Отдел дознания.

Глава 22

Глава двадцать вторая.

Сентябрь 1993 года.

Без названия.

С Софьей в кафе мы посидели основательно и душевно, после чего я тормознул пожилого «частника», не забыв записать государственный номер бежевого «Москвича», посадил, виснущую на мне, адвокатшу в салон автомобиля, на заднее сидение. Как понимаю, моя однокурсница, расслабившись от перспектив выигрыша, казалось бы, безнадежного дела, уже в мечтах представила, как будет получать от Константина «гонорар победы», и была не против продолжить вечер со мной, но я только успокоился насчет возможных «последствий», совместной с коллегами, вечеринки, и решил, что не стоит гневить Бога, и воздержался, не поехав с Софьей, несмотря на, бросаемые девушкой, томные взгляды.

Потратившись на кафе и дав пару купюр «бомбиле» я уловил тоскливую пустоту в бумажнике и понял, что придется зайти в РОВД, где в сейфе у меня лежала небольшая заначка, скрепленная резинкой и снабженная соответствующей надписью – недавно прочитал в около юридическом журнале, что если написать на пачке денег «Заначка Паши», то прокуратуре, пришедшей к тебе с обыском будет труднее доказать, что это взятка. В чем тут соль – я мысль автора заметки до конца не понял, но записочку к стопке купюр присобачил. Подходя к отделу, я увидел на крыльце несколько человек, что-то тихонько обсуждающих. Не доходя два десятка метров я остановился и шагнул в густую тень, падающую от коммерческого киоска, круглосуточно торгующего напротив здания РОВД – мне показалось, что они из людей похож на Наглого. Через несколько секунд Наглый, а это был точно он, свет фонаря над входной дверью, упал на лицо моего недруга, покровительственно, а скорее, унизительно, похлопал по спине двух своих собеседников, после чего скрылся в здании РОВД, а двое его собеседников, быстрым шагом отошли от милиции за забор заброшенной стройки и стали там о чем-то оживленно разговаривать.

- Здорово, земляки. – я шагнул к ним с тротуара: - Милиция. А что тут делаем?

Один из незнакомцев, молодой среднеазиат, попытался рвануть в гущу кустов, растущих неподалеку, но я успел схватить его за старенький свитер.

Вязанная спина затрещала, но выдержала, и беглеца качнуло ко мне в руки.

- Эй, милиционер, денег нет, совсем нет…- мужчина постарше, с седыми висками, как говорится «нерусской национальности», достал из кармана кошелек и показал мне его пустоту, так как какая-то мелкая монетка в куполом здания Верховного совета за деньги считаться никак не могла.

- Ваши забрали, все деньги забрали.

- Документы есть? – любой разговор с задержанным надо начинать с проверки наличия документов. Если документы гражданина у тебя в руках, разговор сразу становится успешнее и конструктивнее.

- Документ тоже забрал.

- Кто забрал? Тот, кто с вами на крыльцо выходил?

- Так. – черноволосые головы, в унисон, закивали.

Как выяснилось из короткого разговора, двух работяг из Узбекистана, приехавших на заработки в матушку-Россию, задержали пэпээсники по подозрению в краже инструментов, подозрительным им показались два гражданина СНГ, торопливо несущие электродрель с табличкой «ИЭ» и бошевскую «болгарку», ну и еще сумку всяких строительно-отделочных приспособлений. Объяснения работяг, что оставлять личный инструмент на стройке страшно, так как воруют там безбожно, бравых постовых не убедили, и иностранцы были препровождены в РОВД, где переданы для дальнейшего разбирательства в дежурному оперуполномоченному уголовного розыска, проходящему в моем списке по кличке Наглый. Выслушав косноязычные объяснение зарубежных гостей, Наглый первым делом отобрал у них паспорта, после чего неторопливо объяснил, что инструмент у них изымается для проведения проверки, а так как кражи электроинструмента достигает астрономических величин, то срок доскональной проверки составит не меньше месяца, а то и пары месяцев, в зависимости от погодных условий. То, что без инструмента парни на стройке на фиг не нужны, в лучшем случае они будут использоваться, как землекопы, получая вполовину меньше, опера не особо впечатлило, но, подумав, он сказал, что и в данной, непростой ситуации есть выход. За половину месячного заработка иностранца он максимально ускорит проведение проверки, и даже, в качестве бесплатного бонуса, даст парням справку, что их инструмент проверен и краденным не является, чтобы другие милиционеры лишних вопросов не задавали. И сейчас представители трудовой миграции усиленно думают, к кому из земляков обратится за деньгами, чтобы утром успеть получить инструмент до начала рабочего дня на строительстве коттеджей.

- Так, парни, сейчас очень тихо заходим в помещение милиции и молча идем за мной. Если все сделаете правильно, то завтра, часов в восемь утра, сможете забрать свои инструменты.

Я заглянул через, забранные решеткой, окна в помещение дежурки – Наглого там не было, поэтому я приглашающе махнул рукой и двинулся вперед. Дверь кабинета первой оперативной зоны была чуть-чуть приоткрыта, через щель пробивался тонкий лучик электрического света и доносилась музыка и голос ведущего – обитатель кабинета смотрел по телевизору музыкальный «МузОбоз», с ведущим Иваном Демидовым.

Мы, на цыпочках, спустились в подвал, где я начал опрашивать грустных, потерявших веру в благополучное разрешение дела, мигрантов.

Через десять минут работяги, подписав, не читая, два листа с моим творчеством, где я подробно описал оперуполномоченного Наглого – подозреваю, что по-русски парни читали плохо, ибо по шесть месяцев проводили на уборке хлопчатника, покинули негостеприимное здание РОВД, а я, предварительно поводив, обмазанным «Поморином» пальцем по зубам, чтобы перебить свежий перегар, двинулся в свой бывший кабинет.

- Громов, какого ху…- придремавший под «Дорогу» от «Аукцыона», Наглый от моего молодецкого удара, ногой по двери, чуть не упал со стула, вскочил мне навстречу, но замер, приподнявшись на носочках, так как я умудрился схватить его за кадык.

Я дернул опера в сторону, дернул ручку выдвижного ящика стола и коротко хохотнул – этот дебил не удосужился припрятать документы мигрантов, а рапорт пэпээсников, смятый, торчал самым краешком из мусорной корзины. Две сумки с инструментом стояли у дивана.

- Ты, сучок… - у легонько стукнул Наглого по лбу папкой и кивнул на смятый рапорт постовых: - Надо полагать, проверку по инструменту уже закончил?

- Ты… ты… - Наглый попытался взять меня на болевой, отодрать мои пальцы со своего горла, но я сильнее сжал руку, и коллега благоразумно прекратил борьбу.

- У меня в папке лежат заявления на тебя по факту вымогательства денег с гостей из солнечного Узбекистана. Знаешь, что это означает?

Наглый, не имея возможность двигать головой, отрицательно махнул ладонью.

- Это означает, что если в девять часов утра ты не вернешь мне сто тысяч, которые задолжал мне и Снегирю, то в половине десятого утра эти заявления лягут на стол Доронину. Его факты коррупции в отделе уже достали до печенок, и он тебя, безусловно, прокурорским передавать не будет, но уволит однозначно. Так что выбирай – жалкие сто тысяч или увольнение на гражданку, где тебе придется свалить из Города в свой гребанный Задрищенск, иначе я тебя достану, понял меня?

Встряхнув Наглого еще раз, я толкнул парня на диван, забрал из «мусорки» смятый рапорт, сумки с инструментом и покинул помещение, оставив наглого щупать покрасневшую шеи и что-то злобно шипеть в мой адрес.

Утром я приехал в РОВД рано, около шести часов утра. Дверь моего кабинета была приоткрыта, блестящий язычок замка торчал наружу, а принимающая накладка висела на одном шурупе, второй, изогнутый буквой «Г», валялся на полу. В кабинете, на первый взгляд, был порядок, но на второй – я заметил, что вещи и документы переставляли и сдвигали, а дверца железного шкафа, притворяющегося сейфом, имела свежие царапины – кто-то пытался отогнуть полотно металлической двери. На лестнице послышался стук торопливых шагов и в подвал сбежал запыхавшийся Наглый, сжимая в руке отвертку, молоток и пару гвоздей.

- Наглый, ты что, дурак? – я отступил от придурка с молотком, положив руку на рукоять пистолета в поясной «оперативке» - отбросить клапан и снять с предохранителя я успеваю за мгновение, двумя короткими движениями большого пальца.

- Паша, прости, я сейчас все сделаю! – Наглый уже не был Наглым, превратившись в милого котика из, еще не созданного, «Шрека»: - Я ночью психанул, в потом… Я сто тысяч принес.

- И ты думаешь, что я это скушаю? – я махнул рукой на изуродованный замок, одновременно, чутко отслеживая положения тела собеседника – я парню не верил ни на грош.

- Ну что мне сделать, чтобы замять? – мой собеседник нервно дернул коленом: - Я должен буду…

- Деньги где?

- Вот. – Наглый неловко перехватил молоток, уронил отвертку на ногу, но даже не поморщился, достал из кармана и протянул мне пакет с купюрами.

- Разверни и на стол положи.

Я пропустил коллегу в свой кабинет, сам встал на выходе, прислушиваясь, не крадется ли по лестнице группа захвата.

Денег вроде было не мало, может быть и сто тысяч.

- Бери ручку и бумагу, пиши две расписки, по сто тысяч каждая, только даты разные поставь. Одну месяц назад, вторую дару месяцев…

- Зачем расписки, я же деньги принес?

- Одну напишешь и порвешь, обрывки кинешь в корзину для мусора, чтобы ты меня своими деньгами не подставил, а по второй деньги через месяц отдашь…

- За что еще сто тысяч? – возмутился опер.

- Проценты набежали – ты нас сколько со Снегирем «матросил»? За дверь, за то, что ты меня Рыбкиной сдал, еще продолжать?

- Я же дверь сейчас сделаю…

- Не, поздно, она товарный вид потеряла. Короче – не хочешь, не надо, забирай свои деньги и вали отсюда, а я пойду к Доронину.

- Ладно, ладно, я все понял… - Наглый достал из пачки бумаги пару листов, расписал ручку из стакана, в котором половина требовала новый стержень и начал, под мою диктовку, оформлять расписки на, якобы взятые у меня в долг, деньги.

И инструмент верни, куда ты его спрятал. Я мужикам обещал к восьми часам утра решить вопрос. – Наглый, замер на пороге, потом кивнул и быстрым шагом побежал на верх.

Этот же день, вечер. Локация – Автовокзал Города.

Весь день я потратил на звонки по спискам клиентов салонов и клиник по коррекции зрения. Я представлялся сотрудником медицинского учреждения, спрашивал клиента, задавал вопрос, нет ли проблем с приобретенными у на контактными линзами и не желает ли уважаемый пациент посетить в ближайшее время посетить нашего врача –окулиста и проверить зрение.

С учетом того, что обзванивал телефонные номера я уже во второй раз, список был почти полностью «закрыт», мне не ответили только три абонента. У двоих в ответ шли длинные, заунывные гудки, а третий ответил механическим голосом, что данный номер не обслуживается. Проверив адреса телефонных номеров по нелегальной базе городской телефонной станции, купленной на воскресной книжной ярмарке, я поехал по адресам, желая закрыть эту часть работы и думать о других способах установить личность мертвой женщины из погреба. Два адреса, где на прозвон не брали трубку, оказались пустышкой – тщательный опрос соседей показал, что в квартирах жили пожилые пары, каждый год, до самых холодов, жившие на своих дачных участках. Третья же квартира подарила мне сдержанный оптимизм – со слов соседей, в квартире жила одинокая женщина, кажется, постоянно носившая очки, и, вероятно, работавшая в школе. Когда жиличку видели последний раз, соседи ответить затруднились, сославшись на то, что дама жила в квартире недавно, третий год, общение с местными пенсионерками сводилось к вежливым «Добрый день» или «Добрый вечер». Почтовый ящик был забит газетами, в основном, бесплатной рекламой, но среди этой макулатуры я нашел и взял с собой два письма в почтовых конвертах.

В ЖЭУ мне сообщили, что в квартире женщина была прописана одна, вселилась в квартиру в девяностом году, путем обмена, и долг за жилую площадь копится с января текущего года.

Что я еще успевал сделать по этому делу? Практически ничего, за исключением задания оператору ИЦ выставить «потеряшку» в оперативный розыск по подозрению в краже личного имущества.

Этот же день, вечер. Локация – Автовокзал Города.

Уставший красно-белый «Икарус» притерся к остановочной платформе, дверь распахнулась, и пассажиры междугороднего рейса «Кемерово-Город» начали неторопливо покидать салон автобуса. Увидев спрыгнувшего на асфальт Аркадия, я помахал рукой, на что мой разведчик кивнул головой и обернулся, чтобы помочь спустится из салона полноватой женщине лет сорока, с крашенными рыжей хной волосами. У парочки с собой была большая спортивная сумка Аркадия и небольшой чемодан, очевидно, принадлежащий даме.

Чемодан и сумка легли в багажник, пассажиров я разместил на заднем сидении, после чего начал выруливать с, забитой автомобилями и автобусами, стоянки перед зданием автовокзала.

- Аркадий, ты мне так и не сказал, куда мы едем? – раздался за моей спиной голос пассажирки, стоило нам свернуть к Коммунальному мосту.

Аркадий прошептал: - Алина, тебе понравиться…, после чего я, встретившись с гостьей взглядами в зеркале заднего вида, дал пояснение.

- Вы, Алина Степановна отправляетесь в ведомственный санаторий сроком на две недели…

- Наверное, дыра какая-то…- фыркнула бывшая жена директора НИИ: - Аркадий, если мне там не понравится, то я сразу же…

Я резко припарковался к обочине и обернулся назад.

- Уважаемая Алина Степановна, вам не кажется, что для человека без определенного места жительства, в просторечии бомжихи, у вас слишком много самомнения?

- Что? Аркадий, ты слышал? Меня, в твоем присутствии, оскорбляют!

Аркадий пытался успокоить свою спутницу, поглаживая ее по плечу и бросая на меня виноватые взгляды больной собаки.

- Я, уважаемая Алина Степановна, как юрист, привык отвечать за свои слова и это не оскорбление а констатация юридического факта. Скажите, где вы прописаны?

- Я? Я прописана в квартире… - дама назвала адрес своего места своего прошлого проживания: - Я вам даже паспорт с пропиской сейчас покажу.

- Вы этот свой штамп о прописке можете смело перечеркнуть, так как он действительности не соответствует. Согласно данным Адресного бюро УВД Кемеровской области вы прописаны в деревне Плотниково, в сгоревшем доме, то есть, по факту, дома у вас нет.

- Да как так! Что вы говорите. – женщина открыла сумочку и начала в ней копаться, разыскивая документ: - Вот у меня паспорт, а там…

- Да даже не доставайте его, эта запись во всех учетах аннулирована. Муж вас выписал и поселил в лично своей квартире, без прописки. В любой момент он вас выгонит из нее и поедете вы на свое пожарище.

- Послушайте, я ничего не понимаю! Кто вы такой и зачем вы меня…

- Я представляю организацию, которую ваш бывший муж, в результате мошеннических схем, обворовал, впрочем, как я вас. И мы предлагаем вам восстановить справедливость – забрать у вашего мужа часть имущества и передать его вам.

- Послушайте, я ничего не понимаю… - женщина задумалась, пытаясь сформулировать свою мысль: - Но я давно в Деда Мороза не верю. Даже если представить, что все, насчет моего мужа – правда, во что я склонна верить, потому что он постоянно что-то ловчит и жадный, я даже не знаю, до какой степени, но, с чего бы кому-то помогать мне? У меня ничего нет, кроме диплома института культуры, который сейчас никому не интересен. Все это похоже на начало низкоклассного боевика – таинственная поездка, закрытое поместье за городом, безвозмездная помощь от законспирированной организации. Я вам не верю.

- И кто вам сказал, что помощь будет бесплатной? Вот договор, по которому вы заплатите нам, в случае успеха, половину из того, что мы отсудим у вашего бывшего супруга. – я протянул женщине стопку листов.

- А не больно много вы просите? – дама рассеянно пролистывала страницы проекта договора о оказании юридической помощи, иногда бросая быстрые взгляды на меня: - Мне кажется, я могла…

- Вы уже ничего не сможете – слишком долго сидели в чужой квартире, утешаясь винцом. – я криво улыбнулся: - У вас осталось три дня на подачу иска, а дальше все, срок истечет. Но, мы не навязываемся – дверь открыта. Можете выйти и вернуться домой, считая, что ловко смогли уклонится от общения с жуликами…

- Что это за адрес? Вот, указано, что я проживаю в Городе, по этому адресу. – Алина тыкала пальчиком в нижнюю половину последней страницы договора.

- Это адрес, куда суд, по необходимости, может отсылать вашу почтовую корреспонденцию от вас. Или вы собрались жить во время судебного процесса в Кемерово? Я не думаю, что ваш бывший благоверный согласится отдать вам половину того, что у него есть. Пуля киллера, поверьте, стоит в сотни раз дешевле.

- Хорошо, я вас поняла. – лицо женщины сморщилось в досадливой гримасе: - Скажите, что тут о залоге написано?

- Что все, полученное вами по суду от вашего мужа находиться в залоге до момента полного расчета с нами. Если простыми словами, то вы не сможете законно продать или подарит полученную по решению суда долю до тех пор, пока не рассчитаетесь с нашей организацией в соответствии с подписанным договором.

- Когда я должна подписать договор?

- Сегодня… - я посмотрел на часы: - В течении часа, чтобы вы с Аркадием успели в санаторий на ужин, а мы смогли сегодня отправить в Кемеровский суд ваше исковое заявление.

- Как в Кемеровский? Вы же сказали, что муж меня «заказать» может?

- Дело будет вести ваш представитель по доверенности, ее тоже придется подписать, она в самом конце. А если вам и придется посетить заседание суда, то это будет, максимум, один раз, и мы обеспечим вашу безопасность.