Отродье

Глава 5

— Ты что же, под гавраново железо всех подвести хочешь?! От Белоречья пепел да головни оставить?! Согласись, Велизар! Открой ворота на заре, назовись их данником! Людей пожалей!

Так горячо выговаривала Олеля мужу, глядя, как он надевает доспех.

— Молчи, жена, — безгневно ответил он. — Моё слово тверже железа. Я Велебе зарок дал, на измену не пойду.

— Людям ты такоже зарок давал — быть им защитой.

— Я то и делаю.

Белоречье готовилось к битве. Мужчины точили мечи и топоры, вострили стрелы. Женщины вытаскивали из холодников сало, растапливали вкотлах. В глубоких чанахплавилась смола, которой белореченцы в доброе время смолили лодки. Дети собирали по всему городищу большие камни и складывали их у оград. В пламени горящих костров обжигались заостренные концы длинных жердей.

Суетная ночь сменилась тревожным утром. Детей укрыли в погребах. Женщины — верные жены, заботливые матери и послушные дочери — остались вместе с мужчинами защищать крепость.

Зарделся алым восход, разгораясь все ярче. Велизар у края заборола сквозь прорези наличника смотрел, как в расползающемся клочьями речном тумане постепенно проступают ряды гавранов. Впереди стоял Варуна, облаченный в кожаный доспех, усиленный металлическими пластинами.

Словно подавая команду гавранам, в глубине леса хрипло и протяжно закаркал ворон. Хлынули пришлые на стены Белоречья темной клокочущей волной, забрасывая на бревенчатые заборы цепкие якоря с привязанными канатами, норовя забраться по ним наверх. Белореченские вои рубили веревки, лили со стен смолу и кидали камни и колья в захватчиков. Лучники во главе с воеводой осыпали их стрелами. Натиск скоро ослаб, и Велизар радостно вскрикнул, увидев, что гавраны отходят к своим ладьям.

— Упились смолушки? Наелись камушков? Пора им нашего железа испробовать!

И князь, кликнув своих дружинников, устремился к оседланным лошадям.

— Куда ты, княже? — попытался, было, удержать его Горазд. — Лукавят, заманить норовят. Сподручней со стен их бить. Не езжай на сечу!

— Не мешай, воевода, — раззадоренный Велизар отмахнулся от тестя. — Твоё дело — граду оборону поставить как должно, а моё и соколов моих — ворон клевать да обратный путь им указать.

Распахнулись по приказу князя ворота, и Велизар со своей дружиной рванулся вдогонку отступающим гавранам. С залихватским гиканьем и уханьем помчались вершники на пешего врага. Но едва они отдалились от ворот, как из-под полога леса к городу устремился второй отряд гавранов, перерезав княжьей дружине обратную дорогу. Оставаясь вне досягаемости белореченских лучников, гавраново войско окружило Велизара с его воями. И, опасаясь все ж приближаться, осыпало стрелами и камнями из пращей.

Наблюдающий за вылазкой князя Горазд осерчал, заметался в смятении на стене — не послушался его своенравный и горячий зять, попал во вражий силок. И воевода, собрав свой отряд, поспешил князю на выручку.

На бранном поле меж Белоречьем и речным затоном падали раненые и убитые кони. Прикрываясь щитами от стрел и камней, поднимались дружинники, кидались в бой. Велизар углядел за спинами пращников-оковников Варуну, рванулся к нему. Стрела угодила князю в грудь, пробив доспех. Упал бы он, не подхвати его Ёрш. Заслоняя князя своим щитом и крикнув товарищам, поволокдружинник Велизара в сторону крепости. Тут и Горазд с отрядом подоспел, налетел на гавранов, разметал их в стороны, освободив путь для отступающих остатков княжьей дружины. Посадив раненого князя в седло впереди себя, Горазд подстегнул коня и помчался в городище. Следом, отстреливаясь и рубя врага, кинулась дружина, а за ними — гавраны, норовя успеть проскочить в открытые ворота.

Перед самым носом преследователей громыхнули крепостные ворота, а сверху посыпались на них камни. Отступили гавраны, на этот раз уж взаправду, к своим ладьям, попутно забирая своих павших и раненых.

Внесли раненого Велизара в светлицу, освободили от доспеха и от пропитавшихся кровью одежд, уложили на ложе. Запричитали, засуетились вокруг него знахарки, стараясь унять кровь, ослабить снадобьями терзающую князя боль.

А Олеля, закусив добела губы и прислонившись в бессилье к стене, молча смотрела на истекающего кровью супруга.

— Княгинюшка, — тронула её за руку знахарка. — Не отчаиваться и горевать — молиться надобно. Проси у Мары жизни князю.

Олеля медленно кивнула, двинулась, было к двери, но голос князя остановил её. Белый, ровно лебединое перо, повел очами в её сторону Велизар, разомкнул посиневшие губы.

— Погоди, жена. Ерша… позови… ко мне.

Олеля, едва переступая на непослушных ногах, выглянула из светлицы. Гридя искать не пришлось — стоял у двери, сжимая и разжимая в смятении кулаки. По знаку княгини ратник вбежал в светлицу, пал на колено перед ложем.

— Княже!

Велизар собрался с силами, приподнялся.

— Ёрш, товарищ мой верный. Ты боровые тропы лучше всех знаешь. В Зареборье пойдешь. Не медля. Моим именем проси у князя Велебы подмоги. Знак княжий… бери.

Князь сунул в ладонь дружинника серебряную бляху с чеканнымтавром. Ёрш зажал её в кулаке, и, ударив себя в грудь и коротко поклонившись, выскользнул из светлицы. Обессиленный Велизар упал на ложе и закрыл глаза.

Покинув светлицу, Олеля столкнулась с отцом.

— Что князь? — спросил тот.

— Плох, — прошептала она.

Горазд свел черные брови, досада и гнев скривили его губы.

— Ох, князь, князь. Бросился, аки куть неразумный за мышью, а попался волкам в пасть.

— Батюшка! — взмолилась Олеля, сверкнув слезою в затуманившемся взоре.

— Тебе-то батюшка, а ему — воевода. Всё норовил власть свою выказать, речам отеческим не внял. Дружину напрасно положил, самполёг. Кто теперь за град постоит, люд от смерти али полона убережет?

— Гонец в Зареборье послан, — ответила Олеля. — Подмога придет.

— Подмога? — горько усмехнулся воевода. — Когда её ждать? Три седмицы, четыре? За то время Белоречье по бревнышку разберут, али спалят. А и Велеба не прост, в подмоге тож корысть найдет. Сыновей у него четверо, да вотчин на всех не достало. Коли отойдет Велизар в вырий, новый князь в Белоречье поставлен будет. Чуешь, доня, какая доля тебя ждет? Добро, коли б наследник у вас был, княжич. Ступай уж, молись за князя и град наш.

Опустив голову и опираясь рукой о стену, Олеля медленно двинулась прочь.