Отпуск в тридевятом царстве

Глава 18

Напиток откровенности Танбика всегда действовал безупречно. Дойдя до логического конца повествования, Джелайна запнулась и умолкла. Потом она начала дрожать, и тихонько захныкала, с ненавистью глядя на ошеломленно застывших мужчин.

— И-из-зверги… — заикаясь, забормотала она. — Л-лучш-ше бы п-пытали, т-твари…

Бенвор, который в продолжение удивительного рассказа то сидел, потрясенно замерев, то нервно вскакивал и принимался мерить шагами комнату, казалось, только что опомнился. Двигаясь медленно, точно в растерянности, он принес из угла толстое шерстяное одеяло дежурного и укрыл им женщину.

— Это пройдет, — тихо произнес он. — Быстро пройдет, вы крепкая.

Капитан выпрямился и обернулся к писарю.

— Микас, вели Малеане подогреть молока.

Старик сидел, уставившись перед собой невидящим взором. Забытые письменные принадлежности сиротливо валялись на столе. На приготовленном для протокола допроса листе темнела единственная строчка, потом — жирная клякса. Записывать дальше писарь не смог — сначала удивился, прервался, а потом ему и вовсе изменило самообладание.

— Микас, быстрее! — окрикнул его Бенвор.

Тот вздрогнул и молча выскочил вон. По-видимому, писарь был в шоке не меньшем, чем капитан. Чтобы взять себя в руки, Олквин принялся старательно укутывать пленницу. Ее колотило все сильнее и сильнее. Микас принес молоко в глиняной кружке, и Бенвор сам принялся поить им Джелайну. Она едва могла пить, зубы то и дело ударялись о край посуды. Кое-как осилив половину, женщина выхватила кружку и выплеснула остаток содержимого в лицо Бенвору.

— У-ублюдок!

Олквин поймал ее запястье и молча выдернул кружку. Джелайна сжалась, заслоняя голову трясущейся ладонью, будто ожидала удара. Но капитан сдержанно обтер лицо тыльной стороной кисти и аккуратно поставил кружку на пол. Потом обернул плечи женщины краем одеяла, легко подхватил ее на руки и вынес на улицу. Миновав пару домов, Бенвор толкнул ногой дверь одного из них, с виду ничем не отличавшегося от прочих. Уверенно прошел через неосвещенную комнату и бережно опустил Джелайну на широкую мягкую кровать. Вытащил откуда-то еще одно одеяло, мохнатое и тяжелое, и укрыл им сверху. Потом отступил в сторону и чем-то зашуршал в темноте. Раздался треск огнива, вспыхнула яркая искра. Женщина повернула голову и, щурясь, пригляделась, как капитан ловко разжигает похожий на камин очаг.

— Сейчас будет тепло, — глухо произнес Олквин. — Здесь с весны не топили, так что поначалу может немного вонять. Дверь пока побудет приоткрытой.

Продолжая бормотать себе под нос, он то и дело ходил туда-сюда, что-то двигал, переставлял, ворошил дрова в очаге… Наконец, Джелайна не выдержала.

— Да бросьте же все это, наконец! Подойдите сюда!

Казалось, Бенвор только этого и ждал. Оставив в покое кочергу, он приблизился к кровати и присел на самый краешек. В неровном, мерцающем свете от очага его лицо казалось полосатым от засохших потеков, бородка местами слиплась от молока, и волоски комично торчали в разные стороны. Джелайна зашлась хриплым смехом, больше похожим на кашель.

— Все скоро пройдет, — словно уговаривая ребенка, повторил Олквин. — Серьезные последствия уже бы дали о себе знать. Если хотите плакать — поплачьте. Легче станет в любом случае.

— Да ну вас, — буркнула женщина, утыкаясь носом в одеяло. — Пойдите лучше умойтесь.

Капитан потрогал бороду и со сконфуженным видом поднялся. Погремев пустым кувшином, он вышел на улицу. Вернулся очень скоро, словно боясь оставить женщину одну, и зафыркал в углу над лоханкой, плеская в лицо водой.

— Это можно было сделать и на улице, — ворчливо проговорила Джелайна, наблюдая за ним из-за отогнутого уголка мохнатого одеяла. — Здесь и без того сыро.

Бенвор обернулся к ней, держа в руке холщовое полотенце.

— Кхм… да… — растерянно согласился он.

— Идите сюда, посидите со мной, — снова позвала Джелайна. — Мне так теплее.

Капитан вернулся к ней и опять присел на край кровати, избегая смотреть в лицо женщине.

— Что это еще за мерзкий дом? — тихо спросила она, зябко кутаясь. Зубы уже почти не стучали. — Совсем запущен. Вы живете один?

— Это не мой дом, — ответил Бенвор. — Это постой для заезжающих офицеров.

— Ясно. Полагаю, у вас больше нет ко мне вопросов?

Резко вздохнув, Олквин с силой потер лицо руками и, заметно волнуясь, сбивчиво заговорил:

— И да, и нет. Я многого не понял, к тому же вы то и дело переходили на незнакомую речь. Но одно совершенно точно — я верю вам безоговорочно. Напиток откровенности полностью исключает любую ложь. Да и придумать такое… такое… О, господи, это невозможно! Если бы я не был уверен… — юный капитан вскочил и заходил кругами. — Мне то и дело казалось, что я в каком-то невероятном сне!

— Перестаньте маячить, — поморщилась Джелайна. — Я бы сама не отказалась сейчас проснуться и обнаружить, что ваш мир — всего лишь причудливый ночной кошмар.

— Нет! — Бенвор снова сел рядом. Глаза его засверкали. — Это не сон! Вы… Вы — не сон! Вы — человек из будущего! Человек из другого мира! Из будущего другого мира! Невероятно!

— Ну, ладно, ладно вам, — засмущалась Джелайна. Но хладнокровного еще недавно рыцаря словно прорвало. Он вдохновенно продолжал:

— Еще ребенком я слышал невероятную легенду об удивительных волшебниках, которые могли странствовать в прошлом и будущем. Я всегда знал, что это сказка, но… Но сейчас я вижу перед собой ожившую сказку из моего детства!

Юноша снова вскочил, восторг распирал его, не давая усидеть на месте. Он прошелся туда-сюда, запустив пальцы в волосы, и без того взлохмаченные.

— Капитан Олквин, — капризно позвала Джелайна. Бенвор подскочил к ней, потянул было за край одеяла, но потом отдернул руки, точно опомнившись.

— Простите меня, леди Анерстрим, — с чувством промолвил он. — Я совершил ужасный, отвратительный поступок, причинил вам столько страданий, унижений…

— Что верно, то верно, — едко вставила женщина.

— О, вы вправе ненавидеть меня всей душой. В свое оправдание могу лишь сказать, что был сбит с толку. Сначала сделал выводы с чужих слов, а потом слышал только то, что хотел услышать. Знаю, что такое оправдание звучит жалко, но поймите — шпионы появляются у нас постоянно, а вы… — Бенвор порывистым движением опустился у кровати на одно колено. — Умоляю вас о прощении. Я был вопиюще слеп. Вы совсем не похожи на обычную шпионку, — Олквин перевел дыхание и растерянно добавил: — Правда, на волшебницу из сказки вы похожи еще меньше.

Джелайна насмешливо фыркнула.

— Капитан, а не пора ли оставить детские фантазии в прошлом? Мое присутствие в вашем мире не подразумевает никакого колдовства, и мне показалось, вы прекрасно это поняли. Магии вообще не существует. Есть законы природы и люди, научившиеся использовать их в своих интересах.

— Возможно, — неуверенно согласился Олквин. — Но я знаю сразу троих колдунов. Танбик — тот, кто приготовил напиток откровения — он колдун. Вайдорос из Жомеросуина — он учил Танбика. В Анклау живет Риймонс, колдун короля Альберонта. В других местах могут быть еще, просто я никогда этим не интересовался.

— Так, может, никакие они не колдуны, а друиды, знахари?

— Танбик действительно умеет хорошо лечить, — кивнул Бенвор. — Но Риймонс — тот уж точно колдун!

Женщина усмехнулась и села, завернувшись в одеяло.

— А неплохо вы сдаете информацию недавней шпионке.

Олквин рассмеялся и сел рядом с ней.

— А это ни для кого и не секрет. Кстати, я смотрю, вам уже стало лучше. Согрелись?

Джелайна некоторое время изучала лицо Бенвора. Остановила взгляд на его улыбающихся губах. Капитан вдруг вспомнил ее откровения, особенно последние минуты, касающиеся его самого, и почувствовал легкую досаду. Гостья заблуждалась, будучи уверенной, что он даже не подозревает, как выглядит в ее глазах. Навязчивое внимание со стороны женщин преследовало Олквина чуть ли не с самого детства, и он давно смирился с этим, почти как с затяжной войной. Но Бенвору почему-то казалось, что пришелица из другого мира и его должна воспринимать как-то иначе. Признание Джелайны немного разочаровало его. Она была такой же, как и все остальные.

Но тут ему вдруг пришло в голову — да ведь она, наверное, просто сравнивает его с тем, другим… Чарльз Уокер, взрослый, зрелый мужчина из полного загадок параллельного техномира будущего был для нее живым, настоящим. А он, юный Бенвор Олквин — всего лишь часть зримого окружения ее проекции, увязшей в червоточине слаборазвитой утопии прошлого. У капитана возникло совершенно незнакомое до сих пор и оттого неуютное чувство некоей собственной неполноценности. Ощущение ожившей сказки и недавнее воодушевление растаяли, как дым.

— Если мне удастся вымолить ваше прощение, — начал он, — мне бы очень хотелось узнать еще хоть что-нибудь о вашем мире. Как… как вы там живете?

— А может, меня сегодня все-таки хоть раз покормят? — с мученическим видом поинтересовалась Джелайна. — Я, конечно, привычная ко многому, но вы обещали…

— О, боже! Я совсем забыл! — Бенвор вскочил и зацепился ногой о рассохшуюся половицу, едва не растянувшись. Женщина прыснула. Олквин побагровел и задом попятился к двери.

— Извините. Сейчас!

Он выскочил за дверь и убежал, точно какой-нибудь шустрый деревенский паренек, а не чинный армейский капитан. Джелайна долго смотрела ему вслед, и на губах ее появилась мечтательная улыбка.

— Так похожи, — тихо прошептала она, качая головой. — И все же совершенно разные.

Бенвор распахнул дверь пошире, пропуская вперед Малеану с подносом. Бросив взгляд поверх плеча поварихи на скомканные одеяла на кровати, он замер — Джелайны там не было. Но Малеана спокойно прошла вперед, к низкому столу, и суетливо заговорила:

— Совсем замучили бедную, а господин капитан сказал, что ты, оказывается, и не шпионка вовсе… Давай-ка, поешь.

Олквин, наконец, заметил Джелайну — женщина стояла у камина, вытянув руки к огню. Хрупкая, затянутая в мерцающую черную ткань, на фоне пламени она казалась еще тоньше, чуть ли не просвечивая насквозь. Похожая на мальчика-подростка, разве что была чуть пропорциональнее.

— Вы встали? — поразился Бенвор. — Уже?

— Не удивляйтесь, проекции поправляются очень быстро, — ответила Джелайна, подойдя к столу. Поблагодарив Малеану и взяв миску с кашей, она отвернулась и принялась жадно есть, одновременно расхаживая возле камина. Жуя, она то поджимала ноги, то становилась на цыпочки, то перекатывалась на пятки, и удовольствие, с которым она разминала мускулы, было почти ощутимым. Олквин никак не мог заставить себя отвести взгляд от пластичных движений гибкой фигуры, переливающейся всеми оттенками черного. И вдруг Джелайна положила ложку, согнула колено, схватила себя за щиколотку и… распрямила ногу вверх, по-птичьи стоя на одной ноге. Малеана охнула и пролила молоко на поднос. Не заметив этого, Джелайна выпрямилась, взяла миску в другую руку, снова набила рот, и тут же легко вытянула вверх вторую ногу.

— Малеана, — выдавил Бенвор, — у тебя найдется подходящая одежда для леди?

Джелайна резко обернулась и уставилась на него.

— Я думала, вы уже ушли, — смущенно пискнула она. — Что же вы стоите тут и молча глазеете?

— Я не глазел! — запротестовал Олквин. — Я ждал, когда вы поедите, хотел поговорить с вами. Откуда мне было знать…

— Юбка найдется, — торопливо встряла повариха. — Только ведь она в нее три раза завернется.

— Да не нужна мне ваша юбка, — дернула плечом Джелайна. — Что я, жить тут собралась?

— Что ж ты, прямо так и будешь ходить? — всплеснула руками Малеана. — Срамота… Еще и ноги задираешь! Хоть бы господина капитана постыдилась.

Джелайна вздохнула и снова отвернулась, всем видом словно говоря, что ей-то как раз стыдиться нечего. Рассудив, что в ее мире дозволено многое, Олквин выпроводил Малеану.

— Если я правильно понял, — усмехнувшись, начал он, — то именно это ваши наставники и считают плохой подготовкой? Какой же вы станете, когда достигнете нужного уровня?

Джелайна перестала жевать, приблизилась к Бенвору и тихо сказала:

— Ну, например, смогу вырубить вас одним ударом, не сходя с этого места. А у вас прекрасная память, капитан.

Небрежно брошенная первая фраза вызвала у Олквина легкое замешательство. Первоначальное упоение приоткрывшимся ему фантастическим миром улеглось, и он вдруг отчетливо осознал, что прежняя слабость гостьи была вызвана исключительно вредными снадобьями, но теперь стоящая перед ним женщина, несмотря на обманчиво тщедушную внешность, может быть по-настоящему опасной.

— Я могла бы сделать это даже сейчас, просто протянув руку, — еще тише добавила она, наклонив голову набок и быстрым взглядом окидывая капитана с головы до ног. — А могу и убить. Мы здесь одни.

— Ну что ж, рискните, — предложил Бенвор, машинально кладя ладонь на рукоять меча.

— А зачем? — Джелайна отошла и снова невозмутимо принялась за еду. — Мне это не нужно. Вот приди я в этот мир по работе — другое дело. Вы ведь ничуть не ошиблись во мне, капитан, я и в самом деле шпионка, убийца и террористка. Просто не по вашу душу.

— Тогда я рад, что вы попали к нам случайно, — проговорил Олквин. — Очень надеюсь, что наше королевство не интересует вашу… контору. Само собой, обвинение в шпионаже снимается.

Тут женщина перестала есть и опустила голову.

— Значит, это все-таки не розыгрыш, — печально произнесла она. — То, что рейдеры среди вас не появлялись ни разу, мне и так понятно. А я еще надеялась, что Чарли забросил меня сюда случайно, и все вот-вот закончится.

— Это действительно могло быть совпадением, — предположил Бенвор. — Или нет?

— Нет. Что-то одно — возможно, но не все сразу. Утопия, драйвер, двойник… Нет, это все-таки игра, просто правила в очередной раз усложнились.

— Довольно жестоко с его стороны играть с вами в такие игры, — заметил Олквин. — А если это действительно игра, но поломка этого вашего… — он указал на голову женщины, — и есть случайность?

Джелайна задумалась.

— Капитан, вы верите в Бога? — наконец, спросила она.

— Думаю, да, — после небольшой паузы ответил Бенвор. Неуверенность ответа слегка удивила женщину.

— Что ж, если знаете молитвы, помолитесь, чтобы это не оказалось правдой. Если все из-за драйвера, то этому миру теперь долго не избавиться от незваной гостьи.

— А как же ваше тело там, в другом мире?

— Оно лежит в капсуле, и относительно этой проекции время для него стоит на месте. У меня есть шанс побить все рекорды и проверить на себе TS-теорию об экзистенциальной бесконечности. Доживу до своего времени, спирали наших миров синхронизируются в червоточине, и меня автоматически выбросит обратно. Это самый радужный прогноз.

— Ничего себе, радужный! И вы так спокойно говорите об этом?

— А я вообще на редкость спокойная. Это ваша отрава вывела меня из себя, — Джелайна села на кровать и принялась расшнуровывать ботинки. Сняв их, она вытянулась поверх одеял, положив обувь рядом.

— Будете спать с ними в обнимку? — ухмыльнулся Бенвор.

— Конечно! Вдруг меня выдернут, а они останутся?

— Так вы действительно собрались спать?

Она покосилась на него, прищурив один глаз.

— А что, есть другие предложения?

— Но… разве вам не интересно разузнать получше, куда вы попали?

— Нет. Все, чего я хочу — спокойно дождаться пула. Сейчас я в безопасности, крыша над головой есть, мне тепло, я сыта, кровать удобная. Чего еще можно пожелать? — Джелайна снова окинула юношу тягучим взглядом и вздохнула.

— А я хотел еще порасспрашивать вас, — Олквин сел рядом с ней. — Я понимаю, что вам здесь может казаться скучно, но вы-то для меня — настоящее чудо. Вдруг вы исчезнете ночью, а я так и не узнаю ничего больше.

— Капитан, вам мало уже услышанного? — устало спросила Джелайна.

— У меня все равно полно вопросов. Например, что такое пистолет?

Женщина снова вздохнула.

— Оружие.

— Ну, допустим, это я понял, — кивнул Бенвор. — А подробнее?

— Огнестрельное оружие.

— Стреляет огнем? — удивленно переспросил капитан. Джелайна хихикнула. Олквин нахмурился и добавил: — Тогда зачем нужны пули?

— Пистолет стреляет пулями, а пули выталкиваются из ствола огнем, — прикрыв глаза, монотонно протянула женщина. Бенвор вдохновенно заерзал.

— А как сделать такой пистолет?

— Начинается… — проворчала Джелайна. — Пистолет ему подавай. Нет бы спросить у меня, например, про современные способы лечения… ой, нет, этого я не знаю. Или об искусстве… хотя что я понимаю в искусстве?

— Вот видите, леди, — развел руками Олквин. — Вы солдат, и я солдат. О чем еще нам говорить?

— Ну почему же? Я в прошлом — преподаватель колледжа. Учила ребят вашего возраста.

Бенвор просиял.

— Учитель? Какая удача! Вы, наверное, сведущи в самых разных науках?

Джелайна сердито подперла щеку кулаком.

— Знаете что, капитан, давайте лучше про пистолет.

Спустя полчаса Олквин вытер взмокший лоб и расстроено переспросил:

— А иначе никак?

— Конечно, нет! Даже для самой примитивной модели нужна хорошая сталь, множество инструментов для ее обработки, порох, наконец…

— А что такое порох?

Джелайна со стоном рухнула лицом в скомканное одеяло.

— Капитан, какой у вас сейчас идет год?

— Шестнадцатый.

— Точнее. Тысяча пятьсот шестнадцатый? Тысяча четыреста шестнадцатый? Тысяча триста? Или еще раньше, черт возьми?!

— Просто шестнадцатый, — озадаченно ответил Бенвор. — От разделения Великого Хорверолла.

— А в каком году произошло разделение? — продолжала допытываться Джелайна.

— Сразу после смерти короля Сейнона. Он правил двадцать три года. А до него…

— Стоп, — перебила она. — Принцип ясен. У вас есть общая система летосчисления?

— Общая?

— Ну, в моем мире, например, принят отсчет от Рождества Христова. Насколько я успела понять, о Христе вы знаете не понаслышке.

— О, это же было так давно, — скривился капитан.

— Вот и скажите мне, как давно это у вас было. По возможности, поточнее.

На Олквина было мучительно смотреть. Он морщил лоб, ерошил волосы и, наконец, признался:

— Я не знаю. Может, в монастыре хранятся летописи? Но мне их никогда не показывали.

— А вы что делали в монастыре?

— Я там воспитывался в детстве, учился грамоте, разным наукам. Но мне никогда не приходили в голову подобные вопросы. Леди, вообще-то я считаюсь довольно образованным человеком, но вы заставляете меня чувствовать себя полным невеждой!

— Успокойтесь, это нормально, — неожиданно мягко произнесла Джелайна. — Видите, капитан, любой мой вопрос неизбежно тянет за собой следующий. Чтобы разобраться во всем основательно, нужно начинать издалека. Так же и с моими знаниями. Чтобы дать вам хотя бы общее представление о предмете вашего интереса, сперва пришлось бы объяснять самые основы. Сколько лет вы проучились в монастыре?

— Пять. Ну, со мной не все время занимались науками. Большей частью обучали военному делу.

— А мое образование заняло семнадцать лет, — тихо заметила Джелайна. — И все это время я занималась практически одной только учебой.

Бенвор оторопел.

— Ого! Да мне девятнадцать! Вы проучились целую жизнь! Когда же жить?

— Но меня же не запирали в монастыре, — усмехнулась она, но потом ее улыбка поблекла.

— Полагаю, вы самый образованный человек из всех, кого я знаю, — подумав, высказался Олквин.

— Нет, капитан, — совершенно серьезно возразила Джелайна. — Подозреваю, что в данный момент я самый образованный человек во всем вашем мире. Но я очень хочу вернуть эту статистику к прежнему виду.

В дверь кто-то осторожно постучал.

— Господин капитан! — раздался голос Виланда. — Вы не спите?

— Входи, — отозвался Олквин. — Что случилось?

Виланд со свечой в руке шагнул вперед и уставился на идиллическую картину: раскрасневшийся инспектор и оправданная шпионка при свете камина сидели на кровати друг напротив друга, скрестив ноги, оба без обуви, а капитан еще и без мундира, и, судя по всему, вели задушевную и довольно эмоциональную беседу.

— Жарко как у вас… — растерянно заметил дежурный. Бенвор босиком спрыгнул на пол и загасил камин.

— Зачем пришел?

— Я это… одеяло наше хотел забрать, — пробормотал Виланд. — Заполночь уже, милорд.

— Так вот почему у меня уже давно глаза слипаются, — понял Олквин.

— Это же ваша кровать, — вскочила Джелайна. — Я могу переночевать где угодно.

— Еще чего! — возмутился капитан. — Вы теперь моя гостья. Располагайтесь здесь, — он повернулся к Виланду: — К леди Анерстрим относиться с почтением. Передай это всем. И пусть мне приготовят ночлег в другом месте.

Дежурный оставил свечу и скрылся с одеялом под мышкой. Джелайна расправила второе и, покосившись на все еще раскаленный камин, расстегнула и стащила форменную куртку, оставшись в белой майке без рукавов. Бенвор скользнул невольным взглядом по ее тонким рукам и острым плечам с выступающими косточками. Просто не верилось, что этими паучьими лапками можно хоть как-то отбиться от нескольких солдат. А она отбивалась — только впятером и скрутили.

— Вы так легко это сняли… — показал он на куртку.

— Ну да, — согласилась Джелайна. — Это молния, — она показала, как именно работает замок. — Очень удобно.

— Молния, — повторил Олквин, ухмыльнувшись.

— А что смешного?

— Нет, ничего, — пробормотал он. — Не волнуйтесь, леди, теперь вас никто не посмеет тронуть.

Джелайна настороженно посмотрела на него исподлобья.

— Выходит, я и впрямь осталась нетронутой толпой солдат только благодаря неизвестным здесь застежкам?

— Я прошу прощения за них, — извиняющимся тоном сказал Бенвор. — В форте Локо почти нет женщин, так что пойманные шпионки — законное развлечение для всех желающих.

— Хорошо, что я не притащилась сюда в коротенькой юбочке для бразильского карнавала, — хмыкнула Джелайна. — Хоть за это спасибо Уокеру.

— Вы еще и благодарить его готовы, — неодобрительно покачал головой Олквин.

— Капитан, вы, кажется, собирались идти спать? Не то чтобы я вас выставляла, но у меня после вашего допроса горло болит.

— О, я и забыл, что вам пришлось говорить несколько часов подряд, — спохватился Бенвор. Натянув сапоги и набросив на плечи мундир, он шагнул к двери и остановился.

— Вы действительно можете исчезнуть ночью?

— Я не знаю, — ответила Джелайна. — Но очень надеюсь на это.

Олквин долго смотрел ей в глаза.

— Жаль, — тихо заметил он. — Если бы вы не спешили, могли бы погостить у нас. Я еще много всего хотел спросить.

— Проекции, в принципе, некуда спешить, но возврат теперь зависит не от меня.

— А вы еще придете сюда? — спросил Бенвор. — Вам ведь это совсем несложно.

— Я не уверена, смогу ли уйти, а вы уже предлагаете вернуться, — с упреком произнесла Джелайна.

— Вы правы. Доброй ночи, леди Анерстрим. Ну, и на всякий случай — прощайте.

— Прощайте, капитан Олквин.

Бенвору показалось, что ее глаза влажно блеснули. Уже выйдя, он снова вернулся.

— А вы оставите в памяти нашу встречу или сотрете?

— Я вас никогда не забуду, — с грустной улыбкой пообещала она.

Первое же, что сделал капитан, проснувшись утром — отправился проверить, на месте ли его удивительная гостья. Джелайна никуда не исчезла, и спокойно спала. Глядя на нее, Бенвор с облегчением почувствовал, как тревожная пустота внутри, возникшая сразу после пробуждения, рассеялась без следа. Тихонько выйдя, он подумал, что стоит начать записывать все, что ему хотелось спросить, чтобы потом ничего не упустить.

Позже Малеана позвала Джелайну завтракать. Гостья казалась невыспавшейся. На вежливый вопрос Олквина она объяснила:

— Долго не могла уснуть. Снова и снова теребила драйвер, и все думала — почему я здесь?

— Что-нибудь надумали?

— А как же! Например, что Чарли за неимением фотографий решил вживую показать мне, как он выглядел в молодости. Но тогда почему именно в это время? Меня ведь интересовало его детство, а не то, каким он был в ваши годы. Может, он просто не смог найти двойника-ребенка?

— А ему не проще было показать вам себя самого в детстве?

— Рейдеры не могут путешествовать по реальной спирали. Нет, это можно было бы сделать, но только обратившись за помощью к Патрулю Времени. А они, знаете ли, не катают туристов. К тому же, у Чарли довольно натянутые отношения с некоторыми патрульными. Да и встречаться с самим собой ему никак нельзя.

— Ваша жизнь — это что-то необыкновенное, — качая головой, восхищенно пробормотал Бенвор. — Вы рассуждаете о путешествиях во времени и иных мирах так же легко, как я — об объезде границ королевства.

Джелайна невесело улыбнулась.

— Каждому свое. А вот мне любопытно, почему двойник Чарли живет в средневековье? Может, наши эпохи все-таки одновременны? Хорошо бы так и оказалось. Тогда бы мне пришлось дожидаться синхронизации всего лет пятнадцать.

— Ничего себе — "всего"? — изумился Олквин. — А сколько же придется ждать, если эпохи не одновременны?

— Судя по первичным наблюдениям, в сравнении с реалом ваш мир сейчас находится примерно на уровне четырнадцатого-шестнадцатого веков, — ответила Джелайна. — Точнее сразу не скажу, потому что во всех утопиях существует так называемый люфт эволюции. Что-то развивается быстрее, что-то отстает, и везде по-разному. Отклонения в уровнях технологий порой имеют размах в целые столетия.

— А из какого века пришли вы? — заподозрив совсем уж неладное, спросил Бенвор.

— Из двадцать первого.

Олквин выронил вилку. Когда к нему вернулся дар речи, он выдавил:

— Но тогда это пятьсот-семьсот лет!

— Вот я и говорю, — грустно вздохнула Джелайна. — Лучше бы эпохи оказались одновременными.

Когда шок прошел, Бенвору стало мучительно жаль ее, обреченную на бессрочное ожидание.

— Леди, что я могу сделать для вас?

Она поджала губы.

— Капитан, у вас мало собственных проблем?

— Полным-полно, — согласился Олквин. — Но еще одного человека я как-нибудь прокормлю, не сомневайтесь. А потом строго-настрого завещаю заботу о вас своим потомкам.

Джелайна изумленно вытаращилась на него.

— Вы серьезно? Нет, от первоначальной поддержки я не отказываюсь, но перед вами вовсе не беспомощное дитя.

— Тем более. Через час я покидаю форт Локо и отправляюсь дальше на запад. По пути заеду в свой феод и задержусь там на две недели, чтобы привести дела в порядок. Вы можете поехать со мной в Сентин, — Бенвор встал и нерешительно протянул ей руку. — Разумеется, вы можете остаться здесь и дожидаться своих, но…

— Еще чего! — вскочила Джелайна. — Конечно, я еду с вами!