Особо опасен

4

Семь кварталов от особняка Бенсонов до квартиры Мелани показались Софи бесконечно долгими. Сгорбившись, она вцепилась в ручки коляски и едва плелась, стараясь не думать о Бенсонах. Нужно думать о малышке. Она всегда чувствовала огромную ответственность за Майю.

Чувство вины и тревога нередко накатывали на Софи, но никогда еще не захлестывали ее с головой. Она была первым поколением на новой родине, приходилось преодолевать ограничения старой культуры и одновременно приспосабливаться к новой. В жизни хватало проблем, но Софи всегда боролась с ними изо всех сил. Укладывая по утрам прическу, она не стыдилась посмотреть в глаза своему отражению в зеркале. До сих пор Софи никогда не чувствовала, что сделала что-то плохое — такое, о чем придется пожалеть.

Она помедлила возле дома Мелани. Гектор стоял под длинным зеленым навесом, ведущим к дороге, и обмахивался фуражкой, изнывая от жары. Софи показалось, что швейцар ее заметил, но отвернулся посмотреть на двух тявкающих собачонок, которых пытались растащить хозяева. Гектор нравился Софи своим добродушным смехом, толстеньким животиком и тем, что всегда предлагал познакомить ее с сыном-бухгалтером.

Поймет ли Гектор по ее лицу, что она виновата? Не отвернется ли в негодовании?

— Эй, мисс Чо! Где ты взять маленькая? — позвал Гектор, когда заметил ее с коляской.

Софи удалось выдавить скромную улыбку: несмотря ни на что, она должна вести себя почтительно.

— Мелани нужно поработать. Она попросила меня посидеть с Майей.

— Так поздно? Мама много работать. Нехорошо.

В другое время Софи вежливо поспорила бы с ним, доказывая важность работы для женщины, однако сегодня любой нормальный разговор казался наигранным. У нее не осталось сил на светские беседы. Задыхаясь от влажной духоты, Софи не знала, что сказать. По спине ползли струйки пота. Молчание затягивалось.

— Я с ключами, — вдруг выпалила Софи непривычно резким тоном.

Гектор глянул на нее с любопытством:

— Да-да. Уже поздно. Ты устать. Заходить.

Софи поднялась на лифте и подошла к двери. Ключ легко повернулся в замке. Ну еще бы, ведь она сама выбирала замок. Она втиснулась в ярко освещенную прихожую, придержав дверь плечом и с трудом затащив коляску через порог. Софи вошла в квартиру и, несмотря на все неприятности, не могла удержаться от улыбки. Мелани оставила все светильники включенными, чего помешанная на порядке Софи никогда бы не сделала. Но как же здорово, что у нее есть такая подруга, эта малышка и квартира, которую она отделала и в которой провела столько счастливых часов!

Когда Софи занялась частной практикой, отделка квартиры Мелани стала одним из ее первых заказов. Он принес ей уверенность в себе и гонорар, который помог встать на ноги. Софи оглядела прихожую, и в глазах защипало от слез. Ей вспомнилось, как весело они работали втроем, как гордились сделанным. Капелька вкуса вполне способна заменить толстый кошелек: квартира выглядела изящно, но без претензий. Жить в ней было приятно и уютно.

«Господи, — взмолилась про себя Софи, — лишь бы ничего не изменилось, лишь бы Мелани никогда не узнала, что я наделала, лишь бы двери этого дома по-прежнему оставались открытыми для меня».

Напрасные молитвы. Все уже изменилось. Не могло не измениться после того, что она сегодня видела.

Софи поперхнулась на всхлипе, грозившем перейти в рыдания. Бросила ключи на деревянный столик рядом с пачкой нераспечатанных писем на имя Стива. Взяла со столика фотографию в серебряной рамке: Мелани, Стив и Майя. Снимок сделали месяцев шесть назад. Тогда у Майи было красное сморщенное личико новорожденного младенца, а теперь она вся такая сладенькая и пухленькая. Софи подняла верх коляски и посмотрела на спящую Майю, на черные реснички и круглые щечки. Черноволосая девчушка так похожа на кореяночку, что могла бы быть родной дочкой Софи.

Отнюдь не многочисленные племянники и племянницы, а именно эта малышка пробудила в ней безумный материнский инстинкт, о котором Софи раньше только читала в журналах. И в то же время шансы завести собственного ребенка становились все более призрачными. С детства Софи приходилось совмещать несовместимое: быть в школе обычной американской девочкой, а дома — настоящей кореянкой. Встречи с мальчиками полностью исключались до тех пор, пока родители не подыщут жениха среди сыновей знакомых корейцев. Когда пришла пора думать о замужестве, Софи училась на архитектора. Те немногие молодые корейцы, которых не отпугнуло ее резюме, послушно приходили на чай и тут же уходили, увидев, что Софи не интересуют ни они сами, ни перспектива стать матерью их детей и трудиться в их лавках и косметических салонах. Теперь они обзавелись более подходящими супругами, а Софи давно вышла из возраста невесты. Что касается американских парней… она никогда не могла найти с ними общий язык. Кроме того, они не проявляли к ней такого интереса, как к некоторым ее знакомым девушкам-кореянкам. Софи тайно подозревала, что американских парней привлекает экзотика миниатюрных фигурок, тогда как округлость ее собственной фигуры грозила с возрастом перейти в чрезмерную полноту.

Майя пошевелилась во сне и срыгнула. Сердце Софи сжалось от прилива неистовой нежности. Она осторожно вкатила коляску из коридора в детскую, залитую золотистым светом ночника. Поставила коляску в центре комнаты и глубоко вдохнула. Пахло маленьким ребенком: запах пудры от пеленального столика, запашок аммония от контейнера для грязных памперсов. Белая мебель и розовые зайцы на обоях — уютная детская для самой дорогой малышки на свете.

Майя спала так сладко, что Софи решила не рисковать и оставить девочку в коляске до прихода Мелани. Она развернула пушистое розовое одеяльце, аккуратно сложенное на белом кресле-качалке, и нагнулась, чтобы укрыть Майю. И тут на Софи нахлынула волна отчаяния. Она тяжело опустилась в кресло, прижимая к груди одеяльце и стараясь заглушить рыдания, чтобы не разбудить ребенка. В глазах потемнело, и вместо Майи она видела перед собой лицо Джеда Бенсона. Как этот красавец выглядит теперь?