Открытые сны Раскаяние

Глава 10

Илья вышел на улицу и зашагал к кафе, в котором работал. Заведение уже полчаса как было закрыто, но в окнах горел свет. На громкий стук в окне появилось лицо Никиты. Затем щелкнул замок, и дверь открылась.

— Что-то ты долго, — недовольно пробурчал Никита и выключил свет в зале. Они прошли на кухню. За круглым столом сидели пять человек.

— Всем привет, — поприветствовал их Илья и пожал каждому руку.

— Мы уже хотели без тебя начать, — Никита сел на табурет и взял в руки колоду карт. — Деньги принес?

Илья скинул дубленку, достал из кармана джинсовых штанов несколько купюр и продемонстрировал сидящим за столом.

— У меня сегодня мало. Поэтому, надеюсь, удача будет на моей стороне.

— А что так? — усмехнулся лысый мужчина с рыжей неухоженной бородой. — Краля денег не дает?

— Видать, плохо старался! — воскликнул его тощий сосед, и оба громко засмеялись. В другом месте Илья, не долго раздумывая, приложил бы обоих. Но здесь они были единственной надеждой разжиться деньгами. Конечно, если повезет.

Никита раздал карты и предложил:

— Ну, что по пятьсот для начала?

Все положили в центр стола деньги. Два раза в месяц они собирались и играли на деньги. Мужчина с рыжей бородой был владельцем и продавцом в магазине автозапчастей. Тощий сосед работал слесарем на станции техобслуживания и часто отказывался от игры, потому что по вечерам был занят. После того как автомастерская закрывалась, к нему приезжали знакомые и он ремонтировал их машины, а деньги клал себе в карман. Два рыжих брата-близнеца продавали строительных материалов в большом гипермаркете. Еще один — обрюзгший плешивый старик в очках с толстыми линзами, говорил, что он пенсионер. Хотя часто проигрывал по три пенсии и через две недели приходил вновь.

Илья смог выпросить у матери только полторы тысячи, поэтому очень надеялся на хорошие карты. Игра называлась «Двадцать одно очко» и не требовала специальных знаний и умений. Выигрывал тот, у кого сумма была ближе к двадцати одному. При первом раскладе у Ильи выпало пятнадцать очков.

— Ну, что задумался? Раскрываться будешь? — поторопил его пенсионер.

— Нет. Никитос, дай мне еще одну.

Никита снял верхнюю карту с колоды и протянул ему. Бубновый король принес четыре очка. «Девятнадцать. Лишь бы повезло», — подумал он и кивнул замершим в ожидании мужчинам. Все разом бросили веера из карт на стол. Выиграл тощий. У него было двадцать очков. Илья почти с ненавистью смотрел, как тощий своими костлявыми пальцами собрал деньги со стола и запихнул в нагрудный карман рубашки.

— Предлагаю по тысяче, — сказал пенсионер. — Чтобы не мелочиться.

— Нет! — прорычал Илья. — По пятьсот.

Все переглянулись. Однако вступать в спор с двухметровым мускулистым великаном никто не решился.

— По пятьсот, — повторил Никита, собрал карты и принялся их перетасовывать. Илья вскочил, вытащил из холодильника бутылку пива и начал жадно пить. Остальные тоже встали с мест и разбрелись по кухне, разминая ноги.

— Эх, давай мне тоже, — махнул рукой рыжебородый.

— Сотня, — сказал Никита.

— Знаю я, — буркнул он и протянул сторублевую купюру. — Ну и цены у вас. В магазине в два раза дешевле.

— Ну, так иди в магазин, — процедил сквозь зубы Илья, допил бутылку и бросил в урну.

— Не-е. Лень таскаться туда-сюда, — рыжебородый отпил немного и крякнул от удовольствия.

Вскоре снова сели за стол, и Никита раздал карты. Илья долго не решался взять их в руки. Мужчины что-то обсуждали, смеялись, подсчитывали очки и не обращали на него внимания. «Лишь бы туз и десятка. Лишь бы туз и десятка» — повторил он про себя и медленно поднес карты к глазам. Червовый валет и девятка пик. В сумме получается одиннадцать.

«Десятка. Мне нужна десятка», — он нервно поерзал на стуле и обратился к Никите.

— Протяни мне колоду. Я сам возьму.

— Какая разница? Думаешь, я подложу тебе? — взъерепенился Никита. — Я на раздаче. Не устанавливай здесь своих правил.

Илья поджал губы, гневно посмотрел на друга, но промолчал. Он понимал, что наедине Никита не стал бы так себя вести и без лишних вопросов протянул бы колоду, но при посторонних не хотел показаться тюфяком.

— Хорошо, — сквозь зубы процедил Илья. — Тогда достань третью карту сверху.

Никита демонстративно снял с колоды две карты и третью протянул Илье. Тот взял и с опаской посмотрел на лицевую часть: червовая девятка. Получилось двадцать очков. Один из близнецов тоже попросил карту и, взглянув на нее, выругался и бросил карты на стол.

— Перебор.

Илья усмехнулся и внимательно посмотрел на остальных, пытаясь угадать, собрал ли кто-нибудь двадцать одно очко.

— Раскрываемся? — спросил Никита, и мужчины закивали.

— Восемнадцать, — сказал рыжебородый и положил две девятки.

— У меня тоже восемнадцать, — показал карты второй близнец.

— Двадцать, — торжественно сказал Илья и бросил карты на белую скатерть.

— Двадцать, — тощий издевательски подмигнул Илье.

— Двадцать одно, — тихо сказал пенсионер и показал трефовый туз и десятку. Илья вскочил и чуть не опрокинул стол.

— Дай сюда карты! — рявкнул он Никите и бросил последнюю купюру на стол. — Я буду раздавать.

Никита собрал карты со стола и протянул колоду Илье. Тот схватил и принялся яростно перемешивать.

— Говорят, надо на них подуть, чтобы удачно выпали, — предложил тощий и вытащил из кармана пачку сигарет.

— Только попробуй, — зло прошипел Илья. — Сигнализация сработает.

Тощий пожал плечами и убрал пачку обратно в карман. Илья долго перетасовывал колоду. Значения и масти мелькали перед глазами. Остальные терпеливо ждали и лишь переглядывались.

— Что ты так паришься? — наконец не выдержал близнец. — У вас в зале касса. Возьми сколько надо, потом вернешь. Мы часто так делаем.

— Тебя забыл спросить, — огрызнулся Илья и начал раздавать карты. Никита хмыкнул и помотал головой. Он знал, что Илья должен вернуть в кассу двадцать тысяч, и сумма долга только увеличивалась.

Все подняли карты к лицу, тщательно пряча их от любопытных глаз соседа. Илья решил свои пока не смотреть.

«Хоть бы повезло. Зарплаты не хватит на то кольцо, которое для Ярославы присмотрел».

— Карту, — попросил рыжебородый. Илья протянул и уставился на него. Рыжебородый сначала сдвинул брови, затем улыбнулся и кивнул.

— Хватит.

— Мне тоже дай, — протянул руку пенсионер.

Илья переводил взгляд с одного на другого, чтобы определить, смог ли кто-нибудь собрать заветное число.

— Двадцать два! — воскликнул пенсионер и бросил карты на стол. — Было девятнадцать. Решил рискнуть, вдруг валета поймаю.

Он встал и заохал, пытаясь разогнуться.

— Раскрываемся? — спросил Никита.

— Погоди, я еще не смотрел, — Илья взял карты в руки и с замиранием сердца поднес их к глазам. Две восьмерки. «Так, шестнадцать. Нужен король. Пожалуйста, пусть будет король», — он аккуратно взял верхнюю карту, посмотрел и бросил на стол червовую шестерку.

— Перебор!

Тощему опять повезло, и он сгреб пятисотрублевые купюры со стола. Больше денег у Ильи не было, поэтому он достал еще одну бутылку пива, сел на подоконник и безразличным взглядом наблюдал за игрой.

Павел Федорович сидел на диванчике в приемной, жевал шоколадный батончик и с нетерпением поглядывал на часы. Семен должен был явиться с минуты на минуту. В дверь постучали. Он вскочил, схватился за больную коленку и зашаркал открывать.

— Что за срочность? — весело спросил Семен, на ходу расстегивая пуховое пальто.

— Семушка, готовься, — взволнованно проговорил профессор и вытер рукавом губы.

— Сейчас? — опешил он. — Время десять вечера.

— Поэтому я тебя вызвал заранее. Ее привезут только часа в два ночи.

Семен прищурил глаза и шепотом спросил:

— В смысле — привезут?

— Ну, Ваня заедет за ней и привезет сюда.

— В два часа ночи? — не унимался Семен.

— Что ты пристал! — вспылил профессор. — Какая разница, во сколько? Зато меньше свидетелей.

У Семена расширились глаза, и он на мгновение потерял дар речи.

— Вы собираетесь ее украсть?

— А что делать, если человек упертый? Не звоните больше, тоже мне, — передразнил он.

— Но нас же посадят, — отчаянно зашептал он. — У меня семья. Я не хочу за решетку.

— Ну какая решетка, — махнул рукой профессор, открыл шкаф и вытащил шубу. — Скажем, что она все придумала, и намекнем на шизофрению. Главное, чтобы свидетелей не было.

Он надел соболиную шубу поверх пиджака и подтолкнул Семена к двери.

— Пойдем готовиться. Гостью надо встретить достойно.

Семен, пришибленный, шел за хромающим профессором. Он знал, что Павел Федорович способен на многое ради своей идеи, но украсть девушку! Этим он подвергал опасности не только себя, но и весь институт. А Семен вообще мог сесть в тюрьму, как соучастник. Он вдруг вспомнил Кирилла. Детдомовский мальчик, который внезапно пропал. Вечером Семен принес ему ужин, новую книгу комиксов и, пообещав скачать фильм про супергероев, поехал домой. Наутро Кирилла на месте не оказалось. На расспросы Павел Федорович ответил, что мальчику надоело сидеть в четырех стенах и он решил вернуться в детский дом. Промучившись от беспокойства два дня, Семен позвонил директору детского дома.

— Нет, Кирилл не возвращался, — опешила она. — Он разве не у вас?

В тот же день его подали в розыск. Червячок недоверия поселился в душе Семена, и профессор перестал казаться таким уж добрым и чудаковатым, как раньше.

— Павел Федорович, — подал голос Семен, когда они остановились возле двери цокольного этажа. — Думаю, нам надо серьезно поговорить.

— Сема, опять ты за свое, — он открыл дверь и похвастался. — Тепло. Обогреватели я еще днем включил.

Профессор повесил шубу на вешалку и по-хозяйски двинулся по коридору, осматривая кабинеты сквозь стеклянные стены.

Семен, глубоко вздохнул и, собрав волю в кулак, крикнул ему вслед.

— Павел Федорович, я серьезно! Если вы сейчас со мной не поговорите, то я разворачиваюсь и ухожу.

Профессор медленно повернулся и недоуменно уставился на него.

— Сёмушка, ты чего?

— Это уже не шутки! — распалился Семен. — Я не хочу участвовать в ваших экспериментах, если вы будете нарушать законы!

Профессор испуганно замахал рукой и, подволакивая ногу, вплотную подошел к нему.

— Ты чего кричишь? Ничего страшного не случится. У нас нет времени ждать и уговаривать. Джон больше не отправляет денег. Я уже экономлю на всем: на электричестве, на зарплате, на приборах. Ты же сам все знаешь.

— И что? Значит, надо сворачивать эксперименты с «Куполом» до лучших времен.

— Сема, — устало выдохнул он. — Ты хоть понял, что сказал? Время идет, я не молодею. Это у тебя вся жизнь впереди, а у меня лишь несколько лет. И я хочу провести их с бокалом вкусного коктейля и милым мопсом под ногами.

— Ну, коктейль и мопса даже я могу вам обеспечить, — хмыкнул Семен.

— Зато вид из окна на океан — не можешь. С ней ничего не случится, обещаю. Мы поговорим, объясним, и, я уверен, она сама согласится нам помочь, — он похлопал Семена по плечу и направился в дальнюю лабораторию. Там, на металлическом столе стоял громоздкий белый «Купол».

— Еще один вопрос. Почему вы думаете, что у нее есть способности? Ведь мы еще не проверили.

— Я уверен на сто процентов, — усмехнулся профессор и погладил гладкий корпус.

Ярослава блуждала во тьме. Легкая, как пушинка, она могла кружиться, плавать, словно в воде, прыгать как мяч или лететь стрелой. Однако это не имеет значения, когда ты не видишь даже себя.

«Хочу на свет. Хочу на волю», — подумала она и, собрав остатки сил, вынырнула из темноты. Она очутилась в сельском магазине, очередь из пяти человек стояла перед кассой. Хамоватая продавщица пыталась засунуть в маленький пакет метровую рыбину.

— Он скользкий, подождите. Он скользкий, подождите, — повторяла она.

Ярослава огляделась и увидела прижавшуюся в угол Надю.

— Так вот чей это сон, — усмехнулась она, вышла из магазина и попала под ливень. Тяжелые тучи нависали над лесом и речкой. От крупных капель вода в реке бурлила и неестественно плескалась. Сверкнула белая молния и раздался громогласный раскат, от которого задрожала земля под ногами. Ярослава принялась озираться по сторонам, в надежде найти владельца сна. Однако никого не было.

— Как такое возможно? — опешила она, подошла к реке и потрогала воду. — Холодная и мокрая.

Вдруг прямо над головой небо оглушительно взорвалось, и кто-то явственно ойкнул.

— Где же ты? — она вгляделась в черноту между деревьев, прошлась по высокой траве и снова вернулась к реке. На другом берегу, среди поваленных деревьев лежала перевернутая лодка. Ярослава оттолкнулась, легко перелетела через реку и опустилась возле лодки. Под ней кто-то жалобно всхлипывал.

— Нашлась, — улыбнулась Ярослава, опустилась на колени и заглянула под лодку. Четырнадцатилетняя соседка снизу, Лера, свернувшись клубком, лежала на земле и тихонько плакала.

— Бедняжка, я бы успокоила, но ты меня не видишь.

В этом заключалось еще одно отличие сна от комы. Сны она могла только подсматривать, а не влиять или переделывать.

Ярослава с минуту полюбовалась на грозу и переместилась в деревню.

— А я знаю, чей это сон, — сказала она и весело рассмеялась. Валентин Васильевич, живущий в соседнем подъезде, лез вверх по березе. Она знала, что в этом сне он чувствует себя ребенком, но Ярослава видела его так, как он выглядит сейчас. Маленький вечно недовольный старичок и ноги колесом. Тем временем, Валентин Васильевич силился достать до толстой ветки, но она, хоть и была рядом, постоянно уклонялась в сторону. Ярослава часто видела с ним этот сон и решила, что это не обычная игра воображения, а воспоминание, которое закрепилось в сознание и мучило его. Также как папе часто снилось, что он едет в неуправляемой машине, в ужасе крутит руль и нажимает на педали, но безрезультатно. С ним однажды такое случилось, поэтому страх и воспоминание смешались. Машины и местность менялись, но оставалась неисправная машина.

Ярослава печально вздохнула и переместилась дальше. Серое небо и улица с двухэтажными домами. Посреди дороги стоит женщина и пытается бежать, но ноги не слушаются. Она падает, снова встает, падает. Пытается ползти, подтягивается руками, но остается на месте. Вдруг сзади появилась высокая темная фигура мужчины, на плече большой молот с длинной рукояткой. Ярослава в ужасе прижалась спиной к стене дома. Женщина завизжала, принялась царапать землю и толкаться ногами.

— Проснись! Проснись! — в исступлении закричала Ярослава, когда мужчина поднял молот над распростертой на земле женщиной.

Вдруг стало светло, и Ярослава с облегчением выдохнула, рассматривая знакомую детскую комнату. Это означало, что женщина проснулась, а Ярослава перешагнула в следующий сон. Она подошла к девочке, сидящей за столом, и заглянула через плечо. Шестилетняя Лиза, средняя дочь соседки Нади, пыталась раскрасить единорога, который скакал по альбомному листу, уворачиваясь от желтого карандаша. Ярослава с удовольствием заглядывала в детские сны, ведь они такие волшебные и красочные. Она погладила девочку по голове и шагнула дальше.

На этот раз все было нечетким, с размытым очертаниями домов и деревьев. Люди в виде теней сновали повсюду.

— Слишком далеко забралась. Ничего не вижу.

Ярослава вернулась в темноту, раскинула руки и оттолкнулась. Она представила, что летит в бесконечной вселенной в поисках яркой звезды.

«Надо отдохнуть. Я устала. Очень устала».

Едва Дмитрий Сергеевич открыл дверь, как на него набросился Рекс. Он терся о его ноги, вертел хвостом-кисточкой и радостно скулил.

— Хороший, хороший, — Дмитрий Сергеевич потрепал пса по голове. — Голодный небось.

Рекс в ответ тявкнул, помчался на кухню и притащил миску в зубах.

— Ну, дай хотя бы раздеться, — усмехнулся Дмитрий Сергеевич, расстегивая пуховик.

Затем прошел на кухню, насыпал сухого корма и по свежей воде в поилке понял, что сосед приходил накормить Рекса.

— Ах ты, обманщик! — пригрозил он пальцем счастливому псу, уплетающему корм. — Чем бы мне-то перекусить?

Он включил чайник и вытащил из холодильника батон, масло и варенье. Довольный Рекс облизал свой черный нос, подошел и положил лапу на ему колено.

— Ну ладно, забирайся, — Дмитрий Сергеевич помог псу расположиться на коленях и откусил бутерброд с толстым слоем масла и клубничного варенья.

Рекс был породы русский той. Три года назад, после смерти матери, Дмитрий Сергеевич забрал его к себе. С тех пор они жили вдвоем и роднее никого не было.

— М-м-м, как вкусно, — он отхлебнул горячий чай. — Не понимаю, почему тебе так нравится сухой пресный корм. Помнишь, я его тоже пробовал? Так вот, как врач могу сказать, что это обычные отруби. Да-да. Мясом там даже не пахнет.

Рекс повернул к нему голову и смешно подергал волосатыми ушами.

— Знаю, ты бы тоже не оценил варенье. Поэтому пусть каждый останется при своем.

Он допил чай, аккуратно спустил пса на пол и пошел в ванную. Горячие струи воды под сильным напором били по спине, вызывая мурашки. Из головы не выходила Ярослава. То, что произошло сегодня в больнице, было невероятно и необъяснимо.

«Гуляет по снам, погружается в кому… До сих пор не могу поверить. Как это работает? Ее душа покинула тело и переместилось в сознание Бирро? То есть душа существует? Ничего не понимаю».

Он вышел из душа и вернулся на кухню, чтобы выпить кефира. Рекс лежал возле холодильника и дремал.

Дмитрий Сергеевич потянулся за кружкой, нечаянно задел половник, и тот с громким стуком упал и задребезжал на кафельном полу. Рекс испуганно вскочил и завертел головой.

— Прости, задумался, — он погладил пса по загривку. — Сегодня с такой невероятной девушкой познакомился. И я не про внешность. Хотя она очень красивая. Это было волшебство. Честное слово, волшебство. До сих пор не могу поверить, что она его разбудила.

Он взял Рекса на руки, отнес на кровать и лег рядом.

— А может, это был розыгрыш? — он сначала насупился, а затем расхохотался. — Представляешь, если это действительно был розыгрыш. Я голову ломаю, восхищаюсь, пытаюсь разобраться, а это Валерий Борисович решил подшутить надо мной.

Рекс положил голову на лапы и уставился в темное окно.

— Ты прав, — устало проговорил врач и зевнул. — Никакой это не розыгрыш. Просто я не в состоянии понять, что произошло. Я же сам наблюдал за ней. Повышенное давление и эпилепсию невозможно сыграть. К тому же, она была так вымотана, что еле передвигала ноги. Завтра обязательно проведаю. Вдруг помощь нужна.

Он повернулся на бок, накрылся толстым одеялом и уснул. Рекс слез с кровати, подошел к окну и вскочил на подоконник. С неба падали мелкие снежинки и поблескивали при свете уличных фонарей. Мороз отступал.