Отдел дознания.

Глава 10

Глава десятая.

Август 1993 года.

Круг подозреваемых.

Полночь. Мироныческий район города, дачный поселок.

- Ты откуда такой красивый? - Наташа обернулась от электрической плитки, на которой что-то готовилось и широко заулыбалась, продолжая что-то помешивать в кастрюльке: - Ты в стриптиз сумел устроится и решил мне свой номер показать?Я машинально посмотрел на своё отражение в небольшом зеркале, висящим на стене веранды, после чего обессиленно опустился на пол и истерически заржал, уткнувшись лицом в зажатую в раках, фуражку.Если не брать во внимание предшествующие события, можно было, с легким сердцем, согласится с логикой рассуждений моей невесты - мужчина облачённый в ботинки, носки, трусы и милицейскую фуражку, никем, кроме как стриптизёром из третьей, низшей, лиги, прибывшим по вызову, быть не мог. Законченность образа утешителя скучающих дам придавали погоны старшего лейтенанта милиции и служебное удостоверение, заткнутые под резинку трусов.Формула рубаху в брюки, порванные и заляпанные пятнами крови, с обугленной дырой от выстрела в кармане, я сжёг пятнадцать минут назад на берегу речки Оружейки, предварительно щедро полив остатки формы моторным маслом из хранящийся в багажнике канистры. Запалив раскаленной проволокой прикуривателя обрывок бумаги, я бросил ее в неряшливую кучку тряпок на топком берегу, и через пять минут от возможного доказательства моей вины осталась только комок невразумительной грязи и запах паленого.

После третьей минуты моего, безостановочного ржания, Наташа забеспокоились. - Паша, с тобой все нормально? Скажи, что-то случилось? Тебе что-то дать?

Я, давясь смехом, закивал головой и, с трудом, выдохнул:

- Водки дай.- За стол садись, не будешь же ты на полу водку пить. – Наташа подхватила меня за руку, помогла встать, и, как немощного старика довела до стула.Через несколько секунд, на новенькой клеёнке, покрывающей столешницу, появилась бутылка «Русский» из морозильника, гранёный стакан и два малосольных огурца на блюдце, порезанные на четвертинки.После полного стакана холодной водки меня отпустило.- Рассказывай.- Наташа поставила передо мной глубокую миску из нержавейки (жили мы пока здесь по-походному), полную макарон, сдобренных двумя котлетами и подливой и села напротив меня.- Пацанов расстреляли в ресторане. Кто живой, кто неживой - пока не знаю. Вот такие дела.

Наташа вскинула голову и побледнела, как будто ее ударили, после чего молча встала, принесла стопку, разлила остатки водки себе и мне, молча, глядя мне прямо в глаза, выпила, после чего встала из-за стола и начала мыть посуду, не глядя в мою сторону.В этот вечер мы больше не сказали друг другу ни слова - я прекрасно знал, что хочет мне сказать моя женщина, она наизусть знала, что я ей отвечу.Следующее утро. Локация- Дорожные РОВД.

На входе в РОВД меня ждали два портрета, с чёрными шелковыми ленточками в нижнем углу, наискосок. Парни с фотокарточек смотрели немного испуганно, и выглядели лет на пять моложе, чем были в сегодняшней реальности.Громов, едрить твою...- Начальник отдела дознания Ольга Борисовна Супрунец встретила меня у входа в Ленинскую комнату: - Ну ты же мне обещал, мы же с тобой договаривались...- Я прошу прощения, Ольга Борисовна, вчера, после внезапного дежурства, поздно домой возвращался, а я, видите ли, живу в частном секторе. В грязь наступил, что после вчерашнего ливня была, поскользнулся и упал, форму постирали, но погода холодная и сырая, до утра ничего высохнуть не успело. Надеюсь, что больше такого не повторится.- Ладно, Павел, на первый раз замнём для ясности, но больше постарайся в грязь не падать.

- Я же не лицом в грязь упал. – я проскользнул мимо выпуклой груди начальницы и стал протискиваться на задний ряд сидений.К началу утреннего селектора Ленинскую комнату руководство РОВД своим присутствием, ожидаемо, не почтило, кроме «старого» дежурного, никто в подвал не спустился. Не успел дежурный по Городу начать перекличку городских райотделов, на пороге Ленинской комнаты появился старший оперуполномоченный Дверницкий Анатолий, которого в последние дни «припахали» исполнять обязанности начальника уголовного розыска.

- Я извиняюсь - он кивнул дежурному, после чего обвел взглядом затихший зал: - Уголовный розыск, нечего здесь рассиживаться, все бегом в кабинет начальника розыска.Пара оперов уголовного розыска начали торопливо протискиваться на выход. - Громов, а ты что расселся? Тебя что - особое приглашение необходимо?- Толя, так я вроде бы в дознании сейчас числюсь?- Ничего не знаю, Дронов сказал тебя привести, итак никого нет.Локация – кабинет начальнику уголовного розыска Дорожного РОВД.

- Как вы все уже знаете - полковник Дронов окинул всех собравшихся в кабинете причастных тяжелым взглядом поверх стёкол очков: - Вчера в новом ресторане на улице Лысого основоположника, около двадцати трех часов, были расстреляны наши с вами бывшие коллеги. Князев получил огнестрельное ранения ног, Вареников и Плотников от пулевых ранений в голову скончались на месте.- Бывшие коллеги, ха! Уже подсуетились! – подавился истеричным смешком Наглый.- Шадов, встать! Ещё раз услышу без моей команды хоть одно слово и бывшим коллегой станешь ты. Сел, быстро. - Дронов ещё раз прошёлся мрачным взглядом по всем присутствующим, которые старательно смотрели в рол: - Ещё у кого-то замечание, дополнение, вопрос к руководству имеются? В кабинете повисла гнетущая тишина, лишь было слышно как зеленая осенняя муха, не дисциплинированно, бьется о стекло в деревянной оконной раме.- С вашего разрешения… - полковник усмехнулся: я продолжу. Подозреваемый в нападении на наших бывших коллег. около шести часов утра, был обнаружен гражданами в гаражах у детского садика по адресу улица Полярников, дом четырнадцать дробь два, с пулевым ранением в верхнюю треть спины слева, без сознания, направлен в региональную больницу, общаться пока не может. Стрелок в ресторане был одет в красную куртку-«ветровку», с американским флагом на спине. Лица его никто не видел – он натянул ворот куртки на голову. В такой же куртке был одет и человек, найденный возле детского садика. Судя по смывам с кистей рук и одежды, незадолго перед тем, как его подстрелили, раненый сам стрелял. Исходя из, обнаруженных возле гаражей, следов волочения, подозреваемый получил ранение в другом месте, а к гаражам был доставлен. Возле тела был обнаружен пистолет ТТ, без патрон и обоймы, из этого оружия недавно стреляли. Вероятно по всему, этот пистолет и является орудием убийства, оружие направленно на экспертизу. Ранение неизвестному было нанесено с близкого расстояния, как версия рассматривается вероятность, что киллера пытались «зачистить» заказчик или заказчики.Также, в качестве подозреваемого, сегодня утром, на даче у родственников был задержан четвёртый бывший оперуполномоченной группы по раскрытию преступлений против личности, известный вам всем Конев Руслан, с которым сейчас работают сотрудники областного управления. Так вот, ребятишки, что я вам скажу – Конев и компания мутили темы. Подробности я вам сейчас не скажу, но там много чего было грязного и нехорошего. Мало того, что они сами в грязь залезли, они еще ваших бывших начальников в свои дела затащили, косвенно, но измарали. Так вот, что я хочу вам сказать – не хватает денег – иди в народное хозяйство, мы никого не держим. Но, если кого-то заметим хоть в чем-то, не отвечающем высокому званию советского …. Извините, российского милиционера – не взыщите - выгоню сразу. Все всё уяснили? Тогда вернемся к работе. Наша задача...В этот момент дверь кабинета распахнулась и перед нами предстал старший следователь районной прокуратуры Евгений Кожин, взгляд которого мгновенно упёрся в меня, сидящего напротив входа:

- Товарищи начальники, а что здесь делает Громов?- Евгений Викторович, давайте вы командовать у себя, в прокуратуре будете… - хищно ощерился полковник, изображая улыбку: - У нас и так работать некому, или вы лично будете обходы делать?- Товарищ полковник, я обходы делать не буду, но вас прекрасно понимаю, только вы меня поймите. Никто вам сейчас не даст здесь гарантию, что сегодняшнее дело не объединяет с делом, по которому Громов проходит в качестве потерпевшего. – следователь примирительно выставил ладони: - И как это будет выглядеть в глазах у любого проверяющего? Потерпевший выполняет функцию дознавателя по своему уголовному делу? Так на это прямой запрет в уголовно-процессуальном кодексе есть. Вы конечно тух хозяин, но я против. Незаменимых людей нет, а я с зональным прокурором по этому казусу объясняться не желаю. Решите пожалуйста этот вопрос, чтобы мне рапорт на имя прокурора района писать не пришлось.- Громов, иди занимайся своими делами - полковник Дронов поиграл желваками, но спор с прокурорским следователем развивать не стал и отпустил меня взмахом руки.

- Вы можете со мной закончить побыстрее? - Лариса Демидовна Каурдакова решительно шагнула ко мне, выставив перед собой, как таран, дамскую сумку крупных габаритов.

- Во-первых, здравствуйте. - я аккуратно отодвинул дамочку лет тридцати в сторонку и открыл дверь кабинета.

- Фу! Как у вас тут…- женщина не смогла подобрать слов и поэтому образно помахала перед собой руками.

Я примерно представлял недостатки своего кабинета, но он был отдельный и меня вполне устраивал.

- Вы присаживайтесь, поскорее…- я изобразил жест гостеприимства: - Раньше, как говорится, сядешь, раньше выйдешь. Вы свои паспортные данные из предыдущего допроса подтверждаете? С мужем не развелись, ребенка очередного не родили, или, может быть, институт усели закончить. Нет? Ну и прекрасно. Давайте зачитаем ваши предшествующие показания, и вы скажете, все ли верно.

Минут через пять женщина подтвердила, что показания изложены верно.

- Подскажите, пожалуйста, когда изложенные здесь события происходили, вы находились в киоске, а сменщица ваша у окошка? Я правильно понимаю?

И в киоск она не заходила, а деньги из кассы, вы лично отчитали и передали ей в руки, никого там больше не было? Верно?

- Ну да, Евгения Дорошенко пришла около одиннадцати часов вечера, сказала, что ей деньги срочно нужны, попросила отдать ей ее зарплату, ну я и отдала ей, сколько она сказала…

- А какие купюры были, вы не помните?

- Ну я ей крупные, точно дала, по пять тысяч, чтобы мне сдачу было чем сдавать…

- То есть вы ей передали, как вы помните, десять тысяч рублей, двумя купюрами.

- Ну да, я вам это уже третий раз говорю.

- Подскажите, Дорошенко у вас именно десять тысяч просила?

- Нет, она тридцать тысяч просила, сказала, что хозяин, ну, то есть, Борис Константинович ей больше должен, но я ей не дала, сказала, что выручка была слабая в мою смену, мне только на сдачу осталось.

- Понятно. Так, а теперь подпишите здесь, здесь и здесь. Хорошо! И вот вам памятка, какие документы нужны, и нужны мне срочно.

- Так вы хозяину этот список отдайте, или самой Дорошенко, я то зачем буду ее бумажки носить?

- Так это ваши бумажки, уважаемая Лариса Демидовна! Мне завтра-послезавтра надо материалы отправлять прокурору, чтобы тот в суд их переправил, а от вас этих справок нет.

- Вы, товарищ следователь, выпили уже с утра, что ли? – дама зашмыгала носиком: - Или вы шутите так неудачно?

- Да какие шутки, Лариса Демидовна? Вы допустили растрату, ваш хозяин написал заявление, попросил органы разобраться, мы и разобрались…

- Но как я допустила? Она же сказала дать ей денег…

- Да мало ли, что она сказала? Она снаружи стояла, а вы внутри сидели, и денег она самостоятельно взять не могла. Вы ей эти деньги передали, она их из кассы не брала. Понятно вам? Я не могу привлечь к ответственности Дорошенко, а вот вас просто обязан.

В это время в дверь заглянул мужчина лет сорока пяти, одетый в кожаные брюки и пиджак из такого же материала.

- Лариса? А ты что здесь делаешь? – мужчина замер на пороге.

- Козел! – Лариса Демидовна вскочила, подхватила свою сумку и бросилась на выход, сметя мужчину в сторону движением могучего бедра.

- Лариса?! – «кожаный» морщился, потирая отбитый о косяк локоть,

- Лариса Демидовна! Вы список документов забыли, который вам послезавтра надо будет принести.

Бешенная фурия влетела обратно в кабинет, схватила со стола бумажку и показала «кожаному» средний палец: - А тебе, Борюсик, пусть жена теперь отсасывает…

Дождавшись, когда звук каблучков разъяренной «львицы» затихнет, я улыбнулся посетителю: - Как я понимаю, я вижу Бориса Константиновича? Присаживайтесь, у нас с вами будет интересный разговор.

Локация – там же, за час до окончания рабочего дня.

Лемешев появился под вечер, очевидно, узнав от своего приятеля Бориса Константиновича, что что-то пошло не по плану, он прибежал на работу, еле-еле опохмелившись и не закрыв «больничный».

- Дела давай! – судя по всему, Якову Рувимовичу было очень плохо, так как он боялся оторваться от косяка.

- Какие дела?

- Дела мои давай! – Лемешев попытался грозно зарычать и угрожающе шагнуть ко мне, но получалось это у него очень-очень плохо – ноги не слушались, голову мотала, как у младенца. Но он все же преодолел себя, сделал этот шаг и попытался ударить меня. Замах был на рубль, рука, которой дознаватель пытался опереться на сто, подломилась и Яшу повело вперед, в результате он не удержался на ногах и с деревянным стуком ударился головой о столешницу.

Мне эти игры пьяного дурака надоели, я поднял старшего товарища за шиворот, вывел на лестницу, ведущую вверх и легким пинком коленом под зад, придал Лемешеву ускорение, чтобы он мог преодолеть подъем, после чего, подумав пару минут, собрал все дела, запер кабинет и, с деловым видом двинулся на выход.

Яков Рувимович сидел на стуле напротив начальника отдела дознания, закрыв лицо ладонью и что-то негромко бубнил.

- Павел! Павел! Громов! – увидев меня, закричала Ольга Борисовна, но я сделав вид, что не услышал, пробежал мимо ее кабинета на улицу.

Я сел в машину, выехал со стоянки, и помчался по улице Полярников, стараясь побыстрее уехать. На светофоре на бросил взгляд в зеркало заднего вида – вдалеке, на тротуаре, напротив отдела, виднелась стройная женская фигура в голубой форменной рубашке и узкой юбке.

В РОВД я вернулся через полтора часа. Это время я… я просто ничего не делал, машину отогнал на улицу Первой революции, припарковал машину и просто сидел на скамейке в парке, глядя на деловитых белок и нахальных воробьев, что скакали вокруг скамейки в поисках вкусных крошек.

- Громов, ты где был? - Ольга Борисовна перегородила своим телом коридор, поэтому я просто был вынужден зайти в ее кабинет: - Я тебе кричала, ты мимо меня пробежал…

- Простите, задумался.

- Так сильно задумался? – ирония, не требующая ответа: - И куда ты так спешил?

- Встреча была с адвокатом.

- Понятно. А Лемешев на тебя рапорт написал, на имя начальника УВД…- и глаза с меня не сводит, отслеживая реакцию: - Что ты его избил. И в больницу поехал, «побои снимать».

- Хорошо. – я пожал плечами: - Можно, я пойду.

- Паша, ты слышала, что я сказала? Ты себя хорошо чувствуешь? – а теперь в глазах начальницы видно настоящее волнение. Все-таки, женщина она хорошая. Если бы не периодическое желание посадить меня на соответствующий шесток, цены бы ей не было.

- Ольга Борисовна, мне, извините за выражение, глубоко насрать, куда поехал ваш подчиненный Лемешев. – я наклонился вперед и глядел в глаза капитану милиции: - Меня больше заботит ваша судьба, уважаемая Ольга Борисовна, потому как вы мне очень нравитесь, и как девушка, и как руководитель. Но я очень надеюсь, что завтра Яков Рувимович уже напишет рапорт на увольнение, причем это нужно в первую очередь вам…

- Паша, мне рассказывали, что у тебя с головой не все в порядке…

- Да это у вас с головой не все в порядке, если вы такое допустили…

- Что? Что я допустила? – вот тут Ольга немного забеспокоилась, и я подлил огоньку.

- Два года ваш подчиненный Лемешев по сговору с хозяином киосков Ореховым Борисом Константиновичем незаконно привлекает людей к уголовной ответственности. Находят молодых дурех, заключают с ними трудовые договора, все честь по чести. Только там два пунктика есть в особых условиях, что первые два месяца договора у них ученические, без оплаты, типа – профессией продавца киоска овладевают. Эти дурехи работают, работают, хочется самим что-то покушать, видят тетрадка в киоске лежит, там сменщицы пишут, что деньги из кассы взяли в счет зарплаты. Ну она и берет, тоже в тетрадке записывается, и еще при сдаче смены пишет, что взяла из кассы столько-то рублей. В результате ей говорят – больше не выходи на смену, а Орехов Борис Константинович пишет заявление о растрате, прикладывает показания сменщицы, их там две у него работают, о том, что при приеме смены была недостача, что отражено в передаточной накладной и дальше заявление попадает к Лопатину, который начинает девку грузить и кошмарить. Подозреваю, что те из подозреваемых, кто нашел деньги и откупился, то в отношении их отказной материал возникает, а те упрямицы, что по-хорошему не желает – те под суд идут. Вот и считайте – девчонка отрабатывает месяц, берет деньги из кассы, свою, как она понимает зарплату. После этого ей говорят, что это растрата, что до окончания второго месяца, так сказать ученичества, ей деньги не положены, а чтобы дело прекратить, надо деньги вернуть, ущерб погасить, ну и маленько денег дать сверх этого. То есть у Орехова человек бесплатно работает, потом он его выкидывает, получает деньги обратно, Лемешев получает показатели в работе, и эти два друга сверх этого что-то имеют…

- Громов, да это бред, лютый бред! Ты это сейчас, только что, придумал, чтобы тебе за мордобитие не прилетело. Тебя за драку с коллегой просто выгонят со службы и все. Ты…

- Ольга Борисовна, я же вам сказал, что ездил к знакомому адвокату? Так вот, я ему оставил данные всех судебных дел и «отказных», что Лемешев оформлял за два года и где потерпевшим значится Орехов. Если Лемешев не напишет завтра рапорт на увольнение, и ко мне будут применены малейшие репрессии, мой приятель всех фигуранток этих дел найдет и пообещает им пересмотр дел и денежную компенсацию от государства. Представляете, что будет? Лемешев точно сядет, вас сто процентов, в лучшем случае, уволят…

- А меня то за что? Даже, если ты правду говоришь, то я ничего не знала.

- Ольга Борисовна, знаете, в юриспруденции есть такое понятие – не знала, по своему уровню развития, образования, и служебному положению должна была знать? Да вы просто обязаны были обратить внимание, что у вас почти каждый месяц растраты из одних и тех же киосков регистрируются, и как минимум, представление владельцу должны были написать.

- И что теперь?

- Не знаю. – я пожал плечами: - Практически ничего. Вы, надеюсь, сумеете донести до Якова Рувимовича, что ему пора на пенсию или куда там ему можно уйти. Ну я мне... в качестве моральной компенсации, достаточно вашей искренней дружбы.

- Правда, правда! – я закивал головой: - Дружбы достаточно. Вы же понимаете, что друзей, просто так, премий не лишают и в декабре отпуск не дают, ну и так далее. Короче, сплошная взаимная дружба. Кстати, еще мне ваш погон очень нравится. Надеюсь, скоро сам буду такие носить.

Я подмигнул ошарашенной начальнику отдела дознания и вышел из кабинета, изображая легкомысленную улыбку, хотя на сердце было очень и очень тревожно.

Где-то, в кабинетах областного УВД допрашивали Руслана Конева, а он мог много обо мне рассказать. И Князев Олег, в отличии от других видел меня в момент нападения в ресторане в лицо, во всяком случае, мог видеть, а язык, в отличии от ног, у него остался целым.