Осень в Пекине

ПАССАЖ

А сейчас настало время остановиться на минуту, потому что даже в обычных главах напряжение все время будет нарастать. Могу объяснить почему: у нас уже имеется девушка, притом красавица. Будут еще и другие, а при таких обстоятельствах жди перемен.

Если бы не девушки, повествование, пожалуй, пошло бы веселей; но с девушками от грусти не уйти. Не то чтобы они любили грустить — во всяком случае, так они говорят, — да только грусть приходит сама, как только появляются девушки. То есть, когда появляются красавицы. О дурнушках и говорить не стоит: достаточно того, что они существуют. Впрочем, все девушки все равно красавицы.

Одну из них будут звать Бронза, а другую — Лаванда. Имена остальных всплывут потом, но уже не в этой книге и не в этой истории.

Еще будет много разных людей, и все они соберутся в Экзопотамии, потому что это пустыня. Люди любят собираться в пустыне — там много места. Они пытаются и в пустыне делать то же, что делали в других местах, но все, что они делают, кажется им новым.

Такое уж у пустыни свойство — всему придавать новый смысл, особенно если предположить, что и солнце наделено там необычными качествами.

О пустыне пишут довольно часто. Вот, например, Артур Эддингтон нашел способ вычислить, сколько львов там бродит. Для этого достаточно просеять весь песок через сито, и вы получите львов в чистом виде. Самый захватывающий момент — это когда сито надо трясти. Но результат того стоит: все львы в ваших руках. Правда, Эддингтон не учел, что вместе со львами в сите останутся камни. Впрочем, о камнях я и сам буду рассказывать время от времени.