Отстрел непуганых мужчин

Глава 24. Круг сужается

На море, все еще неспокойном, было безлюдно, лишь Юрий Андреевич делал зарядку. Он занимался ею с таким остервенением, что мне стало не по себе. После тщательного и умного разбора подругой наших несчастных соседей отчаянье, разброд души так и виделись мне в каждом движении.

Увидев меня, Юрий Андреевич остановился и заметил:

— Не представляю, Оля, как вы утром решились зайти в воду в такой шторм. Надо было позвать кого-нибудь из мужчин, это было бы безопаснее.

— Если я и умею что-нибудь хорошо делать, так это плавать, — ответила я.

— Еще писать песни, — улыбнулся он. — Я когда-то очень увлекался бардами.

— А сейчас?

— Сейчас ситуация изменилась. Из неформального движения бардовская песня превратилась в очередную кормушку для узкого круга лиц. Вот ты со своими песнями пробовала куда-нибудь обращаться?

— Нет. Я играю плохо. Меня засмеют.

— Вот именно! Окуджава знал свои три аккорда, и это не помешало ему стать знаменитым. А сейчас требуют профессионального владения инструментом. Требуют от жанра, чьи принципы основаны совершенно на другом. Впрочем, учитывая, что в нашей стране все перевернулось с ног на голову, странно было бы рассчитывать, что бардовское движение останется исключением.

— Вы коммунист, да? — вспомнила я.

— Да.

— А почему?

— Общественная собственность на средства производства для меня несомненно предпочтительнее личной, — охотно объяснил Юрий Андреевич, — а работа на свою страну предпочтительней работы на богатого хозяина вроде Леши.

Я никогда не смотрела на ситуацию с подобной точки зрения и решила плавно переменить тему.

— Вроде Леши? Ужасная нам попалась смена, да? — рискнула произнести я. — Эти убийства.

— Извини, Оля, я обязательно должен закончить цикл упражнений. Мне и так теперь снова разогреваться.

И он с прежним, если не с большим остервенением принялся за дело.

Разумеется, можно было отвернуться, чтобы не думать о плохом, только у меня для этого слишком слабая воля. Легче уйти.

Я села на наше с Бэби крылечко. Мое состояние проще всего описать одним коротким глаголом — маялась. А потом мир вдруг переменился и снова заиграл привычными красками. Мимо проходил Митя.

— Не хочешь прогуляться, русалочка? — предложил он.

— Нет, спасибо.

Он присел рядом, но что-то заставило меня соврать:

— Ой, я совсем забыла! Аня дала мне одно поручение, и если я не сделаю сейчас, то не успею, — и заскочить в дверь.

Через щелочку я увидела, как Митя, слегка пожав плечами, ушел. Через щелочку ведь можно иногда посмотреть, правда?

Бэби вернулась к самому ужину, ведя на поводу жутко важного Толика в милицейской форме. Тот подлавливал у входа в столовую всех членов нашего маленького кружка и предлагал каждому для опознания пресловутый кинжал. Никто не опознал. Кинжал был очень красивый, такой и впрямь можно приобрести в качестве сувенира, причем и мужчине, и женщине, и в то же время меньше всего на свете он походил на оружие профессионального бандита. Было в нем нечто откровенно дилетантское.

За ужином мою подругу постигло жестокое разочарование. Место Руслана пустовало.

— А где Руслан? — поинтересовалась она и услышала спокойный Митин ответ:

— Улетел в Петербург. И Настя тоже.

— А… а он вернется?

— Нет, конечно. У него сейчас, полагаю, по горло проблем в Питере, а возвращаться нет причин.

Бэби мрачно кивнула, однако быстро взяла себя в руки и плавно перешла к выяснению других интересующих ее вопросов.

— Да, — кивнула она, — он ведь Леше и друг, и заместитель. Руслан, как и вы все, тоже учился в Корабелке?

— Не думаю, — возразил Митя. — Он, кажется, приезжий.

— Если он не учился в Корабелке, то почему решил отдыхать именно здесь? Из-за Леши?

— Наверное. Вы ведь с Олей тоже, подозреваю, не кораблестроители.

— Да, просто папа достал по дешевке эти путевки. Но Леше с Русланом экономить не приходилось!

— Значит, у них были другие причины. Возможно, отдых на Канарах несколько комфортабельней, зато здесь куда более приятная компания.

И Митя слегка улыбнулся, окинув взглядом нас троих, что заставило Свету, встрепенувшись, вставить:

— Да, эти жены новых русских — сплошной примитив. Прикинуты, конечно, по высшему разряду, но вскоре мужчине хочется сказать ей, как у Райкина: «Дура, закрой рот!»

Однако Бэби была не из тех, кого легко сбить с намеченного пути.

— Ты ведь тоже закончил Корабелку, как Леша и Петр Михайлович? — небрежно осведомилась она.

— Да.

— А какой факультет?

Митя засмеялся:

— У него такое название, что нормальному человеку и не выговорить. Впрочем, все равно я работаю не вполне по специальности.

— А Леша?

— Ну, Леша — тем более. Специальности «выдающийся бизнесмен» даже в нашем замечательном вузе не было.

— А он выдающийся? — уточнила моя подруга.

— Вероятно. Для бизнесмена ведь единственный критерий способностей — доход, а, судя по всему, у Леши с этим полный порядок.

— А какой у него был бизнес?

— Ну, это следовало спрашивать у Руслана или Насти, так что теперь ответ мы узнаем вряд ли.

— Ну, ты ведь с ними еще когда-нибудь встретишься? Или, — хитро прищурившись, — с кем-нибудь одним из них.

— Мир тесен. Может, и встречусь.

— Удивительно, что у такой красавицы, как Настя, был такой невзрачный муж, как Леша! Чисто внешне тот же Руслан подошел бы ей куда больше — тоже красавец, тоже брюнет. Ты как считаешь?

— Я считаю, браки совершаются на небесах, а там подбирают пары не только по внешнему виду. Уверен, Оля в этом мнении меня поддержит.

— Слушай, — наивные глаза Бэби широко распахнулись, — а странно! Вы с Лешей учились в одном институте, и ты кажешься куда умнее, а почему-то у него собственное дело, а у тебя нет. Несправедливо, да?

— Спасибо на добром слове, но, наверное, у нас с ним ум разного склада. Не уверен и в том, что хотел бы иметь собственное дело, и в том, что справился бы с ним. Для меня моя нынешняя работа гораздо интересней, да и оплачивается неплохо.

«Только, наверное, грустно работать не на свою страну, а на иностранную фирму», — неожиданно подумала я, вспомнив беседу с Юрием Андреевичем, но вслух, естественно, произносить ничего не стала. Тем не менее, Митя сразу остановился и выжидающе на меня посмотрел. Я молчала, и его внимание вновь переключилось на мою настойчивую подругу.

Их диалог напомнил мне некую игру, где один собеседник ставит ловушки, а цель другого — их избежать. У меня складывалось впечатление, что Митя потешается над усилиями Бэби, и это было неприятно. Он вроде бы охотно, откровенно и простодушно отвечал на все ее вопросы, но умудрялся не дать абсолютно никакой новой информации, она же не решалась спрашивать совсем уж напрямик, шла несколько обиняком, что и позволяло ему ловко лавировать, лавировать в сто раз более ловко, чем ей. Он упорно и весело говорил не вполне о том, на что ей хотелось навести. Впрочем, я могла и ошибаться.

Ужин был омрачен не только этим. В какой-то момент негромкое журчание голосов прервал резкий возглас:

— Отстань от меня! Оставь меня в покое! Сколько можно!

Вадик, крича, вскочил так нервно, что опрокинул стул. Отшвырнув его ногой почти к стене, молодой человек бросился к выходу, споткнулся, упал, поднялся и выбежал, хлопнув дверью. Отец его, впрочем, словно и не удивился, лишь спокойно пожал плечами.

Уже в домике подруга моя горько посетовала:

— Надо же быть такой дурой! Совершенно вылетело из головы, что Руслан и эта фифа сегодня уезжают. Надо было сперва заняться ими, а остальное отложить на потом, оно в лес не убежало бы. А теперь уже поздно, назад не повернешь. Впрочем, с Анастасией, к сожалению, полный прокол.

— В каком смысле?

— Да в милиции сидят не такие дураки, как я предполагала. Узнав, что Леша богатый, они решили на всякий случай проверить его жену и друга. Она прилетела именно на том самолете, на каком и была должна. Более того — ее запомнила стюардесса. Запомнила и опознала. Так что на Анастасию надеяться больше не приходится.

— И зря она снилась мне в кошмарах, — вздохнула я.

— Получается, зря. Руслан не врет — у него действительно всего пять процентов акций, и наследства он никакого не получает, хотя как заместителя Леша очень его ценил. Так что он ничего особо не выигрывает от его смерти. Раз так, глупо причитать по невозможному. Все равно они теперь недоступны, так что временно отставим обоих в сторону и займемся остальными. Вот если все остальные кандидатуры не подойдут, тогда вернемся к этой парочке, ладно? Кстати, этот Митя очень странный. Я так старалась вывести его из себя, а он ничего не замечал. Прямо флегматик какой-то!

— Боюсь, замечал, — предположила я. — Просто он, как и милиция, не такой дурак.

— Ладно, придется взяться за Вадика. Уж с ним-то точно должно получиться.

Он азартный, а азартные легко управляемы. Тем более, с отцом он поссорился, так что временно будет без присмотра. Кстати, нервы-то у мальчика сдают, а? С чего бы это! Крайне подозрительно!

— Если убил Юрий Андреевич, то нервы должны сдавать у него.

— Да? А ты думаешь, иметь отца-убийцу — большое удовольствие? Нет, Вадик сейчас явно в том состоянии, когда его можно брать голыми руками. Пойдем!

Вадика мы нашли на скамеечке под пальмой в компании Ларисы. Я лично не стала бы нарушать их тет-а-тет, но раз Бэби понесло, ее и танком не остановишь! Кто азартный, так это она. Я, например, не люблю строить планы — все равно они вечно нарушаются. А она их строит и, кровь из носу, пытается выполнить. Поэтому мы, как две нахалки, встали неподалеку, делая вид, будто не замечаем неуместности нашего присутствия. Впрочем, парочка могла удалиться, правда? А удалилась одна Лариса, с появлением свидетелей заметно поскучнев. Очевидно, полное согласие между партнерами еще не было достигнуто, при нас же исчезла даже его перспектива. Вадик явно не дорос пока до духовных высот дайнетика Андрея и не умел сразу приглашать девушку не на скамеечку, а в кусты.

— Девчонки! — ничуть не огорченный уходом Ларисы, позвал он нас. — Садитесь! Классное местечко!

— Точно, — согласилась Бэби. — И вообще здесь классно. База, конечно, так себе, зато море рядом и во всем полная свобода. Только очень тебе сочувствую, что даже отдыхать тебе приходится вместе с предками. Предки, конечно, хорошие люди, но обычно не врубаются. Я очень люблю папу, но меня безумно раздражает, когда он начинает меня пасти. Мы ведь уже не дети, правда?

Ха, попасешь ее, как же! Хотела бы я посмотреть на этого смельчака! Однако наивный Вадик поверил.

— Точно! — с энтузиазмом согласился он. — Они считают, мы до старости должны их слушаться. Особенно мама. Забьет себе голову всякой ерундой и начинает на пустом месте переживать, а ты потом, как дурак, оказываешься виноватым. Сколько раз ей повторял: ну, что со мной может случиться? Нет, стоит разок не позвонить, так сразу такие слезы, будто я какой-то садист и намеренно вгоняю ее в гроб.

Мама Бэби не интересовала, поэтому моя подруга заметила:

— А отец твой сперва показался мне совершенно мировым дядькой. Во, думаю, везет же некоторым! Отец как бы рядом, а совсем не давит. Лучше не бывает! А сейчас смотрю, все-таки давит. Все равно в глубине души считает тебя маленьким ребенком, за которым надо следить, да?

— Ну, — слегка набычившись, выдавил Вадик, — он просто знает, что я могу, ну, как бы вляпаться… то есть…

— Не может быть! — широко распахнула глаза пораженная Бэби. — В жизни не поверю, что ты можешь во что-нибудь вляпаться! Ты ведь такой умный! Юрий Андреевич явно тебя недопонимает.

— Да, но я не всегда… не всегда делаю, как надо… то есть могу не подумать и… хотя, конечно, отец не должен… — полез в ловушку бедный парень, покраснев от неожиданной похвалы.

— То есть ты не расчетливый, а темпераментный и эмоциональный, — констатировала его собеседница. — Терпеть не могу мужиков, которые вечно все рассчитывают! Мне, например, безумно понравилось, как ты поспорил с Лешей! Безоглядно, очертя голову — ну, просто герой романа! Очень жалко, что выиграл не ты. Я болела за тебя. Ты ведь умней его в сто раз! Правду говорят, нет худа без добра — хотя несчастного Лешу убили, зато тебе теперь не надо выплачивать эти дурацкие деньги. По справедливости он не должен был их с тебя требовать, ты как считаешь?

Вадик откровенно растерялся под взглядом моей подруги, полным невинности и восторга.

— Ну… конечно, с деньгами повезло… если бы получилось, как в прошлый раз, то не знаю, как бы мы… то есть где снова доставать эти деньги… то есть…

Бэби продолжала смотреть, а он лепетать и таять, и его впрямь можно было брать голыми руками, и она уже открыла рот для нового вопроса, но тут же вынуждена была его захлопнуть. В двух шагах от нас вынырнул Юрий Андреевич.

— Добрый вечер, девочки, — улыбнулся он. — Вадик, ты помнишь, что мы собирались сходить в город?

— Я передумал. Если хочешь, иди один.

И Вадик бросил взгляд на мою подругу, явно ожидая одобрения. Юрий Андреевич, пожав плечами, сел на скамью.

— Тогда и мне незачем.

Беседа застопорилась. Уходить непрошенный гость явно не собирался, и Бэби, помолчав немного, заметила:

— Мы обсуждали, что нет худа без добра. Ужасно, что Лешу убили, но вам зато не придется отдавать ему деньги.

— Какие деньги?

— Ну, проспоренные. Пари по поводу каменного корпуса, помните?

— А, это! Так это ж была шутка! Ни Леша, ни Вадик не воспринимали спор всерьез. Ни о каких деньгах и речь идти не могла. Хотя, разумеется, я бы предпочел заплатить, чем видеть бедного Лешу убитым этими психами.

— А вы считаете, его убили они?

— Самое интересное, — улыбнулся Юрий Андреевич, — что точно так же считает и милиция. Я понимаю вас, девочки. Вам, как в некотором роде виновницам происшедшего, хотелось бы найти иное объяснение убийствам. Вам было бы удобнее, если б вы сумели переложить вину на кого-то другого. Например, вам хотелось бы, чтобы кто-нибудь опознал этот нож, который ваш мальчик принес сегодня в столовую. Ты знаешь, Вадик, я просто восхищаюсь нашими девочками! Похоже, они способны заставить служить своим интересом любого недалекого мужчину. Ты видел, как они охмурили бедного лейтенанта? Пара комплиментов его выдающемуся уму, пара восхищенных возгласов — и дурачок ходит у них на коротком поводке. Разумеется, более взрослый и соображающий мужик сразу увидел бы, что его просто-напросто пытаются использовать, и вежливо б отстранился, но у лейтенанта на это соображаловки не хватает. К тому же он ведь не видел своими глазами, как они сперва обработали Петю с Лешей, потом принялись за Митю и Арсения, а попутно, кстати, привели к нам на базу двух будущих убийц. Наверное, решили, что весьма лестно быть поводом для драки, ведь не каждой женщине это удается! Только я вам советую, девочки, пытаясь управлять людьми, делать это хоть немного более скрытно. Некоторые почему-то не любят, когда ими управляют. Если вы будете продолжать в том же духе, рано или поздно это не доведет вас до добра, поверьте моему опыту. Вадик, кстати, ты не передумал? Мы ведь хотели посмотреть в городе фильм с этой твоей красоткой.

— Да, — кивнул Вадик, — иду.

— Спокойной ночи, девочки, — вежливо попрощался Юрий Андреевич, и отец с сыном сгинули во тьме.

— Да, — немного помолчав, мрачно прокомментировала Бэби, — у него-то с соображаловкой все в порядке. Классно он увел его из-под нашего носа, да? Да еще и наговорил с три короба, так что Вадик теперь не очень-то поверит, если снова играть на том, какой он якобы умный. Конечно, можно будет пойти другим путем. Можно попытаться вывести его из себя, как Ирочку, только, боюсь, отец будет постоянно настороже. Во хитрый тип! Так что шансы его резко повышаются. Он запросто мог спланировать и осуществить почти безупречное убийство.

— А мне показалось, — подавленно призналась я, — что он прав.

— Что значит — прав?

— Ну, что мы с тобой сами виноваты и поэтому ищем козла отпущения. Вдруг это действительно так? Может, убили местные, а нам просто не хочется в это верить?

Моя подруга раздраженно фыркнула:

— Иногда мне кажется, что тебя кто угодно способен убедить в чем угодно. Можно подумать, мы с тобой сто раз не обсуждали все с логической точки зрения! Убили никакие не местные, и баста. Успокойся, пожалуйста!

— И все равно он прав, — не успокаивалась я. — Нельзя управлять другими людьми. Это непорядочно.

— А кем это, интересно, мы управляем?

— Вадиком.

— И много в том преуспели, — съязвила Бэби. — Папаша-то сделал это куда ловчее! И вообще, каждый человек пытается управлять другими, только не у каждого получается. Даже когда ты просто задаешь кому-то вопрос, ты ведь рассчитываешь на ответ, правда? Значит, пытаешься управлять поведением собеседника.

— Там это делается открыто и честно, а мы пытались скрытно и обманно.

— Между прочим, твой Юрий Андреевич как раз и осудил нас за то, что мы действовали недостаточно скрытно, и был совершенно прав. Кстати, ты заметила? Кое-какую информацию Вадик нам все-таки дал. Он сказал, что был какой-то прошлый раз, после которого снова достать деньги было бы трудно. Интересно, что это за прошлый раз? Как все-таки неудачно, что Юрий Андреевич нам все напортил! Жутко неудачливый сегодня у нас вечер, прямо тоска берет! Сперва Митя, теперь вот этот.

— Бывает, — кивнула я. — Бывают такие неудачливые дни, когда все наперекосяк. Их надо пережить, а утром будет легче.

— А у меня еще в плане Андрей, — напомнила мне подруга. — Неужели и с ним возникнут проблемы?

— В неудачливые дни, — поделилась наблюдением я, — главное — ничего не предпринимать. Надо отложить все до лучших времен.

— Ну, еще чего! — возмутилась Бэби. — Как раз наоборот. Надо приложить усилия и преодолеть эту мерзкую полосу! Не обстоятельства должны управлять нами, а мы обстоятельствами. Еще я пойду у них на поводу, как же, дождались! Ты как хочешь, а я ищу Андрея.

Я отрицательно помотала головой, и она отправилась на поиски в одиночестве.

Нам обеим не повезло. Бэби не нашла Андрея, поскольку он явился в нашему крыльцу. А мне, честно говоря, абсолютно не хотелось с ним общаться!

— Привет, Оля, — поздоровался он и присел рядом со мной.

— Привет. Как дела?

— Прекрасно. Мои дела всегда идут прекрасно. Я, по-моему, уже объяснял вам это.

— Неужели сумел вовлечь в вашу секту Анастасию? — заинтересовалась я.

— Секту? — явно обиделся Андрей, теряя вечную свою безмятежность. — Постарайся лучше выбирать выражения.

Мне стало неловко. Действительно, зачем задевать то, что человеку дорого?

— Учение, — поправилась я. — Правильно?

— Я оставил Анастасии свои данные, — моментально успокоился мой собеседник. — Не сомневаюсь, она позвонит. Она не дура и не упустит шанса. То же самое советую и вам с подругой. Вот наша визитка. Я завтра утром уезжаю.

— Спасибо, — взяла карточку я, — но вряд ли мы позвоним. Нам и так хорошо.

— Ты что, ревнуешь меня к Ларисе? — показав в улыбке чудесные зубы, осведомился Андрей. — Я же тебе объяснял, это чисто физическое. А духовно я выше этого. Если уж на то пошло, Ларису я к нам не приглашаю. Она неперспективна.

Мне стало смешно. Я ревную его к Ларисе? Надо же до такого додуматься! Похоже, этот тип и впрямь витает в астральных сферах, не обращая особого внимания на бренную действительность.

— А вот смеяться над собой я никому не позволяю. Над собой и над своими идеалами, — снова несколько заведясь, поведал Андрей.

Я попыталась взять себя в руки, но это почему-то возымело противоположный эффект. Невозможно было удержаться от смеха!

— Вот как? — холодно спросил дайнетик. — Что же, имей в виду, ты сильно рискуешь.

— И чем? — с трудом прерывая хихиканье, выдавила я.

— Жизнью, я полагаю. Нет, не думай, что я намерен нарочно причинить тебе вред. Это для меня слишком мелко. Но, когда выходишь в иные миры, не всегда можешь контролировать пробудившиеся в тебе силы. Они слишком мощны для этого.

— И что?

— В ментальном мире не скроешь своих желаний, это невозможно. А я уже достиг того уровня, когда малейшие мои желания выполняются безо всяких усилий с моей стороны. Просто потому, что мне от этого станет лучше. Так уж устроен ментальный мир. Именно поэтому я и предупреждаю тебя.

— О чем? — не поняла я.

— О том, что ты рискуешь жизнью, пытаясь мне противоречить, — снисходительно, словно недоразвитой, повторил мне Андрей. — Мне пытался противоречить этот смешной Петр Михайлович, потом глупый Леша — и где они теперь? Стоило мне покинуть пределы нашей реальности и связаться с высшими силами, как эти люди были уничтожены.

Смешливость моя исчезла.

— Ты хочешь сказать, их убил ты? — медленно проговорила я.

— В некотором смысле — разумеется. Они были убиты ради меня.

— Кем?

— Высшими силами.

— Послушай, Андрей! — опешила я. — А зачем высшим силам для убийства нужен нож? Разве они не могут обойтись без него? Ментально?

Мой собеседник пожал плечами.

— Если они избрали кого-нибудь из простых смертных в качестве орудия, какое мне до этого дело? Какое вообще может быть дело до участи непосвященных?

Я, не выдержав, ехидно процитировала:

Это звучало не слишком вежливо, однако даже моему терпению есть предел!

Андрею стихи, видимо, не понравилась. По крайней мере, он, не попрощавшись, удалился.

Вскоре явилась раздраженная Бэби.

— Не знаю, где этот придурок шляется! — сообщила она.

— А я знаю. Он был здесь. Знаешь, Бэби, Андрей — самодовольный дебил, но не убийца. По-моему, он уверен, что все неугодные ему люди будут сметены с лица земли абсолютно без его усилий — то ли господом богом, то ли тенью покойного Хаббарда, это уж я не поняла. У него в голове такая каша! А самомнение просто невероятное.

— Самомнение — еще не причина его оправдывать.

— Вот скажи мне, Бэби, если б ты была уверена, что все твои желания исполнят высшие силы, стала бы ты марать руки, действуя самолично, да еще и рисковать разоблачением?

— А он уверен?

— На все сто.

— Тогда это, похоже, и впрямь не он. И хорошо! Остались Юрий Андреевич с Вадиком, Митя, Арсений и Руслан. Круг подозреваемых сужается!

На этой светлой ноте мы улеглись спать.