Ошибочка вышла

Восемь кругов ада для Танюшки Лариной

— Вам кого?

“Просто мудак”, а точнее владелец фирмы “JustSound”, оказался совсем не тем, кого я ожидала увидеть за самой стеклянной и самой красивой дверью в мире.

Он не был ни рыжим, ни впечатляющим, ни дерзким. Просто мужик, худой, долговязый, какой-то весь сухой. В футболке с длинным рукавом и джинсах. Обычный. Но не тот.

— Ой, — я растерянно сморщилась и отступила. — А я искала не вас…

Орудие убийства пришлось отложить, а рука-то была на курке, обидненько.

— А кого?

— Да… знаете…

— Не знаю. Но если скажете — непременно пойму. Кого искали? Имя? Фамилия? Первая буква отчества? Цвет волос? Ориентация? — накидывал Сухой Мужик, пока я мотала головой. Чувствовала себя так глупо, что не передать.

Вообще, сюда я шла только на светлом чувстве искренней злости, и ожидала однозначной победы. Мне трудно вписаться во что-то в чём я не уверена, а уж провалы выбивают почву из-под ног окончательно.

— Рыжий, — я кивнула, давая понять, что это собственно вся информация, которой я располагаю, а Сухой Мужчина почесал затылок.

— И точно отсюда?

— Ну он мне дал визитку, там было написано название фирмы… и вроде такие же цвета.

— Свою визитку?

— … юриста. И вот мне нужен юрист.

— Он юрист?

— Нет.

— А кто?

— Мудак, — вздохнула я и поняла, что вот-вот разрыдаюсь.

Бывает же такое, со всеми, я надеюсь?

Вот ждёшь чего-то волнуешься, боишься — жуть, а потом раз! и всё, лопается терпение, как шарик, и аж волна мурашек по телу, и в голове гудит, а глаза щиплет и ничего поделать не можешь. В горле ком, сердце колотится, и уже вроде нечего бояться, а всё равно хочется рыдать.

И Сухой Мужчина как-то так на меня покосился, будто понял, что взрыва не избежать, нахмурился и стал неловко подступаться, даже хлопнул по плечу, так что я пошатнулась.

— Ну… ну… Костя-ян! — крикнул Сухой.

Через полминуты двери снова раздвинулись и на пороге показался тот паренёк в очках, за его спиной Мотя, вся такая с улыбочкой на лице.

— А кто у нас рыжий мудак?

— Рыжий?.. Ну может этот, рыжий сисадмин?

— Да не, он не мудак и юристов не знает… Тот видите ли юриста дал. А нахрен ей юрист? Кто мог дать?

— Рыжий… визитку… мудак...

Эти двое стали перебирать имена и должности, а я от ужаса была готова проваливаться всё глубже и глубже под землю. Неужели перепутала? Неужели другой какой-то Just там был на чёртовой визитке?

Пока я ковыряла карман комбинезона и боролась со слезами, мою судьбу будто кто-то решал… а я-то напланировала…

В моём представлении я залетаю в кабинет! Хватаю из кармана кучу презервативов, которые купила в “Помогайке” на бонусы по пять рублей штука, швыряю их прямо в Красивого Мужика из номера и ору: “Ты-ы! Ты-ы сломал жизнь мне, подлец!”, а потом зачитываю лекцию по контрацепции и ухожу с гордо поднятой головой.

А вышло… позорище, как обычно. И перед Мотей стыдно, хоть она и явно нашла свою нишу в этом месте, судя по светящимся глазам. Неужто тот дровосек из коридора оказался продюсером?

Я огляделась, потом опустила взгляд от стыда перед всеми этими добрыми людьми, а когда увидела стаканчик воды, протянутый рукой Очкастого Паренька, начала всхлипывать от жалости к себе. Какие они все добрые и милые, а я тут пришла воевать, да даже не с ними.

— Сонь?.. — Мотя подошла ближе.

— Тш-ш, — я выставила руку, будто защищаясь от присутствующих, и все замерли, как перед дикой кошкой.

— Не… я в… поряд… — и всхлипывала так, стоя посреди красивой комнаты.

— Вы чего тут? — раздался голос за моей спиной.

— О, Лёва! А кто у нас рыжий в фирме? — оживился Сухой Мужик, но было уже поздно.

Крольчишка узнала своего охотника. Не оборачиваясь я поняла, что вошёл тот самый Рыжий Мужик, который нелюбезно выпроводил меня после ужасной странной ночи, к которой вообще-то не было претензий до вчерашнего дня.

— Так походу… он и рыжий, — догадался Очкастый.

— Ох, — это от Моти, которая во все глаза уставилась на вошедшего.

— М-м, меня ищут?

И он пошёл ко мне.

Вот так же как тогда, стал приближаться со спины и с каждым шагом я ощущала и его запах и его тепло, всё сильнее.

Шаг-шаг-шаг…

И остановился, и я к нему спиной, и страшно — жесть! Его дыхание на моей макушке, и почему-то кажется, что он сейчас возьмёт меня за плечи.

В моём представлении я этого человека совсем не боюсь, мне совсем не обидно от “непонятно чего”, и “потому что ну а чё он”. Сложно это объяснить… ощущение, которое ещё со времён Онегина и Татьяны называлось: “висит груша нельзя скушать”.

Когда стоишь вся такая в отчаянии, топаешь ногой и ревёшь, а у тебя спрашивают: “Хочешь это?”, а ты орёшь: “Нет!”, а тебя спрашивают: “А чё тогда орёшь?”, а ты отвечаешь… “Ничё!”.

Хорошо объяснила?

Бросьте в меня камень, если не поняли!

И хочется… и колется.

И мне дичайше хотелось бы, чтобы этот Рыжий сейчас сказал, что-то доброе и милое, при том что я пять минут назад шла убивать, как минимум.

— Да, — его голос, звучащий откуда-то сверху и максимально ко мне близко, так что по коже прошла вибрация от звуковой волны. — Это ко мне.