Открытые сны Раскаяние

Глава 8

Павел Федорович открыл толстую тетрадь и принялся перелистывать. Он по старинке вел записи на бумаге. Пока рука выводила каждую букву, мысли упорядочивались.

— Где-то здесь. В самом начале…А, вот и он.

Одним из первых прошедших через прибор «Купол» был гастарбайтер Руслан. Когда в НИИ зашел неопрятный мужичок в грязном комбинезоне, Лида хотела выпроводить его. Но Руслан на ломаном русском языке смог объяснить, зачем пришел.

— Я слышать, вы ищете. Как это по-русски…Не такой как все.

— Правильно, — поддакнул профессор и пригласил в свой кабинет.

— Я видеть через бумагу. Я могу видеть, что в коробке, — он показал на картонную коробку, стоящую на шкафу.

У Павла Федоровича перехватило дыхание от предвкушения.

— И что же в коробке?

— Там такая штука, — он показывал руками. — Квадрат, а от нее трубка и хомут.

Профессор открыл коробку и достал из нее автоматический тонометр.

— Вот-вот. Квадрат, трубка и хомут, — закивал Руслан, тыча пальцем. — Я видел.

Профессор бросился к шкафу и вытащил еще одну коробку, поменьше. Затем трясущимися от нетерпения руками протянул Руслану.

— А здесь что?

Мужчина задумчиво повертел ее в руках, пожал плечами и ответил:

— Жук. Большой такой жук с рогами.

Павел Федорович улыбнулся и открыл крышку. Высушенный жук-олень лежал на подушке из ваты.

— Да-да. Жук, — подтвердил Руслан.

— А можешь увидеть то, что лежит в шкафу или в соседней комнате?

— Нет. Не могу. Я видеть только через бумагу, — замотал головой мужчина. — Могу читать буквы через бумагу.

Профессор открыл ящик стола, достал конверты и протянул Руслану.

— Вот здесь картина, — показал он пальцем. — Здесь цифры, буквы. Вот это опять картина.

Ошеломленный Павел Федорович открывал конверты и вытаскивал то поздравительную открытку, то счет на оплату.

Через два дня Руслан успешно прошел процедуру, а профессор получил возможность «видеть» сквозь бумагу. На самом деле глаза были ни при чем. Он видел конверт, но тут же в мозгу возникала картинка того, что внутри. Правда, сквозь картонные коробки он видеть не мог, в отличие от Руслана.

Павел Федорович вознамерился найти Руслана и выяснить, не исчезла ли его способность «видения» после проведения процедуры. Номер телефона и место временного проживания были аккуратно обведены красным карандашом.

— Алло, Ванюша. Мне нужен один человек. Привези его ко мне. Сейчас адрес отправлю.

Он сфотографировал тетрадный лист и отправил Ивану. Затем оделся, вышел и запер за собой толстую железную дверь. На черном небе звезды перемигивались с разноцветными огнями самолетов. Городской шум звучал вдали, за территорией завода. Профессор с наслаждением втянул носом морозный воздух, натянул шапку поглубже и зашагал к заждавшейся Лиде.

— Лидочка, я пришел. Был в лаборатории, — елейным голосом произнес он и протянул шубу. Лида открыла шкаф, достала вешалку и пробурчала:

— Могли бы предупредить, чтобы я не волновалась

— Вы, женщины, такие тревожные. Я бы даже не заметил, что тебя нет, — бросил он через плечо и направился в сторону кабинета.

— Ага, то-то набросились на меня, когда я за обедом ходила, — съязвила она и улыбнулась.

Профессор не успел ответить, в кармане зазвонил телефон.

— Уехал на родину, — сказал Иван. — Номер телефона актуальный.

— Хорошо, спасибо.

Павел Федорович набрал номер Руслана и замер посреди кабинета, ожидая ответа.

— Алло, — послышался знакомый голос с южным акцентом.

— Руслан, здравствуй. Это Павел Федорович. Помнишь?

— Конечно, помню, — обрадовался он.

— Как живешь?

— Очень хорошо. Магазин у меня. Молоко, мясо, лаваш продаю, — похвастался он.

— Ты стал лучше по-русски говорить. Молодец! — похвалил профессор, судорожно придумывая, как приступить к делу. Помог сам Руслан.

— Да, у меня жена русская. Вы мне много заплатили, и я смог открыть магазин в своем селе. А я спасибо так и не сказал. Спа-си-бо! — громко сказал он и рассмеялся.

— Пожалуйста, Руслан. Кстати, ты все еще видишь то, что лежит в коробке?

— Нет, не вижу. Но мне и без этого хорошо.

Павел Федорович задумался и забыл, что говорит по телефону, пока Руслан не подал голос:

— Вы молчите или связь прервалась?

— Я здесь. А когда ты перестал видеть?

— Примерно через месяц после того, как у вас побывал. Вы, наверное, меня вылечили, — усмехнулся он.

— Наверное. Всего хорошего тебе, Руслан.

«Купол» отбирает у них сверхспособности. Отлично! Значит, у меня не будет конкурентов», — профессор потер ладоши и крикнул в сторону двери:

— Лида, налей мне сладкий чай! И шоколадку принеси! И орехи!

Затем развалился в кресле и добавил:

— Мозгу нужна энергия. А такому, как мой, в три раза больше.

— Мы только начали встречаться, — Константин говорил сбивчиво и старательно избегал встретиться взглядом с Ярославой. — Разругались из-за ерунды и расстались. Она позвонила через две недели и сказала, что беременна. Я велел идти на аборт. Хотя, если честно, надеялся, что она меня не послушает.

Он замолчал и посмотрел вдаль, на плоские верхушки скал. Ярослава ждала. Она знала, что это оно — последнее и самое сложное испытание. Тугой узел в груди ослаб, и она с облегчением выдохнула.

— Наташа обиделась. Поэтому пошла и сделала это, — еле слышно выдавил он, и в тот же миг каньон заклубился, превращаясь в разноцветный вихрь.

Они очутились в полутемном зале театра. Несколько десятков человек расположились на первых рядах и словно завороженные смотрели на сцену, освещенную прожекторами. Стройный юноша с копной русых кудрявых волос с упоением играл на скрипке. Смычок в его руке то летал неистово, то замирал в оцепенении.

Ярослава повернулась к Константину. Он неотрывно смотрел на виртуозного музыканта. Вскоре скрипка замолчала, и раздались аплодисменты.

— Спасибо за то, что пришли на мой первый концерт. Это очень важно для меня, — сказал музыкант и слегка поклонился. — Я еще не так известен, чтобы собирать полные залы, но все впереди.

Послышались редкие хлопки.

— Я бы хотел сыграть вам свое произведение, которое назвал «Икар». В честь отважного молодого человека, который летел ввысь, несмотря ни на что.

Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и заиграл. Сначала мелодия была медленная и печальная, затем ускорилась и вскоре превратилась в громогласный величественный поток, который перекатывался по залу, вызывая у зрителей мурашки. На лице юноши отражалась буря эмоций, подвластных необыкновенно волшебной музыке. Константин подался вперед и, затаив дыхание, пристально наблюдал за каждым его движением.

Когда музыкант опустил смычок, в зале наступила непривычная тишина. Застывшие зрители встряхнулись, словно сбросили наваждение, и принялись рукоплескать. Некоторые вскочили с мест и начали скандировать «браво». К сцене потянулась вереница восторженных зрителей. Они благодарили, дарили цветы и обнимали смущенного юношу.

— Какой молодец, — сказал Константин Ярославе. — Я даже забыл, что нахожусь не на реальном концерте. Кстати, почему мы здесь?

— Подойдите и поблагодарите музыканта. Он очень старался, — Ярослава подтолкнула его с сцене, проигнорировав вопрос. Константин не стал сопротивляться и встал в конец очереди тянущихся с поздравлениями и благодарностями людей.

Ярослава пересела на первый ряд и с замиранием сердца смотрела, как Константин протягивает руку юноше.

— Ты так здорово играешь! Мне очень понравилось.

— Спасибо. Я старался, — он наклонился и начал собирать цветы со сцены. Константин принялся ему помогать.

— Меня Костя зовут. А тебя?

— Я не знаю своего имени.

— Как это — не знаешь? — удивился Константин. — Как же к тебе обращаются?

— Ко мне не обращаются. Меня убили раньше, чем дали имя, — спокойно ответил он и посмотрел на Константина. Ярослава прижала руку к груди, с трудом сдерживая рыдания. Она видела, как Константин сдвинул брови и внимательно вгляделся в лицо юноши. Тот улыбнулся, схватил свободной рукой скрипку и направился к выходу.

— Ах! — воскликнул он и зажал рот рукой. Догадка пригвоздила его к месту. Ярослава вскочила и подбежала к сцене.

— У него глаза моей жены, — еле слышно выдавил ошеломленный Константин.

— Идите за ним! Слышите? Иди за своим ребенком! — сквозь слезы крикнула она и показала на выход. Константин спрыгнул со сцены и, спотыкаясь, бросился к медленно закрывающейся двери. Ярослава побежала следом.

Яркий солнечный свет ослепил ее.

— Сынок! — услышала голос Константина, приставила руку ко лбу и прищурилась. — Прости меня, сынок! Прости. Я виноват.

Он обнимал и целовал своего нерожденного сына, горько рыдая. Юноша отстранился, грустно улыбнулся и пропал в разноцветном вихре.

Дмитрий Сергеевич проверил давление и пульс Ярославы. Затем поменял пакет с физраствором в капельнице и устало опустился на стул. Наталья тем временем рассказывала мужу о своих планах на летний отпуск.

— Поедем на машине по «Золотому кольцу». В каждом городе будем останавливаться на пару дней. Можно велосипеды с собой взять, чтобы аренду не искать.

— Я не сплю. Просто посижу, — зачем-то сказал Дмитрий Сергеевич и закрыл глаза. Тихое жужжание приборов и голос Натальи начали отдаляться, пока совсем не пропали.

— Вставай! — грубо потрясли за плечо, и он с неимоверными усилиями заставил себя проснуться. Тамара Ивановна суетилась возле кровати пациента и что-то кричала. Наталья держала мужа за руку плакала.

— Повторите, я не расслышал, — пробубнил он и потянулся.

— Они проснулись! Слава Богу, проснулись!

Сонливость вмиг пропала, и Дмитрий Сергеевич вскочил на ноги. Константин лежал с открытыми глазами и пытался поднять руку.

— Я справлюсь с ним. Подойди к Ярославе, — велела медсестра и кивнула на соседнюю кровать. Ярослава смотрела на Константина и улыбалась.

— Ярослава, как вы? — Дмитрий Сергеевич потрогал ее лоб и принялся натягивать манжету тонометра на руку.

— Не надо, — запротестовала она слабым голосом. — Горячий сладкий чай принесите. Пожалуйста.

Он кивнул и побежал в ординаторскую. Два друга, Лавров и Васечкин, смотрели юмористическую программу на телефоне и громко смеялись.

— Пожар? — испуганно спросил Лавров, когда Дмитрий Сергеевич схватил чайник и бросился к крану.

— Нет, нужен чай.

— Ничего себе, ты проголодался, — усмехнулся Васечкин.

Дмитрий Сергеевич ничего не ответил. Он включил чайник и вновь помчался в палату. Тамара Ивановна стояла возле Ярославы.

— Я уже начала тревожиться. Задержалась ты на этот раз.

— Было сложно. Но мы справились, — хрипло ответила она и закашляла.

Константин крепко сжимал руку жены и с благодарностью смотрел на Ярославу. Из его глаз слезы стекали к вискам и исчезали в седых волосах.

— Перевези Ярославу на кровати в первую палату. Надо катетер вытащить и дать ей отдохнуть, — велела Тамара Ивановна Дмитрию Сергеевичу. Тот кивнул и снова задался вопросом, с каких пор он стал подчиненным медсестры. Однако решил промолчать и занялся делом: снял стопор с колесиков и взялся за спинку кровати.

— Подождите, — Наталья обняла Ярославу и поцеловала в щеку. — Я не знаю, как вас отблагодарить. Спасибо вам! Спасибо от всех нас. Мы сделаем все, что вы попросите.

Ярослава погладила женщину по плечу и ответила:

— Никому не рассказывайте обо мне. Больше ничего не надо. Желаю вам счастья.

— Конечно-конечно. Об этом не может быть и речи, — уверила она. — Вы самый прекрасный человек, которого я встречала. Спасибо вам от всего сердца.

Дмитрий Сергеевич покатил кровать к двери, а Наталья вернулась к мужу. В коридоре ему встретился Васечкин.

— Димон, развлекаешься? — хохотнул он и подмигнул Ярославе.

— Почти, дай проехать, — устало ответил Дмитрий Сергеевич.

— Езжай, конечно. Кстати, там чайник вскипел.

Дмитрий Сергеевич кивнул и покатил кровать дальше.

— Он знает про вас? — спросил он шепотом, когда дверь палаты номер один закрылась за ними.

— Нет. Но любопытствует, — усмехнулась Ярослава. — Вообще, Юра Васечкин — хороший человек.

— Вы с ним знакомы?

— Да, я здесь частый гость, — она приподнялась на локтях и посмотрела в окно. — Уже темно. Сколько времени?

Он полез за телефоном, который тут же зазвенел в руках.

— Алло, — настороженно ответил он на незнакомый номер.

— Алло, Дмитрий Сергеевич, это мама Ярославы, — послышался встревоженный голос. — Что с ней?

Он протянул телефон улыбающейся Ярославе.

— Мамочка, все хорошо. Мы проснулись.

Дмитрий Сергеевич вышел из палаты и поплелся в ординаторскую. Он налил в чашку чай и вернулся в палату. Возле Ярославы хлопотала Тамара Ивановна. Катетера и капельницы уже не было.

— Может, тебе из еды что-нибудь поискать? — предложила медсестра. Но Ярослава помотала головой и отпила горячий сладкий чай.

— Как хорошо, — она спустила ноги с кровати и протянула ему телефон. — Спасибо вам, Дмитрий Сергеевич. Вы позаботились обо мне. Тамара Ивановна все рассказала.

Он махнул рукой и сел рядом. Они молчали. Каждый думал о своем.

— А как же Бирро? — встрепенулся Дмитрий Сергеевич. — Вы его одного оставили?

Тамара Ивановна положила ему руку на плечо.

— Сиди, с ним доктор. Твоя смена давно закончилась. Ты здесь только ради Ярославы.

Ярослава поставила чашку на тумбочку, встала на ноги и медленно прошла до окна.

— Думала, будет хуже, — призналась она. — Чувствую слабость, будто пробежала марафон. А в остальном — все хорошо. Поеду домой.

— Родители не будут забирать?

— Нет. И так еле успокоила маму. Пусть думает, что я бодра и весела, — грустно улыбнулась она. — Вызову такси.

Тамара Ивановна пихнула локтем сонного Дмитрия Сергеевича и многозначительно посмотрела на него.

— Я могу вас отвезти, — встрепенулся он.

Ярослава кивнула.

— Мне надо переодеться.

Дмитрий Сергеевич поспешно вышел. А Тамара Ивановна принесла с ординаторской ее сумку.

— Спасибо тебе, дорогая. Еще одного спасла. Трудно было?

— Да, — призналась она. — Я даже начала думать, что больше не проснусь. Хорошо, что вы позвали его жену. Она помогла.

— Знаешь, я согласна с твоей мамой. Это очень опасно и когда-нибудь может плохо закончиться. Подумай об этом. Тебе еще детей рожать.

Тамара Ивановна исчезла за дверью. Ярослава вытащила телефон и включила. Сообщения о пропущенных звонках посыпались нескончаемым потоком. Кроме мамы и Ильи высветились два незнакомых номера. Кто-то очень хотел с ней поговорить, и Ярославе это не понравилось.

«Неужели Дмитрий проболтался? — с раздражением подумала она, натягивая спортивные штаны. — Надеюсь, это не журналисты».

Она оделась, вышла из палаты и чуть не столкнулась с Натальей.

— А я вас искала. Хорошо, что вы еще не ушли. Костя хочет с вами поговорить.

Ярослава хотела отказаться, потому что от бессилия с трудом держалась на ногах. Но Наталья молитвенно сложила руки.

— Пожалуйста. Он очень просил вас найти.

Ярослава кивнула и, держась за стену, засеменила за запыхавшейся женщиной.

— Костя, мы пришли, — тоном победительницы сказала она и кивнула в сторону двери. Через секунду в проеме появилась Ярослава и приветливо улыбнулась. У Константина опустились уголки губ.

— Не надо плакать, — она присела рядом с ним на кровати. — Вы молодец, справились.

Он взял ее руку и крепко сжал.

— Спасибо. Спасибо, — язык его не слушался, поэтому слова давались с трудом. — Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь. Я вам жизнью обязан.

— Мне ничего не надо. Если очень хотите помочь, то свяжитесь с фондом «К свету». Еще они помогают матерям-одиночкам.

Константин кивнул и отпустил ее руку.

— Можно я буду иногда вам звонить? Просто так.

— Конечно, звоните, — она встала. — Выздоравливайте. Вам понадобится крепкое здоровье, чтобы все исправить.

— Но, — он запнулся и бросил взгляд на жену. — Сын. Как мне исправить?

— Никак. Вы осознали свою ошибку, думаю, этого достаточно.

Она попрощалась с Натальей, вышла из палаты и побрела по коридору.

Павел Федорович отправил Лиду домой и принялся слоняться по кабинету, пытаясь навести порядок. Он перекладывал вещи с одного места на другое, периодически поглядывая на экран телефона. Время тянулось медленно.

— Алло, Ванюш, не появилась? — наконец не выдержал он.

— Нет. Олег бы позвонил.

— Может, спит уже твой Олег! — вспылил профессор.

Иван устало выдохнул в трубку и принялся терпеливо объяснять:

— Олег — опытный человек. Мимо него и муха не проскочит. Если он почувствует, что устал, то вызовет себе замену. Никуда она от нас не денется.

— А вдруг она уехала или улетела куда-нибудь, и мы зря ее ждем? — настаивал он.

— Если только на машине. Уже давно проверил, не было билетов на ее имя. Успокойтесь.

Павел Федорович сбросил звонок и провел рукой по волосам. Он вспомнил, как в детстве с таким же нетерпением ждал своего дня рождения. Ему обещали подарить микроскоп. Он перебирал сушеных жуков и бабочек в жестяной банке из-под чая и мечтал, как будет изучать под микроскопом каждую лапку и перышко и перерисовывать в альбом. В обед папа заявился с большим свертком и подозвал его.

— Принес! — воскликнул он и стремглав помчался в прихожую. Но, увидев сверток, остановился. На микроскоп не было похоже.

— Ну что же ты? Открывай, — подтолкнула его в спину бабушка. Папино лицо сияло от гордости. Осторожно, словно сверток был горячим, маленький Паша ухватился за край плотной бумаги и потянул. Из образовавшейся щели показалась черная шерсть.

— Что это? — он испугано отпрянул. Папа усмехнулся, развернул сверток и поднял шубу.

— Это тебе на зиму. Теплая.

Бабушка принялась хвалить подарок и заставляла Пашу отблагодарить папу. Но тот, ссутулившись, развернулся и вернулся в комнату. Ночью, когда все легли спать, и в квартире наступила тишина, он на цыпочках подошел к папиному чемодану с бумагами, и вылил внутрь пузырек чернил. Наутро ему, конечно же, попало, но и папа уяснил, что Паша мстителен, и надо быть с ним повнимательнее.

Телефон громко звякнул. На экране высветилось сообщение: «Абонент появился в сети». Павел Федорович удовлетворено произнес:

— Наконец-то.

Он нажал на кнопку вызова и поднес телефон к уху. Гудки шли, но на звонок она не ответила. Профессор набрал снова. На этот раз звонок был сброшен.

— Я терпеливый, — усмехнулся он и нажал на кнопку вызова.