От Пушкина к Бродскому (Путеводитель по литературному Петербургу)

Петербург начинался с островов. Надо было приплыть, высадиться, сразиться, победить и лишь потом строиться. И начинать строительство с крепости, чтобы землю эту не отобрали шведы.

В 1703 году русские войска под командой генерал-фельдмаршала Шереметева осадили крепость Ниеншанц при впадении в Неву реки Охта. В осаде принимал участие и Петр I. Крепость была взята и переименована в Шлотбург.

Ответного нападения шведов следовало ждать с залива, с устья Невы. Поэтому Петр с приближенными стал выбирать остров в Невской дельте, где можно было поставить крепость, что закрыла бы вход в Неву. По преданию, Петр высадился на заросший лесом остров Люистранд (Веселый). «Когда сшел на средину того острова, почувствовал шум в воздухе, усмотрел орла парящего, и шум от парения крыл его был слышен; взяв у солдата багинет и вырезав два дерна, положил дерн на дерн крестообразно и, сделав крест из дерева и водружая в дерны, изволил говорить: „Во имя Иисус Христово на сем месте будет церковь во имя Верховных апостолов Петра и Павла”».

16 мая 1703 года здесь была заложена земляная Петропавловская крепость. И храм, и крепость были построены необычайно быстро, в несколько месяцев. Для ускорения работ царь и его приближенные сами руководили работами. Крепостные бастионы с той поры так и называются: Государев, Головкин, Зотов, Трубецкой, Нарышкин, Меншиков.

В 1712 году первый архитектурный гений Петербурга, Доменико Трезини, стал строить каменный Петропавловский собор, увенчанный наверху, на высоте ста одного метра, летящим золотым ангелом. Храм этот — самое старинное и самое знаменитое здание Петербурга. Шпиль его с золотым ангелом виден отовсюду. Можно сказать — из любой точки мира. Все его знают и, увидев на картине или по телевизору, сразу узнают Петербург.

Поняв, что враги на Петропавловку не нападут — побоятся, энергичный Петр стал привлекать сюда друзей — купцов всего мира, устроив на острове пристань и первый городской порт. Согласно легенде, Петр I в качестве кормчего сам привел к этой пристани первый голландский корабль и потом очень смеялся над испугом голландского капитана, понявшего с большим опозданием, что перед ним — царь! Такие шутки Петр очень любил.

Но на маленьком острове порт было не разместить, и он был переведен сперва на Стрелку Васильевского острова, а потом на Гутуевский остров, открытый заливу.

Кроме того, в крепости был построен Комендантский дом, гауптвахта, домик «дедушки русского флота», как называли ботик Петра I, Монетный Двор. Внутреннее пространство Петропавловки лучше всего сохранило колорит петровского времени: входишь в ее замкнутое пространство — и оказываешься в тех временах.

Петропавловка с золотым ангелом на высоком шпиле — одно из главных украшений города. Но нельзя забывать и о другом предназначении крепости — ее называли «самой красивой в мире тюрьмой». Защищать город крепости не довелось — узнав о ней, шведы и прочие супостаты сразу поняли, что здесь не пройдешь. И тогда правители России нашли крепости другое применение. То, что тюрьма эта была на самом виду, на самом широком разливе Невы, может быть, даже и устраивало правителей — «чтоб видели и не забывали». Трагедия любой истории состоит в том, что она всегда встречает сопротивление и шагает по телам жертв. И невозможно сказать, кто тут прав — кто жаждет перемен любой ценой, или тот, кто считает эту цену чрезмерной. В казематах крепости побывали и противники перемен, и их сторонники. Одним из первых узников крепости был сын Петра Алексей — вокруг которого, как мы знаем, сплотились противники Петра, «переламывающего Русь через колено». Получается, крепость Петр для сына построил — но совсем не в том значении, как хотелось бы ему. Царевич Алексей скончался тут, в Трубецком бастионе, после тяжелых пыток. По версии фильма «Петр I», снятого в сталинские времена, царевича Алексея приговорил к смерти Верховный Совет под руководством Петра — такая поучительная версия устраивала Сталина больше всего. Он и сам сурово обошелся с сыновьями! Согласно народной легенде, записанной Пушкиным, «царевича Алексея положено было отравить ядом. Денщик Петра Первого Ведель заказал оный аптекарю Беру. В назначенный день он прибежал за ним, но аптекарь, узнав, для чего требуется яд, разбил склянку об пол. Денщик взял на себя убиение царевича и вонзил ему тесак в сердце».

Народная молва связывает с этими событиями название Алексеевскою равелина — хотя он построен через 15 лет после смерти царевича и назван вовсе не в честь сына Петра I, а в честь его отца.

Другая история, тоже весьма популярная у романистов и кинематографистов, связана с именем еще одной жертвы Петропавловской крепости — княжной Таракановой. Эта красивая авантюристка объявила себя в Италии дочерью Елизаветы Петровны и ее фаворита Разумовского, и значит, законной наследницей престола. Екатерина II послала за ней в Европу Алексея Орлова, который нашел ее, соблазнил, заманил в Россию и заточил в крепость. Вот такими способами цари удерживают власть!

Согласно романтической версии, Тараканова погибла в камере во время наводнения. Этому событию, которое вряд ли было в действительности, посвящена знаменитая картина Флавицкого: изможденная женщина стоит на тюремной койке, с ужасом наблюдая, как через окошко хлещет невская вода. В ногах ее ползают крысы, выбравшиеся из поднимающейся воды.

Но самая печальная картина, особо грустная, потому что она реальна, — утро казни декабристов. Когда их вывели на казнь ранним утром в июле 1826 года, эшафот (как и любой другой объект в нашем государстве) к сроку оказался не готов. Четверо декабристов сидели на траве, тихо беседуя. Каховский стоял в стороне. Мрачный мизантроп, неудачник, весь погрязший в долгах, которые даже не пытался возвращать, потешивший свое уязвленное честолюбие тем, что убил Милорадовича, любимца всего Петербурга, он был презираем даже соучастниками, и даже перед смертью, когда другие декабристы прощались и целовались, никто не подал ему руки.

Много «борцов за свободу» побывало здесь. Правы ли были они — или только умножали людские страдания? Здесь сидели и Достоевский, и Чернышевский. Ореол мученичества всегда почитаем у нас, это касается и многих современников, среди которых есть и писатели, считающие своим долгом пострадать.

В 60-е годы прошлого века, когда возникла новая сила — разночинцы, и антимонархическая оппозиция перешла к действию, в крепости оказались многие — особенно из числа студентов. На гранитных стенах крепости появилась размашистая надпись — «Петербургский университет». Мол — вот где находятся лучшие из студентов!

На моей памяти в восьмидесятые годы на гранитных стенах крепости появилась другая надпись, взбудоражившая город — «СССР — ТЮРЬМА НАРОДОВ».

Нельзя не восхищаться мужеством молодых людей, сделавших это. Бдительные органы разыскали их. Теперь «тюрьмы народов» не существует. Выиграли мы или проиграли? Стоило ли рисковать? Разговор бесполезный. Бунтари, как и жандармы, будут всегда.

Похоже, что лучше жить от истории отдельно. Когда могилы всех царей собрали под сводами Петропавловского собора, кто-то проницательно заметил, что такого собрания сыноубиийц, отцеубийц, мужеубийц вряд ли где можно найти во всем мире. Петр I убил сына, с согласия Екатерины II убили ее мужа Петра III, Александр I знал о покушении на своего отца императора Павла и не помешал этому. Да, тяжела история — хотя золотой ангел парит на шпиле собора на стометровой высоте, благословляя город и прощая грешников... на него вся надежда.

С ангелом на шпиле (сделанном, как говорят шутники, «в натуральную величину»), тоже связано немало легенд. Одна из них — Петр Телушкин, взявшийся запросто поправить накренившийся после сильной бури шпиль. Не возводя дорогостоящих лесов, лишь с помощью веревки он добрался до ангела, закрепил веревку там и сумел выпрямить шпиль. По легенде, ему поставили специальное клеймо на шее, щелкнув по которому он мог требовать любую выпивку в любом кабаке — якобы отсюда и появился знаменитый жест.

Петропавловка по-прежнему притягивает к себе взгляды, остается главным сооружением Петербурга. Когда здесь похоронили прах Николая II и его семьи, город вернул себе старое название — Петербург. К 300-летию здесь заложен каменный памятный знак в честь основания города.

Петр Телушкин

При том скоплении царей, великих и невеликих, знаменитых революционеров и заговорщиков, чья жизнь и смерть связаны с Петропавловкой, назвать культовой личностью простого плотника — поступок неожиданный, но, как мне кажется, давно уже назревший. Ведь это они, в сущности, а не цари и даже не архитекторы, построили великий наш город.

Когда после очередного урагана главное украшение парадного Петербурга — шпиль Петропавловки вместе с ангелом вдруг резко покривился, испуганное правительство собрало несколько самых высоких научных комиссий — никто не смог предложить ничего толкового. И тут появился Петр Телушкин, в лаптях и с веревкой через плечо, и сказал, что берется дело поправить, если в награду ему будет дозволена бесплатная выпивка во всех кабаках Питера и России. Пришлось обещать — тем более никто и не верил в его удачу. И Петр Телушкин — вот глазомер! — сумел закинуть петлю на ангела, забраться туда и спустить веревку. После этого надо было лишь как следует дернуть! Главное украшение парадного Петербурга встало на место. Кроме того, вскоре ангел был сделан вращающимся — флюгером в сущности, и ветер нагнуть его уже не мог.

А изобретательный Петр Телушкин велел поставить себе на шею клеймо с гербом. Щелчок по горлу с тех пор означает предложение налить. Это второе, после выпрямления ангела, и, может быть, даже более гениальное изобретение нашего самородка.