Осколок Хаоса

Глава 16. Те, кого не разделить

Ошарашенный Михаил стоял посреди палаты и смотрел на меня выпученными глазами.

— Я… Что?

— Осколок, Миш. Мы с тобой одна душа. Это нужно принять.

— Охренеть, блин, поворот, — у друга подкосились коленки, и я уже было, наплевав на боль, рванул к нему, как он упёрся в кровать и продолжил, — Многое объясняет, конечно.

После чего он исподлобья заглянул мне в глаза и спросил:

— Как давно ты знаешь? И почему не говорил раньше?

— С тех пор, как побывал в отцовском подвале. Там и увидел это, — произнёс я, — А не говорил, потому что хотел тебя от этого уберечь.

— В смысле? — Миша скептически скосил брови.

Да уж. Если честно, я представлял себе эту сцену несколько иначе. Всё ж таки с Мишей мы с детства дружны и секретов у нас друг от друга не было. А тут такое получается.

— Я сам ещё не до конца разобрался в этом всём, — повёл плечами я, — В смысле в бытии Пробуждённым. Голова полнится воспоминаниями о прошлых жизнях, но они все смутные и путаные. Непонятно при каких условиях пробуждается эта Сила. Да и опасно это может оказаться. А больше у меня близких друзей нет.

Миша, смотрел куда-то в сторону и внимательно слушал мою исповедь. Взгляд его становился всё более задумчивым.

— Я ведь ради тебя клан собственный покинул. Мы, блин, спина к спине воевали, — он перевёл взгляд на меня, — Мог бы раньше сказать. Может больше бы навоевали.

Прав, зараза! Не поспоришь.

— Тогда куба не было ещё, — сквозь боль улыбнулся я.

— Ладно. Выбор у нас всё равно невелик, — Миша достал артефакт из рюкзака, — Рука твоя, как будто на уровне физики отвергает лечение. Может так шанс будет.

Он протянул куб мне, и я встретил его ладонью здоровой руки.

Взрыв золотого света одним мгновением накрыл нас обоих.

Миллионы золотых частиц окружали их в бесконечном танце настоящей реальности.

Тысячи нитей случайных связей окружали двух Осколков падшего Демиурга, что встретились в море эфира и соприкоснулись друг с другом посредством странного древнего куба, который один из них считал своим инструментом.

Спящий видел мир, каковым тот был на самом деле. Видел впервые в жизни. Он и раньше догадывался, что всё гораздо сложнее. Он знал, что их дружба с Пробуждённым Ранее — это гораздо больше, чем просто совместные игры в детстве и одна парта в школе. Теперь же он видел, кем они были на самом деле. И понимал, почему первый так тянул с его пробуждением и с правдой о нём.

Пробуждённый Ранее чувствовал всё то же самое. Чувствовал, как скрываемая неуверенность его друга, сменяется надеждой и полным осознанием своей истинной сущности. Теперь нет преград, что могли бы их остановить.

Вот что такое Слияние.

Вот что такое истинное пробуждение Демиурга.

Вот какова моя Сила!

В глазах сущности Михаила больше не было ни капли ненависти или уязвлённости. Теперь я видел в нём дух неутомимого исследователя, азарт непоколебимой души. Он пробудился. И не просто пробудился сам. Он воссоединился со мной, как родственный осколок с родственным осколком. Теперь мы с ним, по сути, коллективная душа, просто в разных телах. Именно так и возможно становиться сильнее, не поглощая души.

— Мудрец, ты действительно хотел защитить меня. Теперь я вижу это ясно, — слышал я мысли теперь не просто друга, а собственной части, — Я благодарен тебе, за то что ты сохранил нас.

Никакой угрозы. Только благодарность и интерес к новому состоянию и самоощущению.

— Ты прожил достойную жизнь, Целитель, и нам еще многое предстоит здесь, — ответил я ему.

— Знаю, — холодно ответил он, — Я пробудился и постиг свое истинное «Я». И по своей воле я присоединяюсь к душе коллективного сознания! Да возродится Хаос!

— Да возродится Хаос!

Этот возглас… Я не помнил его. Значит ли это, что Осколок-целитель пришёл к идее восстановления раньше, чем Мудрец? Не помню. Прошлые жизни молчат. Надо изучить этот момент.

Наш новый девиз сотрясал мироздание. Золото эфира пошло вокруг нас волнами, распространяясь по всем измерениям. А затем, так же резко, как началось, всё закончилось. Мы вновь оказались посреди больничной палаты.

Теперь на лице Миши сиял неподдельный восторг.

— Серёга! Это охренительно! Как ты смел прятать такое от меня?! — теперь он просто иронизировал в своём стиле.

— Я сам офигел, Миш, — честно признался я, — не ожидал, что оно так сработает.

Я аккуратно взял в руки куб и оглядел его. Миша, в это время, ухмыляясь, хрустел костяшками пальцев и рассуждал вслух.

— Да уж! Сработало так сработало! Надо было лишь на тебя разозлиться, ха!

— Не зря. Это правда, — ответил я, — В конце-концов, за мной охота, а тебя выгнали из клана. Так что выбор у нас всё равно не особо велик. Либо мы становимся крутым сильным новым кланом, либо нас сожрут другие пробудившиеся типа того же Бурнова.

— Слушай, а я так и не увидел. Как это, когда душу пожирают… — уперев кулак в подбородок, задумался Михаил.

— Моя память подсказывает мне, что может быть по разному. Кто-то впадает в кому, кто-то продолжает жить без души и умирает без возможности перерождения.

— В то, что реинкарнация оказалась правдой, я поверил, — продолжил друг, — Быть пожранным хищником — такой себе спидран буддизма.

— Вот о том и разговор, Миш, — подытожил я, — А теперь смотри, что мы можем!

Как только я договорил, я отправил Михаилу в голову воспоминания о дуэли на кладбище. Информация перетекла в его разум без каких бы то ни было преград, и воспринималась так, словно он сам был там. Мышцы на его лице напрягались и расслаблялись, веки дергались, а мозг Измайлова прочувствовал всё то, что я ощутил за последние сутки.

— Охренеть. Полное погружение, блин — выдохнул он заворожённо, — Словно я сам там был. Сам дрался с некромантом. Как в ЛитРПГ каких-нибудь.

— Именно. Это так и работает. Мы разные личности и ими и останемся. А по сути мы и есть тот самый низверженный демиург. Коля, напоминаю, тоже, — закончил я, посылая подтверждение к последнему тезису.

— Теперь я понял! Мы как снова в Академию попали! Снова можем делится с друг другом 3D-конспектами своих воспоминаний, — воодушевлённо произнёс Михаил.

“И даже записками между парт перекидываться,” — послал я Мише ещё одно ментальное сообщение.

«Вдвойне охренеть,» — ответил мыслями он.

“Именно,” — подтвердил я его высказывание, — «Схема, на которую я настроил куб, подразумевает создание души коллективного сознания. То есть мы все остаёмся личностями, но после физической смерти сохраняем души в фоне магической цепи. По сути создавая эгрегор, но не какого-нибудь левого идола, а по сути объединяем себя заново.»

— Но и тайна личности, как я вижу, тоже остается. Я-то подумал, что мы будем чем-то в духе роя насекомых. С единым сознанием, — предположил Миша, — Надмозг Зергов, блин.

— Возможно когда-нибудь мы встретим на своём пути коллективную душу выбравшую и такое решение, но я считаю, что роль личности в таком союзе важнее.

— Либеральненько, однако — улыбнулся Михаил, — Уж не дожить ли мне на тебя за вольнодумство?

— Мы как осколки все равны, а значит должны уважать друг друга. По крайней мере тех, кто вменяемы как и мы. Иначе чем мы будем отличаться от Хищников?

— Резонно. А как думаешь, сколько еще богов сюда сброшено в расколотом виде? Некромант, помню, говорил, что он другого ждал. Значит как минимум двое? — предположил Михаил.

— Забавно будет если тут, на этой планете, в этой Российской Империи, этих богов ещё с десяток, — ответил я предположением на предположение.

— Да уж, фраза “мы Русские с нами Боги”, заиграла новыми красками, — улыбнулся Миша.

— Мы все боги и выбрали Россию! — поддержал я его улыбаясь.

— Если только выбрали, а не заточены? — правил он меня.

— Спасибо, что не в Африке пробудились, — пожал я здоровым плечом.

Миша заглянул в окно и пространно бросил в воздух:

— А вот теперь мне интересно, а Османы тоже имеют божественные души?

— Для этого нам надо туда съездить, — ответил я, — Но, Миш, извини конечно, у меня рука немного некромантом ранена.

Миша повернул голову в мою сторону и два раза моргнул.

— Блин, точно. Я что-то в облаках завитал, — сказал он в своё оправдание, — Отправь мне свои ощущения в руке, чтобы я понимал как оно устроено изнутри.

Михаил потёр руки, сделав вид, что моет их в невидимой раковине.

— Я даже могу полный контроль над конечностью тебе дать, — произнёс я, и моя левая рука оказалась под полным контролем у Михаила. Боль, кстати говоря, тут же исчезла.

— Ай! Больно! — крикнул Миша, осознав, что я испытывал всё это время, — Как ты это всё вообще терпел?

Я в ответ лишь пожал плечами. А что тут ещё скажешь? Русские терпят.

У Миши, тем временем, глаза загорелись золотом, а сам он начал разглядывать мою поражённую конечность

— Как занятно, а? Теперь-то я вижу почему оно не лечилось, — ухмыльнувшись, произнёс он, — Тебе понравится.

— Покажи! — попросил я.

В моей голове всплыла полная картина. Оказывается, рука не просто поражена некрозом. Этот некроз не просто боевое заклинание осколка другого бога, а самые настоящие части этого бога. Магические гаплоконструкты. Искусственные Осколки.

Некромант, а точнее его лич не просто атаковал магией. Он заражал людей собой. Ассимилировал. Копировал ли он свой разум или посылал в бой уже поглощённые осколки, осталось непонятным.

«Чтобы пробудится, душе необходимо завладеть всей нервной системой. Плюс время на адаптацию,» — ощутил я размышления Миши.

«А тут только рука. Понятно,» — ответил я ему

Лёгкий холодок прошёлся по моему телу, а если бы лич попал мне в голову?

Да, сразу же контроль надо мной он бы не получил, но вот чужеродная душа облеченная в некротический цикл имела бы максимум возможностей повоевать за моё тело.

Некромант и правда был опасен, но его что то ограничивало. И вряд ли этика. Скорее он тоже ищет свои осколки, чтобы пожирать их и ассимилировать. Жуткая картина, конечно.

Я взглянул на Михаила и увидел, что он тоже это понял. Увидел также, что силы в нём достаточно чтобы санировать этот разумный снаряд.

— Стой. Не убивай это, — попросил я его.

— А что с этим делать? — заинтересовался Михаил.

— Капсулируй в руке. Лечи ткани. А к самой капсуле я кое-что прицеплю.

— Принято. Но я бы лучше убил.

— Тогда мы никогда не узнаем где эта тварь.

— У тебя есть план?

— Есть, но сначала вылечи руку, — кивнул я ему.

И Михаил принялся за работу, золотые лекарские нити потекли в руку наполняя её свечением излучающим тепло, но настоящая работа проходила внутри.

Словно штурм крепости тараном, его энергия пробила дыру в обороне вражеской души, и начала растекаться внутри, уничтожая заражённые флюиды, вытесняя вредоносную магию из клеток. Кое-какие сектора внутри приходилось уничтожать, что называется? с мясом, откуда душа врага никак не хотела уходить.

Запахло гнилью, а на руке появились белёсо-желтые капельки гноя, цветом ближе к чёрному чем к красному. Работа была только начата. Однако лекарь был настойчив и хладнокровен. Пока не довёл дело до логического конца.

— Куда скрин души капсулировать? — спросил он.

— В кисть, — ответил я.

— Зачем в кисть? — спросил Михаил.

— Чтобы поближе была к пальцам, — ответил я.

— Сделано. Приступаю к лечению тканей. Внутри настоящие руины, не рекомендую этой рукой сражаться с недельку. Кости могут не выдержать. Некроз почти превратил их в кашу, — резюмировал Михаил.

— Лечите, доктор, — выдохнул я, откидываясь головой на подушку.

Пока он долечивал руку я делился с ним воспоминаниями, кто в его отсутствие приходил меня навещат. Да и вообще всеми своими приключениями без него.

“Кейтлин — огонь. Но слишком саму себя любит. Мне такие не нравятся.” — ментально оценил журналистку Миша, — “А вот, Лера Крюкова, чудесна и за дело своё болеет. Опять же графиня.

«И так, что мы с тобой значит имеем?” — начал подытоживать он, — «Первое: Клан Бурновых хочет тебя, а теперь и нас, пожрать, но не может из-за магии рода Романовых. Второе: Граф Лобочавский за лапанье мойщиц оскорблен и унижен, и даже посажен. Третье: Граф Яворский наводит о тебе справки того и гляди может нанести удар. Четвертое: Мы под подпиской о неразглашении о некроманте Вахитове, если это реальное имя»

«В материальном ключе, твой дом сгорел, но можно начать стройку нового на те деньги которые тебе накидали донатом. И Коля который еще не познал кто он и всё еще мечтает забрать мою Тойоту когда ты погибнешь на дуэли.»

— На словах, что клан Бурновых меня хочет… я прям насторожился, — выдавил я сдавленную улыбку.

— Почти закончил с этим. Кстати, что планируем делать?

— Прямо сейчас надо уйти из этой больницы, а то фанатки и фанаты набегут. Кейтлин на всю Москву моё местонахождение засветила.

— Как и свои прелести, — заметил Михаил.

— Её то прелести передвигаются по Столице, а сюда могут в любой момент что-нибудь прислать. К примеру взрывоопасное или ядовитое. И людей подставим, и сами погибнем.

— Почему ты так думаешь? — насторожился Миша.

— Потому что Тайная служба дискредитировала теракт некроманта. То есть сейчас он прямо обязан всем показать что он еще жив и лучше всего это сделать на моих похоронах.

— Блин не подумал об этом.

— У тебя специализация другая. Смотри как рука выглядит! — похвалил я Михаила.

Рука и взаправду стала выглядеть несказанно лучше. Словно она побывала в кипятке и получила всего лишь ожог первой степени.

Забавно, Слияние не прошло даром для моего лексикона. К примеру о боли я мог думать только так, что она не исчезла, а была купирована.

— Ну вот и всё, — Миша откинулся на спинку кресла.

— Подключаю руку к телу? — спросил я машинально.

— Подключай! — разрешил лечащий врач.

И я снял барьер, медленно втекая в новую конечность, мурашками от самого плеча через предплечье к локтю и ниже. Пошевелив кистью, я не мог не заметить небольшой сгусток зашитый в ней. Часть души некроманта была теперь моей. Вскоре это мне очень пригодится.

— Погнали, — решительно выдохнул я, вставая и засовывая стопы в тряпичные больничные тапочки белого цвета.

— Куда? — удивился Михаил, — В смысле, как самоощущение?

— Лучше, — сообщил я, вынимая из вены правой руки катетер и вешая трубку с прозрачной жидкостью на капельницу с раствором Рингера, — Миш, я тебя очень прошу, поставь на себя файрволл, чтобы я на латыни не начал думать.

— Ты про Рингера?

— И про купировать боль. Да много про что.

— Замётано. Ты так пойдешь? В одной рубашке и тапочках?

— Нам, демиургам, ничто человеческое не чуждо. Мобильник мой у тебя, как я понял. А остальное меня не особо интересует.

— Всё остальное тоже у нас уже. Коля перед тем как тебя в больницу привезти, всё ценное вытащил и в бардачок положил. Говорит, что в частных клиниках одни хапуги.

— Понял, — улыбнулся я, и мы покинули светлую палату разменяв её на бело синий коридор ВИП-отделения.

Меня провожали взглядом пациенты, медсёстры, и только на проходной мне сказали, что без лечащего врача выписку выдать не могут. На что я ответил старшей медсестре, что с этого момента беру на себя полную ответственность за свое здоровье, а вещи мои можно выбросить. Хлопнув входными дверями, мы покинули здание больницы и направились на парковку, где в почти своей машине нас и ожидал Коля.

— Сергей, Михаил. Рад видеть всех живыми здоровыми. Я что хотел спросить. На работе с тобой кормят? — завалил нас вопросами Николай.

— Кормят. Но сначала едем в одёжный, какой попроще. А потом уже в ресторан. И в бани. Но это уже под конец.

— В бани-то зачем? — удивился Миша.

— Надо бы встретиться со Шпагиным. Кое-что обсудить. А в бане с силовиками как-то проще всё, — произнёс я, садясь на правое задние сидение Тойоты, — Миш, отдай мой телефон, пожалуйста.

Получив звонилку, я сразу набрал Шпагина.

— Сергей? Чем порадуете? — коротко отозвались на том конце провода.

— Алексей Валерьевич, доброго дня. Я знаю как поймать вашего некроманта. Вернее, какого-нибудь другого некроманта. Этого же я, судя по документам, убил…