углубился в лес, стараясь отыскать подходящее место для ночлега. Наконец, его взгляд привлекло мощное старое дерево, возвышающееся на небольшом пригорке. Окруженное словно невысоким забором молодой порослью кустов, оно показалось Муру подходящим убежищем для усталого путника.

Преодолев зеленый заслон, Мур оказался у основания дерева, узловатые корни которого, казалось, охватывали весь пригорок. Отыскав подходящее углубление между соседними корнями, Мур прилег там и с удивлением обнаружил, что оказался словно бы в лесной избушке: низко нависшие ветви образовали крышу, а плотные кусты — стены этого необычного жилища. И таким уютом вдруг пахнуло на него, так ласково зашелестела над ним листва, что мгновенно исчезли все заботы беспокойной жизни одинокого в своих тяготах человека и впервые за все время пребывания в чуждом мире Мур уснул счастливым сном детства.

Рассвет вновь застал его в пути. Он чувствовал себя обновленным, словно мифический богатырь, получивший силы от матери-земли. Вспоминая все перипетии минувшего дня, Мур порадовался, что и на этот раз увернулся от противника. Не имело значения, в качестве кого схватили бы его агенты службы безопасности — главное, он на свободе и может продолжать безнаказанно жалить всех подряд.

По словам Вульфа, успех «осы» заключается в количестве отвлекаемых от основного дела полезных членов общества. Солдаты должны воевать, полиция — ловить мелких воришек или регулировать уличное движение, торговцы — торговать, словом, каждый заниматься своим делом. А когда все кидаются в погоню за мифом, наступает хаос, в котором уже никто не видит, кому дает и от кого получает тумаки. Судя по оживлению на пригородных дорогах и возросшей бдительности в городах, число «полезных членов общества», пытающихся отловить «осу», возросло безмерно. Жаль, что нельзя оценить этого со стороны.

Добравшись до пещеры, Мур — усмехнувшись, что создает определенную традицию, — прежде всего наелся, а затем отыскал в ручье место поглубже и выкупался, освободившись от маскарадного костюма под названием «фермер». Конечно, нужно продумать новое обличье, но кем бы он ни вырядился, появляться возле «Родника» не стоило: скорее всего, подходы к нему находятся под неусыпным вниманием агентов СБ.

Оставалось надеяться, что в «почтовом ящике» возле десятого столба окажется когда-нибудь записка от Скрайва, а пока он решил как следует отдохнуть, не мучаясь угрызениями совести оттого, что снова не вышел на связь со станцией землян.

Свою дальнейшую деятельность Мур ни в коем случае не связывал с тем, будут у него помощники или нет. Технических средств для нагнетания напряженности на Дельмике хватало с лихвой, да и в желании устроить очередной переполох недостатка не ощущалось.

По-видимому, служба безопасности Дельмика до сих пор считала пресловутую ВАБС продуктом внутрисирианской крамолы, не связывая ее появление с деятельностью разведки своего космического противника. И немудрено: если читать между строк, как советовал старичок-букинист, можно обнаружить растерянность имперских властей перед безмерно расползающейся заразой. Даже если в чью-то досужую голову забрела бы мысль о диверсии землян, ее тут же придавили бы фактами, подтверждающими сирианский характер организации, отрицая в своей гордыне, что подобную мощь могут создать презренные клопы. Забавно, на какие только выверты не способен махровый национализм: «Гадость, но своя!» — вопят апологеты национальной идеи, не задумываясь, что страдают опасной близорукостью.

Об этом говорило и то, что до сих пор не обнаружено место высадки лазутчика. Собственно, его никто и не искал, хотя до последнего времени сохранился след, оставленный огнем дюзов звездолета.

Мирная тишина царила вокруг пещеры. Ищейки СБ не считали нужным устраивать прочесывания лесных массивов, поскольку видели проявления деятельности Всегалактической Ассоциации Борцов за Справедливость только в городах. Как знать, надолго ли сохранится эта идиллия, и Мур решил насладиться ею перед тем, как вновь ступить на тропу войны.

На следующее утро он занялся подготовкой к своей новой роли. Сталкиваясь с различными группами населения Дельмика, Мур пришел к выводу, что наибольшим уважением здесь пользуются одетые в мундиры крепкие парни с кувалдоподобными кулаками. Но даже эти громилы тянулись в струнку перед офицерскими знаками отличия. Поэтому теперь Мур решил превратиться в офицера космического флота.

Свой невысокий рост Мур решил скомпенсировать волевым мужественным лицом и поэтому придал маске черты персонажа, который в каждой серии старинного фильма побеждал зеленоголового урода. Удовлетворенный полученным эффектом, Мур пожалел, что цвет лица вояки-сирианца куда противнее, чем розовое сияние щек супергероя, да и уши подкачали. Но искусство требовало жертв, и Мур принялся выбирать костюм.

Прежде всего мундир и все аксессуары одежды, в меру богатые и подобранные с утонченным вкусом, должны были внушать каждому, что перед ним отпрыск старинной фамилии, аристократ до мозга костей. Обувь также военного образца имела более высокий каблук, чем простые армейские ботинки, а кожа по своему качеству годилась бы даже на перчатки.

Серебристый жетон, украшенный тонкой гравировкой, дополнял костюм полковника Имперского Космического флота Криса Хола. Этот отличительный знак поблескивал на клапане нагрудного кармана, в котором хранилось не только удостоверение личности, но и особый документ, свидетельствующий о принадлежности его владельца к святая святых военной машины — к службе разведки. Он позволял при необходимости привлекать к тем или иным оперативным действиям любого военнослужащего, независимо от рода войск.

Придирчиво осмотрев свое отражение в полированной крышке контейнера, Мур остался доволен достигнутым результатом: этот полковник выглядел солидно и убедительно. Для полной достоверности он сунул в карман офицерский бесшумный пистолет, номер которого значился в его личной карточке.

Выбрав для нового перевоплощения роль офицера высшего ранга, Мур, с одной стороны, обеспечивал себе определенную неприкосновенность, но в том случае, если бы какому-нибудь дотошному придире пришла в голову мысль проверить, значится ли имя этого военного в списках командного состава Имперского флота, судьба Мура была бы решена на месте.

Теперь следовало собрать багаж. Он заполнил личными вещами небольшой портфель-дипломат, а в изящный чемодан с монограммой упаковал все, что потребуется для дальнейшей деятельности «осы».

Немного посожалев о «безвременной кончине» в отеле «Уют» своего старого знакомца с Дирты, он наконец подхватил очередную заминированную поклажу и тронулся в путь.

На этот раз Мур пошел не к шоссе, а направился в сторону Пирта, уточнив по карте, что в тридцати милях от пещеры лес пересекает еще одно шоссе, соединяющее столицу с космопортом. По нему ходят автобусы типа «экспресс», доставляющие пассажиров прямо в центр Пирта, а неподалеку от того места, где намеревался выйти из леса Мур, расположен небольшой поселок. Так что его появление на остановке не станет сенсацией.

Мур без приключений добрался до Пирта и снял номер в ближайшей гостинице: он не намеревался задержаться здесь надолго — лишь на время первой из намеченных акций.

Поднявшись в свой номер, Мур привычным жестом засунул в дверную скобу ножку стула и осторожно откинул крышку чемодана. Вынув из него несколько одинаковых серых коробочек с красной кнопкой на крышке, он поочередно надавил на них и удовлетворенно услышал, как внутри раздалось едва слышное тиканье часового механизма. Мур проворно упаковал каждую коробку в плотный конверт, вложил туда же по небольшому листку с отпечатанным текстом и заклеил клапан. Теперь оставалось снабдить бандероли адресами, что Мур и проделал, листая наудачу телефонную книгу.

Поспешив на Центральный почтамт, он оформил в зале автоматической доставки весь принесенный с собой груз и покинул помещение, уверенный, что не привлек к себе чей-нибудь заинтересованный взгляд.

Квазибомбы, в состав которых входил один лишь часовой механизм, служили чисто психологическим оружием устрашения, куда большую опасность общественному спокойствию представляли письма. Вот их текст:

«Это лишь предупреждение. Но одна такая посылка, начиненная взрывчаткой, способна поднять на воздух целый квартал. Конец войне или конец вам. Выбирайте. Всегалактическая Ассоциация Борцов за Справедливость (ВАБС)».

Мур был уверен, что эти безобидные бандерольки вызовут новый виток беспокойства: усилится контроль за поступающей официальным путем корреспонденцией, потребуются дополнительные охранники в парадных, холлах и офисах, чтобы не допустить поступления писем и посылок с курьерами, наверняка возникнет потребность в услугах личной охраны. Значит, вновь толпы здоровых парней будут вовлечены в шпионские игры.

Кроме того, сигналы об угрозах поступят в подразделения СБ, которые и без того сбились с ног, отыскивая невидимок ВАБС. Что ж, господа, вперед! Выше флаг и ветер в спину!

Возвращаясь в гостиницу после удачно проведенной акции, Мур не обращал внимания на то, что народа на улицах поубавилось, а оставшиеся двигались как-то непривычно быстро. Наконец, его внимание привлекло постепенно нарастающее шипение, перешедшее в пронзительный вой. Он остановился и стал вертеть головой, стараясь определить источник звука. Внезапно Мур увидел, как немногочисленные пешеходы стремительно бросились врассыпную.