Открой свое сердце

10

Атмосфера в автомобиле была накаленной до предела.

Приоткрыв свою душу и почувствовав свою уязвимость, Стивен старался поддерживать легкий шутливый разговор. Однако казалось, что их тела обмениваются какими-то своими особыми импульсами, ведут разговор на своем особом языке.

Несмотря на недоступную для нее загадочную глубину души Стивена, Джиллиан ощущала, что ей он ближе всех на свете. Возможно, это чувство возникло из-за его нежной бережности во время их любовного акта, а может быть, из-за редких проблесков откровения, позволяющих увидеть за маской равнодушия очень сложного человека, обладающего глубокими чувствами и мыслями.

А может быть, их свела судьба… рок… карма?.. Называй это как хочешь!

Возможно, Джиллиан не могла придвинуться к Стивену поближе из-за торчащей между ними ручки переключения скоростей, и тогда она сделала кое-что другое: оперлась на дверцу и стала наблюдать, как играет на его лице падающий сверху свет уличных фонарей.

За непроницаемой оболочкой холодности, которую он демонстрировал миру, скрывался человек привлекательный, энергичный и, пожалуй, опасный. Ей казалось, что ее сердце разорвется от переполнявших его чувств. Они возникали, стоило ей лишь взглянуть на него, и Джиллиан вновь и вновь поражалась их силе. Ее ошеломляла мысль о том, что она влюбилась в человека, который полон тайн и загадок.

Они остановились на светофоре, и Стивен поглядел в ее сторону.

— Я живу неподалеку отсюда. Это было одновременно и констатацией факта и вопросом, выраженным в такой форме, что при желании она могла его игнорировать. Неужели он всерьез мог подумать, что настырная Джиллиан так и поступит?

Но ей хотелось заставить его сказать все прямо, без обиняков, поэтому она лишь вопросительно посмотрела на него и промолчала.

— Не хотите ли выпить чего-нибудь? —

Стивен несколько иначе сформулировал свое предложение.

Джиллиан притворилась, что обдумывает эту идею.

— Ладно, — кивнула она наконец.

Стивен с подозрением поглядел в ее сторону. Обычно она выражала свои мнения без колебаний и более энергично. Он тут же засомневался, надо ли было приглашать ее зайти. Зачем позвал он ее в суровое негостеприимное жилище, которое называл своим домом? Он уже и так много чего наговорил лишнего сегодня. Может быть, он неосознанно хотел, чтобы его квартира оттолкнула ее, показав, каков он на самом деле? Проклятие! Где-то в глубине души ему хотелось, чтобы она по-настоящему узнала его, хотя, проведя столько лет в душевном одиночестве, он даже не представлял себе, как это сделать. Особенно после этих нескольких загадочных слов в ресторане. Даже тогда он не сразу сообразил, откуда они взялись.

— Стивен? — окликнула его Джиллиан.

Свет поменялся на зеленый, и он нажал на газ.

— Передумала ехать ко мне? — Вопрос прозвучал резко, с почти нескрываемым облегчением.

— Нет, просто хотела поблагодарить тебя за сегодняшний прекрасный обед.

Она придвинулась к нему и положила руку ему на колено. Жгучий жар ее прикосновения заставил его вздрогнуть, словно к нему прижали раскаленное клеймо. Он страстно хотел ее. Хотел касаться ее, любить, сжимать в объятиях. Хотел снова почувствовать себя полноценным человеком, каким умела делать его только она.

Яростная бездумная страсть, которую она в нем возбуждала, была просто пугающей. Его всегда настораживало пробуждение любых сильных чувств. А сейчас Стивен ощущал себя игрушкой своих чувств. Все, что он знал, во что верил, рушилось на глазах. Даже Индейские Холмы отступили на второе место… перед этим наваждением,

Это пугало его больше всего остального. Стивен попытался вернуться к тому, что всю жизнь считал первостепенным и в чем чувствовал себя уверенным. К работе.

— У нас все будет готово к концу следующей недели?

Джиллиан потребовалось некоторое время, чтобы понять, о чем это он. А-а, да, конечно, праздничное открытие Индейских Холмов. Причина их встречи, причина, по которой они оказались вместе. Только Стивен мог подумать о работе в такой момент, когда все ее тело стало словно чужим от томительного ожидания, а пальцы напряженно застыли на его колене, вместо того чтобы перейти к более интимным ласкам.

— Разумеется, — проговорила Джиллиан как могла небрежнее. — Ты нанял очень умелых агентов по рекламе.

— Агенты рекламируют создание умелого застройщика, — сухо заметил он. — Так что им нет надобности прикладывать слишком много усилий.

— У вас имеются жалобы, сэр? Губы его дернулись в гримасе, которая появлялась, когда он старался сдержать улыбку.

— Нет, пожалуй, жаловаться не на что…

— Пожалуй? Это звучит странно в устах обычно столь уверенного клиента.

— Потому что ничто у нас не идет обычно, — отозвался Стивен.

— Я тоже так считаю, — радостно согласилась она.

— Ты безнадежна, — заметил он.

— Самое мое большое желание — это довести и тебя до такого же состояния, — возразила Джиллиан. — Если «безнадежно» означает именно то, что я себе представляю.

— А что ты представляешь, Джиллиан?

— Что-то такое свободное и счастливое, — ей очень понравилось, как прозвучало имя у него на устах. Чаще он старался называть ее либо «мисс Коллинз», либо не называть никак.

Стивен промолчал, сворачивая на боковую улочку. Район был современным и состоял главным образом из одно — и двухэтажных оштукатуренных зданий. Почти у всех были мансарды, внушительные подъезды, ухоженные лужайки перед домами. Если бы ее спросили, какой дом он должен выбрать, она указала бы именно на такой: практичный, солидный на вид, без всяких излишеств.

Он въехал на стоянку для машин и выключил мотор. Она подождала, пока Стивен подойдет к ее дверце и откроет, а когда он протянул руку, Джиллиан как бы случайно сразу попала ему в объятия, прижавшись к нему всем телом и почувствовав, как он напрягся.

— Помоги мне, Боже, — услышала Джиллиан еле слышное бормотание.

— По-моему, он все это и придумал, — прошептала она в ответ.

Стивен вновь поглядел на нее, подняв брови, словно говоря, что она совсем сошла с ума. Что ж, так оно и было. В том, что касалось его, безусловно. И он по отношению к ней тоже. Это-то она понимала, пусть даже Стивен не желал произносить этого вслух. Он показывал это тысячью других способов. Например, тем, что пригласил сегодня пообедать. Тем, как занимался с ней любовью вчера ночью.

И тем, как смущался из-за того, что говорил, когда смотрел на нее.

На сию минуту этих доказательств было вполне достаточно.

Как было достаточно чувствовать крепкую хватку его пальцев, когда, сжав ее ладонь в своей, он повел ее к входной двери.

Джиллиан не представляла толком, чего ей ждать от обстановки его дома, слишком уж непонятными были его вкусы и пристрастия, но она все-таки ожидала увидеть жилище, отражающее личность его хозяина.

Вместо этого ей показалось, что она попала в интерьер, сошедший с каталога, а не туда, где живут реальные люди. На кофейном столике из хрома и стекла лежали в беспорядке карандаши и несколько журналов, и это было единственным признаком жизни. Ни одной смятой подушки, ни одного сдвинутого со своего места стула… Это было ужасно.

И все было страшно дорогам. Уж в этом-то Джиллиан разбиралась. Она достаточно насмотрелась жилищ своих клиентов, чтобы определить стоимость обстановки, пусть даже малоуютной. Стивен окинул взглядом комнату и заметил, что на автоответчике мигает красный огонек.

Джиллиан это устройство ненавидела. У нее всегда автоответчик вызывал такое ощущение, что ее проверяют и, если ее нет на месте, считают это подозрительным. Это было нелепое ощущение, она это знала, но ничего с собой поделать не могла…

Стивен нажал на кнопку, чтобы выслушать оставленное сообщение, а Джиллиан огляделась, чем бы ей пока заняться, чтобы ему не показалось, что она подслушивает. Хотя подслушать ей очень бы хотелось.

Но голос, раздавшийся с пленки, был достаточно громким.

— Стиви… У меня потрясающие новости. Перезвони обязательно и прибереги для меня вечер среды. Я гарантирую, что ты не пожалеешь, если это сделаешь. И приведи с собой кого-нибудь. Женщину, — голос замер в нерешительности, потом продолжал: — Или приходи один. Пожалуйста.

Последние слова явно прозвучали просительно, особенно по сравнению с уверенным тоном первых фраз.

Минуту Стивен не двигался с места, затем обернулся к ней и проронил:

— Это мой брат.

— Стиви? — Джиллиан повторила ласковое обращение его брата но глаза ее смотрели серьезно и спрашивали совсем о другом.

«Пригласи меня на среду», — безмолвно молили они.

Стивен поглядел на нее с нерешительностью. Как бы ему хотелось, чтобы не было этого телефонного послания, вернее, чтобы он не включил его громко. Не теперь, когда она была так близко, и ему так хотелось обнять ее, прижать к себе.

Взять ее с собой к Бобби означало публично признать их связь, а к этому он не был готов. Возможно, если вспомнить его прошлое, не будет готов никогда. И все же сейчас приглашение брата словно висело в воздухе, и Стивен поступил так, как поступал всегда, если это касалось ее: поступил наперекор тому, что считал своим долгом.

— Ты в среду свободна?

— Да.

— Говоришь так уверенно, даже не заглянув в календарь встреч?

— Нет, — небрежно проговорила Джиллиан, не тратя слов на объяснение, что если бы что-то и было назначено, она найдет способ эту встречу отменить.

Широкими шагами он подошел и склонился над ней, губы его ласково коснулись ее рта.

— Никогда не встречал я такой, как ты, — признался он.

— Надеюсь, что нет.

В ней не было ни капли притворства. Стивен подумал об этом, не отрывая взгляда от ее лица. Ее глаза просто искрились радостью из-за полученного приглашения, столь же очевидной, как его нерешительность несколько секунд назад, когда он понял, что она услышала просьбу Бобби.

«Что такое важное могло у него произойти?» Впервые Бобби так настойчиво приглашал его. Предыдущие их свидания всегда проходили между делом, можно сказать, почти случайно. Сейчас Стивен удивился, почему ни он, ни брат не старались видеться чаще. Хотя, вообще-то, он это знал. Глубоко-глубоко в душе он об этом догадывался. Слишком много боли было в прошлом. Слишком много тяжелых воспоминаний, которые они оба старались забыть. Эта попытка и развела их с братом в разные стороны.

Жестом он пригласил ее к бару в углу комнаты.

— Чего бы ты хотела?

— Тебя, — честно призналась Джиллиан.

Она потянулась рукой к его подбородку и ласково провела по гладко выбритой коже. Стивен почувствовал, что успокаивается и расслабляется от ее прикосновений, как это обычно бывало в присутствии Джиллиан, Ее улыбка, казалось, освещала все вокруг и даже согревала его душу.

Неожиданным для самого себя движением Стивен подхватил ее на руки и понес в спальню, с каждым шагом все сильнее чувствуя как льнет она к нему. Голова ее легла ему на грудь, руки собственнически обвились вокруг его шеи. По-хозяйски и вместе с тем доверчиво.

Очутившись в спальне, они торопливо скинули свою одежду, и теперь их ласки стали отчаянно пылкими. Джиллиан ощущала как нарастает в ней буря, и целиком отдалась воле чувств, Таким она его и хотела — полным страсти, эмоций, чтобы самообладание его разлетелось вдребезги, взорванное их яростью и накалом.

Он вошел в нее твердый и требовательный, и ее новообретенная чувственность отвечала ему инстинктивными движениями чудесного ритмичного танца изысканных сексуальных ощущений. Так продолжалось до тех пор, пока Джиллиан не поняла, что больше не может этого вынести, и тогда одним заключительным движением он довел ее до экстаза, и она с громким стоном погрузилась в пучину блаженства. В изнеможении Стивен упал на нее, и в наступившей тишине она услышала его прерывистое дыхание. Его губы прикоснулись к ее щеке, бережно, почти благоговейно. И к физической реакции их тел на это волшебное слияние, от которого тело Джиллиан еще продолжало трепетать, прибавилась радость, такая глубокая и сильная, что слезы набежали ей на глаза. Столько чудесной изумительной нежности было в этом прикосновении.

Неважно, сознавал он это или нет, но Джиллиан знала, что в эту минуту Стивен тоже любит ее. Вот только оставалось неясным, признается ли он в этом когда-нибудь.

Губы его скользнули по щеке ко рту, и жар сменился теплом, яростный порыв сладостной негой, а страсть — заботливой нежностью.

Джиллиан казалось, что ее закутали в огромный пушистый кокон. Она была надежно защищена. Любима. Подняв веки, Джиллиан поглядела ему в лицо, его сильное решительное лицо, лицо человека, которого она полюбила. Оно было таким нежным и мягким, каким она не видела его за все время их знакомства.

— Так хорошо чувствовать тебя там, — прошептала она.

— А тебя повсюду, — отозвался он. — Слишком хорошо.

— Как это может быть слишком хорошо?

— Понятия не имею, — растерянно признался он и стал покусывать ей мочки ушей. — И на вкус ты просто замечательная.

— Стивен!

— Что? — пробормотал он, переключая внимание на ее шею.

— Ничего. Я просто так. Мне нравится произносить твое имя.

Он приподнял голову, прервав нежную ласку, и уставился на нее.

— Ах, Джиллиан, никто и никогда не заставлял меня стать таким…

— Каким?

— Ну… не знаю… бездумным, наверное.

— Надеюсь, я заставляю тебя почувствовать кое-что еще.

— О, конечно. Как тебе это удается?

— Это лучше ты мне расскажи.

— Ты бесстыдница.

— До мозга костей, — согласилась она.

— «Мне перечислить все, что ты умеешь, чтобы меня в безумье увести?»

— Элизабет Баррет Броунинг, — с радостным ехидством уточнила она. — Мистер Морроу, вы меня приятно удивляете.

— А по-вашему, все спортсмены тупые невежды?

— Да нет же, — возразила Джиллиан, защищаясь. — Просто я не подозревала, что такой занятой человек, как ты, находит время для поэзии.

— Какие-то вещи сами западают в память, — слегка улыбнулся Стивен.

— Ну-ка расскажи мне, что я заставляю тебя чувствовать?

— Лучше я не расскажу, а покажу, — ответил он с дразнящей улыбкой.

— Это нечестно… — начала она, но фраза оборвалась под его губами. И он в самом деле показал ей все, вместо того чтобы рассказывать.

Джиллиан решила, что ей тоже так больше нравится.

Расслабленная и счастливая, Джиллиан уютно устроилась в его объятиях. Свет от лампы в холле тускло освещал лицо Стивена. Она пробежала пальцами по его щекам, погладила шрам, приласкала губы, подарившие ей этой ночью столько наслаждения. Лицо его расслабилось, и он стал выглядеть более доступным и ранимым, чем за все время их знакомства.

Она теснее прильнула к нему.

— Расскажи мне о Бобби.

— Роберте, — сказал он. — Если ты ненароком назовешь его Бобби, он, скорее всего, озвереет. Уменьшительное имя унижает достоинство будущего совладельца большой адвокатской фирмы.

Джиллиан уловила в его голосе нотку гордости улыбнулась про себя.

— Ты же его так зовешь, — пожала она плечами.

— Я его старший брат. Я могу себе это позволить.

— Расскажи мне о нем.

Джиллиан почувствовала, как он пожал плечами, — обычная его ответная реакция на личные вопросы.

— Он очень талантливый.

— Такой же, как ты?

— А какой я?

— Замечательный.

Наступило молчание. Руки его чуть крепче притянули ее, Джиллиан казалось, что Стивен взвешивает каждое свое слово.

— Ну, так какой он? Такой же трудоголик, как ты?

— Роберт работает на фирму, занимающуюся корпоративным законодательством. Это такая сфера деятельности, которая требует напряженного и постоянного труда.

— У вас это семейное?

В ответ наступило долгое молчание. Наконец он неохотно произнес:

— Полагаю, что так.

— Даже, когда ты был молодым? — не отставала Джиллиан.

— Не думаю, что я когда-нибудь был молодым, — проговорил Стивен. — И Бобби тоже не был.

В голосе его прозвучала тоска, которой раньше она никогда не замечала, и Джиллиан внезапно поняла, что так оно и было на самом деле. Она припомнила, как он говорил, что у него в доме никогда не было домашних животных, что он никогда не был в цирке. Что же за детство пришлось ему пережить?

С одной стороны, ей не хотелось этого знать. Джиллиан подумала, что сейчас неподходящее время, чтобы выслушивать наверняка грустное объяснение, почему он до сих пор так охраняет свой внутренний мир, почему так и не научился смеяться по-настоящему.

Но с другой стороны, узнать все это было ей просто необходимо.

— Почему так получилось?

— Мы были… бедны. Отец пострадал при аварии на фабрике, а тогда компенсаций за увечье не давали. Мать… часто… болела и не могла работать. Нас было четверо ребят. А четверым мальчишкам требуется много еды. По крайней мере, им все время хочется есть. Так что я рано начал работать.

— А братья?

— Когда достаточно подросли. Я-то был старше Тимоти, Бобби и Майка.

— Где сейчас Тимоти?

Стивен опять напрягся, словно она задела больное место, и Джиллиан снова подумала, что ей следует остановиться, но тут же она отогнала от себя эту мысль, ведь другой такой возможности поговорить с ним по душам может и не представиться.

— Он погиб в Ливане. Во время бомбежки морских казарм.

Она сглотнула вставший в горле комок. Что-то в его интонации, в его взгляде, когда он говорил об этом, просигналило ей об опасности. Она сама не знала, почему так это восприняла.

— Майк — это тот, что в Калифорнии?

— Ты запомнила?

— Я помню все, что касается тебя. «Вот и снова то же самое, — подумал Стивен. — Эта полная откровенность».

Откровенность, которая до смерти пугала его.

Джиллиан хотела еще кое-что выспросить у него, но чуть ли не в первый раз в жизни прикусила язык. Она вспомнила, с какой резкостью он сообщил ей, что его отец и мать умерли. Теперь, когда Стивен разговорился, она попыталась перейти к более безопасной теме, чтобы не спугнуть его.

— А чем ты занимаешься, когда у тебя выдается свободный день?

Стивен посмотрел на нее с таким недоуменным видом, словно подобное ему и в голову никогда не приходило. Она покачала головой.

— Можешь не отвечать. Знаю: работаешь.

— Это же единственный способ…

Джиллиан заставила его замолчать поцелуем, а затем погладила густые волнистые волосы, наслаждаясь этим ощущением и тем, как потемнело серебро его глаз от этого жеста. Ее ошеломило то, насколько это было ей важно, как сильно хотелось, чтобы он улыбнулся. А настоящий смех… нечто невероятное. Она легонько сжала зубами его ухо. Забавно, как это было приятно. Но когда она заговорила, то была совершенно серьезна:

— Нет, любимый, не единственный. Это очень банально, но тем не менее правду говорят: «Надо иногда остановиться и вдохнуть аромат розы». После паузы, хоть небольшого отдыха, работоспособность повышается, можешь мне поверить на слово.

«Научи меня этому» — обратился он к ней мысленно, потому что вслух произнести эти слова не решался. Она бы расценила их как приглашение пробить брешь в стене, которую Стивен воздвиг вокруг себя. Хотя не пригласил ли он ее к этому уже, когда позвал пойти с ним к Бобби? Он ведь не собирался это делать. Просто так случилось, как и все их знакомства: у него с Джиллиан

Коллинз все время что-то «просто случалось». Нет, она точно ведьма, снова подумал он, очаровательная ведьма. Но вдруг он обнаружил, что ему нравилось быть очарованным ею.

Стивен лениво потянулся на постели. Хоть он и не вдыхал аромата роз, времяпрепровождение с Джиллиан было вполне достойной заменой. Он осознал, что наслаждается чувствённой радостью, любовной усталостью, ощущением близости ее тела. Оно было нежным и бархатистым, как лепесток, и пахло теми же розами. Он легко мог привыкнуть к ее улыбке и внезапным приступам смеха, к тому, как вскидывает она голову, бросая ему очередной вызов. Стивен представлял себе, как легко привыкнуть к тому, что держит ее в объятиях и занимается с ней любовью… Очень-очень легко к этому привыкнуть.

Джиллиан удовлетворенно завозилась около него, прижимаясь теснее, не ожидая ответа на свое замечание о розах. Просто счастливая женщина, радующаяся тому, что находится именно там, где ей хочется быть. Нежность охватила его при этой мысли. Он дал ей не просто физическое наслаждение, а счастье, глубокое и полное. У Стивена появилось ощущение, что он поймал бабочку, и она, довольная, сидит у него на руке, не хочет улетать, не трепещет беспокойно крылышками, а верит ему, как не верила никому раньше. Доказательством тому было обстоятельство, что она до сих пор оставалась девственницей.

Он склонился к ней, чувствуя себя королем, благодаря щедрому дару Джиллиан отдавать себя целиком без остатка. Стивен коснулся губами ее губ так легко, словно она и вправду была бабочкой и он мог сильным поцелуем навредить ей.

— Моя роза здесь со мной, — тихо произнес он с абсолютной верой в то, что сказал.

Ему надо научиться беречь и растить это чувство. Как только пройдет праздничное открытие, как только популярность Индейских Холмов станет устойчивой и привлечет поток покупателей, он… Но чуть позже. Совсем-совсем скоро.

Стивен крепче притянул ее к себе, и снова губы их встретились, а сжимавший сердце ледяной обруч немного ослабел.

Только в семь утра реальность вторглась, наконец, в их спальню. Воскресенье. Было воскресенье, и солнечный свет лился в огромные окна. Джиллиан проснулась оттого, что у нее затекли руки, потому что она и во сне продолжала обнимать его. Лениво открыв глаза, она обнаружила, что Стивен наблюдает за ней.

— Ты прекрасна, Джиллиан.

Она улыбнулась ему, большие карие глаза ее были полузакрыты, губы припухли от ночных поцелуев.

— По утрам не бывает красивых.

— Я тоже так считал раньше, но оказалось, что из правила есть исключение.

Нежные слова давались ему с трудом, звучали напыщенно, но Джиллиан искренне радовалась каждому прозвучавшему слову, идущему от сердца.

— По-моему, ты приукрашиваешь действительность, — произнесла Джиллиан с известной долей кокетства.

— Может быть. Хотя я очень наблюдателен.

— Один из многочисленных талантов мистера Морроу?

Стивен провел губами по ее шее.

— Хочешь обсудить мои достоинства?

— Не думаю, что это нужно, — Джиллиан потянулась, испытывая негу во всем теле. — Но мне надо домой. Мои животные заждались свою хозяйку.

— Мне тоже надо заняться работой. Ты скомкала мой распорядок к черту.

— Хм-м. Это еще одно доброе дело на моем счету, — сказала она.

Стивен покачал головой с притворной досадой.

— Ты безнадежна.

— Это ты уже говорил. Не повторяйся.

— Знаю, — смущенно отозвался он. — Тебе, кажется, доставляет огромное удовольствие срывать мое расписание.

— Для этого и нужны расписания, — добродушно заметила Джиллиан.

— А у тебя нет расписания дел?

Она на мгновение задумалась. Сказать, что нет, было бы неправильно. В уме у нее все было четко спланировано, и все дела выполнялись четко и своевременно. Хотя иногда, надо признаться, в самую последнюю минуту, но делались. Во многом она была такой же ответственной, как Лесли, и ни разу не подвела своих клиентов. Просто ее распорядок дня был гибким.

Легонько куснув его за мочку уха, Джиллиан призналась:

— Ну, можно сказать, что есть. Но некоторые вещи возникают как из-под земли, так что приходится быть гибкой.

Признание было явно сделано без задней мысли, но Стивен не смог удержаться от смеха. Джиллиан сначала недоумевала, чем вызван его столь редкий приступ веселья, но когда восстановила в уме произнесенную фразу, сама фыркнула.

— Я не это хотела сказать. Ну, не совсем это.

Смех его перешел в раскатистый хохот. Джиллиан с удовольствием глядела на лучики морщинок, собравшихся у него вокруг глаз, долгожданную ямочку, появившуюся на щеке.

Стивен приподнялся на постели и, продолжая хохотать, прислонился к изголовью. А смех не унимался, словно очень долго копился внутри и теперь искал выхода.

Джиллиан не могла оставаться в стороне от веселья и с удовольствием поддержала его заразительный смех…