ДОМИНИК
(Три месяца спустя...)
Когда катер приближается к туннелю, меня охватывает чувство гордости, когда я смотрю на эмблему альянса над входом.
Инициалы V, C, D, T и O вырезаны на рисунке, посвященном картам Таро. Вверху — два пистолета, внизу — два ножа, а в центре — роза со змеей, обвивающейся вокруг стебля.
Это не совсем мой вкус, но это то, что хотел Сантьяго.
Алан направляет нас в туннель и находит место у лестницы, где он причаливает.
— Мне не терпится увидеть окончательный результат, — говорит Грейс. — В святилище было проделано столько работы. —
Я выхожу из лодки первым, затем осторожно помогаю беременной жене выбраться на твердую землю.
Не желая, чтобы Грейс находилась на жаре дольше, чем нужно, я говорю: — Давайте занесем вас в здание, чтобы вы могли остыть. —
— Я в порядке, — хихикает она, бездумно потирая рукой свой красивый бугорок.
Когда мы поднимаемся по лестнице, Евинка подает знак: — Пойду проверю, как работает система наблюдения. —
Я киваю, и пока они с Аланом направляются к зданию службы безопасности, я веду Грейс к крепости, которую она любит называть святилищем.
Строителям удалось сохранить большую часть деревьев и удалить только те, которые были абсолютно необходимы. Ко всем основным участкам ведут дорожки, а также гольф-кары и квадроциклы — на случай, если кому-то понадобится отправиться на другую сторону острова, где мы построили жилье для наших солдат и персонала.
Только члены альянса смогут остаться в крепости.
Внезапно волна тошноты заставляет мой желудок заурчать, и я тороплю Грейс в здание и прямиком к туалетам, расположенным у входа. Не обращая внимания на то, что они предназначены только для женщин, я захожу вместе с ней, и мы успеваем как раз вовремя, чтобы она не потеряла обед, который я успел в нее впихнуть.
Я глажу ее по спине, желая, чтобы у нее не было утренней тошноты.
С тех пор как это началось, мы выяснили, что у меня так называемый синдром Кувада. Когда ее утренняя тошнота становится очень сильной, я всегда чувствую тошноту, которую теперь использую как предупреждающий знак, чтобы как можно быстрее доставить ее в ближайший туалет.
Доктор сказал, что это потому, что я беспокоюсь о беременности Грейс, и это самая большая чушь, которую я когда-либо слышал. Я говорю, что это потому, что я люблю ее так сильно, что она укоренилась в моей душе, и мы полностью синхронизированы друг с другом.
Когда она снова выпрямляется, я спрашиваю: — Лучше? —
Она кивает, когда мы выходим из кабинки, и я позволяю ей прополоскать рот, прежде чем обнять ее.
Мне нравится чувствовать, как она прижимается ко мне, и, поглаживая ее бок, как она любит, я говорю: — Мы можем осмотреться позже. Думаю, тебе стоит прилечь на часок-другой. —
Она качает головой. — Я в порядке. Поездка на лодке на остров только усугубила ситуацию. — Когда мы выходим из туалета, она спрашивает: — Как вы думаете, можно мне выпить стакан лимонной воды? —
— Конечно. — Я беру ее за руку и тяну к задней части здания, где в огороженном саду был построен небольшой ресторан.
Как только управляющий заметил меня, он бросился к нам. — Добро пожаловать, мистер и миссис Варга. Я с нетерпением жду возможности оказать вам любую услугу. —
— Спасибо, — бормочу я. — Моя жена хочет стакан свежевыжатой лимонной воды. Много колотого льда. —
— Немедленно, сэр. —
Он поспешно уходит, а я веду Грейс к столику, расположенному в тени дерева.
— Садись, милашка. —
Она присаживается, и как только я присоединяюсь к ней, слышу, как Сантьяго восклицает: — А-а-а, два моих любимых человека. —
— Ну вот, началось, — бормочу я.
Я снова встаю и пожимаю ему руку, спрашивая: — Вам удалось договориться о встрече по поводу недвижимости, о которой мы говорили? —
— Я сделал даже лучше, — отвечает он с ухмылкой. — Я купил это место. —
— Так какого хрена ты это сделал? — спрашиваю я, бросая на него недоверчивый взгляд.
Когда я сказал Сантьяго, что мы с Грейс переезжаем в Чили, он взял на себя труд найти для нас идеальный дом.
Не проходило и дня, чтобы он не присылал мне фотографии недвижимости.
— Это мой подарок вам и вашей прекрасной жене в знак приветствия в Южной Америке. — Он смотрит на меня серьезным взглядом, который я редко встречаю. — Для меня очень важно установить с тобой прочные отношения, Доминик. — На его лице снова появляется ухмылка. — К тому же я знаю, как сильно вы ненавидите общаться с людьми, поэтому я решил оказать вам услугу и позаботиться обо всем. —
Мы с Сантьяго некоторое время смотрим друг на друга, затем я протягиваю ему руку. Когда он пожимает ее, я говорю: — Спасибо. Когда-нибудь я смогу оказать тебе ответную услугу. —
— Вы уже сделали это. — Когда я хмурюсь, он встает со стула и, уходя, объясняет: — Ты создал этот прекрасный оазис для всех нас. Самое меньшее, что я могу сделать, — это купить тебе гребаный дом. Документ о праве собственности находится в твоем личном деле. —
— Спасибо, Сантьяго, — говорит Грейс.
— Не за что, красавица. —
Когда я перевожу взгляд на Грейс, она усмехается. — Признай это. —
— Отлично. Мне нравится этот ублюдок. —
— Он — нечто особенное, — говорит она, снимая балетки.
Менеджер возвращается с лимонной водой для Грейс, двумя стаканами апельсинового сока и тарелкой с нарезанными фруктами.
Он быстро кладет все на стол, а затем говорит: — Просто позвоните, если я могу сделать что-то еще. —
Прежде чем я успеваю раздражиться, мужчина убегает, что вызывает у меня симпатию.
Евинка, должно быть, велела персоналу держаться от меня подальше, если я их не позову.
— Слава Богу, — пробормотала Грейс, поднимая стакан, и я наблюдаю, как она выпивает половину лимонной воды.
— Лучше? — спрашиваю я.
Она кивает и, окинув взглядом всю зелень и азиатский декор, говорит: — Здесь так спокойно. Мне понравится этот маленький ресторанчик. —
— Я подумал, что после рождения сына у нас не будет времени на готовку. Таким образом, мы сможем делать заказы и не покидать наш номер. —
Она разразилась смехом. — И вот правда выходит наружу. Пока ты остаешься в номере, я буду внизу. —
— Хорошо, мы можем покидать номер раз в день, — уступаю я, игриво улыбаясь.
Я жду, пока Грейс наслаждается фруктами, и, когда она допивает лимонную воду, спрашиваю: — Готовы осмотреть нашу квартиру? —
— О, конечно. —
Я беру ее за руку и помогаю ей встать на ноги, а затем обхватываю ее за плечи.
Когда я веду Грейс через дверь, мы проходим по коридору с раздвижными окнами. По сути, это мост через ручей, окруженный зелеными кустарниками.
— Я люблю звуки птиц на деревьях, — говорит Грейс.
Крепость была построена в форме короны, а от главного входа и ресторана к каждому из пяти частных номеров вела дорожка, между которыми была проложена природа.
— Здесь так красиво, — пробормотала Грейс. — Чем-то это напоминает мне наше место в горах, но в то же время оно совсем другое. —
— Это чувство дзен, — отвечаю я.
Она кивает, пока я открываю входную дверь, и я позволяю ей войти первой, а затем следую за ней.
— Доминик! — задыхается она, глядя на точную копию нашего дома в горах.
— Я хотел, чтобы вы сразу почувствовали себя как дома, — говорю я.
— О Боже! — Она всхлипывает, поворачивается и прижимается лицом к моей груди. — Это так потрясающе. —
— Я знаю, как сильно ты любишь наш дом. — Я провел рукой по ее спине. — Теперь у нас есть по одному на обоих концах света. —
— Иисус, я так тебя люблю, — говорит она, пытаясь вернуть контроль над своими эмоциями, которые с самого начала второго триместра беременности не давали ей покоя.
— Я люблю тебя еще больше. — Я берусь за ее подбородок и откидываю голову назад, а затем нежно целую ее в губы.
Когда я отстраняюсь, я смотрю в глаза Грейс, и все, что я вижу, — это наше будущее, сияющее в ее серых радужках.
Она стала для меня началом, концом и всем, что между ними.
ГРЕЙС
Когда я выхожу из ванной в одном лишь полотенце, обернутом вокруг моего тела, Доминик наблюдает за мной с места, где он лежит на нашей двуспальной кровати.
Я подхожу к нашему шкафу и, роясь в его рубашках, выбираю белую.
Сбросив полотенце, я натягиваю футболку, идя к кровати. — Такое ощущение, что за последнюю неделю мой пузико увеличилось вдвое. —
— Мне это нравится, — бормочет Доминик, и как только я забираюсь на матрас, он раздвигает руки, чтобы я могла лечь к нему на бок.
Когда мне не удается устроиться поудобнее, я вздыхаю и переворачиваюсь на другой бок.
Доминик наклоняется ко мне и прижимается поцелуем к моей щеке. — Нам придется найти креативные способы заниматься сексом. — Его рука скользит по моему боку к бедру. — Сзади — нет, и я никак не могу быть сверху. — Он прижимает еще один поцелуй к моей шее. — А если ты будешь сверху, наш мальчик будет слишком сильно подпрыгивать. — Я смотрю на него через плечо, пока он продолжает: — Ты можешь лечь на край кровати, а я встану. Это сработает. —
С начала второго триместра мое сексуальное влечение не поддается контролю, и Доминик знает, что перечисление поз приведет меня в настроение в мгновение ока.
Почувствовав, что я достаточно окреп, чтобы попробовать, я говорю: — Давай сделаем это с тобой за спиной. —
Его глаза переходят на мои. — Ты уверена? —
Я киваю. — Я действительно не думаю, что это что-то вызовет. —
Пристально глядя на меня, он задирает рубашку, в которую я одета, до тех пор, пока ткань не собирается в пучок над моей грудью.
Его взгляд скользит по моему телу, и он издает стон. — Так чертовски сексуально. —
Рука Доминика скользит по моей спине, и когда его пальцы касаются моего клитора, я откидываюсь на него, а на моем лице расплывается улыбка.
— Тебе нравится это, моя жена? — пробормотал он мне на ухо, его голос был глубоким и грубым от желания. — Тебе нравится, когда я глажу твою мокрую киску? —
— Всегда, — простонала я, потянувшись за ним, чтобы схватить в кулак его волосы.
Он начинает чередовать поглаживание моего клитора и введение пальца внутрь меня, каждое движение приближая меня к оргазму.
— Да, — вздыхаю я, мое тело напрягается в ожидании разрядки.
Он отдергивает руку, и я мгновенно бросаю на него мрачный взгляд. — Не начинай дразнить меня, Доминик! Я беременна и нестабильна. —
Он усмехается, спуская трусы, освобождая свой твердый член. — Я бы не посмел. —
С чертовски большим нетерпением я наблюдаю, как он укладывает подушку на мой бугорок. Затем он слегка перекатывает меня на нее, раздвигая мои ноги.
— Удобно? — спрашивает он.
— Да. Трахни меня сейчас же, — умоляю я. — Пожалуйста. Я была так близка. —
Доминик снова обхватывает меня спереди и, начав массировать мой клитор так, как мне это нравится, вводит свой член глубоко внутрь меня.
— О Боже. Да, — стону я с огромным облегчением.
Он целует мои плечи и шею, медленно входит и выходит из меня, и по какой-то причине это становится гораздо более интимным, чем обычно.
— Я люблю тебя, Грейс, — шепчет он мне на ухо, и я быстро успокаиваюсь, пока он занимается со мной любовью.
Пока Доминик заполняет меня медленными и глубокими толчками, он устраняет еще один из моих триггеров.
Я на сто процентов сосредотачиваюсь на муже, и не проходит и минуты, как по моему телу пробегает долгожданный оргазм.
Я раздвигаю попку, предоставляя Доминику лучший доступ, и когда он начинает вбивать в меня молот, за первым оргазмом следует еще один. Из меня вырывается крик, когда умопомрачительный экстаз омывает мое тело.
Когда я слышу его стон у себя в ухе, по моему телу бегут мурашки от этого жаркого звука, доводящего меня до оргазма.
Его руки обхватывают меня, и, прижавшись спиной к его груди, мы наслаждаемся последним удовольствием.
— Оставайся на кровати, — приказывает он, отстраняясь от меня.
Чувствуя удовлетворение, я слушаю знакомые и успокаивающие шаги Доминика, который идет в ванную. Через минуту он возвращается с мочалкой, и я хихикаю, когда он вытирает мне между ног.
— Ты так добр ко мне, — говорю я, когда он, избавившись от мочалки, снова ложится позади меня.
Он поправляет мою рубашку, затем прижимает меня к себе и целует в щеку, челюсть и шею. — Ты и вполовину не так хороша для меня. Ты терпишь все мое дерьмо. —
— Я ничего не терплю, — сонно шепчу я. — Мне нравится в тебе все, мой отшельник. Для меня ты самый идеальный мужчина на свете. —
— Сладких снов, моя Ласка, — с любовью прошептал он, и, обхватив меня своими сильными руками, я погрузилась в мирный сон.
Конец.
Прогонка осуществлена каналом
MAFIA BOOKS — t.me/mafiabooks1