От Земли к Андромеде (СИ)

1

Лес внезапно кончился, и серая лента дороги вырвалась на степной простор. Сплошная равнина полей открывалась взору, но на горизонте все же видны небольшие холмы, поросшие деревьями, а за ними снова слегка волнистая зелень, перемежающаяся с желтизной и невысокой травой засушливых мест. Не совсем обычная лесостепь с буйной растительностью и сочетанием отдельных желтоватых участков с множеством норок и сусликов.

Среди этого многообразия на равнине возвышался холм. Аборигены называли его Мертвым курганом и никогда близко не подходили к нему. Никто не видел на нем ни одного суслика, хотя вокруг они просто кишели, ни сидящей птицы, ни одного живого существа. Над ним не летали бабочки, не было кузнечиков, муравьев, ничего не было. Только обожженная солнцем низенькая трава да постоянно гуляющий ветер.

Местные легенды гласили, что внутри кургана в древние времена поселились пришельцы, не желавшие общаться с внешним миром. Они живут в глубоком подземном городе и никогда не выходят на поверхность. Иногда светящийся луч с вершины кургана бьет в необъятное небо — так общаются они со своей далекой страной в глубинах космоса.

Ученые заинтересовались этой аномальной зоной и направили туда экспедицию из четырех человек с аппаратурой — микровольтметрами, амплитудно-фазовыми измерителями, радиоприемниками-компараторами, аппаратурой радиоволнового просвечивания, изучения электромагнитного фона, термометры, измерители влажности, дозиметры и так далее. Благо — холм, курган или насыпь находился в доступном месте.

Экспедиция остановилась в близлежащей деревеньке, чтобы взять проводника и не ошибиться с местом. Местный старожил сразу пояснил, что затея бессмысленная и опасная для жизни — никто еще не возвращался с того холма живым или мертвым, входящий исчезал бесследно. Ученые посмеялись в ответ, попросив лишь показать этот холм, обросший легендами и домыслами.

Через неделю в институте забили тревогу. Ученые должны были сделать замеры, взять пробы грунта, воздуха и вернуться через три дня обратно. Поисковая группа прибыла в деревню. Тот же местный старожил пояснил им, что никто и никогда не возвращался с того холма. Если вы на него ступите, то исчезнете и вы.

Еще через три дня в институте заговорили о мистике — поисковая группа не вернулась. Директор НИИ обратился в полицию. Сотрудники областного МВД связались с местным отделом и получили шокирующую информацию, подтверждающую слова местного старожила.

Как всегда, пресса вмешалась и подстегнула действия полиции. Начальник областного МВД читал статью в ярости. «НИИ земной коры направил для исследований аномальной зоны Мертвого кургана, как называют его аборигены, экспедицию из четырех человек. Ученые института не серьезно отнеслись к сообщениям местных жителей о том, что еще никто не возвращался с злополучного холма ни живым, ни мертвым. Ученые бесследно исчезли, как и направленная к кургану поисковая группа. Не смотря на поданное заявление директором НИИ, удивляет бездействие полиции, которая не завела даже розыскного дела, а о поисках пропавших людей не велось и речи. Информированный источник в МВД сообщил, что руководство раздумывает над ситуацией вместо конкретных действий. Неужели Мертвый курган так напугал полицейских, что они в страхе боятся даже выехать на место происшествия»…

Начальник МВД области собрал совещание, с яростью бросил газету на стол.

— Все читали? Что сделано?

— Товарищ генерал, начальник местного ОВД доложил, что автомобили экспедиции и поисковой группы обнаружены у подножия Мертвого кургана. Людей нигде нет, — сообщил начальник полиции общественной безопасности. — Все ли приборы для исследования на месте и их стоимость необходимо согласовать с НИИ. Я предлагаю направить к кургану экспертов и представителя института с целью установления или отсутствия факта хищения. Возможно это стало причиной исчезновения людей, если приборы дорогостоящие.

— Действуйте, полковник, — генерал перевел взгляд на своего другого заместителя, начальника криминальной полиции, — а ты мне этого информатора хоть из-под земли достань, хоть с Мертвого кургана выкопай.

Начальник областного МВД ткнул пальцем в газету.

— Найдем, товарищ генерал, обязательно найдем.

Полковник с экспертами и представителем НИИ выехал к кургану. Там их уже поджидал начальник местного ОВД. Подполковник доложил:

— Осмотр провели, видимых следов насилия нет, пальчики на всякий случай откатали. Пусть представитель института посмотрит, что исчезло или нет.

— Сам то что по этому поводу думаешь? — спросил полковник.

— Тут и думать нечего — курган всех поглотил бесследно. Смотрите, — он обвел в воздухе рукой, — здесь трава зеленая, а у подножия холма смотрится пожухлой или немного пожелтевшей, четкая граница видна невооруженным глазом. Кто эту границу перешагнет — исчезнет. Если ученые ушли с аппаратурой, то исчезла и аппаратура. Глупая версия — никому здесь эта аппаратура не нужна, съесть ее может только Мертвый курган.

— Подполковник, — властно произнес прибывший начальник, — ты своей башкой думаешь, что несешь?

— Я то думаю… в отличие от некоторых, — со злостью ответил он, — пойдемте — сами все увидите.

Подполковник взял длинный металлический прут и направился к указанной границе. «Понаедут тут и думают, что они самые умные», — бурчал он тихо, чтобы не услышал полковник. Остановился и произнес назидательно:

— Дальше нельзя — исчезнете. Смотрите, — он указал на зеленую траву, — здесь муравьи бегают, кузнечики прыгают, а дальше, где трава желтее, ни одной живности нет. Но и это вас вряд ли убедит сильно умных и грамотных, — подполковник усмехнулся и сунул металлический прут в направлении кургана — половина прута исчезла, — может теперь шары разуете и мозгами шевелить начнете?..

Он смачно сплюнул и направился обратно к машинам, отдал прут экспертам:

— Колдуйте и думайте, куда половина металла исчезла, можете ручонку туда сунуть — оторвет половину. Говоришь им, что здесь все исчезает — не верят, умные, блин, все до ужаса.

Подполковник отошел в сторону, матерясь отборно и злобно. Эксперты и прибывший полковник смотрели то на него, то на курган, ничего не понимая. По середине огромного поля возвышался небольшой холм с бедной растительностью, словно на этом стометровом участке никогда не шли дожди. И этот холм пожирал все, как только что на их глазах проглотил половину металлического прута.

Но полковник все же нашел выход выпендриться и скрыть свою беспомощную некомпетентность:

— Почему ранее не докладывали о существовании аномальной зоны?

— Чтобы вы меня к психиатру направили?.. Ничего, доложите наверх — вас самих туда пошлют, — усмехнулся подполковник.

Начальник областного МВД прочитал докладную своего заместителя с возмущением, вызвал его к себе и начал нещадно отчитывать:

— Ты что за хрень понаписал в докладной, что за металлические пруты вы там в курган совали? У него что зубы есть — откусил половину и проглотил?

— Может и есть, если откусил половину и проглотил. Но это факт, товарищ генерал, и не надо на меня кричать. Все, что попадает в зону действия Мертвого кургана, исчезает бесследно — хоть плоть, хоть металл. Считаю необходимым доложить об этом руководству области, пусть они там сами думают, комиссии ученые создают и прочее.

— Полковник, — все еще продолжал возмущаться генерал, — ты предлагаешь мне с это чушью к губернатору обратиться? Мертвый курган с зубами — классный аргумент для психиатров.

Полковник вспомнил слова начальника местного ОВД, ответил еле сдерживая себя:

— С нами был представитель НИИ — пусть институт и докладывает, создает ученую комиссию по изучению аномальной зоны.

— Мне уже из Москвы звонили по поводу публикаций в газете…

— Нашему начальству нужно пояснить, что действительно существует аномальная зона, которой сейчас занимается НИИ, а журналисты чушь написали, это в их стиле. Нашли, кто информацию прессе сдал? — решил перевести стрелки полковник.

— А-а, — махнул рукой генерал, — свободен.

В Москве долго не верили сообщениям из области, но позже все-таки отправили специальную комиссию из ученых, занимающихся паронормальными явлениями. Внутрь территории Мертвого кургана зайти никто не решился, а исследования по периметру ничего не дали — отклонений никаких не было. Москвичи умудрились подогнать пожарную машину и направить внутрь кургана струю воды, которая исчезала на границе. Внутри территории не появилось ни капли, куда исчезла вода — не понимал никто. Все закончилось тем, что местной администрации поручили огородить территорию кургана и повесить таблички: «Зона повышенной радиоактивной опасности, вход внутрь смертелен».

Николай Ковалев проснулся с жуткой головной болью. Встал, выпил несколько таблеток — ничего не помогало. Он сел на кровати, обхватив голову руками и застонал, потом поднялся и вышел из квартиры. Шел, обхватив виски ладонями, не зная куда — ноги сами несли его на остановку. Затем он ехал в маршрутном такси, вышел в чистом поле и побрел по траве, не замечая ничего вокруг. Где-то далеко в сознании мелькнула надпись: «Зона повышенной радиоактивной опасности, вход внутрь смертелен». Он перешагнул не задумываясь…

Очнулся он лежа на траве. Солнце садилось, и Николай встал, в голове всплыли смутные воспоминания о головной боли, поездке на маршрутном такси и надписи. Он повернул голову — слава Богу не перешагнул зону, подумал Николай и зашагал уверенно через поле к дороге. Почему он оказался здесь, уже не утро, а вечер — Николай не задумывался. Он уверенно и легко шел по полю, чувствуя в себе прилив сил и бодрости. Сев в маршрутку, он добрался до города, но у него не оказалось с собой денег. Возмущенный водитель на автостанции вызвал полицию. Николай попытался оправдаться:

— Так получилось, что денег действительно с собой нет, наверное, в такси вытащили, украли, но я готов съездить домой, взять деньги и расплатиться полностью. Зачем же возмущаться и кричать?

Паспорта у него тоже с собой не было и полицейские, составив протокол, поместили его в «обезьянник». Проспав безмятежно ночь в камере, утром он вновь отправился на допрос. Уже другой и более вежливый полицейский спросил его:

— И где вы гуляли целый год, господин Ковалев Николай Петрович?

— Не понял? — удивился он, — какой год?

— Вы год не появлялись дома и на работе. Так где же вы были? — в свою очередь спросил полицейский.

— Какой год — ничего не понимаю?

— Хватит, Ковалев, Ваньку валять, тебя год назад объявили в розыск, как без вести пропавшего. Где ты целый год пропадал?

— Какой год? Я сегодня утром уехал за город, вечером вернулся. Поспал днем в поле — не год же я там спал. Что за ерунду вы говорите? — возмутился он.

— Число сегодня какое? — спросил полицейский.

— Двадцать пятое июля… при чем здесь число — я еще из ума не выжил.

— А год какой?

— Бред какой-то… 2014-ый, — ответил он.

Полицейский внимательно посмотрел на него и попросил:

— Расскажите подробнее, Ковалев, опишите по минутам весь день.

Он удивленно пожал плечами.

— Да, пожалуйста. Проснулся с головной болью, выпил таблетку — не помогает. Поехал на природу, на свежий воздух, но голова просто трещала от боли. Попросил водителя маршрутки остановиться. В поле выспался, головная боль исчезла и вернулся обратно. Наверное, деньги потерял, когда спал, но я верну их таксисту, пусть не возмущается.

— Так какое сегодня число, месяц и год? — вновь спросил полицейский.

— Опять двадцать пять, — возмутился Ковалев, — сегодня двадцать пятое июля 2014 года. Может еще на бумажке написать, чтобы не забыли?

Полицейский тоже ответил нервно:

— Сегодня действительно двадцать пятое июля, но год 2015-ый. Это, надеюсь, вам понятно? 2015-ый, а не 2014-ый. Где вы целый год были?

— Это что — розыгрыш?

— Да, блин, делать мне больше нечего, — стукнул кулаком по столу полицейский, — дураком прикидываешься или действительно ничего не помнишь?

— Ничего не понимаю, — ответил Ковалев, — я же не год в поле проспал? У вас в полиции прикол такой новый?

— Придурок, — буркнул полицейский, — забирай свой паспорт и вали отсюда.

Он решил, что Ковалев прижился у какой-то местной бабенки и не хотел сдавать ее. Наверняка замужняя, а муж вернулся — его и поперли. Может и другое что, но уголовных правонарушений разыскиваемый не совершил, дело можно закрыть и галочку выставить, что в результате проведенных розыскных мероприятий пропавший нашелся.

Николай взял паспорт и удивился:

— Мой паспорт, откуда он у вас?

— От верблюда, — ответил полицейский, — бери и вали отсюда. Шлялся где-то целый год, а теперь дурака включил. Не забудь на комиссию административную прийти, там тебе размер штрафа определят за неоплату проезда в общественном транспорте.

Николай вышел на улицу и несколько раз спросил у прохожих — какой сейчас год? Ему подтвердили, что 2015-ый. Ничего не понимая, он вернулся домой, сорвал печати с двери и вошел. Ничего не изменилось в квартире, кроме осевшей за год пыли, хорошо видимой на полированной поверхности стола в комнате. Деньги тоже были на месте — все пять тысяч рублей. Он сам ничего не понимал — не мог же он целый год в поле проспать — зимой бы точно замерз.

Утром следующего дня он приехал на свою работу, там встретили его с ехидцей: «Нагулялся… ты уволен за прогулы». Но он ничего не стал объяснять, получил в бухгалтерии причитающийся расчет и ушел. Дома задумался основательно снова — целый год… он ничего не помнил, не в поле же ночевал под снегом, дождем и ветром. Где же я был? Но Николай так и не вспомнил ничего, как ни старался и задумался о другом — что делать?

Он вырос в детском доме, окончил школу, получил однокомнатную квартиру, как полный сирота, и устроился разнорабочим на предприятие. Позже выучился на водителя, идти дальше учиться не было ни средств, ни желания. Устроюсь шофером куда-нибудь, решил он.

Ночью сквозь сон Николай явно услышал скрежет отмычки в дверном замке. Встал и как только двое воришек проникли в квартиру, включил свет. Они, явно не ожидавшие такого поворота событий, замерли опешившие.

— Присаживайтесь, господа, — недовольно произнес Николай, — вам придется подождать приезда полиции. Лазить по чужим квартирам — ни есть хорошо.

Он видел испуганные лица парней лет двадцати, садиться в тюрьму они не желали. Один достал нож, взмахнул резко, целясь Николаю в грудь, но он успел перехватить руку преступника в области запястья. Тот завизжал, словно резаный поросенок, выронил сразу же нож. Второй кинулся к двери, но споткнулся о ногу товарища и со всего маху влетел лбом в дверной косяк. Обмяк сразу же и съехал по косяку на пол, оставляя кровавый след. Первый продолжал дико кричать от боли, его рука на запястье сильно вспухла и посинела.

— Мрази, — бросил с негодованием Николай и набрал номер полиции, — алло, ко мне воры в квартиру залезли, я их задержал, приезжайте и вызовите скорую помощь для них, — он назвал адрес и отключил связь.

Полицейские не особенно торопились, один из воришек продолжал кричать и стонать, переполошив весь дом, другой так и лежал на полу не шевелясь. Через полчаса приехала скорая, констатировала смерть одного из воров, наложила на руку шину кричавшему и увезла его с собой.

Полицейский наряд ППС прибыл только через два часа и вызвал оперативно-следственную группу, которая приехала в десять утра. Николай рассказал о произошедшем.

— Вы говорите, что преступники проникли в вашу квартиру в двенадцать ночи, почему сразу же полицию не вызвали? — спросил следователь Николая.

Ковалев изумленно посмотрел на него.

— Я сразу же позвонил, объяснил все дежурному и попросил вызвать скорую. Не я скорую вызывал, а полиция по моей просьбе, они приехали через полчаса, сказали, что этот труп, а другого увезли с собой, у него рука сломана на запястье. Я сломал, когда нож перехватывал. В два ночи приехал наряд ППС, они уже больше восьми часов здесь торчат. Полицию сразу не вызвал… это вы приезжайте, когда пожелайте.

— Об этом не вам судить, — нагло отпарировал следователь.

— Вы задали вопрос — я ответил. Мне смысла лгать нет, все звонки в полицию фиксируются и скорая здесь была пол первого ночи.

— Как фамилия, которого скорая увезла и куда его увезли? — спросил следователь.

— Понятия не имею, — ответил Ковалев.

Следователь вышел из кухни, где допрашивал хозяина, подошел в комнате к судмедэксперту:

— Что скажешь?

— Время смерти, примерно, в полночь от падения на дверной косяк. Мог сам налететь, споткнувшись, могли толкнуть, но смертельную травму он получил от падения.

Эксперт-криминалист пояснил, что скорее всего дверной замок открыли отмычкой, которую как раз и нашли у трупа, экспертиза точнее скажет. Второй преступник может скрыться из травмпункта после оказания медицинской помощи, рассуждал следователь, а если потом и хозяин квартиры исчезнет — лучше его задержать пока на двое суток, а дальше видно будет.

Возмущенного Ковалева поместили в камеру изолятора временного содержания. Ему хотелось порвать этого следака на куски — в чем он виноват, за что его отправили за решетку? Совсем совести у этих следователей нет — посиди на всякий случай… Сам бы посидел и понял тогда. Он нашел место в уголке, прилег на деревянные полати и закрыл глаза. Почти сразу же услышал:

— Пришел не поздоровавшись, лег не спросясь… ты расскажи о себе, а мы и решим, что с тобой делать.

Говорить ни с кем не хотелось, тем более рассказывать о себе. Он все еще злился на следователя, незаконно определившего его на нары. Сорвался на сокамернике:

— Еще раз пасть свою поганую откроешь — я тебе ее быстро заткну, — ответил Ковалев, не открывая глаз, — есть желание проверить — подходи, только потом не обижайся, если какая-нибудь часть тела отвалится.

Четверо матерых зэков, уже не раз сидевших, переглянулись. Ковалев продолжал спокойно лежать с закрытыми глазами. Два зэка упали на него враз, один на ноги, второй на голову и руки, третий встал, собирался бить в живот ногами. Но неведомая сила подхватила обоих и кинула на противоположную стену камеры. Ударившись, они сползли вниз, потеряв сознание. Ковалев махнул рукой, сбивая с ног третьего, произнес спокойно, так и не открывая глаз:

— Еще один остался — подходи.

Тот, ничего не понимая, забился в угол. Это какой силой нужно обладать, чтобы метнуть тела мужиков через всю камеру на стену… Он сидел, сжавшись в уголке и дрожа от страха.

— Еще раз попытаетесь меня потревожить, — добавил Ковалев, — не выброшу, а убью совсем.

Через несколько минут один зэк пришел в себя, еще минут через пять очнулись два других. Сели, озираясь.

— Че это было? — глупо спросил один из них.

Зэк из уголка ответил:

— Он вас обоих поднял враз и шмякнул о стену через всю камеру, этого с ног рукой сбил, даже глаза не открыв.

— А ты че?

— Я че — один что ли на бугая полезу? — ответил зэк из угла.

— Заткнитесь, — прервал их Ковалев, — еще одно слово и я кому-то язык вырву.

— Да пошел ты в жопу, — ответил один из зэков.

— Это можно, — ответил, вставая, он, — если ботинок приглашает чья-то задница.

Ковалев схватил мужика, нагнул раком и пнул с такой силой, что казалось носок ботинка зашел в анус по самые шнурки. Зэк упал на полати, потеряв сознание, сквозь лопнувшие брюки виднелась посиневшая и окровавленная враз задница.

— Еще чья-то жопа приключений ищет? — спросил он.

Ему никто не ответил, он лег на полати и снова прикрыл глаза. Мужик очнулся и застонал.

— Блин, никакого покоя от вас нет, — в сердцах бросил Ковалев, — врача этому надо с порванной жопой, колоти в дверь, зови врача. Через час скорая увезла задержанного, врач ответил конкретно на вопросы полиции: «Анальное отверстие и прямая кишка порваны, необходима срочная операция».

Через двое суток Ковалева выпустили из ИВС. На допросах он отвечал однозначно и многократно: «Ночь не спал, устал, в камере уснул, ничего не видел и не слышал». Воришку, которого он схватил за руку, прооперировали, ампутировав кисть. Ковалев так сдавил его руку, что кости запястья треснули на мелкие осколки. Но он показал на допросе, что действительно залез с приятелем в квартиру с целью кражи, пытался ударить ножом хозяина квартиры, а его подельник запнулся и сам упал на дверной косяк. Ковалева признали потерпевшим и отпустили.

Степаныч плавал в собственном бассейне уже минут десять. Большой любитель париться березовым веничком в сауне, он нырял позже в воду и фыркал от удовольствия. Из воды его всегда встречали две-три девочки, поднося рюмку водки и накидывая на голые мокрые плечи махровый халат. Он выпивал рюмку и плюхался в пластмассовое кресло, девочки вытирали голову полотенцем, опускаясь ниже, и работали ротиками, пока он не кончал в кого-нибудь из них. Потом ополаскивали член теплой водой, вытирали полотенцем, и он шел одеваться.

Сегодня к Степанычу пожаловал Малик, один из его авторитетов, попавший в ИВС, но усилиями адвокатов освобожденный. Тот самый зэк, который жался в угол и не был тронут Ковалевым. Он поведал вору историю немного в своей аранжировке.

— Я не понял, Малик, на хрена ты мне это все рассказываешь? Опустил он Кудрявого и что?

— Не, Степаныч, ты не понял, он Кудрявому зад пинком порвал. Надо бы ему предъяву выкатить.

— И че не выкатил в камере? — удивился Степаныч.

— Без пера к нему не подлезть, сильный бычара до ужаса, троих словно пушинок разметал по камере. Разреши на перо его посадить?

— Че то ты темнишь, Малик, — задумчиво произнес Степаныч, — на перо успеется, ты мне его сюда приведи — сам поговорить хочу.

Картина у него не складывалась — четверо бывалых и не обиженных здоровьем зэков не смогли справиться с молодым парнем…

Малик сразу же взял с собой трех бойцов и отправился к Ковалеву. Адрес и фамилию он у ментов еще прежде узнал. Подошли к квартире, Малик позвонил.

— А-а, трусишка зайка серенький, че надо? — спросил Ковалев, открыв дверь.

— Степаныч тебя приглашает, поехали, — ответил Малик.

— Степаныч? Не знаю такого.

— Пошли — узнаешь.

— Если ему надо — пусть сам едет, — ответил Ковалев и захлопнул дверь.

Малик забарабанил в дверь, Ковалев открыл ее снова.

— Ты че шумишь, трус поганый, хочешь, чтобы и тебе жопу порвали?

Малик отпрянул в испуге в сторону, один из его бойцов выхватил пистолет.

— Не дергайся и никто тебя не тронет, пошли, — предложил он, — когда приглашает Степаныч — никто не отказывается.

Ковалев обвел угрюмым взглядом четверых мужиков на лестничной площадке, произнес мрачно:

— Если достал оружие и направил его на человека, то надо стрелять, а не понты гнуть. Я, кажется, догадываюсь кто такой Степаныч и зачем меня приглашает. Этот вот в камере со мной сидел, — он ткнул пальцем в Малика, — там и обосрался со страху, а с обосранными я в гости не езжу. Так и передайте Степанычу — мне все едино, что обосранный, что опущенный. Надо ему — пусть сам приезжает.

Ковалев захлопнул дверь, но в нее снова забарабанили, он открыл. Мужики направили на него уже три ствола.

— За такие слова ответить придется, выходи и поехали.

Ковалев усмехнулся.

— Здесь прямо и отвечу — этот в камере понты гнул и трех мужиков на меня натравил без дела, а сам обосрался со страху. Так два дня и просидел в углу обосранный. Не так что ли было? — рявкнул он на Малика.

— Об-б-б-б осрался, — подтвердил тот.

— Все, вопрос закрыт.

Ковалев снова захлопнул дверь. Бойцы остались на площадке, соображая, что делать дальше. Один из них заводил носом:

— Че-то говном запахло, — он посмотрел на Малика, — фу, опять обосрался… пошли мужики.

Они сели в машину, не пустив в нее Малика, по приезду рассказали Степанычу подробности переговоров. Тот хохотал до упаду, потом переспросил:

— Прямо на площадке и обгадился?

Бойцы подтвердили сказанное кивком головы. Степаныч отпустил их и вызвал к себе Корнея, который отвечал у него за безопасность. В свое время Корнеев служил в ФСБ, но был уволен за взятку, отсидел три года и теперь выполнял особые поручения вора в законе Степаныча.

— С Маликом мы не можем больше общаться и знает он много…

— Понял, сделаем, — ответил Корней.

— Про этого Ковалева узнай все с роддома до сегодняшнего дня.

Корней кивнул головой и ушел. Через три дня он уже докладывал:

— Родители неизвестны, Ковалев с пеленок в детдоме вырос, образование девять классов, работал разнорабочим, потом на водителя выучился. Год назад пропал без вести, объявлен в розыск. Где целый год находился — непонятно, говорит, что ничего не помнит. В полицию его таксист сдал за неуплату проезда, там его мариновали двое суток, розыскное дело закрыли и отпустили. Вечером к нему, вернее ночью, воры залезли — одному он ручонку оторвал, второго зашиб насмерть, но, якобы, он сам о дверной косяк вмазался. Его за это закрыли, в камере он с Маликом и познакомился. Малик тоже непонятным образом куда-то исчез бессрочно.

— Год где-то болтался, — задумчиво произнес Степаныч, — может на агента тайного учился?

— Это вряд ли, — уверенно ответил Корней, — девять классов образование — его бы даже рядовым ментом на службу не взяли. В армии не служил и молод еще. Два непонятных момента у него — где целый год был и каким образом он в камере смог с троими разобраться? В спортивные секции не ходил, а Кудрявый не лох, рукопашным боем владеет неплохо. С виду Ковалев не накаченный, не боксер, не каратист, не борец. Тебе он зачем, Степаныч?

— Не люблю непонятки… ты организуй мне с ним встречу. Домой я к нему не поеду, сам понимаешь, в ресторан пригласи или сюда привези. Сюда — лучше.

— Сделаю, — ответил Корней, — когда организовать встречу?

— Чем быстрее, тем лучше.

— Понял, тогда сразу и поеду, надеюсь, что привезу вам собеседника.

Он вышел и прямиком отправился к Ковалеву, позвонил в квартиру. Хозяин открыл дверь, не спрашивая.

— Николай? Мы можем поговорить, не побоитесь впустить в дом незнакомца? Я — Корней, так меня все называют, выходит, что мы уже и знакомы.

Ковалев пожал плечами, ответил кратко:

— Заходи.

Корней прошел внутрь однокомнатной квартиры. Видавший виды диван, стол, несколько стареньких стульев. Он сел на один из них.

— Я приехал по двум причинам, — начал он без прелюдий, — извиниться за тех мужиков, что побеспокоили тебя несколько дней назад и пригласить в гости к Степанычу. Сам понимаешь, он по статусу к тебе приехать не может. Можно в ресторане пообщаться, если не желаешь к нему домой поехать.

— Если пальцы не гнут и приглашают нормально, то почему бы и не поехать, — ответил Ковалев, — когда?

— Если не против, то прямо сейчас.

— Поехали.

Машина выехала за город и направилась в коттеджному поселку. Степаныч принял его сразу же, оглядел с ног до головы, указал рукой на кресло напротив себя, Корнею показал на место чуть сбоку. Обыкновенный парень чуть выше среднего роста, не накаченный и сила в нем с первого взгляда не чувствовалась.

— Скажи, Коля, как ты смог с мужиками в камере разобраться? Нет, я не в претензии, может ты боксом занимался, каратэ?

— Ничем не занимался, сам не понимаю, — ответил он.

— Чего не понимаешь?

— Ничего не понимаю, говорят, что я куда-то исчезал на год, но я не помню. Год словно во сне пролетел — где уснул, там и проснулся, но через год, ничего не помню. Сила во мне появилась недюжинная, могу лом узлом завязать. Может меня инопланетяне похищали, а потом обратно вернули?

— Ты это у меня спрашиваешь? — усмехнулся Степаныч, — но про лом ты загнул, Коля. Кочерги гнут, но лом еще никто не сгибал и тем более узлом не вязал.

— Несите лом — завяжу, — ответил Ковалев, — чего зря трепаться.

Степаныч кивнул Корнею, тот вышел и через несколько минут вернулся, протянул лом Ковалеву. Николай взял его в руки, усмехнулся и завязал в узел, словно веревку без видимого напряжения, отдал обратно. Степаныч с Корнеем ахнули, открыли рты от удивления, вдвоем попытались разогнуть, но куда там.

— И развязать сможешь? — спросил Корней.

— Запросто.

Николай взял лом и развязал узел, словно веревочный, пальцами выпрямил неровности и отдал его обратно.

— Ну ты даешь, Коля, это же надо силища какая! — восхитился Степаныч, — это надо отметить. Ты мой гость сегодня — в баньке попаримся, в бассейне поплаваем с девками и даже не возражай. Согласен?

— Отдохнуть можно, если приглашение от чистого сердца. Как я потом домой доберусь — сюда же транспорт не ходит?

— Ну, прямо детский сад, — расхохотался Степаныч, — довезут тебя до дома, не беспокойся. Корней, распорядись, чтобы баньку нагрели получше и девок привезли чистеньких. Тебе сколько надо девчонок, Коля?

— Я не знаю, — ответил он.

— Пусть десяток везут, нам с тобой по три телки, Корней, и ему четыре.

Корней ушел, а Степаныч спросил Ковалева:

— Пойдешь ко мне на работу?

— На работу? — удивился Николай, — а кем, я же ничего делать не умею? Машину, правда, водить могу.

— Водителем будешь, лом на спор завязать… согласен?

— Можно попробовать. А какая зарплата?

— Сотня тебя устроит на первых порах? Не долларов, рублей конечно, — поинтересовался Степаныч.

— Сотня? — удивился Ковалев, — так на сотню три булки хлеба можно купить, а жить то на что?

Степаныч хохотал до колик в животе, потом ответил:

— Ну ты простота деревенская, извини, Коля, сотня — это сто тысяч. Мало?

— Не, не мало, — ответил довольный Ковалев, — когда к работе приступать?

— Сегодня гуляем, а завтра сразу же и начнешь. Съездишь с ребятами в магазин, купишь себе костюмчик приличный, рубашку, джинсы, спортивную одежду, обувь. Стрелять умеешь?

— Не пробовал никогда, но чувство такое, что попаду, куда надо. Но не пробовал, не знаю.

Корней встретил два автобуса с девчонками, отобрал десять и сразу отвел их в сауну.

— Проходите, раздевайтесь, располагайтесь, можете пока в сауне погреться, в бассейне поплавать, мы чуть позже подойдем, — пояснил он и ушел.

Вышел во двор, закурил в раздумьях. Чего это Степаныч так расщедрился для этого Ковалева — сауна, девчонки. Неужели только из-за того, что лом узлом завязал? Вряд ли, но тогда какие у него на этого парня планы? Он вернулся в дом, сообщил:

— Сауна нагрелась, девочки уже там, нас ждут.

— Пусть стол накроют, минут через пять будем, ты распорядись, Корней, и проследи, — ответил Степаныч.

Корней снова ушел, понимая, что его выдворяют на время заново. О чем он говорит с Ковалевым, что за тайны? Ответов у него пока не было. Может домой отпроситься, пусть бы вдвоем гуляли? Попробую, решил он.

Степаныч вышел с Николаем во двор, указал рукой:

— Там моя банька с бассейном — страсть люблю париться и плавать, — он махнул, к нему подбежал охранник, — скажи Лопате, чтобы завтра вот этого парня, когда он проснется и опохмелится, в магазин свозил, купил ему костюм приличный, рубашку, джинсы, обувь, одел короче полностью и доставил обратно сюда же. Все понял?

— Понял, передам, — ответил охранник.

Они вошли в сауну. Николай еще никогда в подобной не бывал, он вообще даже в обычной бане никогда не был, а тут раздевалки, отдельные комнаты с кроватями, бассейн с горкой, в котором плавали голые девушки. Увидев мужчин, они стали выбираться, но Степаныч крикнул:

— Плавайте, когда надо — позовем.

Они сели втроем за стол, Корней налил водку в рюмки.

— Степаныч, может быть ты меня домой отпустишь? Вам и вдвоем неплохо будет.

Степаныч хмыкнул, ответил не сразу:

— Ладно, нам больше девок достанется. Приедешь утром, если будем спать — не буди и девок не отпускай, с похмелья организм всегда размножения требует. На посошок? — поднял рюмку Степаныч.

— Не, полечу, — ответил он.

— Ну, лети, лети, — произнес Степаныч, опрокидывая рюмку в рот, — давай, Коля — ешь, пей, веселись без стеснения и всяких там зажеванных тостов. Чувствуй себя, как дома, девок можешь хоть всех поиметь, но больше восьми сразу не забирай, оставь старику парочку для удовольствия.

Степаныч рассмеялся. Николай выпил и стал закусывать. Когда он немного поел, Степаныч ушел в раздевалку, приглашая и его за собой.

— Пора раздеться и в парнушку, потом бассейн и порнушка. Разница всего в одну букву, а смысл совершенно разный.

В парилке он надел буденовку и сидел минут пять, нагреваясь. Потом подкинул парку и стал охаживать себя березовым веничком. Николай тоже от него не отставал. Потом выбежали вместе и плюхнулись с размаху в воду под кучи брызг и девичий радостный визг. Поплавали немного и с девчонками вернулись к столу.

— Девоньки, себе и нам с Колей наливайте, ешьте, пейте без тостов и приглашений, — предложил Степаныч.

Через некоторое время две девчонки рядом с Николаем начали тихо и тайно подхихикивать. Степаныч заметил, спросил:

— Чего веселимся?

— Так у него колом простынь встала, — сквозь смех ответила одна из девчонок.

— И че смешного? — урезонил ее Степаныч, — две со мной остаются, а остальные с Николаем на траходромчик и быстренько.

Часа через три Степаныч уснул, а Николай до рассвета попробовал всех и пошел по второму кругу. Он так и не уснул, когда проснулся и встал Степаныч, не увидев ни одной девчонки в своей кровати. Услышав стоны в соседней спальне, он ухмыльнулся — встал рано или еще не ложился? Прошел к Николаю в спальню, пристроился к одной из девчонок сзади и через десять минут встал под душ. Николай подошел позже, ополоснулся, девчонки искупались в бассейне и все сели за стол. Степаныч заметил с каким восхищением смотрели на Николая девчонки.

— Понравился мальчик? — спросил он.

— Понравился — не то слово, он нас всех поимел и неоднократно. Мы таких мужиков никогда не встречали, — с восторгом ответила одна из них.

— Нам то хорошо, но его жене я не завидую, — усмехнулась другая, — больше двадцати раз бабе выдержать можно, но уже не в радость.

Степаныч оторопело посмотрел на Николая:

— Ты че — всю ночь и каждую не раз? Ну ты, блин даешь, вот это силища! Ты, Коленька, меня не перестаешь удивлять. Вчера, девчонки, я ему лом дал, так он его узлом завязал, как ниточку шовную. Вот это мужик! — воскликнул Степаныч.

Вошел Корней.

— За девчонками автобус пришел. Отпускаем?

— Отпускаем, — ответил Степаныч, — проводи.

Когда все ушли, он спросил Ковалева:

— Поспишь немного?

— Ночью высплюсь, я не устал. Что делать надо?

— Да-а, — протянул Степаныч, — ты говорил, что не стрелял никогда. Пойдем — попробуешь.

Они вышли во двор, охранники поставили чурку метрах в тридцати, прикрепили к ней мишень. Степаныч протянул Ковалеву пистолет с глушителем.

— Попадешь или промажешь?

Николай взял пистолет, выстрелил, не целясь. Охранник подбежал к чурке, крикнул оттуда:

— В десятку.

Степаныч уже серьезно и внимательно посмотрел на Ковалева.

— Ты откуда такой — и с бабами, и с пистолетом, и с ломом?

— С какими бабами? — не понял Корней.

— Он еще спать не ложился, ночью всех баб перетрахал и не по одному разу, — ответил Степаныч, — драться умеешь?

— Нет, драться не стану, боюсь силы не рассчитать — ударю, а головенка оторвется совсем или дырку в ней прошибу насквозь.

Охранник услышал слова, подошел к ним.

— Степаныч, надо бы наказать парня за пустой базар, отдай мне его на пару минут — сильно бить не стану, так, поучу немного.

Степаныч стоял в растерянности — этот охранник был лучшим его бойцом, имел черный пояс по каратэ, но он знал силу Николая. Если охранник попадется на кулак, то живым ему действительно не остаться.

Ковалев нахмурился…

— Терпеть не могу бахвалов… разреши, Степаныч, я его бить совсем не стану — поймаю ладонью кулак и раздроблю костяшки. Руку долго лечить будет, но живой останется.

В разговор вмешался Корней:

— Я против, Степаныч, он уже одного поймал за руку, потом ее ампутировали, все кости в муку раздавил, его силу ты знаешь. Зачем нам лучшего бойца терять?

— Согласен, Корней, силы у него действительно немерено.

Но Ковалев заартачился:

— Степаныч, я бить совсем не стану и руку ловить тоже. Раунд две минуты, пусть работает на полный контакт руками и ногами, а в конце второй минуты я ему зуб вырву.

— Как это? — не понял Степаныч.

— Вместо удара я двумя пальчиками зуб поймаю и вырву — за то потом хвалится перестанет. А зуб себе новый вставит.

Степаныч переглянулся с Корнеем, спросил охранника:

— Ты не против, он же тебе зуб точно вырвет?

— Это еще поглядим, кто кому вырвет. Я не вырву, я ему все зубы повыбиваю, — ответил охранник.

Степаныч засек время и объявил бой. Охранник усмехнулся, подошел ближе и резко ударил кулаком в челюсть. Казалось, что только голова Николая отклонилась в сторону, пропуская мимо летящий кулак. Удивленный охранник сделал несколько резких ударов — мимо. Николай даже не принимал бойцовской стойки, стоял, словно вразвалочку. Удары посыпались градом кулаками и ногами, пролетая мимо Николая. В конце второй минуты охранник ойкнул, изо рта пошла кровь. Степаныч объявил конец поединка. Николай стоял с вырванным зубом в руках, но никто не заметил, чтобы он вообще поднимал руки.

— Как ты это сделал? — прошепелявил охранник, сплевывая кровь на землю.

— Протянул руку и вырвал зуб, только сделал это очень быстро, глаз человека не в состоянии засечь подобную скорость, поэтому никто ничего не заметил. В следующий раз не хвастайся пред незнакомым человеком и знай, что есть бойцы получше тебя, — ответил Ковалев.

Степаныч, Корней и собравшаяся вокруг охрана смотрели на Николая с ошеломлением. За две минуты лучший каратист не смог попасть в него ни разу, еще и собственный зуб потерял. Вот это скорость и реакция!

— Ты точно марсианин, — восторженно произнес Степаныч, — такого в кино не увидишь и в фантастике не прочитаешь. Ладно, Лопата, езжай с ним в город, ты знаешь зачем.