Отцы и деды

Глава 20

— Я уверен, — мурлыкнул Василий, — наш мальчик только что колдовал.

— С чего ты так решил? — интересуюсь я, а самой даже глаза открыть лень. Так мне хорошо, так тепло! И запахи меня уже не раздражают (а было поначалу), и перестукивание уже кажется таким милым и уютным.

— Увидите, принцесса.

Мурр, ничего я не хочу видеть!

Но тут к нам, как фурия какая-то влетает Люся. У меня аж шерсть дыбом встала, такой у нее яркий эмоциональный фон.

— Дармоед, — рычит Люся, — ленивая сволочь. Три года вместе. Сашенька то, Сашенька се! Все! Вернемся домой, разведусь! А я еще детей от него хотела! Да от него ж и дети такие бы были! Никчемные!

Люся садится на свою полку и, уставившись в окно, начинает скрипеть зубами и время от времени ворчать что-то типа:

— Ненавижу гада. Алкоголик несчастный.

— Ах, — вздыхает Василий, — это нехорошо. Ты видишь, что сделал с этой милой женщиной наш мальчик? А ведь она была счастлива. Быть может, запуганна, излишне услужлива, но счастлива. Хотела детей. Нужно все исправить!

Василий одним прыжком оказывается на полке возле раздраженно сопящей женщины. Она, практически машинально, кладет ладонь на голову кота.

— Хотя, — вдруг всхлипывает Люся, — может, не так уж он и плох. Он красивый, и дети такие бы были…

— Муррр! — отвечает Василий и хитро мне подмигивает.

— И он, все-таки, любит меня. Я вот сейчас на него накричала, он испугался. Может, мне не стоило так, а?

Василий просто лежит рядом с женщиной, и она успокаивается.

— Ты — волшебник! — говорю я, улыбаясь.

— Нет, — отвечает кот, — она все сама. Я так, немножко помог. Чуть-чуть.

— Терину повезло с тобой, — мурлычу я.

— О, да! — вздыхает кот, — им с Дульсинеей повезло обоим. Ведь, если бы не я…

Учитывая, сколько я съел и выпил, отправился я не к кошкам своим под бочок, а в другое место. Помню, Николай говорил, что оно в конце вагона находится. Место это я нашел быстро. Там пахло табачным дымом, мокрыми бумажками, дешевым мылом, а вот испражнениями, почему-то почти не пахло.

Туалет был занят, о чем вещала красная надпись на двери. Мне повезло, ждать пришлось недолго. Всего то каких-то минут двадцать и вот уже из туалета радостной толпой вывалились трое молодцов. Выход их сопровождался сизым дымком со сладковатым запахом. Они там курили что ли? Я принюхался. Каннабис широколиственный. Во всяком случае, в нашем мире эту травку так называют. Ее курят пифии. Неприятные, скажу я вам дамочки, но будущее предсказывают с точностью на 90 %. Интересно, зачем ее эти парни курили? Они что-то типа пифий в этом мире? Впрочем, какое мне дело.

Пол в туалете ходил ходуном и, признаюсь честно, попал я не только куда надо, но и мимо. А дальше было веселее. Дверь эту недоделанную заклинило. А может быть, не заклинило, но открыть я ее не мог. И что делать? На помощь что ли звать? Вот весело то — Мерлин Эрраде застрял в сортире. Я ненавижу этот мир! Ненавижу поезда! Иоханну, кошку эту драную, тоже ненавижу!

Дверь была выбита несильным магическим ударом. Хорошо, что никто не видел.

Остальной путь до самого утра прошел без приключений. Постель в этом аналоге ночлежки я стелить не стал, так и проспал до утра сидя. Зато Иоханна расположилась со всеми удобствами, устроив голову на васькином пушистом боку.

Рассвет принес с собой возмущенную розововолосую монстру, которая причитала по поводу выбитой туалетной двери. А я что? Я тут не причем, и кошка моя просто чихает так своеобразно, а не хихикает.

Я ей отомстил, когда поезд прибыл в Саратов.

— Приехали, блонда ты моя ненаглядная, — радостно сообщил я, схватил принцессу за шкирку и запихал в сумку.

Она открыла рот, но вовремя опомнилась, и вместо тирады полной упреков и оскорблений я получил только возмущенное: "мяу!".

Вышли мы из поезда, и тут я понял, что совершенно не знаю, куда дальше отправляться. Коля так спешил выпроводить нас из города, что позабыл сказать, где находится искомая больница. И я тоже хорош — спросить забыл.

— Что затормозил, Сережа? Тебя встречать кто-то должен или как?

Жорик… папа мой несостоявшийся, стоит, лыбится во всю ширь.

— Нет, не встречают меня. Такси вызывать буду.

— Может быть, тебя подвезти? Меня приятель встречает на машине, подбросить можем… эх, ты не обижайся, но глаза у тебя как у Дуськи моей. Вот же ж злыдня была, но не скучно с ней было, не то что с женушкой моей… к счастью бывшей… Так куда тебе надо?

Интересно, если я ему скажу что мне надо в местный дурдом, как он отреагирует?

— Спасибо, Жорик, за предложение, но я сам доберусь, — непреклонно сказал я и постарался сгладить отказ вежливой улыбкой.

— Вот даже улыбаешься, как она, — с тоской изрек Жорик, — ладно, Сережа, сам так сам. Удачи тебе.

— И тебе, Жорик, удачи.

В кои-то веки я пожалел, что некроманты по сути своей такие добрые дела, как привязка к удаче, творить не способны. Неплохой ведь дядька Жорик этот. Отзывчивый. Не думал я, что он таким окажется, ведь мать моя о нем не очень хорошо отзывается. Да, она его бывает, вспоминает, когда что-то с тапком не выходит, шипит: "такой же тормоз, как его первый хозяин!" ну или что-нибудь в этом духе.

— Лин, телефон.

Ну да, Иоханне хорошо, она своими кошачьими ушами среди этого шума услышала мелодию телефона, а я вот нет. Звонил, конечно же, Николай. Извинился, что отправил нас вот так — впопыхах, даже не сказал адрес больницы, куда того старика определили, и как туда добраться, не объяснил.

— На такси доеду, — успокоил я, — просто скажи адрес.

— Как на такси? А деньги?

— Нарисую, — с усмешкой отвечал я.

Как выглядят деньги, я знаю, а в блокнотике, который послужил мне паспортом, достаточно листов, на которые можно иллюзию наложить.

— Ты понимаешь, что подделка денежных знаков это уголовно наказуемое преступление? — строго спросил Коля.

— Понимаю. Но это законы вашего мира, а я из другого.

— Дурацкая у тебя логика, парень! — упрекнул Коля. — Назад тоже на нарисованные деньги поедешь?

— Назад телепортируюсь. Я могу переместиться в любое место, где хоть раз побывал. Ты бы, Коля, лучше сказал мне адрес этой больницы и объяснил, как такси вызвать.

Коля ненадолго задумался и решил:

— Такси я тебе сам вызову. Ты сейчас где?

— На вокзале.

— Выходи и стой на крыльце. Тебе позвонят, когда такси подъедет. На всякий случай запомни ты едешь в Областную Саратовскую психиатрическую больницу на Алтынной горе.

Машина приехала быстро, мне этого времени как раз хватило, чтобы сделать две красивые красные бумажки.

— Куда едем? — спросил извозчик… то есть таксист, неодобрительно покосившись на две кошачьи морды, торчащие из сумки.

— В Областную Саратовскую психиатрическую больницу на Алтынной горе.

— На Алтынку что ли? Так бы и сказал, — таксист ухмыльнулся, — в дурку с кошками, первый раз такое вижу!

— Вы, уважаемый, свое дело делайте, за комментарии Вам не платят, — холодно процедил я.

Таксист погрузился в мрачное молчание и не сказал больше ни слова, пока мы не прибыли на место. Я протянул ему бумажку. Он недовольно буркнул:

— Сдачи нет.

— Сдачи не надо, — успокоил я его и поспешил покинуть машину. Все-таки пахнет там весьма неприятно.

Интересно, как хозяева этой больницы отнесутся к парню с двумя кошками, который интересуется одним из их пациентов? Пожалуй, как бы мне самому в итоге пациентом не оказаться.

Я расположился в тени дерева, прямо на траве и выпустил из сумки Василия.

— Разведаешь что и как, потом расскажешь, Иоханна переведет, — распорядился я.

— Если захочу, — буркнула принцесса. — Как у тебя вообще совести хватило за шкирку меня хватать? Хам!

— Да, я хам, — не стал возражать я, — но если ты не захочешь переводить доклад Василия, я останусь в неведении и тебе придется дальше самостоятельно действовать. А что, неплохая мысль — я тут на травке отдохну, а ты с Васькой поработай.

— Обойдешься! — проворчала Иоханна и что-то Ваське на кошачьем языке замурлыкала.

Тоже мне сладкая парочка. Вот смеху будет, если у них любовь случится, и принцесса не захочет обратно расколдовываться!

Василий растворился… то ли в ближайших кустах, то ли в воздухе. Мастерством мгновенно исчезать этот кот владеет почище некоторых магов. Кстати, о магах… да и о котах тоже.

— Ханна, ты случайно у Васьки не спрашивала, как он сюда попал?

— Его отец твой послал за нами приглядывать, — неохотно отвечала принцесса.

— Да ладно, хватит дуться. Меду прочим, ты всю ночь с удобствами спала в Васькиных объятиях, а я, как дурак сидел!

— А кто тебе не давал постель расстелить и по нормальному лечь?

— А сама бы легла там, если бы человеком была, блонда ты бестолковая?

— Нет, — буркнула Иоханна.

Ну и ладно! И пусть дальше дуется сидит. Мне и без нее есть, о чем подумать. Вот, например, как отец Василия к нам послал? Разве он точно знает, в каком мы мире? Или кот искал нас в разных мирах и в итоге нашел? А если отец знает, где мы, то почему не предпринял ничего чтобы вернуть? Наверно, все-таки не знает.

Василий вернулся через час и с помощью Иоханны, которая все еще дулась, но переводить не отказалась, рассказал мне, как обстоят дела.

В больнице действительно был Мерлин, но сейчас его там нет. Он сбежал. Искать его особо не искали, кому нужен безымянный пациент, не представляющий особой угрозы для общества?

— И где он теперь может быть? — огорчилась принцесса. — Что нам делать?

Василий что-то промурлыкал и на кошачьей морде Иоханны появилось такое воодушевление, что я заподозрил, что он ей стихи про любовь там читает тайком от меня.

— Василий может его найти, — объяснила свое изменившееся настроение принцесса. — Он взял след. У старых волшебников магическиий след очень четкий, Василий его хорошо разглядел. Он говорит, что и я его смогу увидеть. Его все животные могут видеть, а люди нет.

— Ну, тогда, звери мои, ведите меня по следу, — предложил я, неохотно вставая.