Отпуск в тридевятом царстве

Глава 11

Предсказанная Полом пара спокойных дней растянулась на две недели. Чарли я за это время видела всего раза три, и то мельком, издали. После беседы с Малкольмом Россом мы с Уокером ни разу даже не заговорили друг с другом. С одной стороны, меня это немного озадачивало. Нет, я вовсе не рассчитывала, что Чарли бросится благодарить меня — скорее всего, ему и так не грозило ничего серьезного. Да я и не думаю, что совершила какой-то необыкновенный поступок. Но Уокер, кажется, действительно старался держаться подальше, и мне было любопытно — почему? Даже не знаю, чего же мне хотелось больше — чтобы он поговорил со мной о том, что случилось, или чтобы сделал вид, что ничего не произошло, и все стало по-прежнему.

Билл продолжал тренировать всю нашу группу, иногда нас по одному брала Кей Си. Рейды проходили спокойно, почти без происшествий. С Биллом мы в основном отправлялись в очень старые миры. Люди там еще не появились, а примитивные низкорослые хищники боялись нас и почти не досаждали. Мы учились владению всем, что может причинить любой вред — оружием все чаще становились голые руки и подручные предметы. Амброс продолжил занятия акупрессурой, правда, теперь мы стали учиться этому всей группой. Вскоре к этим занятиям добавилось еще кое-что из обещанного, и после нескольких командировок любой из нас теперь мог в любое время смело поработать травматологом.

Когда мы жили в палеолите, то всегда только охотились и готовили. Добытых животных мы передавали Биллу, а он сам снимал с них шкуры, разделывал мясо и отдавал нам. Теперь, когда Амброс всерьез взялся обучать нас навыкам выживания, он настоял на том, чтобы мы теперь абсолютно все делали сами.

Никогда не забуду, как мне впервые довелось свежевать еще теплую звериную тушу. Как обычно, лидера группы Билл привлек к этому в первую очередь. То, что в умелых руках Амброса казалось сложной, но вполне выполнимой работенкой на пару часов, у меня заняло целый день. А ребята сидели рядом — голодные, унылые — и, вынужденные не вмешиваться, назойливо пичкали меня бесполезными советами и отпускали раздражающие комментарии. Через час они стали напоминать мне компанию болельщиков, собравшуюся у телевизора за футбольным матчем. В конце концов я не выдержала, сорвалась и надавала им грязной, окровавленной шкурой, загнав всех троих в речку. Билл только посмеялся над нашей ссорой и предложил мне самой выбрать, кто будет обдирать в следующий раз. Через пару дней, когда с неопознанного ушастого копытного объели все самое нежное и вкусное, выбросив остальное падальщикам, я сама подстрелила зверя, отдаленно похожего на кабана, вручила его ребятам, и отвела душу, отнюдь не молчком наблюдая, как они возятся с ним, мешая друг другу и ругаясь.

Прожив в этих утопиях в общей сложности почти год и восемь месяцев, мы понемногу научились и вступать в бой без пистолетов, и оказывать помощь, и хорошо охотиться, и ловко потрошить любую добычу — все сообща и не ссорясь.

А после очередной командировки Меррис объявил нам, что группа снова возвращается к прежнему графику стажировок. Как выяснилось, Уокер все эти две недели работал над своим давним проектом и был очень занят, но теперь у него опять появилось время.

Освободив мнемоник от мусора, я сделала приятное открытие. Как оказалось, все эти месяцы в утопиях я совершенно не скучала по Чарли. Наоборот, я отдохнула от его постоянного присутствия в моей жизни, в последнее время ставшего довольно-таки напрягающим. Я не знала точно, что же стало причиной такой перемены — злополучная пуля в грудь или что-то еще, но мне стало намного легче. Вдобавок ко всему, теперь я знала наверняка, что все-таки могу сопротивляться его чарам, и новые командировки наедине с Уокером меня уже не пугали. Если бы он еще и помог мне хоть немножко, так и продолжая вести себя, как Кей Си — отстраненно и по-деловому — стало бы и вовсе замечательно.

Звонок телефона на полуслове оборвал пояснения Амброса. Билл снял трубку, послушал, сказал "да, он здесь", молча покивал и хмуро сообщил Уокеру:

— Синхронизация завершена. Проект накрылся.

Чарли заметно расстроился.

— Поджарили все-таки… — проронил он.

— Да, — кивнул Билл. — Оказалось, что «зажигалками» запаслись еще две страны. На всякий случай, так сказать. Ну, вот он и наступил.

— Я прошу прощения, — с любопытством встрял Пол. — О чем сейчас идет речь?

Мы все, как по команде, облокотились о стол и превратились в слух. Даже если Уокер и не собирался делиться с нами результатами своей работы, то четыре пары восторженно-пытливых глаз кого угодно могли заставить передумать. Чарли оглядел нас и довольно усмехнулся, явно польщенный таким вниманием. Настроение его заметно улучшилось.

— Речь идет о несчастном мире, где произошла любимая катастрофа Джелайны, — неторопливо начал он. — Глобальная ядерная война.

— И вовсе не моя любимая, — надулась я, но меня никто не слушал.

— Это ты ее спровоцировал? — требовательно спросила Энн.

— Нет, я-то как раз пытался ее предотвратить. Но знаете, бывают миры, которые проще добить, чем лечить. Этому уже бы ничто не помогло.

— И что ты теперь будешь делать? — поинтересовался Марк.

— Что-что, — буркнул Билл. — Опять вернется туда и будет выправлять.

— В ядерную войну?! — воскликнул Пол.

— Ну что ты, конечно же, нет. Сейчас там выживут разве что тараканы. Возвращаться придется чуть раньше, хотя бы на день. Но выправить все равно надо. Жалко все-таки. Полгода реального времени вложено.

— А мир вам не жалко? — еле слышно пробормотала я. Как назло, в эту секунду все разом умолкли, и мой вопрос прозвучал очень отчетливо. Чарли посмотрел на меня и вдруг спросил:

— Джелайна, хочешь отправиться туда со мной?

Ребята, как один, повернулись и уставились на меня. Я поерзала и выдавила:

— По графику с тобой идет Энн.

— График… — пренебрежительно повел плечом Уокер. — При чем тут график? Тренировки — это само собой. По-вашему, у нас сейчас только и дела, что гонять с вами? Один рейд в день — это не работа, это сплошное безделье. Обычно мы проводим по пять-шесть коротких рейдов, или два-три долгих.

— Как вы только запоминаете, что делается в реале? — нахмурилась Энн. — Как с семьей общаться, не забывать позвонить друзьям?

— Привыкнете и вы, — усмехнулся Билл. — Записки самим себе, электронные заметки… У меня в мобильном стоит штук двадцать напоминающих будильников. На дверце шкафчика в раздевалке всегда прицеплен подробный список того, о чем мне утром говорила жена. Не всегда стоит надеяться только на пробуждение мнемоника, когда между выходом из дома и возвращением в него для тебя прошло несколько недель, а то и месяцев.

— К черту все эти графики, — пробормотал Чарли, поднимаясь. — Некогда теперь.

— Начинается… — недовольно протянул Билл. — Мне опять одному отдуваться? Сам разбирайся с Меррисом.

— Разберусь, — коротко ответил Уокер и ушел.

И действительно, работа снова пошла по-старому. В этот раз меня забрала Кей Си. Но после возвращения, когда я составила отчет, меня зачем-то снова вызвали в зал отправки.

У капсул обнаружились только Чарли, Конни и еще один малознакомый мне техник, Лео. Перебрасываясь какими-то понятными только им шуточками, они втроем настраивали перфоратор.

— А, Джелайна, — поднял голову Уокер, озаряя все вокруг своей прежней улыбкой. — Ну что, готова к новым приключениям?

Так вот, зачем он меня вызвал!

— Нет! — громко заявила я. — Ноги моей там не будет!

— Да ладно тебе, не бойся… — начал Чарли.

— Да-да, я помню, — язвительно перебила я. — С тобой мне больше некого бояться.

Улыбка Уокера померкла. Конни же, наоборот, развеселился.

— Чарли, а ведь я предупреждал тебя, — тихо заметил он. — То ли еще будет?

Уокер подошел ко мне и заговорщически приобнял за плечи.

— Видишь ли, мы хотим поставить важный эксперимент, — сказал он, понизив голос, в чем совершенно не было необходимости, ведь в зале, кроме нас четверых, никого не было, а наблюдение в это время, скорее всего, уже отключили. А вот в чем действительно не было необходимости, так это говорить, почти касаясь губами моего уха и вызывая этим предательские мурашки. Оказывается, я уже успела забыть, каким коварным может быть Чарли, когда преследует какие-то свои цели, и теперь это захватило меня врасплох.

— Ты же не откажешься от участия в уникальной в своем роде операции — попытаться спасти мир? Заметь, это не просто громкие слова, все будет по-настоящему.

Как я могла согласиться — не понимаю. Но все-таки согласилась. Уже вытянувшись в капсуле, услышала, как Уокер голосом рекламного зазывалы объявил:

— Смотрите на всех экранах страны: горячая штучка Джа на холодной войне!

Техники рассмеялись. Возмутиться я уже не успела — крышка задвинулась, и меня перебросило.

Я высадилась на какой-то пустой улице в полном одиночестве. Чарли рядом не было. Забеспокоившись, я принялась громко звать его.

— Да здесь я, здесь, — спокойно ответил он, стоя на крыше невысокой постройки без окон.

— Почему мы не рядом? — требовательно спросила я.

— Чтобы ты тут же выцарапала мне глаза? — весело парировал Уокер. Легко спрыгнув на тротуар, он направился ко мне, насмешливо спросив: — Что, уже успела соскучиться?

— Раньше мы всегда высаживались все в одном месте, — пояснила я.

— Ну да, — согласился он. — Это чтобы новички не пугались. Компактная высадка рассчитывается и готовится гораздо дольше, и вы тоже скоро начнете перебрасываться на некотором отдалении друг от друга. У нас сегодня было мало времени, к тому же расчет и без того экспериментальный… — Чарли умолк, явно чего-то не договаривая, и я снова заволновалась.

— Расскажи мне об этом подробнее.

— Для чистоты эксперимента будет лучше, если ты не станешь вдаваться в детали, а дашь оценку только общей картине, — выкрутился Уокер и тут же сменил тему: — Ну, и как тебе этот райский уголок?

— Довольно трудно назвать его райским, — оглянувшись по сторонам, возразила я. — Мы ведь в городе? Тогда почему здесь так тихо?

— Население уже несколько дней прячется в подземных убежищах, — ответил Чарли, и я тут же все поняла. Эта тишина, этот тяжелый воздух со странным привкусом, сухой ветер, гоняющий мусор по пыльной мостовой, и подспудное ощущение нависшей тревоги, не оставляющее ни на секунду…

— Война уже началась? — тихо спросила я. Уокер кивнул.

— И давно. В городе еще не так заметно. Полюбуйся, во что они превратили свой цветущий мир за каких-то сорок лет. Отравленный воздух, отравленная вода, земля, на которой ничто не хочет расти, двести пятьдесят разновидностей рака… А теперь еще и бомбежки.

— Чарли, здесь сейчас есть радиация?

— Немного. Не волнуйся, дозу, достаточную для непереносимого недомогания, можно набрать только за десять часов, а мы уберемся гораздо раньше.

— А… как же наша одежда, оружие — они не будут фонить, когда мы вернемся?

— Двойка тебе, стажерка, — рассмеялся Уокер и направился вдоль по улице, проверяя один за другим брошенные автомобили. Мысленно отругав себя за тупость, я потащилась следом.

Зрелище брошенного людьми города было удручающим. Чарли высадил меня на окраине, а сам отправился в деловой центр.

— Подозреваю, что мы пришли слишком поздно, — сказал он перед отъездом. — Скорее всего, придется зайти дня на три раньше. Нужно проверить еще раз. Погуляй пока тут, осмотрись. Если что — сразу возвращайся, не жди, когда запахнет жареным, — на последних словах он усмехнулся, а меня передернуло.

В принципе, какой мир, такие и шутки.

Я двинулась вдоль немыслимо грязной реки, которая несла свои бурые, сплошь покрытые радужными пятнами воды к темневшему вдали заливу. Серый гранит набережной лоснился неаппетитными маслянистыми полосами, отмечавшими поднятия уровня воды. Вот как можно так загадить реку? Если бы не набережная и мосты, я бы решила, что это огромная надземная канализация. Может, так оно и есть?

В порту было еще грязнее. Волны бессильно бились о проржавевший причал, облепленный охапками какой-то рыхлой серой пены. Поверхность залива напомнила мне кадры из репортажа с места крушения нефтяного танкера. Только сейчас до меня дошло, что я не вижу и не слышу ни одной чайки. Единственными звуками здесь были только шум прибоя и тоскливое поскрипывание на ветру расшатанного ограждения причала. Морской бриз приносил бодрящие «ароматы» гнили, нечистот и автомобильного выхлопа.

Апокалипсическая картина нагнала на меня мрачное уныние. Захотелось поскорее убраться отсюда домой. Какой бы эксперимент ни проводил Уокер, я отказываюсь участвовать в нем. Спасать такой больной мир бесполезно.

Возвращаясь к месту высадки, я услышала странный звук, далекое эхо. Разбираться, что же это такое, мне не хотелось, и я прибавила шагу. Чарли еще не вернулся. Бесцельно потоптавшись на месте, я забрела в первый попавшийся высокий дом, поднялась на чердак и выбралась на плоскую крышу.

Панорама оказалась еще безрадостнее. Пыльные, обтрепавшиеся вывески, разбитые стекла в окнах ослепших домов, покинутые где попало машины, оброненные кем-то игрушки на тротуаре… На секунду я вдруг представила себе, что когда вернусь, то увижу таким же и свой родной мир. Воображаемое зрелище показалось настолько реальным, что у меня перехватило дыхание.

Из-за ветра я не услышала шума двигателя и опомнилась только когда Чарли принялся сигналить. Я окликнула его сверху. Уокер тут же поднялся ко мне.

— Так и есть, — недовольно заявил он, едва открыв чердачную дверь. — Надо переигрывать. Лучше сразу неделю отмотать, чтобы… — Чарли запнулся, разглядев меня поближе, и быстро подошел.

— Джелайна, что с тобой? — обеспокоенно спросил он, погладив меня по щеке. Это сразу отвлекло мое внимание, и я стала успокаиваться.

— Я хочу домой. Не надо мне таких экспериментов. Возьми кого-нибудь другого.

— Ах, вот оно что… — кивнул Чарли. — Понимаю. Мне тоже поначалу было не по себе.

— Я вдруг представила, что реальный мир…

— Стоп, — одернул он меня. — Не надо. Наш мир не станет таким никогда, слышишь? Сейчас мы вернемся, и там все будет по-прежнему, — он посмотрел на часы. — Уже скоро, через двадцать минут.

— Зачем столько ждать?

— Так надо.

— Я хочу домой, — снова завела я, и уткнулась лбом Уокеру в плечо. — Давай вернемся прямо сейчас, пожалуйста.

Чарли обнял меня, и сейчас это почему-то казалось очень правильным. Рядом с ним было тепло и спокойно. Ни о чем больше не говоря, мы простояли так минут пять — пока снова не послышалось недавнее эхо. Теперь оно прозвучало ближе. Уокер вдруг оттащил меня от края крыши.

— Черт, заметили, — поморщился он. — Ладно, может, пронесет.

— Кто там? — спросила я. Внизу раздался усиленный мегафоном голос, велевший нам немедленно спускаться.

— Пошел ты… — весело фыркнул Чарли, не выпуская меня из объятий. — Вас и так сейчас всех поджарит.

Однако, судя по звукам, доносившимся из открытого чердачного проема, к нам стали подниматься люди, однозначно не меньше троих. Уокер неторопливо вытащил пистолет.

— Не надо, — попросила я. — Давай просто вернемся.

— Я хочу дождаться удара по военной базе. Это в десяти милях к югу отсюда.

— Ядерного удара? — ошеломленно уточнила я.

— Да. Это должно произойти через тринадцать минут, но время нужно уточнить.

Звуки шагов по лестнице были уже совсем рядом. Незваные гости не спешили, ведь нам некуда было деваться. Я тоже достала оружие и отступила от Чарли. Тот отпустил меня с заметной неохотой.

— Тебе лучше отойти за угол, — посоветовал он. — Я сам их встречу.

Я не стала спорить и спряталась за чердачной надстройкой. Тут же раздались первые выстрелы. На лестнице закричали, им ответили снизу, с улицы. А через минуту рядом со мной ударила автоматная очередь — нас обстреливали с соседней крыши. Пули пробарабанили по стене надстройки, вспарывая бежевую штукатурку. Пригибаясь, я бросилась к Чарли, он уже спешил мне навстречу. Я ожидала, что он скомандует возврат, но вместо этого Уокер спрятал меня за спину, заслонившись чердачной дверью от невидимого автоматчика. И вдруг стрелять перестали. Какое-то время мы еще вглядывались, стараясь поймать любое движение на крыше напротив. Не выдержав, Чарли покинул укрытие и выглянул через парапет вниз.

— Уехали, — с легким удивлением в голосе произнес он. — Видимо, им уже сообщили о воздушной тревоге. Хотят успеть добраться до бомбоубежища. Эх, не успеют…

Бросив взгляд на часы, Уокер оглянулся на юг и быстро затащил меня за надстройку.

— Сейчас будет большой «бум», — сказал он, обхватывая меня руками и прижимаясь к стене. — В реальности такое можно увидеть только раз в жизни. Но там это станет последним, что ты увидишь. Прямо сейчас, Джелайна, этот сомнительный рай станет сущим адом. Закрой глаза!

Я зажмурилась. Через пару секунд произошло что-то невообразимое. Словно из морозной зимы я мгновенно попала на жгучий летний солнцепек — таким был внезапный контраст. Как будто пронесся стремительный обжигающий ветер, слепя даже здесь, в тени массивной бетонной шапки, сквозь плотно сомкнутые веки и пальцы Чарли, прикрывающие мне глаза. Тут же, следом, день, казалось, внезапно померк. В лицо пахнуло едкой гарью. Я почувствовала, как жгуче закололо кожу на бедре, где находилась кобура пистолета. Уокер убрал ладонь. Город пылал. Горели вывески, почернели и обуглились оконные рамы, факелами полыхали деревья. У нас под ногами осталась почти нетронутая тень от чердачной надстройки, но вокруг нее покрытие площадки подтаяло и покрылось пузырями. Я едва успела охватить это взглядом, как Чарли вытолкнул меня наружу.

— Полюбуйся.

Тучи на горизонте совершенно нереально мчались вверх. Клубящийся дымный столб подталкивал их снизу, одновременно распухая на полнеба. Там зарождался кошмарный гриб.

— Возврат! — приказал Уокер, повернувшись ко мне. — Немедленно!

— А ты?! — машинально спросила я, сраженная тем, что все его лицо, кроме неровной полосы на уровне глаз, там, где он закрывался другой рукой, порозовело, точно ошпаренное. Тотчас же и я сама почувствовала, как щиплет лоб, губы и подбородок, горят кисти рук…

— Сразу после тебя. Бегом, я сказал!

В следующее мгновение пространство вокруг меня стало искажаться, втягиваясь в червоточину. И тут же прошла чудовищная ударная волна. Будучи уже в пути, я не почувствовала ее на себе, но успела увидеть, как она смяла дома вокруг, крышу, где мы стояли, и поволокла все куда-то, унося с собой и силуэт Уокера.

— Чарли! — не помня себя, завопила я, падая… падая…

В следующее мгновение над моим лицом уже отъезжала крышка капсулы. Совершенно забыв про сигнальный тумблер, я вскочила, срывая автоматически вонзившиеся капельницы, и выпрыгнула наружу. Капсула Чарли стояла закрытой…

— Пул! — заорала я не своим голосом, кидаясь к столу техников. — Конни, скорее! Вытаскивай его! Вытаскивай, чего ты ждешь!

— Успокойся, — торопливо забормотал Конни. — С ума сошла, реверсировать сейчас…

— Делай пул, говорят тебе! Там ядерный взрыв!

— Вы вся в крови! — охнул Лео. Я машинально глянула вниз. По рукам бежали алые струйки — я с мясом выворотила катетеры. Плевать.

— Да что ж вы стоите, идиоты?! — в полном отчаянии я бросилась за пульт в надежде суметь реверсировать перфоратор самой. Но кнопок было столько, что рябило в глазах, и я замешкалась, совершенно не представляя, что делать. Кровь быстро стекала и капала на матовую поверхность пульта. Меня захлестнуло ощущение полной безнадежности. Все пропало. Не успела…

— Да все в порядке, смотри, — Конни взял меня за плечо и развернул. Я замерла, не веря глазам. Целый и невредимый Чарли, аккуратно освобождаясь от капельниц, неторопливо выбирался из капсулы.

— Вот это шоу! — с обычной ироничной усмешкой прокомментировал он. — А что, мне понравилось. Столько экспрессии… Да, Джелайна, с тобой можно хоть к самому дьяволу отправляться — моей души ты ему точно не отдашь, вырвешь зубами.

— Ты… ты успел уйти… — растерянно бормотала я, смаргивая слезы. — Но почему возврат у тебя был с таким опозданием?

Уокер бессовестно ухмыльнулся.

— Я велел Конни поставить мне таймер номинального отсчета на пару секунд позже твоего. Рисковал, да, но надо признать, не прогадал. Такое не каждый день увидишь.

Вот мерзавец! Он развлекался вовсю, а я… Моя радость тотчас же сменилась яростным возмущением. Захотелось стереть с его физиономии эту гадскую ухмылку.

— Да как ты мог! Я… Я… Сволочь! — я подскочила к Чарльзу, но ударить по красивому лицу все-таки не смогла. Только толкнула в грудь с такой силой, что он, всплеснув руками, с размаху снова бухнулся обратно в свою капсулу — только ноги мелькнули в воздухе. Я развернулась и побежала прочь из зала отправки. Руки тряслись, как у похмельного алкоголика. Куда-нибудь… куда угодно… только подальше отсюда…

Добежав до выхода, я налетела на охранников, которые спешили выяснить, что происходит.

— Мисс Анерстрим, все в порядке? — обеспокоенно спросил один из них. Указав на мои руки, он нахмурился: — Вы опять пострадали?

Я опомнилась и оглянулась. Уокер, довольно смеясь, ногами вперед неуклюже выбирался наружу, а Конни вытирал набежавшую от смеха слезу. Широко улыбаясь, Чарли подошел к пульту и включил внутреннюю связь.

— Уилл, это Уокер, — позвал он. — На эту неделю в командировки со мной ставь только Анерстрим.

— О'кей, Чарли, — с удивленной улыбкой в голосе ответил Меррис. — Как пожелаешь.

Охранники переглянулись, потом один спросил:

— Мисс Анерстрим, вас проводить в медицинский отдел?

— Спасибо, не нужно, — пробормотала я. — Все хорошо, идите. Мы сами разберемся.

Охранники вышли. Уокер, похоже, только теперь заметил на полу у пульта кровавую дорожку.

— Что случилось? — встревоженно спросил он. Веселья как не бывало.

— Вырвала катетеры, — тихо пояснил Лео. — Мисс Анерстрим, согните руки в локтях, это задержит кровотечение. И сейчас же идите к врачу.

— Черт… — побледнев, растерялся Чарли. — Джелайна, сигнальный тумблер находился в трех сантиметрах от твоей руки! Зачем было раздирать вены?

— Пожалуйста, не говори хирургу, как это произошло, — попросил Конни. — Скажи, что у тебя были сильные судороги при возврате, ладно? У новичков это иногда бывает.

Ничего не ответив им, я выскочила за дверь.

После наложения швов меня на сутки оставили в медицинском отделе. То ли из-за обезболивающих лекарств, то ли из-за вчерашних многократных переживаний, но во сне меня снова преследовали кошмары. Только теперь они были гораздо масштабнее прежних, и ощущались гораздо реальнее. Если бы я сейчас перенеслась в прошлое, и профессор Паркер снова спросил меня, стоит ли миру развязывать ядерную войну, то скорее всего, в TSR меня бы уже не взяли.

Проснулась я от чьего-то осторожного прикосновения. В палате царил полумрак — еще только светало. Рядом сидел Уокер и слегка поглаживал мои забинтованные руки.

— Доброе утро, — тихо сказал он, выпуская мои пальцы. — Ты очень беспокойно спишь.

— Эта мерзость так и стоит перед глазами, — сонно пожаловалась я. Пояснений не потребовалось.

— Я вчера выправлял их восемь раз, — кивнул Чарли. — Последний раз зашел почти за полгода. Все равно запускают свои ракеты, идиоты несчастные.

— И много таких утопий?

— Представь себе, хватает. Хочешь — верь, хочешь — не верь, но наш мир, несмотря ни на что, один из самых благополучных. Ради этого мы и работаем.

Очень хотелось остаться одной, но Уокер не спешил уходить. Я отвернулась от него — и тихо ахнула, увидев на столике огромный букет атласных нежно-кремовых роз. Так вот, откуда этот удивительный аромат!

— Прости меня за вчерашнее, — подавленно сказал Чарли. — Я не ожидал, что ты отреагируешь настолько… болезненно.

— Зачем вообще было все это устраивать? — спросила я. Уокер помолчал, потом тихо заметил:

— Похоже, мои запоздалые извинения становятся непременным атрибутом каждого рейда.

— Нет уж, спасибо, — буркнула я. — В следующий раз попробуй как-нибудь без этого.

— В следующий раз — ладно, — согласился он. — Но пообещать, что мне никогда больше не придется перед тобой извиняться, я не могу.

— Хорошо, что предупредил, — я начала злиться. — Запомню на будущее.

Уокер задумчиво усмехнулся.

— Что смешного? — надулась я.

— Знаешь, почему я давно перестал брать с собой в рабочие рейды вчерашних стажерок? Потому что большинство из них, попав в очень опасную ситуацию, тут же посылают меня куда подальше вместе со всеми экспериментами. А если не осмеливаются бросить сразу, то потом изводят нытьем, решив, что страдания по моей вине автоматически дают им право на какое-то особое отношение.

— И какой же вариант надлежит выбрать мне? — фыркнула я. — Послать или поныть?

Чарли улыбнулся и покачал головой.

— Этим грешат не только стажерки. За все годы, что я работаю в TSR, до сих пор одна только Кей Си умудрялась всегда прощать меня. Правда, после того случая… Нет, я не был тогда виноват, она сама предпочла менее опасную работу.

Мы помолчали. Неожиданно Чарли наклонился к моей руке и прижался лбом к забинтованному сгибу локтя.

— Я уже было почти решил, что ошибся в тебе, — еле слышно произнес он. — А мне никак нельзя ошибиться.

И тут я вспомнила, как совсем недавно Кей Си упоминала что-то о том, что Уокер никогда не ошибается…

— Чарли, ты что, ищешь замену Кей Си? Тебе нужна подходящая напарница в опасные рейды?

Уокер ответил не сразу. Он долго смотрел в сторону, словно подыскивая слова.

— И это тоже, — сказал он наконец. — Но мне больше нравится думать, что у меня ностальгия… по маленькому незаметному телохранителю за спиной.

— Это Кей Си-то незаметная?! — хмыкнула я.

— Да при чем здесь Кей Си? — отмахнулся Чарли. И тут у меня возникло отчетливое ощущение: приоткрывается еще одна крошечная дверца в его загадочное прошлое. К сожалению, Уокер не стал развивать эту тему.

— Ты можешь довериться мне? — пристально глядя в глаза, спросил он. — Что бы я ни сделал, в какую бы ситуацию ты не попала — обещаю, в этом не будет намерения умышленно причинить тебе вред. Ты готова поверить, что я никогда не пожелаю тебе зла, и любые мои действия будут совершаться только ради поставленной цели?

— У меня от твоих слов появляется жуткое чувство, — поежилась я. — Будто мне прямо сейчас предлагают заключить известный контракт и подписаться под ним собственной кровью.

— Знаешь, а ты в чем-то права, — одними губами улыбнулся Чарли. — Когда мы играем с судьбой, мы часто ставим на кон то единственное, чем действительно владеем безраздельно. Но тебе повезло куда больше меня. Ты можешь просто жить дальше, не пытаясь делать ставок. У тебя есть свобода выбора.

— А… у тебя ее не было? — замерев от предвкушения тайны, спросила я. Он покачал головой и сказал:

— У меня и сейчас ее нет. Будет потом… возможно…

А после этого он выдал, пожалуй, самую странную фразу из всего, что я от него слышала:

— Если я ошибся в тебе, то не получу ее никогда.

Я проглотила комок в горле и с трудом спросила:

— Чарли, но при чем здесь я?

Уокер снова взял меня за руку и, улыбаясь теперь только глазами, произнес:

— Однажды я слышал потрясающее высказывание. Если женщина выбрала мужчину наверняка, если она настроена решительно — она совершит невозможное. Похитит, отвоюет, обманет, обменяет… Но не отдаст его никому. Даже смерти.

— Ну, это точно не про меня, — смутившись, еле выговорила я.

— Разве я сказал, что это про тебя? — грустно усмехнулся он. — Это просто про женщину, и я даже не знаю точно, кто именно так сказал. Правда, и в верности этого высказывания я убеждался лишь пару раз… но это одна из очень немногих вещей, в которые я все-таки научился верить.

Меня всегда охватывало смятение, когда он становился таким — непохожим на самого себя. Когда среди обычных его ипостасей — крутого бойца, красавчика-донжуана и насмешливого падшего ангела — вдруг проглядывал кто-то совершенно иной, повидавший в жизни слишком многое, но сохранивший странную сентиментальность. Я еще только училась защищаться от него, и лишь одним способом — нарочитым сарказмом.

— Я смотрю, ты многому научился от женщин. Даже философии.

Веки Чарли стали едва заметно вздрагивать — он прокручивал мнемоником какие-то воспоминания. Потом он печально покачал головой.

— Самому важному в своей жизни я научился только от одной.

Я задержала дыхание. Вот оно! Точнее, Она. Самая большая загадка из его прошлого. Сейчас я ни капли не сомневалась в этом.

— Чарли, скажи, а ты женат? — как бы между прочим, осторожно спросила я. Он моментально замер, весь сжавшись, точно от боли. И тут меня поразила ужасная догадка.

— Ты… был женат?

Я никогда еще не видела у него таких глаз. Словно он в тысячный раз увидел гибель целого мира… Но разве есть кому-то дело до тысячи тысяч миров, когда разрушена собственная жизнь?

И вдруг все это исчезло. Словно захлопнулась дверь, упал занавес, погас свет… Уокер снова стал прежним, и в то же время другим — подчеркнуто бесстрастным и неприятно высокомерным.

— Джелайна, будь добра, умерь свое любопытство, — процедил он. — И не лезь туда, куда тебя не просят.

Пока я лихорадочно соображала, что же это все значит, и ближе к какому ответу расценивать его реакцию — да или нет, Уокер резко встал и ушел. Я почувствовала себя так, словно мне надавали пощечин. Нет, нормально, да? Как лезть стажерке под юбку — тут он всегда первый, а у самого уже и спросить ничего нельзя!

Восхитительные розы в лучах встающего за окном солнца окрасились алым румянцем. Господи, красота-то какая! Где он только разыскал их в такую рань?!