От Земли к Андромеде (СИ)

4

Пока Николай занимался с правоохранительными органами и завод готовил определенные документы, Вероника занялась ремонтом коттеджа и благоустройством территории. Выросшую за лето траву и теперь пожухшую, но еще не засыпанную снегом, скосили и убрали. С дизайнером, который обставлял ранее квартиру Николая, она обсудила мебель и теперь ее завозили, устанавливая по этажам.

Степаныч иногда заходил в соседний коттедж, смотрел на Веронику и удивлялся ее энергичности и деловитости. Совсем недавно могла еще только раздвигать ножки, а сейчас превратилась в деловую хозяйку без напыщенности, властолюбия и превосходства над работягами. Разговаривала уверенно, вежливо, требовательно, не унижая рабочих, прислугу и охрану. Выросшая из самых низов, она понимала, что у каждого человека есть душа, чувства и как легко обидеть подчиненного, который не может дать достойный ответ. Он просто умилялся, как она относилась к Николаю — вся светилась при его появлении, менялось выражение лица и даже глубина глаз, наполненных нежностью и любовью. Казалось, что она, высоченная ростом, сейчас возьмет его на руки, прижмет к груди, станет убаюкивать и петь песенки. Как-то он спросил Николая:

«Тебя Вероника на руках не носит? Если бы у нас был матриархат, то ты бы пешком не ходил».

Николай улыбнулся в ответ:

«Хорошая девушка, правда»?

Он редко бывал дома — то встречи с Рукосуевым и Кирносовым, то экзамены в университете. К концу октября он сдал уже все зачеты и экзамены за первый курс на обеих факультетах.

«Знать законы — понятно, но зачем тебе физ-мат»? — спрашивал Степаныч. «Математика ум в порядок приводит, физика явления природы объясняет. И потом, Степаныч, мне это все не в тягость, писанины только много, но ничего, справляюсь».

В начале ноября следственный комитет представил неоспоримые доказательства Государственной Думе, и она лишила статуса депутата Шевелева. Он был немедленно задержан и арестован. Пытался все отрицать, но став девочкой в камере, сознался во всем. Его опустили за изнасилования, которые вменялись в числе вымогательств, мошенничества, организацию покушения заказного убийства двух и более лиц. Позже суд по совокупности совершенных преступлений отмерит ему пожизненный срок. А пока, рассчитывая на снисхождение, он отдавал Николаю номера и коды своих счетов, оформленных на него, жену, сына и дочку в Швейцарии. Англии, Германии. Наворовал он много и не только на алюминиевом заводе. Переведя все деньги, Ковалев стал владеть состоянием в девятнадцать миллиардов долларов. Следствие так и не добилось от него счетов и места нахождения похищенных денег. Но Шевелев, видимо, решил покаяться перед Богом, отдавая нажитое преступным путем состояние Ковалеву. Николай принял его, как должное, не вмешиваясь в судебный процесс. Жена и дети Шевелева поняли, что оказались практически нищими, но сделать уже ничего не могли, у них остались квартиры и машины, некоторая недвижимость за границей, продав которую они жили совсем не бедно.

Любящая женщина Вероника чувствовала Николая душой и понимала, когда он хочет подумать, не лезла с разговорами, стараясь даже не ходить мимо и не шуметь. Чувствовала, когда он хочет покушать и что именно, понимала, когда подойти с ласками.

Вероника в гостиной смотрела телевизор немного с приглушенным звуком, чтобы не мешать мыслям Николая. Он, сидя на диване в другом конце гостиной, смотрел на нее, совсем не думая ни о чем. Смотрел на лицо, грудь, талию и ножки в эротичных чулках. Халатик сдвинулся немного, оголяя ажурный пояс чулка и вызывая учащенное дыхание. Очень длинные и стройные ножки Вероники всегда вызывали в нем возбуждение. Он подошел к ее креслу, присел на корточки, сдвигая рукой халатик до живота, погладил шелк чулок, поднимаясь выше. Вероника приподняла таз, он снял с нее трусики, встал. Брюки уже слетели с него, а крепкие мужские руки приподняли девушку за подмышки. Она обвила его ногами, держась за шею, чувствуя входящего мальчика. Мужские ладони на ягодицах двигались слегка вперед и назад, Вероника постанывала, откинувшись на длину своих рук от Николая. Потом прижалась всем телом в изнеможении, чувствуя пульсацию внутри и замерла. Николай так и ушел в ванную в объятиях Вероники.

Позже она снова села в свое кресло, продолжая смотреть телевизор, а он на диван. Но думать ни о чем не хотелось.

— Ника, сходи к гинекологу, — вдруг заговорил он, — ты поясняла, что у тебя спиралька стоит, надо бы ее убрать. И съезди в магазин, подбери себе свадебное платье. Я бы поехал с тобой, но мужчинам не полагается смотреть на невесту в наряде до свадьбы. Вряд ли найдется нужное, скорее всего тебе придется делать заказ, денег не жалей, закажи из Франции, например. Определишься с нарядом, тогда и срок свадьбы наметим. Пора тебе из гражданской жены переходить в законную.

Она подошла к нему, села рядом, прижимаясь грудью.

— Ника, — отодвинул он ее немного в сторону, — такую красавицу, как ты, я хочу всегда, не искушай до вечера, мне еще новую курсовую писать, с людьми некоторыми надо встретиться. Да, курсовая подождет, поеду на встречу.

— Ты никогда не берешь меня с собой, Коленька…

— В деловых разговорах — третий лишний, — ответил он, — мне ты не помешаешь, но партнер будет чувствовать себя неуютно и скованно, не сможет говорить откровенно.

Он подъехал к ресторану и сел за столик напротив мужчины лет шестидесяти. Мужчина видел, что рядом много свободных столиков, он знал Николая заочно и не возразил против его присутствия.

— Я слышал, что вы, Николай Степанович, собираетесь на пенсию. Чем думаете заниматься?

— Вы, господин Ковалев, хотите мне что-то предложить? — ответил он вопросом.

— Возможно, но мне бы хотелось знать, что вы не намерены копаться на грядках в огороде.

— Грядки — это хорошо в свободное время. Мы немного знаем друг друга заочно и, полагаю, не станем ходить вокруг да около. Насколько вы тесно связаны со Степанычем?

— Воровские законы уже не те, что раньше, вы это знаете не хуже меня, Николай Степанович. Все легализуется, бойцы превращаются в охранников ЧОП с правом ношения оружия на службе.

— Но крышевание осталось.

— Да, но оно тоже видоизменяется и крыш становится больше уже у правоохранительных органов, которые находятся на противоположном полюсе от Степаныча. Но все это беллетристика. Да, у меня есть некоторые взаимоотношения со Степанычем, у нас рядом коттеджи, — Ковалев усмехнулся, — и я предпочитаю вместо рейдерского захвата законное приобретение. Все должно быть экономически просчитано и обосновано. Кто больший преступник на сегодняшний день, бывший депутат Шевелев или вор в законе Степаныч? Ответ однозначен, но мы еще живем по накатанным и привычным положениям. Ой, какой плохой Степаныч, ой, какой хороший Шевелев. Да, оступился он, но он же не вор в законе. А я не вор в законе и оступаться не собираюсь. Однако в исключительных ситуациях предпочту встать на сторону общечеловеческой морали, чем на сторону официального закона. Но не стану об этом кричать. Есть такой фильм «Белая стрела» и я не осуждаю этих бойцов, но подобными методами не воспользуюсь. Мне было бы гораздо легче завалить Шевелева, и он этого заслуживает, но я его посадил пожизненно. Вы хотели услышать именно эти краткие тезисы о своей будущей работе?

— Вы уже знаете мою будущую работу, Николай Петрович?

— Вы сами предложили не ходить вокруг да около. Вы честный офицер, генерал, служили отечеству и состояния себе не нажили, в отличие от многих других незапачканных, но с гнильцой внутри. Силы еще есть для работы, денег для собственной фирмы наверняка нет. Начальник службы безопасности крупного предприятия — кем другим вы еще можете устроиться? Мне кажется, что вы бы все-таки предпочли охранно-детективное агентство, но на его создание нужны деньги. Бегать в шестерках в подобном агентстве — разве вы этого заслуживаете?

Генерал Карнаухов смотрел на молодого человека — учится на двух факультетах сразу, приобрел алюминиевый завод даром, причем на законных основаниях. Он знал, что Степаныч давно мечтал об этом заводе и готов был выложить за него кругленькую сумму, а Ковалев купил его, словно газетный киоск. Деньги у него сейчас, понятное дело есть, и голова тоже. Почему бы и не поработать с таким.

— Вы хотите учредить охранно-детективное агентство, а меня назначить директором?

— Совершенно верно, Николай Степанович. Если согласны, то действуйте, оформляйте предприятие, подбирайте помещение, штат и так далее. Я даю вам полную свободу действий, не бойтесь разворачиваться широко. Возможно придется поработать и за границей. Пока возьмете под охрану мой коттедж, завод, там сейчас ЧОП Степаныча работает. Набирайте людей разведки и контрразведки, охранников, техническую службу, топтунов. Маленькое гражданское ФСБ, так сказать. Впрочем, вы лучше меня все знаете.

— Я, пожалуй, соглашусь, Николай Петрович.

— Отлично! Действуйте, звоните, приезжайте без стеснения. Оформите бумаги и откроете счет — необходимая сумма там появится сразу же. Адрес и телефон знаете? — Карнаухов согласно кивнул головой, — тогда всего доброго.

Ковалев пожал руку и удалился. Еще одно дело сделано.

Через несколько дней Вероника вернулась из города осунувшаяся и заплаканная. Прошла в гостиную, прилегла на диван, положив голову на колени Николаю.

— Что случилось, Ника?

Она ответила не сразу, плача молча и вздрагивая грудью, слезы капали прямо на брюки Николаю. Он не торопил ее, поглаживая рукой волосы.

— Я у врача была, Коленька, спиральку убрали. Доктор сказал, что у меня опухоль, нужна операция… детей у меня никогда не будет. Теперь ты меня бросишь, Коленька?

Она повернула голову, ища ответа в его глазах. Он поднял ее, смахнул слезы рукой…

— Дурочка ты Ника, ты моя женщина, а я своих не бросаю. Одевайся, поехали.

— Куда?

— Есть одно местечко, вытирай слезы и едем.

Вероника села на пассажирское сиденье джипа, слезы постепенно высохли. Она ехала молча, не задавая больше вопросов. Ее любимый был рядом, а куда они ехали — ей было все равно. Через сто километров джип свернул в поле, проехал еще несколько километров и остановился у небольшого холма. Начало ноября, но снега еще не было, трава пожелтела и полегла. У подножия холма проходила видимая граница, за которой травы практически не было, словно ниже шел дождик, а выше не падало ни капли.

Николай взял ее за руку и повел по холму наверх. На вершине остановился и отошел немного в сторону. Из-под земли появился необычно светящийся луч, приподнимая Веронику на полметра вверх, она парила в лучах невесомости, ощущая странное пронизывание всего тела. Казалось, что кто-то невидимый начинает ощупывать ее пальчики на ногах, потом ступни, икры, бедра, таз, живот, грудь, руки, шею и голову. Кто-то копошится в ее позвоночнике и голове, а она все парит в невесомости. Луч стал постепенно исчезать, и Вероника опускалась на землю. Встав крепко на ноги, она почувствовала прилив, сил, энергии и внутренней силы. Николай тихонько произнес:

— Пойдем.

Они вместе спустились с холма, Вероника набрала полную грудь воздуха, выдохнула и, словно очнувшись, спросила:

— Что это было?

— Ничего, — ответил он, — ты все сама знаешь.

— Ну да, — согласилась она, — чего это я…

Они вернулись домой уже в темноте, словно ничего не произошло. Она не помнила, что была на холме, решила, что Николай возил ее проветриться, не задавала вопросов откуда у нее появились знания, словно она всегда знала языки, законы физики, математики, химии, биологии и так далее. Она знала, что у нее нет никакой опухоли и вообще не вспоминала свой визит к врачу. Обычный домашний вечер с любимым мужчиной и ничего более.

Ковалев арендовал небольшое помещение под офис, где принимал с докладами и отчетами директора и главного бухгалтера завода, руководителя вновь созданного охранно-детективного агентства «Беркут».

Генерал в отставке Карнаухов доложил, что штат укомплектован больше чем наполовину, служебное помещение перестроено, отремонтировано, имеется оружейная комната, соответствующая необходимым параметрам, агентство готово к работе.

— Николай Петрович, — продолжил Карнаухов, — извините, но вы по молодости несерьезно относитесь к личной охране. Вы и ваша супруга перемещаетесь вообще без нее, а в коттедже дежурит всего один вооруженный охранник, открывающий-закрывающий ворота, пропускающий или не пропускающий к вам добропорядочных граждан. Преступникам один человек не помеха, а вас, насколько мне помнится, уже пытались убить. Соответствующая охрана вам жизненно необходима.

— Благодарю, Николай Степанович, за заботу. Вы элементарно не знаете, что я и Вероника киллерам не по зубам. Словам вы все равно не поверите. А доказывать на практике у меня времени нет. Поэтому отнесемся к данному факту по-военному — я начальник, вы подчиненный, доложили, но командир принял другое решение, отдал приказ, а приказы, как известно, не обсуждаются. Второго охранника к воротам поставьте, а то приедешь, а он в туалете — жизненная ситуация, — улыбнулся Ковалев. — Хвалю за организацию охраны на заводе с функциями разведки и контрразведки. Но я вас пригласил, чтобы поручить серьезную работу.

Он встал, налил воды и включил чайник.

— Попьем чайку, разговор предстоит долгий. Секретаршу еще не завел, да и в этот офис не стану, рядом здание строится пятнадцатиэтажное с хорошей парковкой, займу там пока два этажа под управляющую компанию, остальные этажи сдам в аренду. По мере увеличения штата арендаторов стану немного теснить. Но это в будущем.

— Управляющая компания?

— Совершенно верно, Николай Степанович, предприятий будет много и управлять ими необходимо из единого центра. Штат набирайте, но договора на охрану не заключайте, самим люди потребуются. Если будут интересные заказы, например, доказать невиновность человека, привлекаемого за убийство, другие крупные подставы по линии уголовного розыска, экономических преступлений, наркотиков — берите. Слежкой за неверными супругами агентство не интересуется ни за какие деньги.

Он кинул чайные пакетики в чашки, залил кипятком, поставил на стол вазочку с сахаром.

— Прошу, Николай Степанович. Вы слышали о фирме «Газойл» и ее собственнике что-нибудь?

— Конечно, олигарх Вагитов…

— Да, так считается, у него, как у частного лица, наиболее крупный пакет акций, где-то чуть более двадцати процентов, и он президент компании.

— Я полагал, что у него более пятидесяти…

— Двадцать для такой компании — это уже миллиарды долларов, — ответил Ковалев, — тогда позвольте краткий экскурс в эту компанию. Главный офис в Москве, но есть штаб-квартира в пригороде Нью-Йорка. В уставном капитале были контрольные пакеты акций нефтедобывающих, сбытовых и сервисных предприятий Западной Сибири, Урала, Поволжья, ОАО «Ямалнефтегаздобыча», ОАО «Архангельскгеолдобыча», Локосовский ГПЗ. Собственный терминал по перевалке нефтепродуктов в порту Высоцк (Ленинградская область), компания, работающая в Казахстане… Перечислять все — долгая история, там свои танкеры, месторождения и так далее. Номинальными держателями акций, осуществляющими их хранение и учёт, являются: банк в Нью-Йорке, 62 процента, одна кипрская компания, 11 процентов и остальные в России. Я желаю приобрести эту компанию, например, семьдесят у меня и тридцать процентов акций у Вероники.

— Ничего себе у вас аппетит, Николай Петрович, — рассмеялся Карнаухов, — но вряд ли кто-то пожелает продать акции, да и денег нужно немерено.

— Ничего смешного в этом нет, господин генерал.

— Извините, Николай Петрович, я не в обиду, я в удивление и восхищение вами, — ответил Карнаухов.

— Акции продадут по номинальной стоимости, это совсем немного, порядка нескольких десятков миллионов рублей. Закон же не препятствует продаже по номинальной стоимости, если фактическая заоблачная и многократно выше?

— Это так, закон не препятствует, но это не реально, — возразил Карнаухов.

— Вот и не станем нарушать закон, тем более переплачивать всяким там иностранным и другим личностям. Пожировали — хватит. Что нужно от вас, Николай Степанович…

— Я внимательно слушаю.

— Отправить людей на Кипр и в Нью-Йорк. Сфотографировать внешний вид зданий, установить режим дня, особенности охраны — электронная в ночное время или живая. Скорее всего смешанная. Но особо там не светиться, не получится установить легко особенности охраны — не надо. Главное для меня — внешнее фото зданий. Адреса в этой папочке, в ней же и более подробная информация о компании — офисы в других городах, дочерние фирмы, производство и так далее. Жутко много всего, — он пододвинул папку к Карнаухову. — Готовьтесь, Николай Степанович, создавать филиалы «Беркута» в Москве и других городах, все охранные ЧОПы должны быть под вами, создавайте свою империю штатом и территориальностью побольше ваше областной конторы. Естественно и зарплата у вас будет не генеральская, а по солиднее. Работать придется в России, СНГ, Ближнем Востоке, Гвинейском заливе и так далее. Папочку изучите — разберетесь. Как, Николай Степанович, потяните такое своеобразное агентство? Вы все-таки генерал, не полковник, — подбодрил его Ковалев.

— Да-а, — протянул Карнаухов, — когда шел к вам в офис и не предполагал подобного размаха, во сне такого бы не увидел. Будем работать, Николай Петрович, но у меня, извините за прямоту, пока нет уверенности, что вы приобретете «Газойл». А начинать необходимо сейчас — изучать возможности и создавать охранную структуру, за день или за месяц ее не создашь в таком объеме. Смешным потом не хочется выглядеть, извините еще раз за откровенность.

— Честный ответ всегда ценится, Николай Степанович, но придется поверить на слово. Ваша структура должна быть готова к работе в полном объеме через… максимум пять месяцев, лучше быстрее. Одному не справиться, задействуйте своих заместителей, других лиц, которым доверяете.

— В таком случае вам охрана как воздух нужна.

— Вы опять за старое… через пять месяцев вы будете сами убеждены, абсолютно убеждены, что «Газойл» моя фирма и охрана мне не нужна. Не через пять месяцев, нет, гораздо раньше в этом убедитесь. Действуйте Николай Степанович, удачи.

Карнаухов ушел удивленный и ошеломленный и более всего тем, что верил Ковалеву. Верить в невозможное… но он верил и не понимал почему.

Почти все пенсионеры-оперативники, технари и специалисты наружного наблюдения концентрировались в «Беркуте». Многие оставляли свои должности начальника службы безопасности в компаниях и переходили в «Беркут» рядовыми сотрудниками. Заплата достойная и работа гораздо интереснее. Не то, что отслеживать по базам заемщика — мошенник он или нет. Люди уже на Кипр и в Нью-Йорк слетали. Многих Карнаухов заранее нацелил — кого-то в Египет, кого-то в Саудовскую Аравию, кого-то в Иран, Ирак, Гвинейский залив, Сицилию, Колумбию, страны СНГ и другие места, где работал «Газойл». Это не в филиале банка сидеть, штаны протирать, образно говоря.

Николай с Вероникой рассматривали фотографии из Нью-Йорка и Кипра, где номинально хранились и велся учет акций компании «Газойл». Ковалев глянул на часы — пять вечера, значит сейчас в Нью-Йорке четыре утра. Они молча переглянулись и кивнули друг другу головами. Николай исчез из гостиной дома, появившись рядом с банком Нью-Йорка. Так далеко он еще никогда не перемещался, но ничего не случилось — стоял дома, теперь на улице другого континента. Он вошел в здание через стену, проник в помещение, где хранились реестры акционеров, достал нужный и сделал фотокопии. Датчики охраны не реагировали на его присутствие, словно его там вообще не было, и он переместился домой.

Вероника отправилась на Кипр чуть позже, в восемь вечера, подгадав к трем ночи и тоже вскоре вернулась обратно.

Теперь, изучив реестр, они точно знали, что выпущено десять тысяч акций номиналом в тысячу рублей каждая. Внезапно вошел Степаныч, Ковалев убрал фотодокументы в папку.

— Что-то вы, молодые, совсем меня, старика, забыли, не заходите, не появляетесь, — наезжал он с деланной суровостью.

— Проходи, Степаныч, чай, кофе или чего покрепче? — спросил Николай.

— Можно немного водочки с лимончиком.

Ковалев попросил принести два чая и порезанный лимон с солью, сам достал водку и рюмку, налил. Степаныч выпил с удовольствием, не дожидаясь лимона.

— Ты же знаешь, Степаныч, что я на двух факультетах обучаюсь, времени вообще в обрез — курсовые, дипломные, сейчас сдаю экзамены за второй курс, а к концу года надо хотя бы три курса закончить.

— Не оправдывайся, Коля, я все понимаю, но минутку выкроить всегда можно. Ты создал мощную охранную структуру из чекистов, их спецназа, омоновцев и собровцев. Не плохо с одной стороны, но они вряд ли выполнят твое указание, если возникнет необходимость убрать человека. Есть отморозки, которых нельзя оставлять безнаказанными.

— Согласен, Степаныч, но зачем устранять физически, когда можно посадить, при чем за дело? Если гнида конченная, то он сам в камере Богу душу отдаст. Эта мощная структура, как ты выразился, фактики соберет и представит следствию на блюдечке.

— Все по закону хочешь, — Степаныч налил водки, выпил, закусывая посоленным лимоном, — есть нелюди, которых с общественной точки зрения судить нельзя, их на части рвать надо.

— Тоже верно, но на таких люди в любой структуре найдутся. Степаныч, ты не обижайся, сейчас действительно некогда к тебе даже заглянуть — решил «Газойл» купить, сам понимаешь, что это не просто, — не стал скрывать свои намерения Ковалев.

— «Газойл», а почему «Газойл»? — удивился Степаныч.

— Это одна из крупнейших газонефтяных структур, где нет государственного капитала. Согласен, что не самая худшая в плане налоговых выплат и так далее. Некоторые государственные похлеще само же государство облапошивают. Хапающих иностранцев уберу, воровство в структуре, никого не турну с работы…

— Опять за триста рублей купишь, — усмехнулся Степаныч.

— По номиналу, как положено.

— Как положено, — хмыкнул Степаныч, — у тебя одного и положено во всем мире. Десять миллионов рублей вместо рыночных десяти миллиардов долларов отдашь.

— Но я же закон не нарушаю, — в свою очередь усмехнулся Ковалев, — а потом нам лично с Вероникой много не надо, у нас и так все есть. Есть задумки, о которых сейчас говорить не хочу, надо помогать людям, хотя бы на региональном уровне.

— Вам с Вероникой… так и будете в гражданском браке жить? — внезапно сменил тему Степаныч.

— Нет, все упирается в платье — на ее рост подобрать в магазине практически невозможно. Уже заказали во Франции — подойдет, примерит Вероника и в ЗАГС. Ты у нас будешь посаженый отец, в качестве исключения.

— В качестве исключения? — переспросил Степаныч.

— Ну да, посаженный отец по русской традиции должен быть обязательно женатым человеком — я в этом плане. Может и тебя женить?

— Нет уж, увольте, — вздохнул Степаныч, — моя лебединая песня спета, ничего не поделаешь, если в молодости и зрелости дураком был. Чего старику людей смешить… пойду я…

Сегодня у Ковалева был, видимо, день приема — подъехал Карнаухов. Зашел в гостиную, поздоровался, сел в кресло мрачнее тучи.

— Чай, кофе, водка, коньяк? — предложил Николай.

— А-а, — махнул рукой он, — давайте коньяк, если можно.

Он взял предложенный бокал, посмотрел, что Вероника с Николаем не собираются его поддержать в этом плане, выпил и закусил лимоном.

— Я, собственно, посоветоваться приехал, — он посмотрел на Веронику.

Ковалев понял его взгляд и ответил?

— Вероника Андреевна в курсе всех дел, у меня от нее нет секретов.

Карнаухов смотрел на нее. И где только Николай такую каланчу откопал? — размышлял он про себя. Но девочка не плоская, фигуристая и с красивым личиком, словно Бог ее по спецзаказу лепил. Посмотришь на такую и штаны сами шевелиться начинают, не смотря на то, что можно под мышкой пройти. Он очнулся от мыслей и продолжил:

— Мои люди с удовольствием восприняли разговор о загранице, но когда поняли, что придется там жить, хотя бы несколько лет — отказываются. И времени слишком мало, чтобы организовать свои структуры на местах добычи нефти и газа, в других городах… Не оправдал я ваших надежд, Николай Петрович…

— Ну… расстраиваться не стоит. Я тоже несколько видоизменил свои планы. Контрольный пакет будет у меня, а вся структура останется прежней, как и охрана. Даже никто не узнает, что вместо, например, двадцати процентов у кого-то останется всего один. Какой смысл убирать того же Вагитова, если он станет на меня работать, пусть остается при всех своих должностях, но с одним процентом акций. Ему, как основному исполнительному руководителю, даже можно выделить два процента. Это сто шестьдесят миллионов чистой прибыли в год. Мало? Может и мало, если он имел по восемь миллиардов, но, полагаю, хватит, нахапать уже успел. Так что настраивайтесь на работу в нашем городе, берите заказы на частное расследование уголовных дел, мы уже говорили с вами об этом.

Карнаухов повеселел.

— Честно сказать — обрадовали вы меня. Мы уже с коллегами носы повесили — обещал, а не выполнил. Тогда я пойду?

— Конечно, — ответил Николай, — скоро Новый Год, вы где его встречайте? А то мы с Вероникой приглашаем вас с супругой к себе.

— Спасибо за предложение, Николай Петрович, но это семейный праздник, обычно к нам дети приезжают с внуками, но все равно за предложение спасибо, — повторился он.

Ковалевы нежились в постели до обеда. Вероника разглядывала обручальное кольцо на безымянном пальце с настоящим рубином. Ничего не изменилось в отношениях молодых, но она была счастлива вдвойне — теперь она Ковалева, законная жена перед Богом и государством. Они зарегистрировались и обвенчались в церкви тридцать первого декабря. Свадьбу и Новый Год справляли дома, пригласив лишь Степаныча. Наверное, никогда не было такой малолюдной свадьбы у богатых людей, но они не желали видеть никого, не желали видеть завистливых взглядов и слышать тосты, идущие не от сердца и души. Степаныч же радовался, говорил искренне и иногда называл Веронику дочкой. «Отец я или не отец, — смеялся он, — хоть и посаженый, но с одной буквой эн».

Молодые встали, немного перекусили и отправились на улицу, решив приготовить шашлыки. Прислугу они отпустили на несколько дней. Николай развел костерок в мангале из березовых полешков. Вероника приготовила мясо из свинины заранее, оставалось только принести его и нанизать на шампура, когда появятся угли. На улице минус пятнадцать, не холодно для данной местности, дрова потрескивали в мангале, на выносном столике стояла бутылка водки.

— А-а-а, решили без меня гульнуть, — послышался голос Степаныча.

— Куда же без тебя то, Степаныч, отец наш посаженый, не готово еще, хотели пригласить к шашлыкам, — оправдывался Николай.

— Слава Богу нос еще чует, по всему околотку запах разносится. Давайте по маленькой что ли, — предложил он, с удовольствием заметив, что на столике три рюмки, а не две.

Николай разлил водку. Степаныч произнес кратко:

— За вас, детки…

Пламя прогорело, Николай нанизал мясо на шампура и положил их на мангал. Настроение отличное — маленький морозец, солнышко, воздух отменный от растущих прямо во дворе сосен и вокруг коттеджного поселка. Снег чистый искрится — не то, что в городе: сажа сплошная и соль на дорогах.

Кушали шашлыки, пили водку и катались, как дети, с деревянной горки, залитой водой заранее, смеялись и радовались от души. Вскоре во дворе появилась женщина, лет так около сорока очень приятной внешности.

— Знакомься, Степаныч, это Катя, не против, если она присоединится к нам?

— Здрасьте, чего это я стану против такой симпатичной девушки?

Он сразу обратил внимание, что Кате не двадцать лет, но выглядела она прелестно и походила на куколку или принцессу из сказки. Очаровательная улыбка, голубые глаза, естественно алые губки бантиком. Его сразу же потянуло к ней и если бы она была из фирмы досуга, то он бы уже впился в ее манящие губки. Но она знакомая Николая, с ней так нельзя, решил он. Что за создание, откуда? Вроде бы Николай никогда не говорил о ней. Степаныч сразу же налил ей водочки, подал шампур с шашлыком. Она выпила, откусывая мясо своим очаровательным ротиком. Николай предложил:

— Теперь на горку, Степаныч, поухаживай за Катериной.

Они снова катались, смеялись, ели уже остывший шашлык под водочку.

— Надо прогреться — все в сауну, — пригласил Николай.

Мужчины и женщины ушли в разные раздевалки. Степаныч сразу же поинтересовался Катериной.

— Она доцент, кандидат медицинских наук, но личная жизнь не сложилась, живет одна. Ты рядом с моим многоэтажным будущим офисом еще одно здание строишь — это будет мой медицинский центр с поликлиникой, стационаром, диагностическими лабораториями. Я предложил Катерине возглавить центр и пригласил ее в гости.

— Она одна, — обрадовался Степаныч, — я могу за ней поухаживать?

— Конечно, но если в будущем не заставишь ее отказаться от моего медицинского центра и не определишь в домохозяйки. Она без своего любимого дела погибнет, ты это должен понять сразу. Понравилась она?

— Коля, не то слово, меня словно обухом шибануло, аж дышать трудно. Не мальчик же… ничего не понимаю…

Ковалев улыбнулся, ответил:

— Пойдем, а то нас наверняка уже заждались.

Они грелись вчетвером в парилке, потом парились березовым веничком. Степаныч лег на полку, Катерина хорошенько отхлестала его веничком.

— Степаныч, ты какой-то закомплексованный и весь зажатый. Расслабься, я тебе сейчас массаж сделаю.

Она прикоснулась к его спине, он вскочил, словно ужаленный.

— Нет, я не смогу… жарко, — ответил он, глотая воздух.

— Так не скачи вверх, там действительно жарко, а на полочке как раз.

Катя уложила его обратно, заметив краем глаза, что Ковалевы тихонечко вышли из парилки, разглаживала кожу на спине, собирала пальчиками в складки, разминала и снова разглаживала. Степаныч не выдержал, вскочил, сев на нижнюю полку, притянул Катерину к себе…

Ковалевы плавали в бассейне, наслаждаясь водой приятной температуры. Они оба не любили холодную или горячую, вода должна доставлять удовольствие, а не будоражить. Вышли, поплавав, к столу, где стояла водка и оставшиеся шашлыки. Выпили по маленькой рюмочке. Дверь парилки отворилась, Степаныч вылетел из нее прямиком в бассейн, следом нырнула Катерина. Они плавали голые и Ковалевы не смущали их своим присутствием. Чуть позже они в простынях присоединились к столу. Степаныч словно расцвел и помолодел, поглядывая нежно на Катю…

В обед следующего дня у Ковалевых появился охранник Степаныча, передав, что хозяин приглашает их в гости.

— Скажи, что будем, — ответил Николай.

Молодые появились к полднику. Степаныч уже заждался и готов был бежать сам. Он встретил их внизу, Вероника сразу прошла в гостиную второго этажа, а Николай немного задержался. Степаныч сразу же заговорил:

— Спасибо, Коля, ты сделал мне самый дорогой подарок в жизни — познакомил с Катей. Удивительная женщина! Никогда бы не подумал, что хочу ее постоянно, не только в плане любви, а говорить, видеть, быть рядом с ней. Спасибо.

Они поднялись на второй этаж. Катерина, увидев Николая, немного покраснела — пришла в один дом, осталась в другом. Степаныч сразу же расставил точки над «и».

— Я предложил и Катя согласилась остаться у меня, теперь она в этом доме хозяйка.

— Мы с Вероникой рады за тебя, Степаныч, и за госпожу Воронцову Екатерину Васильевну, между нами уважаемую Катю. А то как-то жить бобылем скучновато. В гости прошу заходить без приглашений, мы всегда будем рады видеть вас. Наша договоренность, надеюсь, остается в силе — заканчиваете сессию со студентами и увольняйтесь. Пока можете подбирать потихоньку персонал, Степаныч, надеюсь, сдаст корпуса медицинского центра в срок к концу июля.

Зимние каникулы завершились и Ковалевы нацелились на давно поставленную задачу. Сейчас Николаю помогала Вероника, с тех пор, когда они вместе посетили Мертвый курган. Она излечилась от опухоли и стала владеть знаниями, накопленными в древности и добавленными современностью. Человеческий мозг, задействованный по разным данным от пяти до двадцати процентов, впитал громадную информацию и был готов к реализации.

Ковалев изменил план действий, в начале он хотел выкрасть документы, в том числе и реестр акционеров, и задействовать исправленный. Шума и скандалов было бы, конечно, много, но против документов не попрешь, если они еще подкрепляются физически бойцами Степаныча. План недоработанный, но одному Ковалеву осуществить другой было бы сложнее.

Сейчас молодые понимали, что план ничтожен, и, ознакомившись с реестром, установив достоверно акционеров, они пошли совершенно по-другому пути. Воздействуя на определенные структуры мозга можно оказать стойкое определенное внушение любому человеческому организму. Зачем идти не совсем законным путем, подделывая реестр, когда можно купить акции по номиналу. Акционер продаст их с удовольствием и на удивленные вопросы прессы, друзей и коллег по работе заявит, что продал акции по своей воле, без какого-либо нажима со стороны, вполне осознанно и сознательно.

Вероника с Николаем могли общаться между собой, как говорится, не открывая рта, где бы они не находились, в совершенстве владели телепортацией и левитацией. На обычные переговоры требовались иногда сутки — лететь самолетом, ехать на машине, переговорить десять минут и обратно. Холостого времени требовалось гораздо больше, чем рабочих минуток, но не в случаях с Ковалевыми.

Николай одел костюм и вышел во двор — исчезать из гостиной было бы неправильно. Вдруг прислуга что-то захочет спросить и потеряет его. Он оказался в офисе Вагитова, зашел в приемную.

— Господин Вагитов назначил мне встречу, — объявил он секретарше.

— Странно, мне ничего об этом неизвестно, — удивилась она, но перезвонила шефу и пригласила пройти.

Ковалев вошел в кабинет, понимая несколько недоуменный взгляд хозяина, присел в кресло.

— Господин Вагитов, — начал он, — вы давно уже успешно руководите корпорацией «Газойл», у вас достаточно накоплено личных средств. Вы всегда отличались определенной экспрессивностью, задумывая тот или иной шаг. Я благодарю вас за намерение продать мне свои акции, оставив себе лишь два процента, оставаясь на всех своих постах. Но купля-продажа требует нотариального подтверждения. Да, благодарю вас, что вы его уже пригласили. Тогда к делу…

Менее чем через час Николай появился у себя во дворе, вошел в дом и сразу же получил замечание от горничной, которую поддержала подошедшая повариха:

— Николай Петрович, как же так можно, совсем себя не бережете — выскакиваете на улицу без верхней одежды. Не май месяц на дворе… простынете, — увещевали его обе женщины.

Он улыбнулся, ответил добросердечно:

— Спасибо, девушки, за заботу. Я не совсем на улице был, забыл вот документы в машине, а в гараже тепло, вы знаете. Но все равно спасибо.

Вскоре удачно вернулась Вероника от вице-президента компании. Через несколько дней Ковалевы владели на двоих восьми десятью шестью процентами акций. Но они продолжали свои путешествия, общаясь с директорами, главными бухгалтерами и руководителями служб безопасности многочисленных предприятий «Газойла», нацеливая их на работу без хищений в личный карман. Многие тащили по мелочам, а в совокупности это выливалось в сотни миллионов долларов. Скважин, заводов, транспортной инфраструктуры, различных дочерних фирм было настолько много, что Ковалевы путешествовали не спеша до мая. Был даже один крупный банк с филиалами по России.

Вся операция по приобретению и предотвращению хищений заняла у Ковалевых достаточно много времени — целых пять месяцев. Прошла она без шума, обыватели и пресса так и считали Вагитова и других более мелких лиц основными владельцами «Газойла», однако основные доходы потекли в карман четы Ковалевых.

Достраивались корпуса медицинского центра, на что Николай обращал сейчас особое внимание. Огромнейший медицинский центр не имел аналогов в России, закупалось самое современное оборудование и центр славился своим замкнутым циклом — все лабораторные исследования проводились там же. Многие поликлиники и стационары пользовались лабораторными результатами отдельных крупных лабораторий, в центре же все предполагалось свое. Николай долго ломал голову над названием, но потом понял, что изобретать велосипед ни к чему. Пусть так и называется «Медицинский центр». И, как показало будущее, название отлично прижилось, люди называли его кратко и уважительно «Медцентр», считая, что центр и есть центр, где оказывают самую квалифицированную помощь.

В мае-июне завершились экзамены в медицинском университете и Воронцова, уволившись, полностью отдалась «Медцентру», планируя отделения, лаборатории, персонал и оборудование. Она постоянно проверяла качество помещений, иногда наезжала на своего гражданского мужа за те или иные недоделки строителей. Степаныч, как основной подрядчик, немедленно исправлял.

В городе уже давно ползли слухи о новом «Медицинском центре», причем разные. Кто-то говорил, что центр только для богатой элиты, кто-то утверждал, что для всех. Но все сходились в мысли, что обслуживание предстоит более качественное и далеко не дешевое. Проныры журналисты уже не раз писали фантастические статейки о собственнике, ценах, направлениях деятельности, ссылаясь на достоверные источники. Иногда Николая это бесило — почему бы не привлечь к ответственности журналистов за явный фальсификат? Но сразу же закричат о свободе слова, журналистской тайне полученной информации… люди без чести и совести на передовой… Сидит такая гнида за компьютером, набирает текст будущей статьи, прекрасно осознавая, что не имеет никаких источников достоверной информации, но ссылаясь на них, будоражит общественность своими предположениями. Темы медицинского обслуживания всегда пользуются спросом, особенно если подлить масла в огонь. Вот и подливают всякую чушь, ходят гордые и спрашивают друг у друга: «Ты где эту информацию урвал»? Отвечают довольно: «У каждого свои источники информации». Бедному Степанычу уже все косточки перемыли, повествуя о том, что это именно он строит центр для своей любовницы.

Строительная фирма работала в усиленном варианте и сдала корпуса досрочно. К первому июля полностью завезли оборудование, укомплектовали штат. В своем шикарном кабинете Воронцова организовала пресс-конференцию для журналистов. Об этой конференции говорили заранее по телевизору и население уже знало о существовании «Медицинского центра», о его местонахождении и ожидало конкретных подробностей — начало работы, как и кто может в него попасть, цены, естественно, какая помощь будет оказываться и так далее. Открыл пресс-конференцию министр здравоохранения области:

— Уважаемые жители нашего города и области, с огромной радостью могу сообщить, что с первого июля сего года открывается долгожданный «Медицинский центр». Население ждало этого дня с особой надеждой, ибо центр не только окажет квалифицированную медицинскую помощь, но и разгрузит участковые поликлиники и стационары. Медицинская помощь станет более доступной, быстрой и качественной. Более подробно о работе «Медицинского центра» расскажет главный врач, кандидат медицинских наук Воронцова Екатерина Васильевна. Прошу вас.

— Здравствуйте уважаемые телезрители, граждане города и области. Прежде всего мне и коллективу «Медицинского центра» хочется поблагодарить человека, на личные средства которого построены корпуса, приобретено лучшее в мире, не побоюсь этого слова, медицинское оборудование, позволяющее своевременно диагностировать и лечить те или иные заболевания. В прессе уже было достаточно много статей и материалов по поводу нашего «Медицинского центра». Писалось о спонсорах, о видах и ценах медицинских услуг, о моих любовниках, строящих для меня этот центр и о многом другом. Журналисты ссылались на какие-то достоверные источники, но могу заверить вас, что вся подобная информация высосана из пальца. Вот сейчас находятся передо мной представители многих телеканалов, газетных изданий, журналов и мне стыдно за вас, господа, стыдно за вашу клевету, за ваш обман населения. Я благодарю господина Ковалева Николая Петровича, собственника нашего «Медицинского центра», который вложил миллиардные средства в этот громадный проект. Даже вы, дорогие телезрители слышите сейчас, как шушукаются писаки, услышав впервые имя настоящего человека с большой буквы. Эти пальцесосатели и не предполагали услышать имя скромного человека, может быть правоохранительные органы поинтересуются у них источниками их достоверной информации и дадут правовую оценку прежним публикациям? Но вернемся к нашей теме. «Медицинский центр» начинает свою работу с первого июля текущего года. На прием можно записаться по интернету, сейчас вы видите на экранах его электронный адрес, по телефону, номера которых вы так же видите и в регистратуре. Обслуживаться станут жители города и области, записавшиеся на прием указанным способом. «Медицинский центр» не муниципальный, а частный, как вы уже поняли, расценки на лечение стандартные, установленные минздравом. Однако, все без исключения дети, пенсионеры, инвалиды первой и второй группы, участники ВОВ и ветераны боевых действий, ветераны труда будут обслуживаться абсолютно бесплатно. Если, например, ребенку или ветерану потребуется дорогостоящая операция, то в нашем «Медицинском центре» ее проведут бесплатно. Теперь о видах услуг — это практически весь соматический набор: врачи терапевты, окулисты, невропатологи, отоларингологи, дерматологи, урологи, рентгенологи, эндокринологи, педиатры, ультразвуковая диагностика, врачи-лаборанты. Хирургическая помощь в урологии, на желудочно-кишечном тракте и внутренних органах, грудной клетке и нейрохирургия, детская хирургия. Часы работы с восьми до девятнадцати часов, выходной воскресенье и праздничные дни. Теперь вопросы, пожалуйста, если таковые имеются.

— Газета «Российские новости», Александр Беленький. Екатерина Васильевна, вы ранее являлись доцентом медицинского университета, почему ушли на административную должность? Спасибо.

— Да, я главный врач, но от лечебной работы не ухожу и стану вести прием больных, как терапевт.

— Телеканал «Новости Н-ска», Виталий Барышников, Екатерина Васильевна, вы же не станете отрицать, что не безызвестный Степаныч, вор в законе, строил корпуса «Медицинского центра», и он же является вашим любовником? Спасибо.

Журналисты неодобрительно зашумели от столь прямого и некорректного вопроса. Но Воронцова улыбнулась и ответила сразу же:

— Не волнуйтесь, господа, полагаю, что подобная аранжировка и суть вопроса позволяют мне ответить тем же. Генеральным подрядчиком являлась фирма «Стройгород», которая действительно принадлежит не безызвестному Степанычу, моему гражданскому мужу, которого мне тоже хочется поблагодарить за качество и своевременность работ. Но, видимо, господин Барышников путает понятия любовницы и гражданской жены, и тоже не станет отрицать, что его любовница — жена босса. Но благодарит ли она его за качество?

Зал грохнул от смеха, покрасневший Барышников выскочил немедленно из помещения. Журналисты уже обсуждали другую тему, но министр здравоохранения области попытался успокоить их:

— Господа, последнюю новость вы обсудите позже, тем более, что она не опровергнута, а подтверждена бесстыдным побегом. Есть вопросы к Екатерине Васильевне?

— Да, есть, телеканал СМС, Аркадий Строганов. Госпожа Воронцова, как будет осуществляться взаимодействие с участковыми поликлиниками, не возникнет ли ситуация двойных стандартов? Я в том смысле, что кто-то может лечиться там и сям, а кто-то из-за этого не попадет ни туда, ни сюда. Спасибо.

— Хороший вопрос. По существующему законодательству любой гражданин имеет право выбрать для себя поликлинику не только по месту прописки. Существуют медицинские полисы, которые прикрепляются к конкретной медицинской организации. Бегать там и сям, как вы выразились, не получится — хочешь сям: открепляйся там. Прошу еще вопрос и на этом закончим.

— Газета «Н-ские огни», Вячеслав Расторгуев. Екатерина Васильевна, смогут ли муниципальные поликлиники давать направления в ваши стационары?

— Направления в любой наш стационар дает врач нашей поликлиники. Но по согласованию с муниципальным учреждением мы примем и других пациентов. Благодарю за вопросы. В конце хочу добавить, что качество медицинского обслуживания будет достаточно высоким, предполагается возникновения очередей и как следствие определенных мошеннических личностей, торгующих этими очередями. Если кто-то представится, например, сотрудником соцзащиты, у которой есть определенные договоренности на без очередное обслуживание или сотрудником минздрава, могущим беспрепятственно договориться с нами — не верьте таким людям и не платите деньги, вас сто процентов обманывают. Попасть к нам на прием можно только записавшись по интернету, по телефонам, прошу еще раз показать их на телеэкране, через регистратуру. Любые предъявленные документы с печатями, абонементы, оплата по расходным ордерам, выписываемыми якобы нашими сотрудниками для посещения «Медицинского центра» — это липа. Благодарю за внимание.