Осколок Хаоса

Глава 4. То, что внутри

Барьер, отделявший подвал от внешнего мира, полностью обволок моё тело а потом рассеялся лёгкой дымкой, пропуская меня внутрь. По ощущениям вроде ничего необычного. Впереди — коридор. Стены в побелке. Под ногами — самый обычный паркет, каким я его видел, такой он и остался. Магия? По крайней мере человеческим телом не ощущается. Аномалий, сродни той температурной снаружи, как будто тоже не ощущалось.

Я обернулся и взглянул на вход. Тот оставался заграждённым той же магической плёнкой. Значит многоразовый. Выйти и сказать им, что со мной порядок? Нет, Миша точно захочет поэкспериментировать с пропускной способностью барьера. На это у меня ни времени, ни желания. Но на перспективу оставим. Алмазовы со мной во главе вернутся, и, предположительно, неразрушимый бункер моего отца выглядит идеальным местом для начала этого возвращения.

Хотя сюда проникал свет снаружи, конец коридора, неожиданно длинного, был спрятан в темноте. Тут есть освещение? Выключателя нигде не было видно, однако… Я отправил небольшую волну эфира вдоль стен и потолка, после чего углы коридора обратились золотистыми полосами подсветки. Отцовский же подвал. Но, сделав несколько шагов вниз, я понял. То, что я считал тьмой в конце долгого пути, было лишь иллюзией для человека, который только-только заглянул сюда. Зачем? Если хочешь что-то скрыть, просто смастери видимость тупикового подвала с банками огурцов на полках.

Я спускался ниже и ниже, а мой путь освещался светом эфирных люминариев, длинных настенных полос слева и справа. По ощущениям я погрузился уже метров пять в глубину, когда наткнулся на незамысловатую деревянную дверь с г-образной ручкой. Мне определённо сюда. Немного помедлив, я занес ладонь над кривой рукоятью, проверяя не ждёт ли меня какая-нибудь ловушка. Убедившись, что не ждёт, повернул ручку и толкнул дверь от себя.

Передо мной оказался круглый зал метров пяти в диаметре. Вдоль стен поваленные книжные полки. По полу разбросаны книги, разнообразные бумаги, счета, запакованные письма. Мятые, рваные, какие-то обгоревшие. Разодранный диван. Рядом с ним стол-бюро и рабочее чёрное кресло обитое эко-кожей без правого подлокотника. На столе установлен моноблок, системник и монитор в одном, с беспроводной клавиатурой и мышью. Всё вокруг со следами оплавления, пластик мыши и клавиатуры так вообще растеклись по поверхности стола, вплавив в себя несколько писем с гербовыми печатями каких-то родов. Ведро для бумаг, железная корзинка с обгорелыми смятыми листами и никаких следов человека. Эфирного следа отца я всё так же не ощущал.

Тут было сражение? Или это последствия какого-то эксперимента? В воздухе ни единой частицы магии. Эфир буквально девственно чист. И это несмотря на эфирное же освещение. Хотя почему это я ищу магические причины? В конце-концов в дом стреляли из гранатомета, пусть и зачарованными снарядами.

Как бы то ни было, имеем, что имеем. Может в документах я найду отгадки?

Я подошёл к столу и опустившись на мягкое кресло, склонился над письмами и расплавленным пластиком.

Так, моноблок на вид не пострадал, но нужно будет заменить мышь и клавиатуру.

Достав телефон, я завел таймер на двадцать пять минут и положил его перед собой, обратив внимание на наличие сети. Вай-фай есть, даже подцепился автоматически. Забавно, я думал, что роутер сгорел. А вот мобильная связь не работает.

Первое взятое мною письмо из тех, что лежали на столе, имело герб Бурновых. По старой традиции деловые письма, адресованные главам кланов, писались на бумаге от руки чернилами. Не исключено что пером или специальной управляемой ручкой.

Просим Вас уступить патент Топливного гидрорасщепителя за достойную его стоимость, — гласило письмо и далее озвучивало сумму, — 2500 имперских рублей.

И подпись: “С уважением, Колежский советник Барон Бурнов Анатолий Дмитриевич”.

Что вообще можно купить за 2500 рублей? Старую пятнадцатилетнюю машину?

Второе письмо тоже от Бурнова. Но на этот раз цена за патент поднята на 500 рублей. И ещё одно от них, где за патент на некий топливный расщепитель клан Бурновых предлагает аж 5000 рублей.

У, цены выросла до стоимости Рафа на котором я сюда приехал.

Однако в конце этого письма приписка.

"Уважаемый Владимир Сергеевич, это моё последнее предложение, очень рекомендую вам принять положительное решение ибо это в интересах вашего рода, да хранят его боги от невзгод и разорений. Ответ жду не позднее десяти дней.

Дата: 1 октября 576 года."

А сегодня, 12 октября.

Значит, отец игнорировал письма от Бурновых, довольно старого рода углекопателей и нефтедобытчиков. На их гербе даже изображен тот самый новый бур, в честь которого они и получили свою фамилию. Мол, "Бур новый". Углеводородный промысел и помог промышленникам стать дворянами, когда первый из рода Бурновых по сути купил себе баронетство. Однако по карьере в государственных структурах они тоже двигались стремительно, так что незаслуженным их дворянство не было. Да и баронами они полноценными тоже стали не на пустом месте.

Но кипа писем с предложениями без ответа ведь не повод развязывать межклановую войну. Или повод?

Я откинулся в кресле, смотря на то как время на таймере бежит в обратном направлении: 19 минут 34 секунды, 19 минут 33 секунды, 19 минут 32 секунды, 19 минут 32 секунды, 19 минут…

Время застыло, а я снова увидел себя со стороны, сидящего за отцовским столом, толком не выспавшегося молодого аристократа. Вот только в этот раз мой внешний вид не только источал усталость в виде впалых щёк и кругов под глазами, так ещё и сами по себе светлые волосы стали абсолютно белыми. И это за одни только сутки?

Впрочем, моя внешность меня не шибко-то волновала. Каким я только не был за многие тысячелетия бытия. А вот сама ситуация — очень даже. С одной стороны, демиург во мне откровенно презирает все эти клановые игры, а с другой, я всё-таки человек, Сергей Борисович Алмазов. Наверное, именно потому что я в этом теле, я и не могу игнорировать всю эту возню. Для людей род и семья это очень дорогие вещи.

Что-то не вяжется в этой истории… Пользуясь остатками мощи демиурга, я прикоснулся к бесконечной паутине золотистых нитей, связывавших всё сущее в единое информационное поле планеты. Каждое событие связано с другим. Для кого-то автомобиль, а для кого-то “Колесница”, седьмой Аркан Таро. И между ними нить. И я вижу все эти нити. Но где же в этом переплетении начало? Как его отыскать?

Бездна! Я всего лишь осколок! Всего лишь день как осознавший себя! Был бы я в статусе хотя бы полу-бога, тогда да, получите-распишитесь, любая инфа, ваше божественность. А я всего лишь осколок в теле барона из рода, где, кроме меня, живых — две женщины да и только.

Отсюда довольно очевидный вывод, чтобы стать сильнее самому, вернуть свою божественную сущность, начать нужно с хорошего фундамента. Со своего клана. Сделать Алмазовых снова великими! Чем больше человеческих душ, чем больше осколков, денег, социального статуса с моим кланом, со мной, тем сильнее я. Не как человек. Как демиург! Сама земля, по сути, проводник моей силы. Пусть пока и в границах баронства. А если расшириться до графства? До княжества?

Мироздание затрепетало в такт моим мыслям. Ещё бы. Может я и не помню, как меня звали в начале пути, но пред моим взором золотой путь. Никто не посмеет на него посягнуть!

Стихами заговорил. Притом не самыми лучшими. Не иначе утомление сказывается даже на высших планах бытия.

Бурновы, вы же не просто так на меня наезжаете? Вы же не бандиты с подворотни? Что-то с вами не чисто и я это вскоре выясню!

Минутку… Письма! Письма от Бурнова! Они… Их нити… Ярко-алые. Сочатся ненавистью. Ненавистью ко мне. “Клан Алмазовых — мразь. Клан Алмазовых не должен существовать.” Что за чёрт?! Нити! Куда они тянутся? К Бурнову-старшему. А он? Он… Я? Что за бред? Он кажется таким родным. Таким своим. И так хочет меня поглотить… Поглотить? Что?

Хаос! Хищные осколки! Зачем прокладывать свой путь, если можно поглощать остальных? Уничтожай чужие души, забирай себе их энергию! Теряй их силу. Хищник может забрать энергию и стать более могучим как маг, но уникальная сила поглощенного осколка навеки теряется.

Рабочая схема. Но расточительная. “Целое невероятнее частей”, как гласит японская поэзия. А отожравшийся хищник всё равно лишь часть. Пусть даже и жирная.

Собравшись с силами, я схватил нити с одним единственный вопросом, заплатив за это непомерно большую цену.

"Атаку на мой клан инсценировали Бурновы?"

Ответ не заставил себя ждать. Я получил короткое и скупое — “Да”.

Это всё чего я хотел знать! Месть — это блюдо, как известно, которое надо подавать жёстко раскалённым и прямо в лицо на блюдечке с голубой каёмочкой!

Время не двигалось, это мощь моего сознания была выше скорости времени. Там вверху, на поверхности, за барьерами и тоннами земли меня ждали Шпагин и Измайлов. Я видел их как и себя самого, со стороны.

И, невероятно, Измайлов в центре своей души тоже имел небольшой осколок демиурга, осколок меня. Так вот откуда такое понимание и слаженность. Совсем крупица, он, наверное, даже не смог бы себя осознать. Зато теперь вдвойне понятно, как он смог меня вылечить от смерти. Это знание я даже не вложил в него. Это я пробудил в нём это знание. Осколок Целитель. Вот кто Измайлов на самом деле.

А рядом с ним стоял и нагло копался у него в мыслях ментальный маг Шпагин. Посредством своих "зелёных" сигарет. Вот щучий сын! А ведь ментальная магия запрещена, особенно в пользовании среди благородных. Ладно, детектив, эту лазейку я тебе прикрою, больше ты мысли Михаила не прочитаешь, как и мои ранее. Щит Хаоса тебе планы попутает. Раскрывать все карты мы, конечно же, не будем, лояльный капитан в сыске — это всегда хорошо.

Какая же странная у тебя душа, Шпагин. Не человеческая точно. Она словно сжатый шар воздуха, в любой момент готовый взорваться изнутри. Удерживаемая благодаря ритуалам и тем самым зелёным сигаретам. Покурил, или вдохнул дым — пассивно, и мысли словно шведский стол, открыты для пира ментальщика.

Шерлок Холмс, получается не Шерлок и не Холмс, а Вольф и Мессинг… Ладно, главное что свой, а не чужой.

Таймер продолжил свой ход. Побежали секунды: 31, 30, 29. А я, опираясь на стол, встал. Мой взгляд остановился на висящую на стене отцовскую наградную саблю с рукояткой из слоновой кости, и лентой “За третью оборону Севастополя, Третья русско-османская война — 566 год”.

— Ещё послужишь ты роду Алмазовых! — прошептал я, снимая её и направился наверх.

Письма я взял с собой, а саблю повесил через плечо. Напоследок бросив взгляд на убежище моего биологического отца, я вышел наружу.

В ноздри ударила лесная свежесть вперемешку с запахом мокрого пепла. Эти двое ждали меня снаружи. Первым делом я накинул на голову Михаила такой же как и у меня Щит Хаоса, пока что знание о его использовании у меня сохранялось. Едва сдержал смех, наблюдая, как резко поменялось лицо Шпагина из задумчивого в удивленно-растерянное. А нефиг мысли чужие читать!

— Сергей Владимирович, получилось что-то прояснить? — первым делом спросил он у меня. Вот же хитрый лис!

— Возможно да. Но давайте меняться. Что вам известно о роде Бурновых? Я имею ввиду не общеизвестное, а по вашей линии, — сразу же перешёл я в наступление.

— К сожалению, я не могу делится оперативной информацией, — начал детектив.

— Не делиться, меняться, — уточнил я показывая обожжённые конверты писем, на которых хорошо прорисовывался герб с буром.

— Хм… — шмыгнул Шпагин, принимая у меня бумаги.

Было видно, что без своих ментальных щупалец он как без рук.

— Бурновы судятся с половиной Москвы, — задумчиво произнёс детектив.

— Судятся? — переспросил Михаил.

— По поводу и без повода. Такое ощущение, что просто портят отношения со всеми вокруг. Иногда выигрывают дела, иногда проигрывают. Платят неустойки, штрафы, — выдохнул Шпагин читая письма к отцу. — Целых 5000 тысяч? Ну, ваше высокоблагородие, тут по тексту нет прямых угроз, но спасибо что поделились.

— Не поделился, поменялся. — снова произнёс я. Слова капитана кое-что проясняли. — Если у вас ко мне всё, то буду рад видеть вас в будущем, в любое время в моем имении.

"Буду рад видеть вас в будущем, а сейчас оставьте меня в покое." — означал мой последний тезис.

— Конечно же Сергей Владимирович, не возражаете если я сделаю копии писем? — уточнил Шпагин.

— Не возражаю. — кивнул я и пока детектив не ушёл спросил, — Ваше благородие, где вы берёте такие чудесные сигареты?

— У моего отца сигаретный завод в Обнинске. Эти премиальные. Вам привезти?

— Благодарю вас. Куплю сам. — вежливо отказался я.

— Ну что вы, я буду счастлив если вы примите от меня в подарок премиум кейс. — расплылся в улыбке Шпагин.

— Надеюсь в следующий раз. Возможно когда соберемся пожарить шашлыки на углях. Естественно, после глобального ремонта имения. — ответил я.

— Возможно. И да, Сергей Владимирович, если вы планируете "ответ" Бурновым, то знайте: у них целая армия и солдат, и адвокатов. Суды поединком за них проводят профессиональные дуэлянты, ибо у Анатолия Бурнова справка о физической инвалидности. А на честь им плевать. Не глупите и предоставьте право правосудию наказать их. Не кладите свою голову в безумных авантюрах. — закончил капитан, сделав несколько шагов в сторону серого барьера и кивнул в знак прощания.

— Какая же тут "ответка"? У меня всего лишь дом сгорел и отец пропал, да водителя убили, напугали мать и сестру… Сами же говорите, что прямых доказательств нет. — саркастически заявил я.

— М-да… — Шпагин вздохнул, грустно посмотрев на меня, — Тогда счастливо оставаться Сергей Владимирович, да хранят вас боги, в кого бы вы не верили.

— Надеюсь на это, Алексей Валерьевич. — кивнул я на прощание.

Серый барьер исчез, а мы наблюдали, как Шпагин удаляется, дав сигнал жестом трём своим людям собираться по машинам. Засобирались и “тяжёлые”. Крепыши залезли в боевую машину пехоты, спешно докуривая и туша окурки прямо в землю моего поместья. Простолюдины, что с них взять. Как говорится, соль этой самой земли.

Не спешили только ЧОПовцы, а увидев исчезновение барьера, один из них, кажется начальник службы безопасности Измайловых, вышел из белой машины с зелеными полосами и направился к нам. Крепкий, возрастной, седоволосый, лет, эдак, пятидесяти мужик одетый в чёрную форму.

— Ну как, получилось что-то выяснить? — спросил меня Михаил, он наверняка знал, что я кое-что недосказал Шпагину, вот что значит родственный осколок внутри души.

— Наметки, Миш. — выдохнул я поворачивая голову на ЧОПовца.

— Михаил Анатольевич, — обратился боец, взглянув на меня и кивнув, типа я тоже имею значение, — Ваш отец желает чтобы вы срочно прибыли в имение.

— Что за вздор? Я не студиозус, чтобы мной командовать! — возмутился Миша.

— Было приказано, вас доставить даже против вашей воли, — неуклонно продолжил силовик.

— Что?! — удивился Михаил, — Да как ты смеешь!

— Вы можете позвонить отцу, и если он отменит приказ, то так тому и быть. Если же нет: нам велено вас сопроводить в родовое имение силой.

— Ты, друг, понимаешь, что сейчас говоришь? И что у Михаила могут быть другие планы и боевые друзья? — усмехнулся я, представив, как они пробуют осуществить задуманное его отцом против моей воли.

— На этот счёт тоже есть указания, но я не могу с вами их обсуждать. Думаю для всех будет лучше если Михаил Анатольевич всё-таки позвонит Анатолию Мироновичу, — хладнокровно произнёс ЧОПовец.

А силы духа ему не занимать, быть может он не воспринимает двух аристократов за силу, а быть может он просто не имеет выбора и принимает свою судьбу. Драка так драка.

— Возмутительно… — прошипел Михаил набирая номер отца и, телефон не заставил себя ждать, на другой стороне взяли трубку почти сразу же.

— Отец, послушай! — начал Миша.

— Нет это ты меня послушай! Сейчас же садишься в машину к ребятам и едешь с ними домой! — Мишин отец кричал так, что я его слышал не хуже, чем самого Мишу.

— Но почему? — совсем по-детски взмолился друг.

— Потому, что ты у меня один единственный сын! А с друзьями у которых под ногами земля горит лучше дружить на расстоянии! — он говорил громко и я мог слышать каждое слово.

— Я, я не могу… — отпирался юный аристократ.

— Я знаю с кем у Алмазовых война! И сейчас если ты не сядешь в машину, то ты подставишь весь наш род. А если окажешь сопротивление ребятам, то ты мне больше не наследник! Начнешь с простолюдинов свою карьеру строить! Если выживешь!

— Я не могу поверить, ты ли, мой отец, это говоришь?! — повысил тон Михаил, отходя на несколько шагов от меня. Видимо чтобы не смущать. А я тем временем перевел взор на бойца. Тот смотрел холодно, безэмоционально, словно для него я уже был мёртв.

— Сергей Владимирович, либо едете с нами, либо примите свою судьбу в одиночестве, но не губите Михаила Анатольевича, — спокойно сказал он мне.

— Воевал? — спросил я у чоповца, за его словами был слышен недюжинный боевой опыт.

— … — тот лишь молча кивнул.

— Мне бы мог пригодится такой человек как ты. Не надолго, буквально на пару недель. — предложил я и видимо был неправильно понят.

— Бояться это нормально, ваше высокоблагородие, и я еще раз вам предлагаю поехать с нами. Шеф предвидел и такой вариант.

— Удачи тебе. — улыбнувшись покачал я головой, — Увозите Михаила от греха подальше.

Михаил вернулся к нам, он был белее снега, и, посмотрев на меня, выдохнул, — Поехали с нами?

— Нет. Я посещу имение Измайловых в будущем, — холодно ответил я.

— Они звонили. Сказали, что если ты сбежишь, то останешься жить и ты, и твоя семья.

— Они? — усмехнулся я.

— Бурновы. — произнёс Миша.

— Миш, ты за кого меня держишь? Хоть раз было, чтобы я бежал? Езжай. А я догоню позже!

— Позже может не быть. — покачал головой Михаил. — Что ты собираешься делать?

— А я просто убью их всех. Клянусь пеплом моего родового имения! — выдохнул я, кладя ладонь на эфес отцовской сабли.