Отравленный трон

Еще один чертов пир

— Перестань ходить туда-сюда, парень! Я устал на тебя смотреть.

Раздраженный окрик Лоркана донесся до Винтер, когда она закрыла за собой дверь зала. Она со вздохом опустила свои инструменты на пол и прислонилась лбом к двери, слушая, как волнуются мужчины в соседней комнате.

— Сколько времени? — спросил Кристофер; его голос обычно мелодичный, звучал напряженно.

— Господи! Ты же только что слышал колокол! Шестая четверть с половиной!

— А по нормальному времени? Лоркан! Сколько времени по северным часам?

Голос Лоркана слегка смягчился, и он ответил:

— Час, парень… Всего час. Остался еще один.

— О Фрит! Я… Разрази его Господь… Я клянусь…

Винтер прислушалась к нечленораздельным тревожным восклицаниям Кристофера и закрыла глаза, пытаясь противостоять панике, которая угрожала разразиться в ее сердце. Она ушла из библиотеки пораньше, рассеянно сунув Паскалю пропуска и пробормотав что-то насчет государственных дел. Он ужаснулся, когда увидел, что Винтер даже не потрудилась аккуратно уложить свои инструменты, прежде чем завязать сверток, и вскинула его на плечи.

Девушка вошла в гостиную и прислонилась к двери спальни Лоркана, скрестив руки на груди. Лоркан, откинувшись на спинку кровати, раскладывал пасьянс. Кристофер расхаживал взад-вперед перед камином. Оба заметили Винтер одновременно и с надеждой подняли на нее глаза, как будто она могла принести какие-то вести. Она раздраженно развела руками:

— Ради бога! Что нового я могу сообщить!

Оба отвернулись с одинаковым вздохом разочарования. Лоркан бросил карту на кровать. Кристофер сделал еще круг перед огнем и отошел к окну.

— Отойди оттуда, — огрызнулся Лоркан, похоже, в сотый раз за день.

Кристофер боком отодвинулся от окна и вернулся к камину. Минуту он стоял спокойно, потом принялся расхаживать опять. Винтер чувствовала, что его нервная энергия начинает действовать ей на нервы. Она не понимала, как отец его не убил, — она только что вошла, но уже почувствовала желание огреть Кристофера по голове.

Рази сейчас, наверное, готовится к встрече с королем. А может быть, подготовился уже несколько часов назад и ждет: стоит сейчас в своих комнатах. Один. И ждет.

— О господи!

Она быстро отошла от двери, направилась к другой стороне гостиной, дошла до стены, вернулась к двери и остановилась, снова плотно стиснув руки на груди.

В тишине слышались только тихие шаги Кристофера по деревянному полу.

Лоркан положил еще карту.

— Отец! — Лоркан с надеждой вскинул глаза. — Джонатон ведь встретится с ним в своих личных апартаментах, правда?

Лоркан кивнул. Король вряд ли захочет разговаривать с сыном в шуме многолюдных общих покоев. Как бы ни был Джонатон недоволен Рази, он не станет заставлять его ждать в длинном зале, полном других, терпеливо ожидающих просителей.

Винтер со значением взглянула на отца. Частные апартаменты короля были всего на два этажа ниже, почти прямо под их комнатами.

— Я просто хочу, чтобы он увидел меня, отец. Хочу, чтобы он знал…

Кристофер остановился и уставился на нее широко раскрытыми, полными надежды глазами.

— Только не показывайся охране, дорогая, — тихо предупредил Лоркан. — Зал перед покоями короля сейчас полон солдат Джонатона. — Винтер почувствовала, как упрямо вздернулся ее подбородок, но отец продолжал задумчиво: — Рази, скорее всего, подойдет с лестницы средней галереи, по синему коридору. Если ты пройдешь по лестнице по двенадцати ступеням и выйдешь через низкую дверь, то попадешь в альков рядом с музыкальной библиотекой. И когда Рази поднимется по ступенькам и повернет в этот зал, — Лоркан поднял глаза и встретил ее взгляд, — он увидит тебя.

— Я тоже пойду, — твердо сказал Кристофер.

Один лишь взгляд на его лицо убедил их, что спорить с юношей бесполезно.

Полчаса спустя они стояли молча, широко раскрыв глаза, прижавшись друг к другу, в конце короткого коридора. Им было слышно каждое движение солдат Джонатона за углом. Стоит сделать всего десять шагов и повернуть налево — и окажешься с ними нос к носу. Винтер и думать не хотелось о том, что эти гиганты могут снова окружить ее. Это были те самые солдаты, которые смеялись, когда Джонатон бил Кристофера головой о дерево. Те же солдаты, которые, насмехаясь, тащили его, кричащего и окровавленного, вниз по холму, в темницу.

Винтер старалась дышать как можно ровнее и тише. Она сосредоточилась на ступеньках перед ней. Что, если Рази пойдет другой дорогой? А если он придет, по теперешнему своему обыкновению, в компании придворных? Что, если просто пройдет мимо и даже не поднимет взгляда?

Рядом с ней терпеливо, неподвижно, как камень, стоял Кристофер. Он ни разу не оторвал взгляда от верхней площадки лестницы, и если так же боялся стражи, как и Винтер, то совершенно этого не показывал.

Они простояли там, казалось, целую вечность, и Винтер уже начала думать, что Рази ушел, но вдруг Кристофер выпрямился и отошел от стены. Она шагнула за ним, плечом к плечу, и насторожила слух — что привлекло его внимание?

Да! Шаги по ступенькам. Один человек быстро идет вверх. Рази!

Он быстро поднялся по лестнице, опустив голову, и на одну ужасную секунду Винтер показалось, что он пойдет дальше и завернет за угол, в холл, не заметив их. Но, почти поднявшись, как раз перед тем, как показаться страже, Рази вдруг остановился, нахмурившись, опустив голову, рассеянно глядя вперед. Секунду он простоял так, одной рукой опершись на стену, другую, стиснутую в кулак, прижав к боку.

Затем он вдруг сосредоточил взгляд на полу под ногами, сделал глубокий вдох и расправил плечи. Винтер увидела, как Рази надел свою маску. Его неуверенность, страх — все это скрылось под ней, и на поверхность, как лед, поднялось его холодное, беззаботное лицо правителя. Она увидела, как его глаза, почти скрытые отросшей кудрявой челкой, стали жесткими, а брови поднялись заносчиво и презрительно. Затем он резко выпрямился, откинул голову назад — и поглядел прямо ей в глаза.

При виде Винтер маска Рази рассыпалась на тысячу осколков, и он попятился, застигнутый врасплох. Взгляд его переходил с нее на Кристофера и обратно. Он заморгал, будто хотел избавиться от видения.

Винтер почувствовала, как задрожали ее губы. «О господи, — подумала она. — Мы все сделали неправильно!» Но теперь они были здесь, вред был уже нанесен, и она вложила в свой взгляд все, что только могла. «Я люблю тебя, — пыталась она показать, сказать ему. — Я с тобой. Ты не один».

Рази сдвинул брови, на его больших темных глазах показались слезы. Он сделал еще шаг назад.

Тогда вперед выступил Кристофер. Он поднес палец к губам и сурово нахмурился, глядя на друга. Рази встретился с ним отчаянным взглядом. Кристофер опустил руку и непринужденно выпрямился — ноги вместе, лицо бесстрастное. Он поднял руку ко лбу, выставил ногу вперед и отвесил самый совершенный, самый придворный поклон, который Винтер когда-либо видела.

Рази едва подавил смех. Он взглянул на склоненную голову друга, кивнул, глубоко вздохнул и снова расправил плечи. Кристофер выпрямился не сразу, но когда он встал, маска Рази снова была на месте. Юноши глядели друг на друга через коридор — позы официальные, лица решительные.

Рази чуть кивнул — Кристофер улыбнулся и кивнул в ответ.

Рази встретился взглядом с Винтер. Кратчайший момент нежности почти незаметно поднял уголки его рта, и он поклонился. И хотя Винтер все еще была в рабочей одежде, она присела в реверансе, достойном самого роскошного платья, и выпрямилась не сразу, так что, когда она встала, Рази уже пошел дальше, как и подобает кронпринцу, повстречавшему своих подданных.

— Прекрасно выглядишь, девочка.

— Спасибо, папа. — Винтер задержалась в дверях спальни, нервно расправляя изумрудный атлас юбки. Ей уже пора отправляться на пир — она медлила с одеванием до последней минуты, а теперь надо идти.

Лоркан глядел на нее из постели. Он сжался под несколькими одеялами, дрожа всем телом, несмотря на жаркий огонь. Рядом с ним стоял Кристофер, в брюках и тонкой рубашке с закатанными до плеч рукавами, босиком. Он вспотел от жары, его глаза и браслеты блестели в отблесках огня.

Оба смотрели на Винтер так, будто она собиралась броситься в жертвенный костер. Они прождали Рази весь день, и ожидание их смертельно утомило. От тревоги и страха за него они словно онемели и глядели отчаянно и неподвижно, как после долгой бессонницы. Винтер так хотелось вернуться и посидеть с ними, но тогда бы она вспотела за несколько секунд, и это чертово придворное платье было бы испорчено.

«Все равно уже нет времени», — подумала она.

Она надеялась, что Рази проводит ее в зал, снова проведет через королевские покои. Но Рази не пришел — и уже не придет, поняла она, придется смириться и пойти одной. «Господи, только бы все с ним было хорошо. Пожалуйста!»

— Мне пора, — сказала она.

Отец и Кристофер кивнули, она повернулась и вышла. Не открыв еще дверь зала, она обернулась. Кристофер подошел к двери Лоркана и провожал ее глазами.

— Кристофер, — сказала она. — Только не выходи из комнат.

Он лишь взглянул на нее в ответ и растворился в сумраке отцовской спальни.

— Напоминаю вам, что король — человек ученый, образованный.

— Это вполне возможно, но у него и рука тяжелая: череп запросто треснет… хотя этот парень не знает, с какой стороны и подойти к столбу для тренировки ударов копьем, не то что Альберон.

— Извините, но вы заметили, какое у короля было лицо? Для женоподобного и изнеженного юноши этот араб слишком…

Придворные замолкали, когда Винтер проходила сквозь их ряды. Кто-то впереди уверенно говорил, повернувшись спиной:

— …одной хорошей трепки недостаточно. Во времена моего деда содомитов сжигали на…

Один из его собеседников прошипел:

— Уши Мурхока!

Разговор плавно перешел на охотничьих собак, а Винтер прошла мимо не останавливаясь.

Она грациозно пробиралась через плотную толпу мужчин и женщин, кивая, кланяясь, обмениваясь на ходу любезностями. И вдруг очутилась на открытом пространстве, где не было никого, и оглянулась по сторонам в замешательстве. Она оказалась футах в десяти от двери, ведущей в королевские апартаменты, — здесь словно кто-то очертил на полу невидимый круг, в который нельзя было ступать. Разговоры журчали за ее спиной как ни в чем не бывало.

В центре этого широкого круга небрежно повернувшихся спиной придворных стоял Рази. Он не глядел на Винтер, и она позволила себе при виде его на секунду остановиться и облегченно вздохнуть. Он поправлял свой пурпурный камзол, готовясь войти в покои короля, и она нахмурилась, видя, что правый рукав свисает пустым.

Зная, что все наблюдают за ней уголком глаза, Винтер подошла к не замечавшему ее юноше. Она вежливо прокашлялась, подойдя сзади, и сказала мелодичным придворным голосом:

— Прошу прощения, Ваше Высочество, дайте пройти.

Когда Рази обернулся, Винтер не могла не вскрикнуть от ужаса:

— Рази! О, Рази, что он с тобой сделал?

Рази холодно посмотрел на нее, и ей пришлось закрыть рот. Лишь через секунду она вспомнила, что надо присесть в официальном реверансе. Она удерживала эту позу дольше, чем было необходимо, стараясь совладать с собой и принять должное выражение лица. Затем она выпрямилась и вскинула на него взгляд, полный хорошо сдержанной ярости.

«В следующий раз, когда я увижу короля, — подумала она, — пусть молится Богу о том, чтобы у меня не было при себе оружия!»

Лицо Рази распухло от побоев, губа была разбита, под глазом темнел синяк. Правую руку он крепко прижимал к груди и едва двигал ею, будто страдал от невыносимой боли.

Винтер встретилась с ним взглядом, от гнева у нее потемнело в глазах. «Я убью Джонатона, — подумала она, — выхвачу у него его же меч и…»

Затем, к великому изумлению Винтер, Рази ей подмигнул. Он надменно поклонился и в тот момент, когда его курчавая голова опустилась, прошептал ей:

— Ты бы на короля посмотрела, сестренка. Он теперь вообще едва ходит.

Он выпрямился с торжествующей улыбкой, которой не смогла помешать разбитая губа.

— Леди-протектор, — громко сказал он. — Я давно вас не видел. Не желаете ли сопроводить меня в эти покои? — Он протянул Винтер руку, и она взяла ее, ошеломленная. Оба оглянулись на пороге, и, когда паж впускал их, Рази сказал громким голосом, разнесшимся по всему залу: — Я говорил вам, что уезжаю в Падую?..