Освобожденный. Часть 1. Книга 2

Глава 22

ЭРИН

Снова осталась одна, с пульсирующей киской и твердыми сосками. На этот раз я могла винить только себя. Я была той, кто настояла, чтобы он посмотрел на свой телефон. При моей работе нельзя игнорировать телефон. Вообще.

Я разделась и открыла свой комод, чтобы достать чистое нижнее белье, когда моя рука наткнулась на что-то твердое в глубине ящика. Я отбросила одежду…

— О боже.

Вибратор. Я совсем забыла о нем. Люси подарила его в качестве шутки на мой прошлый день рождения. Я никогда им не пользовалась, хотя и не исключала такой возможности. Я вынула его из оригинальной коробки и спрятала в ящике с нижним бельем, думая, что когда-нибудь он может мне понадобиться.

Возможно, сегодня был тот самый день.

Вибратор был огромным. Люси никогда бы не купила ничего среднего размера.

Данте был огромен, насколько я могла судить по тому, что почувствовала под его джинсами. Этот инструмент, скорее всего, был бы отличной заменой.

Я сбросила одежду и легла на свое прохладное хлопковое одеяло. Все это было в новинку для меня, но я была такой зрелой. Я провела пальцами по своим половым губам. Боже, да. Я была влажной. Чертовски влажной.

Достаточно, чтобы прямо сейчас взять это фаллическое чудо, но я этого не сделала. Ещё нет.

Сначала я немного поиграла со своими сосками, пощипывая и покручивая их, представляя, как твердые губы Данте теребят их. Представляя, как его мягкие волосы щекочут их, когда он мучает меня самым лучшим способом.

Затем провела одной рукой по своему животу к клитору. Он был набухшим и твердым, и после нескольких поглаживаний я была готова к большому члену Данте.

Все еще играя одной рукой с соском, я погрузила вибратор в свою киску.

Эрин. Боже, Эрин!

Я закрыла глаза, когда Данте навис надо мной, входя и выходя из меня, пот с его лба капал мне на лицо.

Толчок. Толчок. Толчок.

— Данте! — Я закричала. — О боже, Данте!

Оргазм пронесся сквозь меня с силой урагана, а он все еще входил в меня, все сильнее и сильнее.

Овладевая мной. Клеймя меня. Делая меня своей.

Пока спазмы не замедлились, и я не открыла глаза. И я остановила движение «внутрь-наружу» — движение моей собственной руки.

Это было хорошо. Отрицать этого нельзя.

Но даже с моим живым воображением это не могло сравниться с Данте. Не с губами Данте. Не с его членом.

Это не дало мне того чистого освобождения, которого я жаждала.

И я не слышала музыки.