Осторожный убийца

Глава 8

В ожидании прибытия поезда я стоял на платформе, чувствуя себя совершенно измотанным. Ночью я спал всего час или чуть больше. Мои мысли возвращались к разговору, который я услышал вечером.

Утром, зайдя в комнату, чтобы перенести Бруно, я был потрясен его видом. Он выглядел совершенно больным, и я предложил Лауре послать за доктором Перелли.

– Он совсем извелся по Валерии, – раздраженно бросила она. – Постарайся не вмешиваться в дела, которые тебя не касаются. Когда приедет его любимая дочь, то сразу же все будет в порядке!

– Он плохо выглядит, у него ухудшение! – настаивал я.

– Не суетись, – резко оборвала она меня. – Доктор Перелли приедет к ленчу, и тогда он посмотрит Бруно.

Когда я поднимал Бруно, я прочел в его взгляде, что он боится Лауру и поверил всему, что обо мне рассказала Лаура.

Бруно, видимо, не спал всю ночь. Как Бруно еще не сошел с ума, сознавая, что не может помешать Лауре выполнить ее зловещий, убийственный план.

Расхаживая по платформе, я горько размышлял, что мне повезло, что я подслушал ночной разговор и узнал планы Лауры. Я должен быть ко всему готовым. Мне необходимо скрываться от полиции, но теперь, зная планы Лауры и как она намерена их выполнить, я мог ее остановить. Лаура была уверена, что в пятницу я буду на вилле.

Я решил уйти с виллы в пятницу вечером. Ночью меня тоже не будет. Если меня не будет на вилле, Лаура не решится что-то предпринимать. Во вторник вечером будет слишком поздно, чтобы изменить план, но времени достаточно, чтобы предупредить Беллини, что план не удался. Я скажу, что собираюсь уехать на ночь в Милан. Поразмыслив, я решил, что, независимо от того, что произойдет, я уеду с виллы в пятницу утром. Если она будет мне угрожать, что сообщит обо мне полиции, я скажу, что слышал о том, что она говорила Бруно, и пригрожу рассказать о ее планах доктору Перелли.

Белый столб дыма на фоне голубого неба прервал мои мысли. Из-за поворота появился поезд. Я подошел к выходу с перрона: от него были бы хорошо видны все пассажиры, выходящие из поезда.

Я не знал, как выглядит Валерия Фанчини, и тщетно пытался вычислить ее среди пестрой толпы приехавших.

– Вы не Дэвид?

Я резко обернулся.

Откровенно разглядывая меня, передо мной стояла очень хорошенькая смуглая девушка. Слегка подведенные, карие, искрящиеся весельем глаза, очаровательная улыбка.

– Вы не Дэвид? – переспросила она.

– Но как, – удивился я, – как вы узнали, что это я?

Она рассмеялась:

– О, Мария написала мне в письме, что вы высокий, темноволосый и красивый и что вы – американец. Как мой отец!

– Он очень вас ждет! – сказал я осторожно.

– Я бы никогда его не покидала. Ну вот, теперь я вернулась навсегда. Больше никуда от него не уеду.

Я разглядывал ее: открытая, жизнерадостная, естественная – она была само очарование.

– У меня что, нос выпачкан сажей или что-нибудь не в порядке? – спросила она, улыбаясь. – Вы смотрите на меня так, будто я какая-то диковинка!

Покраснев, я отвернулся.

– Извините, синьорина. Где ваши чемоданы?

– Боюсь, что их слишком много. – Она махнула рукой в сторону двух вспотевших носильщиков, везущих кучу чемоданов. – Они позаботятся о багаже.

Я стоял и смотрел, как ее чемоданы грузили во второе такси, и думал о подслушанном разговоре. И эту девушку Лаура хладнокровно планировала убить! Я не воспринимал ее реально, когда стоял на веранде и слушал убийственный план Лауры. Тогда я был шокирован услышанным, и не потому, что она собиралась убить именно эту девушку, а потому, что она думала, что ей удастся втянуть меня в свой безжалостный план.

Когда мы спускались вниз, к причалу, – она в одном такси, я – в другом, – я понял, что не смогу оставаться безучастным, не смогу оставить эту юную девушку одну противостоять Лауре и Беллини. До сегодняшнего дня я думал только о себе. Но теперь понял: расстройство планов Лауры – не конец игры, она не откажется от своего плана: убить Бруно. Сам-то я смогу выпутаться из этого клубка, но Валерия окажется в еще большей опасности. Лаура будет пытаться осуществить свой план, она легко не сдастся. Так размышляя, я понял, что на мою голову свалилась еще одна проблема.

Мы приехали на причал. Водители такси и я перетащили чемоданы на катер. Валерия стояла в тени, наблюдая за нами. Уложив чемоданы, я расплатился с водителями, и Валерия зашла на катер.

– Благодарю вас, – сказала она. – Не представляю, что бы я без вас делала. Можно я сама поведу катер? Я хорошо вожу катер. Отец всегда хвалил меня!

– Пожалуйста! Я встал за ее спиной.

Она маневрировала, выводя катер из бухты, как заправский яхтсмен, потом прибавила скорость, и мы понеслись через озеро.

– Как прекрасно возвращаться! – воскликнула Валерия, полуобернувшись ко мне. – Разве здесь не великолепное место? Мне кажется, на земле нет места красивее!

– Да, здесь очень красиво. – Я посмотрел вокруг. – Мне жаль уезжать отсюда.

Сказав это, я понял, что теперь, с приездом этой девушки, мне будет еще тяжелее уезжать из этих прекрасных мест.

– Как, разве вы уезжаете?

– Да, в понедельник. Я предупредил синьору Фанчини, и она подыскивает человека на мое место.

– А вы хотите уехать?

– У меня есть другая работа, – уклонился я от ответа.

– Но почему? Мария писала мне, что вы читаете отцу вслух и с вашим приходом его состояние значительно улучшилось.

Я вспомнил, как Бруно смотрел на меня сегодня утром, и подумал, я сделаю для него еще кое-что хорошее, но через несколько дней, не сейчас.

– Мне нужно работать над своей книгой.

– О-о, – разочарованно протянула Валерия. – А я думала, что вы мне почитаете отрывки из вашей книги. Я прочитала много книг о соборах, я помогала отцу, когда он работал в министерстве культуры.

– Вот как? – удивился я и изменил тему, начав расспрашивать ее о том, как она жила в Париже.

Весь путь до виллы она болтала не переставая, и я как дурак слушал и не мог оторвать от нее взгляда, и то, что мы врезались в пирс, было только моей ошибкой.

– Как же вы перенесете все чемоданы в дом? – спросила Валерия, выпрыгивая на пирс.

– Отведу катер дальше до деревни и попрошу у Биччи грузовик, он же мне и поможет.

– О, Биччи! Он все еще живет в деревне? Несколько лет назад я была его самой любимой девушкой, – рассмеялась она. – Передайте, что я зайду к нему, как только будет свободное время, и скажите, что я его люблю! Спасибо, что встретили меня и помогли с багажом.

Я смотрел ей вслед: она легко взбегала по лестнице, коротенькая юбочка задралась вверх под дуновением легкого ветерка, ее длинные, стройные ноги перескакивали через ступеньку, а то и через две. Я медленно и глубоко вздохнул.

Видение этой девушки стояло перед моими глазами даже тогда, когда я уже вернулся на катере из деревни к пирсу и выбрался на берег.

Я заканчивал перетаскивать багаж Валерии и вернулся к грузовику, когда увидел, что ко мне идет доктор Перелли.

– Что произошло с тех пор, как я в последний раз был здесь? – взволнованно спросил он, и черные бусинки его глаз впились в мое лицо.

– Ничего необычного, синьор, – ответил я.

– Вы заметили, как изменился синьор Фанчини? Вы видели его сегодня утром?

– Синьора Фанчини сказала, что он перевозбужден и ждет приезда дочери.

– Черт! Что-то произошло! Он почти на грани безумия. Разве вы этого не заметили?

– Я подумал, что это результат депрессии, – осторожно заметил я.

– Нет. У меня сложилось впечатление, что он пытается сказать что-то очень важное. Я уверен: он перенес какое-то огромное потрясение.

– Может быть, возбуждение…

– Чушь! Здесь что-то другое. Ну, если вы ничего не знаете, то не о чем и говорить, – Он сел в машину. – Я приеду завтра утром. Его нельзя тревожить. Вы поняли?

– Да, синьор.

– Вы абсолютно уверены, что не знаете, чем он так расстроен?

– Почти уверен.

Он посмотрел на меня долгим, внимательным взглядом, потом включил зажигание, переключил скорость и уехал. А я вернулся на виллу, занятый своими мыслями. Когда я подходил к веранде, появилась Лаура.

– Доктор Перелли обеспокоен состоянием Бруно, – сказала она, и я заметил, что она взволнованна. – Я думаю, ему не о чем особенно беспокоиться, но он оставил инструкции, что Бруно нужен отдых и полный покой. Он сказал об этом вам?

– Да.

– Его состояние расстроило Валерию, но что делать? Я попросила Валерию после ленча съездить в Палланцу, нужно сделать кое-какие покупки. Было бы хорошо, если бы вы ее проводили, – я не хочу, чтобы она ездила одна.

Я вспомнил, как ночью она сказала Беллини:

"Мы ничего не можем сделать до пятницы. Мы не имеем права на ошибку. Кроме того, Дэвид должен поближе познакомиться с Валерией. Это сейчас важнее всего остального”.

Очевидно, Лаура приступила к выполнению своего плана и не собиралась тратить время впустую. Мы отошли к перилам веранды.

– Хорошо, – сказал я. – Ты тоже уходишь?

– Нет. На меня столько дел свалилось! – Она посмотрела на меня с любопытством. – Как тебе Валерия? Что ты о ней думаешь?

– Что я должен думать?

– Ты не находишь, что она довольно-таки миленькая?

– Нахожу.

Ее взгляд похолодел.

– Ты говоришь это без особого энтузиазма, Дэвид. А я-то думала, что все американские мужчины падки на хорошеньких девушек!

– Вот как! Весьма любопытное мнение! С тем же основанием можно сказать, что итальянские женщины падки на мужчин, курящих сигары, но я не уверен, что это правильно! – Я обошел ее и вышел на дорожку, направляясь к грузовику.

Я надеялся, что смогу рассказать Бруно о том, что я подслушал разговор Лауры прошлой ночью, и успокоить его, что с Валерией в пятницу ничего не случится, но мне никак не удавалось остаться с ним наедине.

Я понимал, как он страдает, но настаивать на том, чтобы нас оставили вдвоем, было опасно. Что бы ни происходило, нельзя было вызвать подозрение у Лауры. Она не должна догадаться, что я знаю о ее планах.

После ленча я сделал попытку зайти к Бруно, но сестра Флеминг отправила меня с поручениями.

Расстроенный, я спустился на пирс к катеру. Валерия уже ждала меня. Лицо ее было хмурым. – Что случилось с папой? – спросила она меня, когда я залез в катер. – Он выглядит ужасно. Лауpa говорит, что он переволновался, ожидая моего приезда, но я не очень в это верю!

– Мне тоже это кажется маловероятным.

– Сестра Флеминг не разрешила мне даже увидеться с ним. Это очень плохо. Уверена, я могла бы развеселить его.

– Доктор Перелли сказал, что Бруно необходим полный покой и отдых.

– Мне кажется, тут замешана Лаура, а вам?

– Понятия не имею. Давайте не будем говорить об этом!

– Тут что-то не так, – горячо возразила Валерия. – Я думаю, Лаура расстроила отца. Вы ничего не слышали, они не ругались? Ей не хватает выдержки, и, я уверена, именно она виновата в ухудшении его состояния!

– Не горячитесь, Валерия, – попытался я успокоить девушку.

Валерия повернулась ко мне: в ее глазах сверкала решимость, подбородок вздернулся.

– Я думаю, вам известно больше, чем вы говорите, – откровенно сказала Валерия.

– Ну нет, я прошу вас успокоиться! Думаю, наши разговоры не приведут ни к чему хорошему. Вы Бруно не поможете, а сами можете стать несчастной. Будете управлять катером сами?

– Нет. Лучше вы. У меня нет настроения. Я развернул катер на выход из бухты. Валерия подошла ко мне:

– Дэвид, если бы вы что-то знали, касающееся отца и Лауры, вы рассказали бы мне?

– Конечно, – успокоил я девушку. Я увеличил скорость, и катер понесся по водам озера в сторону Палланцы.

Мы долго ходили по узким улочкам городка, купив все, что заказала Валерии Лаура. Я не заметил, как пролетело время. Валерия была приятным собеседником, и оказалось, что у нас много общего во взглядах на жизнь и людей. Валерия расспрашивала меня о моей книге. Увлекшись разговором, перебивая друг друга, обсуждая архитектурные особенности соборов, мы забыли о времени.

– Сколько времени? – вдруг спросила Валерия. – Отец не ляжет спать, не повидавшись со мной.

Мы кинулись вниз, к пристани. До виллы добрались минут за двадцать. Валерия поблагодарила меня за поездку.

– Разговор с вами доставил мне большое удовольствие, – улыбнулся я.

Лаура и сестра Флеминг наблюдали, как я перекладываю Бруно из кресла в постель.

Мне показалось, что Бруно отпрянул от меня, когда я поднимал его. Обидно и больно было видеть, что мое прикосновение вызывает в нем ужас.

Черты лица Бруно заострились, лицо стало серым, глаза запали. Было совершенно очевидно, что он в смятении, а его страдания невыносимы.

Как только я переложил его на кровать, сестра Флеминг попросила всех выйти, Лаура вышла вслед за мной.

– Он хочет завтра остаться в постели. Утром можно не приходить. Если тебе больше нечем заняться, возьми на себя Валерию – не хочу видеть, как она бесцельно слоняется по дому. Ее вид расстраивает Бруно. Может, съездите в Милан?

Я посмотрел Лауре в глаза:

– Что-то ты уж очень печешься о здоровье Бруно! На тебя это так не похоже!

– Я уже сказала Валерии, чтобы она была готова к половине десятого. Можете взять машину. – Лаура вернулась в комнату Бруно, закрыв дверь перед моим носом.

Вечером я опять долго не мог уснуть, размышляя, как спасти Валерию и как отвести опасность от себя.

Самым правильным решением было бы пойти к доктору Перелли, но как он поступит, когда узнает о моем прошлом?

Один непродуманный шаг – и я в руках полиции. Ситуация была непростая, и, как я ни размышлял, выхода из тупика не находил. До пятницы оставалось три дня.

В конце концов я все же решил уйти с виллы в пятницу, надеясь, что не привыкший долго ждать Беллини не выдержит и каким-то образом выдаст свое присутствие. А там в игру вступлю я и посмотрю, что можно сделать.

На следующее утро в половине десятого я был в гараже. Вскоре пришла Валерия.

– Лаура сказала, что мы с вами отправляемся в Милан. – Она нахмурила брови. – Вы этого хотите?

– Если вы этого хотите.

– Я очень хочу съездить в Милан, но мне не нравится, когда Лаура обращается со мной как с девочкой. Она сказала о поездке так, будто приказывала ехать! Я достаточно откровенно дала ей понять, что не желаю получать от нее приказы!

– Если вы хотите ехать, то поехали, – сказал я, улыбаясь ее решительному настроению.

– Мы должны вернуться к приходу доктора Перелли, я хочу поговорить с ним. Он приедет к ленчу.

– Тогда решим так. Сегодня мы уже не успеваем добраться до Милана, пройти по магазинам и вернуться к ленчу. Предлагаю поехать в Стрезу. А в Милан можно съездить завтра.

Мы провели в Стрезе прекрасное утро, заглядывая в магазинчики, наблюдая, как туристы садятся в речные трамвайчики-вапоретто, чтобы отправляться в Палланцу.

Валерия расспрашивала меня о подробностях недавних сражений на юге Италии, я рассказал ей не только о них, но и об освобождении Рима. И нашел в ней восхищенного слушателя. Мне хотелось выговориться. Время пролетело очень быстро, и мы едва не опоздали к ленчу.

Когда мы подошли к доктору Перелли, он выглядел задумчивым.

– Как отец? – обеспокоенно спросила Валерия.

– Все так же. Я не сомневаюсь – у него шок, что-то терзает его. Хотелось бы мне знать, что это такое. Я дал ему успокоительное, и он проспит довольно долго. Проследите, чтобы его никто не беспокоил. Я сказал Лауре, чтобы она не волновалась, сестра Флеминг сделает все необходимое. Она не поедет в этот раз на уик-энд, и, возможно, у Бруно после хорошего отдыха будет улучшение, но до тех пор никаких визитеров!

Я тут же спросил, как на это отреагировала Лаура. Если сестра Флеминг не уезжает, то план Лауры летит ко всем чертям, и, вероятно, это привело ее в ярость. Я с облегчением вздохнул: вот теперь можно подумать, как спасти Валерию.

Перелли взглянул на меня:

– Я слышал, что вы уезжаете с виллы в понедельник. Это так?

– Да, – ответил я и вдруг понял, что мне вовсе не хочется уезжать отсюда.

– Может быть, останетесь еще на неделю. Если Бруно будет лучше, я хотел бы, чтобы день он проводил на веранде. Надо кому-то переносить его в кресло. Мне не хотелось бы доверять его новому человеку, пока ему не станет немного лучше. Вы не сможете задержаться на вилле еще на неделю?

Я молчал.

– Дэвид, пожалуйста, останьтесь, – попросила Валерия. – Я знаю, отец не любит перемен. Если ваше присутствие ему поможет, вы останетесь?

– Хорошо, останусь, – согласился я, стараясь не показать, что обрадовался ее предложению. Перелли кивнул:

– На этой неделе у вас будет немного работы, но на следующей давайте попробуем перенести Бруно вниз, в сад! Надеюсь, он выдержит эту прогулку! Ему нужна полная перемена обстановки. Я уже сказал ему, что на неделе разрешу ему прогулку в Реджину и Стрезу.

– Прекрасная идея! – с энтузиазмом воскликнула Валерия. – Это не опасно?

– Думаю, нет. Тоны сердца хорошие, но, повторяю, он в шоке. Не волнуйтесь. Он должен отдохнуть, и вы тоже отдыхайте! Я скажу вам, если будет что-то действительно опасное. – Он кивнул мне и притворно строго хлопнул Валерию по руке:

– Смотрите хорошо проведите время и перестаньте волноваться. – И доктор пошел к машине.

Валерия повернулась ко мне. Глаза ее сияли.

– Это хорошие новости, не правда ли? – воскликнула она. – Я так благодарна вам за то, что вы согласились остаться!

– Я рад быть вам полезным.

– Если я ничего не могу сделать для отца, то нет смысла находиться на вилле. Давайте вечером поедем в Изола-Белла, в парк. А завтра на целый день в Милан!

– Не знаю, ведь я работаю. Спросите синьору Фанчини, разрешит ли она мне уехать с виллы.

– Я договорюсь.

– Ну, если так, то я рад буду сопровождать вас. После ленча, когда я уходил с кухни, Лаура остановила меня. Она была бледна, а в ее глазах застыли холод и тревога. Я представлял, что она сейчас испытывает. Я слышал ее разговор с Беллини. Тогда уже было ясно, что ей трудно сдерживать Беллини. Теперь же это стало еще труднее. С таким типом, как Беллини, опасно было что-то предпринимать, и Лаура понимала это, она была в ярости.

– Доктор Перелли попросил тебя остаться еще на неделю? – спросила она резко.

– Да. Это твоя идея?

– Конечно нет. Я не заинтересована в том, чтобы ты оставался на вилле. Мне было бы спокойнее, если бы ты уехал.

– Ну что же, скажи об этом Перелли. Возвращение в Милан соответствует моим планам, я отложил отъезд только потому, что он меня попросил об этом.

Лаура бросила на меня холодный и презрительный взгляд:

– Он просил тебя остаться, пусть так и будет. Я рада, что это доктор Перелли отговорил тебя, а то уж мне показалось, что ты увлекся Валерией.

Я с трудом сдержался.

– Это все, что ты хотела сказать?

– Нет. Я вижу, как Валерия командует тобой, и ей нравится это. Она, кажется, вообразила, что я возражаю. Я не возражаю, поезжайте развлекайтесь. – Она повернулась и ленивой походкой вдоль веранды пошла в свою комнату.

Следующие пять дней мы с Валерией проводили вместе. Мы съездили в Милан, на озеро Комо и Павию. Мы ездили через Лаго-Маджоре в Локарно, взбирались на Моттерони, устроив пикник на ее вершине, пируя на фоне прекрасной панорамы, простиравшейся под нами и сплошь состоявшей из многоцветных гребней и плато Альп. Мы уходили ночью с рыбаками на лодках и ловили форель, купались, разговаривали и развлекались от души.

Время для меня словно остановилось, я был на гребне удачи, но все мое существо сопротивлялось бурному натиску реальной жизни. Никогда еще я так не отдыхал: так много и так приятно!

Не могу точно определить момент, когда ко мне пришло озарение: я влюбился в Валерию. Это могло произойти, когда я увидел ее на перроне и она показалась мне олицетворением юности, прелести, невинности и радости жизни. Тогда один только ее вид буквально ошеломил меня.

Я не догадывался о том, что влюбился, пока однажды вечером, когда мы сидели в тени деревьев на небольшом уединенном пляже в Сьерро, я, случайно подняв глаза, встретился с взглядом ее глаз Мы замерли и какое-то время смотрели друг на Друга.

Я внезапно понял, что любуюсь ею, и, оглянувшись вокруг, покраснел. Мы молчали.

Я долго сидел, прислушиваясь к огню, опалившему меня.

Я никогда не испытывал подобного! Это чувство было совершенно несравнимо с тем безумием, физическим головокружением, какое я недавно еще испытывал с Лаурой. Все было совершенно иначе. Я понимал, что моя любовь безнадежна: я на тринадцать лет старше Валерии, я нищий, живу в стране нелегально, меня разыскивает полиция! У меня нет будущего!

– Дэвид, – сказала Валерия и замолчала.

– Да, – откликнулся я, глядя на нее.

– Я не понимаю, почему вы ведете такой странный образ жизни. Да, я знаю, вы пишете книгу, но разве нельзя найти работу по душе?

– Не расспрашивайте меня! – Я попытался улыбнуться. – Мой образ жизни дает мне возможность писать книгу, я хочу оставить свой след в искусстве!

– След? Мне кажется, вы не слишком много для этого делаете!

– Ошибаетесь! Я много работаю.

– Вы действительно уедете, когда отцу станет лучше?

– Да, я хочу закончить свою книгу. Валерия замолчала, глядя на воды Лаго-Маджоре.

– Без вас здесь станет очень скучно, – наконец прошептала она.

У меня перехватило дыхание.

– Все будет хорошо. Вы найдете чем заняться. Она посмотрела на меня:

– А вы не могли бы изменить ваше решение?

– Вы только что говорили, что я мог бы заниматься более достойным делом! Именно поэтому я и собираюсь уйти.

– Но ведь вы не ушли бы, если бы сами этого не хотели, Дэвид. Вы могли бы выполнять еще какую-нибудь работу, кроме ухода за отцом.

– И что же это за работа?

– Перед тем как с отцом случилось это несчастье, он занимался восстановлением разрушенного собора в Ломбардии. Сейчас работы продолжаются, но они ведутся бесконтрольно, никто не занимается описанием повреждений. Я знаю, отец был бы рад, если бы вы продолжили это дело! Он, конечно, стал бы платить вам, я думаю, ваши рассказы вернули бы ему интерес к жизни!

Идея была великолепной, но Валерия не знала, что ее планы несбыточны для меня.

– Я не могу согласиться! Как только я закончу свою книгу, я уеду из Италии. Она поднялась.

– Да, я должна была подумать об этом. Что ж, Дэвид, если вы хотите уехать домой…

Мы молча возвращались на виллу: разговор не получался.

За эти пять дней состояние Бруно не улучшилось, наступала среда, на этот день Перелли возлагал большие надежды.

Когда он приехал, я помогал Джулио, садовнику, пилить бревна для камина на зиму. Доктор прошел в комнату Бруно и оставался там больше часа, а когда вышел, выглядел задумчивым, но удовлетворенным. После последовавшего за этим длинного разговора с Валерией Перелли подозвал меня. Когда я направился к нему, он оставил Валерию и пошел мне навстречу.

– Я хочу поговорить с вами. Пойдемте в мою машину.

Озадаченный его резкостью, я пошел за ним. Подойдя к машине, Перелли сказал:

– Прежде всего, я рад сказать вам, что синьору Фанчини стало лучше. Отдых помог ему, и я думаю, что теперь в его здоровье наступит заметный прогресс.

– Это хорошие новости. Очень рад.

– Завтра я разрешу вынести его на веранду. Я сказал Валерии, что она может посидеть с ним сегодня вечером. Сестра Флеминг очень просит отпустить ее на уик-энд. Ее сестра в Милане нездорова. Я думаю, что у Бруно наступило улучшение, и она может поехать.

Я испугался. Я знал, что с отъездом сестры Флеминг Лаура приступит к осуществлению своего плана.

– Понятно, – кивнул я.

– Сестра Флеминг сказала, что вы и Валерия проводите очень много времени вместе. – Острые глазки Перелли впились в мое лицо. – Скажу откровенно, не думаю, что она поступает правильно, проводя так много времени в вашей компании, Чизхольм. Я ничего не имею против вас, но Валерия молодая и впечатлительная девушка, и скажу откровенно, я не хочу, чтобы она влюбилась в вас. Сейчас она будет проводить больше времени с отцом, но, когда у нее появится свободное время, постарайтесь избегать встреч с ней и больше занимайтесь своими обязанностями!

Кровь бросилась мне в лицо.

– В таком случае, доктор, – резко сказал я, – быть может, вы сами займетесь ее развлечениями! Ни синьора Фанчини, ни сестра Флеминг не могут быть ей подходящей компанией!

Он улыбнулся:

– Не сердитесь, Чизхольм. Вы прекрасно понимаете, что молодая девушка легко может увлечься таким интересным человеком, как вы, если она постоянно находится в его компании. Я не запрещаю вам видеться с ней. Я только прошу вас последить, чтобы она не наделала глупостей. Я думаю, в этом вы лучше меня сможете убедить ее.

– Хорошо. – Я все еще злился на доктора. – Я постараюсь.

– Благодарю вас. Вы еще не раздумали покинуть виллу синьора Фанчини?

– Нет.

– Тогда я продолжу подбор человека на ваше место. Я сказал синьоре Фанчини, что сам займусь поисками работника. Вы можете приводить в порядок свои дела, чтобы уехать в понедельник.

– Спасибо.

Доктор сел в машину.

– Надеюсь, я не оскорбил вас, Чизхольм? – спросил он, глядя на меня через стекло.

– Нет, конечно нет. На вашем месте я сказал бы то же самое.

– Прекрасно. Я знал, что вы разумный молодой человек. – Он с улыбкой обернулся. – Вижу, что не ошибся в вас!

Я стоял, глядя вслед отъезжавшему автомобилю, потом медленно побрел в сад.

Навстречу мне с веранды сбежала Валерия с красным лицом и сердито блестящими глазами.

– Мне надо поговорить с вами, Дэвид, – сказала она. – Пойдемте вниз, к пирсу.

– Я сейчас занят, – ответил я, отводя глаза, – я должен помочь Джулио.

– Мне надо поговорить с вами, – повторила она. – Это очень важно.

– Хорошо.

Я пошел за ней к пирсу.

– Что вам только что сказал доктор Перелли?

– Он сказал мне, что вашему отцу лучше. Это хорошая новость, не так ли?

– Он сказал вам еще кое-что. Он сказал вам, чтобы мы больше не виделись. Разве не так?

Я улыбнулся, глядя на ее встревоженное, разгневанное лицо.

– Вы знаете, Валерия, он совершенно прав. Мы забыли, что я здесь всего лишь наемный работник! У людей длинные языки. Сестра Флеминг скандалит.

– Как она смеет! – воскликнула Валерия. – А у доктора Перелли нет других дел, кроме как вмешиваться в мою личную жизнь?

– И тем не менее он несет за вас ответственность, ведь вы еще совсем ребенок.

– Никакой я не ребенок! Дэвид! Вы же не хотите, чтобы мы не встречались?

– Я подчиняюсь приказу.

– Но вы не ответили на мой вопрос.

– Прогулки с вами, Валерия, были прекрасны. – Слова давались мне с трудом. – Я наслаждался вашим обществом, но не нарушу приказ доктора Перелли.

– Но это не ответ на мой вопрос! Дэвид, это слишком важно! Я не хочу, чтобы вы уходили. Я не хочу, чтобы вы не видели меня. Я люблю вас, Дэвид!

– Вы не должны так говорить! Она преградила мне дорогу:

– Вы тоже любите меня. Разве не так? Я схватил ее в объятия раньше, чем успел сообразить, что делаю.

– О, Дэвид, дорогой, – сказала она, и ее руки обвили мою шею.

Потом, когда я осознал, что произошло, попытался осторожно отодвинуть ее, но Валерия еще теснее прижалась ко мне.

– Не надо, Дэвид!

– Мы не должны этого делать. Мы не можем это делать!

– Вы осторожничаете, да?

– Пусть осторожничаю, но мы не должны делать ничего подобного. Что подумает ваш отец?

– Не будьте глупым, Дэвид. Это же наше дело. В первый же момент, когда я впервые увидела вас, стоявшего в солнечном свете, такого озадаченного, ждущего меня, я…

– Остановитесь, – сказал я жестко и решительно отодвинулся от нее.

Она говорила те же слова, какие говорила Лаура в той грязноватой комнатенке с низким потолком, где мы занимались любовью.

– Дэвид!

– То, что мы делаем, нехорошо. Для любви нас слишком многое разделяет: разница в возрасте, да и все остальное. Это нехорошо.

– Ничего подобного, все просто прекрасно. – Она улыбнулась. – Я расскажу папе. Он поймет. Вы ему нравитесь. Он даст вам ту работу, о которой я говорила. Вы сможете остаться здесь и писать свою книгу. О, Дэвид, разве вы не видите, как все складывается прекрасно?

– Далеко не прекрасно, Валерия. Дело не только в работе. Вы ничего обо мне не знаете. И давайте больше не обсуждать эту тему.

– Валерия! – С веранды донесся голос Лауры. – Валерия, где вы?

– Идите, вас зовут, – сказал я, слегка подтолкнув ее. – Не надо, чтобы Лаура увидела нас вместе.

– Я не собираюсь отказываться от вас, – сказала вдруг Валерия очень твердо. – Я знаю, что вы любите меня, а я люблю вас. Я не позволю вам совершить глупость.

Она повернулась и побежала на виллу.

Впереди у меня было свободных полдня. Я решил взять лодку Биччи и отправиться куда-нибудь, где никто не нарушил бы моего уединения, и продумать свои дальнейшие действия.

Я возился с лодкой Биччи, когда услышал шум мотора, а через несколько минут из-под завесы ив выскочил катер и полетел по озеру в сторону Стрезы. На катере была Лаура.

Я наблюдал за ней. На меня снова навалился кошмар подслушанного ночного разговора. Я решил проследить за Лаурой. Катер быстро удалялся и превратился в небольшую точку на горизонте. Я догадался, куда она так спешила, но хотел быть уверен, что Лаура встречается с Беллини.

Через час я был в Пескатори и сразу увидел катер, пришвартованный на стоянке Алберго, и нарочно проехал мимо. Я узнал, что хотел, значит, Лаура все же решила выполнить свой план. Достигнув бухты Стрезы, я привязал лодку и поднялся на набережную. Теперь надо решить, что делать дальше. Я медленно брел по раскаленной солнцем набережной до парка около отеля “Реджина”. Здесь я сел, закурил и стал размышлять.

Уйти с виллы в пятницу означало подвергнуть смертельной опасности Валерию. Оставлять ее на вилле одну, зная, что задумала Лаура, было просто преступлением, а зная жестокость Беллини, вполне возможно, что они совершат убийство без меня, а подставят меня.

Мое бегство с виллы может только отсрочить нависшую надо мной опасность! Интуитивно, где-то в глубине подсознания, билась мысль, что есть еще одно решение, но я упорно отказывался признавать это. Я боялся даже позволить себе думать об этом. Валерия полюбила меня, а я полюбил ее. Меня ждала работа, настоящая работа, которая поможет мне завершить книгу. Была даже отдаленная вероятность, что Бруно разрешит мне жениться на Валерии.

Все это могло бы быть, если бы не существовало Лауры. Одно ее слово – и меня арестуют. Возможно, мне грозит смертная казнь за убийство, которого я не совершал. Но сейчас более важным было то, что она планировала убийство Валерии. Счастье и безопасность Валерии, мое счастье и безопасность были в руках Лауры. До тех пор, пока жива Лаура, ни Валерия, ни я не сможем жить спокойно, но если бы Лаура умерла, то ситуация полностью изменилась бы.

Наконец из самых глубин моего сознания появилась определенная мысль, которую я интуитивно отбрасывал: “ЕСЛИ БЫ ЛАУРА УМЕРЛА…"

Я отшвырнул сигарету и встал.

Это чистое безумие! Это наваждение! В атмосфере готовящегося убийства меня тоже охватило безумие! Легко сказать: “ЕСЛИ БЫ ЛАУРА УМЕРЛА, МЫ БЫЛИ БЫ В БЕЗОПАСНОСТИ”. Лаура умирать не собиралась! ЕСЛИ НЕ…

Я медленно подошел к перилам, ограждавшим набережную, и оперся на них, глядя через Лаго-Маджоре на красные крыши и белые дома Ароло.

Лаура планировала убийство Валерии! Почему бы мне не спланировать ее убийство? Какое право она имеет на жизнь? И наконец, это была бы высшая справедливость!

Мое сердце бешено колотилось, во рту пересохло. Я старался прогнать эти мысли и не мог, я уже знал, что это было единственным решением проблемы. Если я не хочу потерять Валерию, Лаура должна умереть!

Еще с того дня, когда Лаура впервые заговорила об убийстве Бруно, я почувствовал, как легко мысль убийства проникает в мозг. Атмосфера на вилле, безжалостность Лауры, мои собственные обстоятельства, моя любовь к Валерии – все наталкивало только на одно.

Но как сделать это? Как не попасться? Был всего один путь, и главную роль должен сыграть Беллини! Лаура собиралась подставить меня, так почему бы мне не использовать Беллини? Но это же безумие!

Надо возвращаться! У меня оставалось только два дня. Я закурил новую сигарету, удивляясь своему спокойствию. Сердце стучало ровно, и только по позвоночнику пробежали холодные мурашки! Я вернулся на скамейку и сел. Я должен быть очень осторожен. В любом убийстве ошибка неизбежна. Я должен быть уверен, что не совершу ни одной. Слишком многое зависело от малейшего промаха!

Во– первых, мотив.

Это должен быть очень серьезный мотив, чтобы подозрение обязательно упало на Беллини. Можно использовать тот факт, что для окружающих он всегда был подозрителен. У него репутация бандита и очень жестокого человека. Полиция будет разрабатывать эту версию, если я им подброшу этот мотив. Что нужно было ему на вилле?

Жемчужное ожерелье Лауры!

Она привезла его из Станито и надевала один или два раза. Я мог войти в комнату Лауры, незаметно взять его, если, конечно, она не наденет его в пятницу вечером.

Беллини работал на вилле. Он знал о жемчуге. И неудивительно, что он решил украсть ожерелье, а Лаура застала его в комнате и он убил ее.

Я чувствовал, как пот стекает с моего лица, и с досадой вытер лоб. У Лауры встреча с Беллини лодочном ангаре в девять вечера в пятницу. Они предполагали, что я в это время буду в гараже занят с машиной.

Валерия будет сидеть около Бруно. За несколько минут до девяти я спущусь к лодочному ангару, у меня был ключ от комнат, который дала мне Лаура. Когда в комнату войдет Лаура, я ударю ее по голове, а потому выйду на пирс и подожду Беллини. Надо быть с Беллини очень осторожным. Внизу очень темно, и там много мест, где можно укрыться. Удар по голове мешком с песком может оставить синяк. Я ударю его, когда он будет выходить из лодки, положу жемчуг в его карман и столкну в озеро. Может быть, мне удастся даже перевернуть лодку и вернуться в гараж. Если все пройдет удачно, полиция решит, что лодка Беллини опрокинулась и он утонул.

На первый взгляд план хорош, но… Предположим, что Беллини прибыл первым? Предположим, что они появились вместе? Надо было просчитать и эти варианты, но в целом мой план уже обретал реальные черты! Я долго сидел на солнцепеке, продумывая каждую деталь плана, шаг за шагом взвешивая риск, просчитывая возможные ошибки.

И во время этих размышлений я осознал, что убийство может быть увлекательнейшим занятием! Меня больше не тошнило при мысли об убийстве, и оно меня не пугало. Я сидел так, глядя пустыми глазами на Лаго-Маджоре, и мне казалось, что я всего лишь в одном шаге от удачи, которая еще утром казалась невозможной.