Отец её лучшей подруги

Глава 7

Бек

Мой галстук-бабочка затягивается каждый раз, когда я делаю глоток шампанского, или, по крайней мере, так кажется. Я дёргал за него столько раз, что и не сосчитать, и это напомнило мне о том, почему я обычно надеваю на застёжке, когда нужно наряжаться. Сегодняшний вечер должен быть идеальным. Засовывая пальцы поглубже в карман брюк, я нащупываю ключ от дома, который сделал для Лии. По крайней мере, я собираюсь убедить её предать огласке наши отношения, что упростит всё остальное. Никому не нужно знать, насколько неожиданным это было для нас; того факта, что мы вместе, будет достаточно. Я должен обладать ею, и осознание того, как долго она хотела меня, превращает этот вид простого сотрудничества в нож, вонзающийся в мою грудную клетку всякий раз, когда я её вижу.

— Это твоя секретарша? — я уже жалею, что пригласил своего брата на корпоративную вечеринку, но он присутствовал на всех предыдущих. Если бы я не пригласил его, это вызвало бы больше вопросов, чем я готов ответить. Скотт делает шаг к Лии, и я хватаю его за руку. Он не будет приставать к моей женщине.

— Это Лия, дочь Пола, — подтверждаю я.

Мой брат останавливается, подсчитывает и качает головой.

— Маленькая Лия выросла красавицей. Есть ли у Таши такие же привлекательные подруги постарше?

Услышав своё имя, Лия поднимает на меня взгляд, сидя на барном стуле — её глаза опухли, несмотря на макияж, который мог бы соперничать с фотосессией в любом журнале. Сомневаюсь, что кто-то, кто с ней незнаком, заметит это. Её челюсть сжимается, когда она замечает мой взгляд, обращенный на неё, и я наблюдаю, как её руки сжимаются в кулаки, прежде чем она поворачивается, возвращаясь к холодному поведению, с которым она была до того, как растаяла в моих объятиях и умоляла просто дать ей немного времени.

— Не думаю, что ей нравится быть твоей секретаршей, дорогой братец. Или это, или ты слишком часто щипал её за зад.

Я наблюдаю, как Скотт уходит в поисках женщины чуть ближе к нему по возрасту, чтобы приударить за ней, и молюсь, чтобы он не попытался привести кого-нибудь в мой офис, чтобы устроить небольшой перепихон в стиле «Я брат босса» на моём рабочем столе. Это было бы не в первый раз.

Сад на крыше был оформлен в виде волшебного дворца, в нём был установлен фонтан, который одновременно служил баром с барменами-русалками. Я не принимал участия в принятии решения о хвостах; предоставил команде по рекламе моей компании полный творческий контроль над вечеринкой. Это единственная ошибка, которую я больше не повторю. По крайней мере, рождественские огни и зелень создают множество мест, где можно незаметно отправить сообщение Лии, не опасаясь, что её поймают.

Я печатаю вопрос о том, как у неё дела, надеясь, что она просто пытается сохранить профессиональный вид. Со своего наблюдательного пункта рядом с ди-джеем я наблюдаю, как Лия проверяет свой телефон. Впервые за весь вечер её глаза загораются, а улыбка становится ещё ярче. Я вижу, как её пальцы начинают двигаться по экрану, и на моём телефоне загораются маленькие точки, сообщающие мне, что она печатает.

Пол и Джин присоединяются к ней в баре, и Лия прячет телефон обратно в сумочку, оставив сообщение неотправленным. В тот же миг выражение её лица становится непроницаемым. Тело Лии словно съёживается, плечи ссутуливаются, и она скрывается из виду. Энергичная молодая женщина ушла, оставив на своём месте затененного близнеца.

Что-то не так, и я выясню, что именно. К чёрту осторожность. Я потратил целую гребаную неделю, предоставляя ей пространство, о котором она умоляла, разрешая приносить ей воду, когда её тошнит в уборной во время приступов утренней тошноты, но не разрешая проявлять к ней какие-либо другие чувства. Нам нужно предать это огласке. Я больше не могу любить её на расстоянии.

Я выжидаю, наблюдая, как Лия, извинившись, уходит в туалет. Это недалеко от выхода с вечеринки, и я прижимаюсь к углу кирпичной стены и жду. Она появляется, богиня в серебристом платье, облегающем её фигуру. Изящные, но дразнящие, кружева и атлас не могут обмануть моё тело. Я помню эти изгибы и то, как они ощущаются под моим телом.

— Лия.

Ее имя звучит как молитва.

Может быть, так оно и есть.

— Иди за мной, — прошу я. Ведя её за импровизированную стену из деревьев и деревянных рам, задрапированных тюлью, я отодвигаю в сторону одну из тяжелых секций и протискиваюсь внутрь. Как только она проскальзывает между ними, я закрываю проделанный мною путь к отступлению и веду Лию на частную лестничную площадку, где мы впервые занялись сексом. Мы слышим шум вечеринки, но людям, незнакомым с крышей, нелегко найти дорогу к нам. Было бы проще спуститься вниз и подняться на другом лифте, чем надеяться, что они найдут нужную секцию фальшстены для перемещения.

— Вот здесь всё и началось, — шепчет Лия. Она ломает руки, оглядывая нашу беседку. Занавески опущены поверх сетки, что делает тени внутри более глубокими.

Однако она не права, и я говорю ей об этом.

— Это началось гораздо раньше. Ты сама мне об этом говорила.

Ночь не скрывает её румянца, и я тянусь к её лицу, проводя пальцами по разгорячённым щекам.

— Бек, мне не следовало говорить тебе о том, что я влюблена в тебя, — она прижимается к моей ладони, закрывая глаза, и, когда отстраняется, на её ресницах блестят слёзы. Румянец исчезает, когда боль отражается на её лице.

Я ненавижу видеть эти эмоции.

— Это не имело бы значения, Лия. Только не для меня. Когда мы поцеловались в гараже, я сразу понял, что должен обладать тобой. Это влечение, обжигающий удар в живот, когда наши губы соприкоснулись… Даже если бы между нами не возникло взаимопонимания, когда мы танцевали друг с другом долгие годы, я бы хотел тебя. Ты так прекрасно видишь мир и создаёшь произведения искусства, которые вдохновляют других видеть то, на что они в противном случае закрыли бы глаза. Лия, ты не смогла бы изменить тот путь, по которому мы идём, — я хватаю её за талию, сокращая расстояние между нами. — Скажи мне, что ты не чувствуешь, как сильно я хочу тебя, хочу нас.

На вкус она как лимонад — сладкая и терпкая, освежающая, когда я провожу языком по её нижней губе. Лия со вздохом открывается мне, и всё её тело расслабляется в моих объятиях. Мои руки скользят по её спине, ощупывая кружевные вставки, разделённые застежкой-молнией, которая заканчивается прямо над её попкой. Я притягиваю Лию к себе, и почти постоянный стояк, который она мне дарит, уже требует её.

Лия стонет, но не от страсти, а от разочарования, и вырывается из моих объятий. Слёзы текут по её щекам, оставляя дорожки на шее, прежде чем попасть в вырез платья. Она смахивает их, портя макияж. Я протягиваю ей свой карманный платок, и она берёт его с полуулыбкой, вызывающей душевную боль. Мне неприятно видеть её такой.

Я снова спрашиваю, что случилось.

— Я сделал что-то, за что ты меня ненавидишь?

Сожалеет ли она об этом? Я думал, нам было хорошо вместе. Может быть, я просто плохо разбираюсь в женщинах, несмотря на все мои благие намерения.

Её рот несколько раз открывается и закрывается, и это первое непривлекательное выражение, которое я у неё вижу.

— Нет, — наконец шепчет она. — Как я могу тебя ненавидеть?

По-настоящему сбитая с толку, она склоняет голову набок, словно не понимая, как я вообще мог прийти к такой мысли.

В моём голосе слышатся разочарование и растерянность.

— Тогда в чём же, черт возьми, дело? — могли ли её родители давить на неё из-за денег? Она ненавидит чувствовать, что использует их в своих интересах. — Это из-за кредита, который ты задолжала своему отцу? Ты сможешь вернуть ему долг через несколько месяцев.

Я знаю, что ей было тяжело просить об этом, и, если бы не её гордость, я бы предложил вернуть деньги Полу сейчас и покончить с этим.

Когда она снова качает головой, я придумываю последнее, что приходит мне в голову.

— Тебя смущает наша разница в возрасте? Меня нет, — говорю я честно ей. — Я влюблен в тебя, Лия, и мне наплевать на годы, прошедшие между нами, за исключением тех лет, когда я ждал такой любви, какую испытываю к тебе.

У меня есть деньги, чтобы заботиться о ней и нашем ребёнке ещё долго после того, как я умру, чего, надеюсь, не произойдет по крайней мере ещё лет сорок.

— Я люблю тебя, — повторяю я, уговаривая Лию позволить мне снова обнять её. Она уступает, совсем чуть-чуть, и прижимается к моей груди. — Пожалуйста, Лия, скажи мне, что случилось. Я не смогу ничего исправить, если ты мне не скажешь.

Она плачет навзрыд, уткнувшись головой в мой подбородок, когда я обнимаю её.

— Я не могу тебе сказать, это не моя тайна. Не заставляй меня говорить тебе. Я обещала, — её голос напряжён, когда её руки разжимаются и ложатся мне на грудь.

— Чш-ш. Всё в порядке. Все хорошо. Тогда тебе не обязательно говорить мне. Я не буду тебя принуждать. Не сейчас. Никогда, если ты этого не захочешь, — я вдыхаю аромат её волос, мечтая проснуться с этим запахом на своей подушке. — Взамен я хочу кое-что от тебя, — я нежно целую её в щеку, чтобы заставить посмотреть на меня. — Ты нужна мне, Лия. Я чертовски сильно люблю тебя. Я сохраню твои секреты, даже те, которыми ты не хочешь со мной делиться, если смогу по-прежнему вот так обнимать тебя. И это, — лукаво добавляю я. Мои руки скользят вниз по её спине к бёдрам, сжимая нежные изгибы, и останавливаются на её попке. Я использую мышцы там, чтобы соединить наши тела. — Ты будешь моей?

В глубине её глаз бушует война, она колеблется между желанием и страхом. Лия проводит языком по своим губам, и я не могу удержаться, чтобы не слизнуть с них влагу, которую она оставляет после себя. Мы идеально подходим друг другу, и когда я чувствую, как робкие руки дрожат на пути к моим плечам, они хватают меня, а не отталкивают.

Её имя вырывается из меня со стоном. Нам нужно быть ещё ближе; я приподнимаю её за попку, и её ноги раздвигаются, чтобы обхватить меня за талию. Благодарный за часы, проведённые в тренажерном зале, я останавливаюсь, чтобы прислонить Лию к стальному столбу беседки. Она смотрит на меня, почти незаметно кивает, побуждая меня продолжать. Я запускаю руку ей под платье и нащупываю её жаркое лоно. У нас будут годы на то, чтобы заняться настоящей прелюдией и не торопиться; мне нужно быть внутри неё. Лия вздыхает мне в ухо, когда мои пальцы обхватывают её трусики, и смеётся, когда я пытаюсь стянуть их с неё одной рукой.

— К черту их! — заявляю я и опускаю её на землю. Мои руки скользят по спине Лии, расстёгивая молнию на платье. Она стоит передо мной, опустив руки по швам, и снимает своё платье. — Оно было слишком красивым, чтобы срывать его с тебя.

Серебристо-серый кружевной лифчик приподнимает её грудь, а фестончатые края позволяют украдкой взглянуть на розовые кончики.

— Может, мне снять и это тоже? — Лия начинает снимать бретельку, но я останавливаю её.

— Нет. Мне это нравится. Оставь его, — я преклоняюсь, забирая с собой её трусики, и опускаюсь на землю. На ней только туфли на каблуках и лифчик, а я стою на коленях в костюме, который был сшит для меня на заказ. — Ты видишь, что ты делаешь со мной, Лия? — я говорю не о том, какой твёрдый у меня член. Это всё о ней. Кажется, что свет направлен только на неё, что делает её самым ярким пятном в моём мире.

Наклонившись вперёд, я целую её в живот. Я не могу дождаться, когда она поправиться ещё больше и можно будет целовать её округлости.

— Я люблю тебя, — прижимаясь щекой к её пупку, я провожу кончиками пальцев вверх и вниз по её бедрам. — И я люблю нашего малыша, — я снова целую её живот. — И… — мои пальцы безошибочно двигаются вверх и проникают в неё. — Мне нравится, какая ты на вкус.

Лия уже мокрая, и я погружаю в неё пальцы, насколько могу дотянуться, прежде чем вытащить их, обсасывая один за другим.

— Обещай мне, — я поднимаю взгляд на её прекрасное лицо, когда раздвигаю её складочки большими пальцами. Медленно, не зная, кого больше дразню, я облизываю её от входа до упругой выпуклости клитора. Я знаю, что это чертовски манипулятивно — предъявлять к ней такие требования, когда она возбуждена и нуждается во мне, но никто никогда не говорил, что любовь и вожделение справедливы, и что я был никем иным, как пещерным человеком, когда дело доходило до получения желаемого. — Лия, посмотри на меня, — я беру её клитор губами, теребя комок нервов, в то время как мои большие пальцы раскрывают её, растягивая и едва избегая проникновения.

Она подаётся вперёд, наклоняя бёдра к моему лицу.

— Бек! — её мольбы заводят меня ещё больше. Я чувствую, как предэякулят образует липкую лужицу на кончике моего члена. Мне нравится слышать, как Лия умоляет.

— Скажи это, — требую я. — Обещай мне, что мы будем вместе или, по крайней мере, попытаемся завязать отношения.

Это уступка, на которую я готов пойти, учитывая наши обстоятельства. Обводя кончиками пальцев её набухшее влагалище, я жду ответа. Кружась по спирали, дразня легким прикосновением внутри, прежде чем снова выскользнуть наружу, я смотрю на свою личную богиню и жду.

— Да! — наконец всхлипывает Лия и повторяет это снова, когда я погружаю три пальца в её горячую киску. Я трахаю её пальцами, пока она не начинает задыхаться при каждом толчке. Я позволяю ей использовать меня для её удовольствия, поглаживая мою ладонь, в то время как другой рукой я расстегиваю пуговицы на брюках. Мои пальцы и запястье начинают болеть, прежде чем Лия обхватывает меня крепче, сжимая мои пальцы.

Она вздрагивает, и я успеваю заметить, как она прикусывает губу, чтобы сдержать крик, прежде чем запрокидывает голову и прячет выражение своего лица. Лия извивается вокруг меня, её тело напряжено и почти вибрирует от оргазма. Я убираю пальцы, вытираю их о штаны сзади и снова приподнимаю Лию. У неё остекленевшие глаза, когда я оказываюсь на одном уровне с ней, и она хихикает, пытаясь обхватить меня ногами.

— Кажется, я опьянела от тебя, — смеётся она мне в ухо.

Мои пальцы впиваются в её попку и бёдра, пока я устанавливаю её в нужное положение, но она, кажется, не обращает внимания на возможный дискомфорт. Вместо этого она хнычет и умоляет о большем, пока мы пытаемся выровняться. Я не чувствую ничего, кроме шелковистого прикосновения её тела, когда Лия опускается на мой член, и я погружаюсь в жар.

— Да! — не уверен, кто произнёс это первым, но мы оба повторяем это в такт нашему траханию. Я целую её, прикрывая ей рот, чтобы заглушить громкие крики. Это не то зрелище, которое я хотел бы устроить для своих сотрудников; Лия здесь не для того, чтобы развлекать их.

Беседка скрипит, и я несу Лию к кирпичной стене, ведущей к лестнице, в мой кабинет, и прислоняю её к ней.

— Скажи мне, если ты начнёшь царапаться. Мы можем пойти на диван или внутрь, — бормочу я между поцелуями. Быть внутри неё, вот так, там, где я должен быть… Я могу выдержать напряжение в мышцах своих рук столько, сколько потребуется.

Наши тела соприкасаются, двигаясь в одном ритме с музыкой, наполняющей ночной воздух. Это прекрасно. Она прекрасна. Её губы красные и приоткрытые, припухшие от моих поцелуев. Всё её тело пылает от напряжения. Я хочу трахать её всю ночь напролёт, наблюдая, как её лицо искажается от оргазма за оргазмом.

— Бек! — её зубы впиваются мне в шею, чуть выше воротника пиджака. Она стонет, заставляя моё тело вибрировать, и кусает ещё сильнее, её киска сжимается вокруг моего члена.

Я дёргаюсь внутри неё, острая боль от её укуса превращается в наслаждение, о котором я и не подозревал. Это взрывается во мне, и я кончаю прежде, чем осознаю это. Огонь и напряжение охватывают мои яйца, пока я не чувствую, как сперма выплескивается из меня. Я мычу, пытаясь подавить звуки, которые так хочется издать.

Мы стоим, вернее, я стою, а Лия прижимается ко мне, пока я не чувствую, что начинаю слабеть. Мы тяжело дышим, измученные и пресыщенные впервые за долгое время, когда я слышу ритмичные щелчки, приближающиеся позади нас. Лия паникует, её глаза расширяются, когда она пытается слезть с моего члена. Моя сперма вытекает из неё, когда я выскальзываю, и в любой другой момент мне захотелось бы опуститься на колени и смотреть, как она стекает с неё.

Я опускаю ее на пол крыши и прикрываю своим телом, пока она тянется к своему платью и поднимает его. Мои яйца цепляются за штаны, когда я пытаюсь заправить их обратно, и вспыхивает боль, заставляя меня хромать по нескольким причинам.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, кто поднялся на мой личный балкон, и слышу звон бьющегося стекла, когда лунный свет выхватывает блики на светлых волосах, конечно же, светлых как смоль. Джина. Очень бледная Джина, окруженная осколками чего-то, что пахнет как разбитая пивная бутылка.

— Я должна была догадаться, Ленивая Лия. Я поняла. Даже угрозы не смогут удержать твои жадные до денег лапы от Бека, — она пинает в нашу сторону большой кусок стекла и ухмыляется, когда оно разбивается.

Угрозы? Джин угрожала моей Лии? Так вот почему Лия в последнее время сама не своя? Ярость застилает мне глаза, и я чувствую, что теряю контроль над собой.

— Итак, Лия, почему бы тебе не рассказать своему приятелю серебряному лису о его дочери-шлюхе? Вы такие хорошие подруги и всё такое, но я уверена, что твой рот был слишком занят его членом, чтобы сказать ему, что его дочь залетела, — на лице Джин появляется подобие улыбки. Выпивка сделала её ещё более жестокой и мелочной.

Мои эмоции переполняют меня. Таша, моя Таша беременна? Джин причиняет боль Лии. Я стану отцом и дедушкой одновременно.

— Скажи ему, Лия. Или ты слишком занята продвижением по службе, чтобы беспокоиться о своей якобы лучшей подруге? Может, она трахалась с твоим отцом, чтобы поквитаться с тобой?… Нет. Пол больше не способен на это.

— По крайней мере, не с тобой, — Лия зажимает рот рукой, как только слова вырываются наружу. Она тянется ко мне, кончики пальцев оказываются в дюйме от моей руки, прежде чем покачать головой и обнять себя. — Я обещала ей, Бек. Я обещала Таше, что не выдам её секрет. Она не шлюха! — огрызается Лия. Не знаю, говорила ли она это только для Джин или пыталась успокоить и меня тоже.

Лия встаёт между мной и Джин, её глаза умоляют меня не меньше, чем её слова.

— Не кричи. Пожалуйста, не кричи. Таша так напугана. Она не знала, как тебе сказать, а Крис хотел быть рядом, когда она тебе скажет. Я обещала ей, — Лия плачет, но слёзы текут незаметно, так как она раскачивается из стороны в сторону. — Таша растерялась. Это был их первый раз вместе. Презерватив порвался, но они подумали… Я не знаю, о чем они все думали. По крайней мере, я принимала противозачаточные, но это была неудачная партия или что-то в этом роде, и я до сих пор не сказала Таше, что беременна, — Лия бессвязно бормочет, пытаясь рационализировать всё, что происходит у неё в голове. — Она возненавидит меня, и ты возненавидишь меня за то, что я храню её тайну об этом. О, чёрт! — Лия осознаёт, что сказала.

Я хватаю её и притягиваю к себе, чтобы защитить от колкостей, которые собирается извергнуть Джин.

— Мне всё равно.

На самом деле, мне не всё равно, даже очень, но здесь не место для такого разговора.

— Я люблю тебя и люблю Ташу. Учитывая всё, через что вы двое прошли вместе, я понимаю, почему вы держали это в секрете. Я никогда не смог бы возненавидеть тебя за это, ни за что на свете. Ты защищала мою дочь. Это мило, — говорю я.

Трудно сохранять безразличие к тому, что моя дочь беременна, но я знаю, что Пол будет чувствовать себя примерно так же, когда узнает о Лии. Я должен быть внешне спокойным и надеяться, что это пройдёт.

— Беременна? Ты тоже беременна? — Джин пьяным взглядом указывает на Лию. — Ты залетела от Бека? Когда? — она качает головой и смеётся. — На самом деле это не имеет значения. Мне всё равно, насколько вы будете счастливы, я всё испорчу вам обоим, — она убегает, спотыкаясь и отскакивая от стены, чтобы изменить направление.

Лия всхлипывает, дрожа в моих объятиях.

— Ч-что мы будем делать?

— Сделаем глубокий вдох, поцелуем друг друга на счастье, найдём твоё нижнее бельё и пойдём наводить порядок, — я прижимаюсь носом к её носу. — И я пойду и скажу отцу моей девушки, что через несколько месяцев он станет дедушкой. По крайней мере, я знаю, что нравлюсь ему, верно? — я должен заставить Лию почувствовать себя увереннее в нашей ситуации.

Она опирается на мои плечи, надевая нижнее бельё, и натягивает его, пока я застегиваю молнию на её платье. Я бы посмеялся над тем, какими помятыми мы оба выглядим, если бы не страх перед тем, что нас ждёт.

Мы уже на полпути к стене, которую я отодвинул, чтобы мы могли пройти, когда Лия останавливается.

— А мы не можем просто сбежать куда-нибудь в другое место? — она говорит это несерьёзно, но мысль заманчивая.

— Прошу прощения у всех присутствующих. У меня объявление, — голос Джин эхом разносится по динамикам, и я слышу, как охрана пытается её остановить. — Моя падчерица — шлюха, если вы всё ещё этого не знали, — она делает эффектную паузу, а затем продолжает, пока мы с Лией направляемся в уборную. — Лия беременна от своего босса — нашего босса, Бека Хантсворта. Ей всего двадцать два. Он в буквальном смысле годится ей в отцы. Если этого недостаточно, то он — тот, кого мы считали другом семьи. Бек приходил на обеды, дни рождения, праздники и даже ездил отдыхать с семьёй, когда Лия была младше. Как он мог быть таким извращенцем? О, Пол. Где ты, Пол?

Мы с Лией подходим к месту вечеринки и останавливаемся как вкопанные. Джин стоит на одном из столиков с микрофоном в одной руке и новым напитком в другой и пинает охранника, который пытается уговорить её спуститься. Отец Лии стоит в стороне, подавленный этой сценой.

— Вот и ты, малыш, — мурлычет Джин. — Ты, должно быть, очень расстроен, услышав о своей неудаче с поиском денег, когда дочь трахается с твоим другом, своим боссом. Имею в виду, я её не виню. Он такой чертовски привлекательный. Я бы с удовольствием прокатилась на этом лисе, если бы он мне позволил, но он отказал мне, потому что уже трахал мою падчерицу.

Пол смущён и зол, и я сомневаюсь, что их брак переживёт это дополнительное разоблачение.

Я потрясён и слишком зол, чтобы чувствовать что-то ещё. Я цепляюсь за Лию, чтобы не сделать чего-то, о чём потом пожалею. Мои юристы уничтожат Джин, если я позволю им заполучить её. Лицо Лии красное от гнева и унижения. Это нехорошо ни для неё, ни для нашего ребёнка. Мне нужно исправить ситуацию. Я должен убедиться, что Лии не придётся расплачиваться за нашу любовь.

Указывая на одного из охранников, я жестом прошу у него микрофон. Они выхватывают его из рук Джин и протягивают мне, предварительно демонстративно вытерев салфеткой.

— Прошу всеобщего внимания, пожалуйста, — учитывая гневные и пьяные разглагольствования Джин, мои слова звучат так спокойно, что в комнате воцаряется тишина. — Я не хотел, чтобы вы так узнали обо мне и Лии, обо мне и женщине, которую я люблю, — я сжимаю её руку и подношу к губам для поцелуя. — Мы уже давно вместе и очень любим друг друга. Мы надеемся, что ты сможешь порадоваться за нас, — последние слова я адресую Полу. Отцу нелегко это принять, и надеюсь, мы сможем спасти нашу дружбу, несмотря на потрясение, которое он переживает.

— Джин шантажировала Лию, чтобы та держалась от меня подальше, — я опускаю взгляд на наши сцепленные руки и слегка приподнимаю их, чтобы все могли видеть. — Вы видите, как хорошо у Джин всё получилось, — это вызвало смешки у охранников, которые убрали её со стола. — Кстати, она уволена. Подождите минутку, прежде чем снимать её и вызывать полицию, пожалуйста.

Джин заслуживает того, чтобы стать свидетелем этого.

— Хотя я терпеть не могу иметь дело со сплетниками, не говоря уже о том, чтобы подтверждать их заявления, — это правда, у нас с Лией будет ребёнок. И не только это, но и… — я опускаюсь на одно колено, всё ещё держа Лию за руку. — Не подержишь ли ты для меня микрофон, любимая? — я протягиваю его ей и лезу в карман. Изначально кольцо не предназначалось для сегодняшнего вечера; я собирался подождать с ним, но сейчас как никогда подходящее время. И, может быть, только может быть, я смогу сохранить эту ночь в воспоминаниях Лии. Я ношу его с собой только потому, что ювелир закончил чистить его и проверять оправу камня сегодня утром.

— Лия, я люблю тебя. Я не ожидал этого. Знаю, это правильно, и я хочу сделать это с тобой. Ты такая удивительная женщина, и я люблю тебя больше, чем когда-либо думал, что могу кого-то полюбить, — я достаю бархатную коробочку и открываю её, чтобы показать кольцо из белого золота с бриллиантом. — Это кольцо ты выбрала, когда была совсем маленькой девочкой. Не знаю, помнишь ли ты его.

Я никогда не забывал.

Когда наши семьи вместе отправились на пляж, спасаясь от зимы, Лия бросилась в ювелирный магазин, увидев на подоконнике их магазинную кошку. Ей захотелось погладить её. Мы все последовали за ней, смеясь и удивляясь тому, что её больше заинтересовал котёнок, чем сверкающие драгоценные камни. Таша и её мама выбрали кольца поизящнее, с множеством камней. Надо будет посмотреть, сохранилось ли у Таши её кольцо. Было бы здорово увидеть их бок о бок.

Однако это кольцо понравилось Лии. Маленькое, почти причудливое в своей сдержанной красоте, моя тогдашняя жена и дочь предпочли ему крупные безделушки, которые почти походили на бижутерию. Выгравированные цветы по обе стороны бриллианта круглой огранки придают ему индивидуальности. Это кольцо было и остаётся воплощением стиля Лия. Это кольцо создано мастером своего дела. Тогда я купил его и спрятал подальше, планируя как-нибудь подарить его её будущему кавалеру, чтобы он использовал его в качестве обручального кольца или даже просто как праздничный подарок от Таши Лии. Когда я влюбился в неё, а затем узнал о её беременности, то понял, что лучшего кольца, чем то, которое она выбрала сама, я не смогу ей подарить, и которое я хранил чуть больше десяти лет.

— Ты купил Таше то, что с рубинами, — отвечает Лия, и в её нежном голосе слышатся воспоминания. — Я пыталась убедить владельца позволить мне приютить их котёнка. Я всегда хотела кошку, но у папы аллергия.

Я киваю.

— Мы можем пойти в приют и взять кошку, чтобы мы могли завести её в нашем офисе, когда он откроется в понедельник, но сейчас у меня есть более важный вопрос, — я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, успокаивая нервы. — Ты выйдешь за меня замуж?

Весь зал ждёт, пока Лия смотрит на меня, их приглушённый шепот затихает. И вот тогда, когда все мои сотрудники и друзья наблюдают за нами, затаив дыхание, я начинаю беспокоиться. Что я буду делать, если она откажется? Что будет дальше…

Лия прерывает ход моих мыслей визгом и поцелуем.

— Да, Бек, я выйду за тебя замуж! Ты единственный мужчина, за которого я когда-либо хотела выйти замуж, — шепчет она мне в губы.

Вокруг нас раздаются радостные возгласы, и, несмотря на то, какими адскими были последние двадцать минут, я не могу заставить себя пожалеть о том, что мы дошли до такого состояния. Мои охранники снимают Джин со стола, и, хотя Пол явно расстроен всем, чему стал свидетелем, он не ударил меня и не начал кричать. К тому же, я собираюсь жениться на Лии!

— Что бы ты сделал, если бы я сказала «нет»? — спрашивает Лия, крепко обнимая меня. В её голосе нет сомнений, поэтому я стараюсь, чтобы этот вопрос меня не беспокоил.

Сунув руку в карман, я достаю ключ от дома, который сделал для неё.

— Отдал бы это кому-то другому, а затем использовал бриллиант с твоего кольца, чтобы нацарапать что-то неприличное на экране твоего компьютера.

В младших классах у Лии были неприятности из-за того, что она написала пилочкой для ногтей на мониторе «Нейт — большой, толстый, лживый придурок» после того, как мальчик отказал Таше в приглашении на школьные танцы.

Она со смехом ударяет меня в грудь, прежде чем остановиться и посмотреть на кольцо.

— Не могу поверить, что ты купил это кольцо и хранил его всё это время. Мне оно нравится, — Лия с улыбкой смотрит мне в глаза. — Я люблю тебя.

Это первый раз, когда она говорит это, и моё сердце замирает. Я понял это по её поцелую, по тому, как она приняла меня, но услышать это от неё после всех этих сомнительных моментов… Теперь моя очередь смахнуть непрошеную слезу.