Отвергнувший Магию. Том 1

Глава 25

Тяжёлые двери тренировочного зала со скрипом распахнулись, впуская Альберта внутрь. В воздухе витал запах металла, камня и пыли — привычный, почти успокаивающий аромат места, где тело и разум испытываются на прочность. Здесь не было изысканных украшений или мягких кресел, только холодный каменный пол, деревянные манекены, потрескавшиеся от постоянных ударов, и стены, покрытые следами боёв.

Альберт шагнул внутрь, глухой стук его сапог эхом разносился по пустому залу. Он прошёл к середине помещения, снял пиджак и аккуратно повесил его на ближайшую вешалку. Пистолет, всё ещё холодный от недавнего разговора с Грамом, он положил на полку, но оставил его на виду — привычка, от которой он пока не готов был отказаться.

Он замер на мгновение, ощущая, как напряжение в его теле постепенно уходит. Здесь, в этом зале, он чувствовал себя дома. Неважно, насколько сильно его разум был переполнен мыслями, его тело знало, что делать.

Альберт потянулся, чтобы снять рубашку, оставшись в одной майке. Он коснулся плеча, ощутив усталость в мышцах. Всё, что произошло за последние дни, напоминало ему, насколько хрупка его уверенность. Но именно здесь он мог вновь собрать себя, кусочек за кусочком.

Его взгляд упал на тренировочного манекена, один из множества, но в этот раз он не был просто деревянным объектом. В нём он видел всё: своё прошлое, сомнения, Грама.

— Хватит размышлять, — пробормотал Альберт себе под нос.

Он резко ударил по манекену, и звук удара эхом прокатился по залу. Потом ещё один, и ещё. Его движения становились всё быстрее, удары сильнее, а дыхание тяжелее. Каждое движение казалось освобождением, как будто вместе с каждым ударом он выбивал из себя свои страхи, свои сомнения, свою боль.

— Ты должен быть сильнее, — повторял он себе снова и снова.

Пот стекал по его лицу, но он не останавливался. Ему казалось, что этого недостаточно, что он всё ещё слаб. Что каждое его действие — это шаг вперёд, но он всё равно остаётся далеко позади.

— В чём смысл силы, если ты не знаешь, как её использовать?

Голос в его голове напоминал о словах Грама. Демон, который выбрал заточение вместо войны, оставил след в его душе. Теперь Альберт бил не только манекен, но и саму эту мысль. Он хотел доказать себе, что сможет найти путь, который не разрушит его, что сможет выбрать то, чего не выбрал Грам.

Остановившись, он тяжело дышал, его кулаки были ободраны, а руки тряслись. Альберт посмотрел на манекен, который теперь был покрыт глубокими вмятинами, и вздохнул. Он знал, что физическая сила — это не решение. Но это было начало.

Он подошёл к пистолету, взял его в руку и задумчиво посмотрел на своё отражение в затворе.

— В этот раз я найду ответ, — прошептал он, сжимая оружие.

Его взгляд стал твёрдым. Ему ещё многое предстояло понять, но он знал, что больше не будет стоять на месте.

— Да, ты найдёшь, — прошелестел голос, холодный, словно дыхание ветра сквозь щели старого здания.

Альберт резко обернулся, его взгляд метнулся по залу. Никого. Но воздух словно сгустился, наполняя пространство неощутимым присутствием.

— Висп? — спросил он, сдерживая нарастающее раздражение.

Из тени угла начал проступать туманный силуэт, его очертания были беспокойно-колеблющимися, как будто сами законы реальности не могли удержать это существо в чёткой форме. Светящиеся глаза вспыхнули в центре дымчатого облака, словно две далёкие звезды.

— Ну конечно, кто ещё? — ответил Висп с привычной насмешкой. — Никто другой ведь не потратил бы своё время на то, чтобы терпеть твою… заботу о себе.

Альберт прищурился, его усталость и раздражение начали брать верх.

— Так ты всё-таки с ним поговорил, с Грамом, — протянул Висп, словно ему было смешно.

Альберт на мгновение замер, осмысливая слова.

— Почему ты скрывал его от меня? — спросил он, его голос был холоден, но в нём чувствовалась напряжённость.

Висп словно застыл в воздухе, его дымчатые очертания на мгновение стали почти неподвижными. Затем он тихо засмеялся, звук был похож на шёпот ветра, пробегающего по пустой комнате.

— Скрывал? — переспросил он с лёгкой насмешкой. — Альберт, я не скрывал. Я просто… ждал, когда ты найдёшь его сам.

— Ждал? — Альберт нахмурился, его раздражение становилось всё явнее. — Ты мог бы предупредить меня, рассказать, кто он, что он делает там, под руинами.

— И лишить тебя этой встречи? — ответил Висп, приблизившись, его светящиеся глаза сверлили взглядом. — Ты слишком зациклен на ответах, Уолкер. Иногда важно задавать правильные вопросы.

— Это не оправдание, — бросил Альберт, стиснув зубы.

— Нет, не оправдание, — согласился Висп, его тон стал мягче, но в нём всё равно звучала тень насмешки. — Это урок. И если ты ещё не понял, почему Грам был важен для тебя, то мне придётся серьёзно задуматься о твоих перспективах.

— Вообще, посоветую тебе дружить с ним, — протянул Висп, его голос звучал словно издевательски, но в нем угадывался намёк на серьёзность. — От него ты можешь многому научиться. Всё-таки он, хоть и бывший, но Генерал.

Альберт фыркнул, его взгляд вспыхнул раздражением.

— Дружить? С демоном? Ты это серьёзно, Висп?

Висп закружился вокруг него, как лёгкий туман, его смех снова прорезал тишину зала.

— Почему бы и нет? — ответил он. — Генерал, Альберт. Демонический Генерал. Неужели ты думаешь, что такие титулы раздают просто так?

— Титулы мне безразличны, — холодно бросил Альберт. — Меня больше волнует, что он из себя представляет сейчас.

Висп замер, его светящиеся глаза чуть сузились, будто он задумался.

— А может, в этом-то и вся суть? — произнёс он тихо, но в его словах звучало что-то похожее на восхищение. — Ты единственный, кто смотрит на него не как на разрушителя, а как на… существо.

— Хочешь сказать, это делает меня особенным? — саркастично заметил Альберт.

— Нет, — ответил Висп, его тон снова стал насмешливым. — Это делает тебя другим. А это уже немало.

Альберт покачал головой, но в душе он знал, что слова Виспа не лишены смысла.

— Так что скажешь? — продолжил Висп, зависнув прямо перед ним. — Попробуешь стать его… союзником?

— Я не верю в союз с теми, кто скрывает свою природу, — сухо ответил Альберт.

Висп рассмеялся громче, его голос эхом отразился от стен.

— Тогда, возможно, ты должен показать ему, что можно быть кем-то большим, чем то, что диктует природа.

С этими словами он вновь растворился в воздухе, оставив Альберта в задумчивости.

Грам — союзник? Мысль казалась безумной, но, возможно, именно это и делало её стоящей внимания.

Альберт несколько секунд стоял неподвижно, глядя на пустоту, где только что был Висп. Его слова эхом звучали в голове. «Союзник… Показать, что можно быть кем-то большим…»

— Чушь какая-то, — пробормотал он, но в его голосе звучало сомнение.

Он перевёл взгляд на тренировочные манекены, но теперь они казались бессмысленными. Бой с бездушными целями не мог подготовить его к тому, что ждало впереди. Альберт схватил куртку, которая висела на спинке стула, и направился к выходу.

Коридоры замка были тихими, лишь слабый свет от магических ламп освещал его путь. В голове крутились мысли. Что он мог узнать у Грама? Демон, запертый в заброшенных руинах, с грузом прошлого, который разрывал его на части. И всё же…

«Могу ли я понять его? Или, что важнее, хочу ли я?»

Эти вопросы, как назойливые тени, преследовали Альберта. Грам был не просто демоном или Генералом, он был кем-то, кто выбрал путь, противоречащий всему, что от него ожидали. Это пугало и завораживало одновременно.

— Понять его… — пробормотал Альберт, остановившись посреди улицы. — А зачем мне это?

Ответа не было, только тишина и слабый ветер, разметавший опавшие листья у его ног.

— Глупости, — произнёс он вслух, пытаясь стряхнуть это ощущение.

И всё же вопрос остался. Грам говорил с ним не как враг, не как демон, а как существо, уставшее от собственной силы. Но мог ли Альберт поверить ему? Понять его?

«Если я не попытаюсь, я так и не узнаю.»

Это решение далось тяжело. Альберт глубоко вдохнул, стараясь успокоить мысли. Он не был уверен, что готов к новым встречам с Грамом. Но одно он знал точно — его дорога не заканчивалась здесь.

Он поднял голову к звёздам, ощущая, как ночное небо давит своей бесконечностью.

— Я найду ответы, — сказал он тихо, больше для себя, чем для кого-либо ещё.

С этими словами Альберт повернулся и направился обратно к замку.

Альберт шагал по коридорам замка, но его мысли всё ещё не отпускали. Он ощущал, как внутреннее напряжение неумолимо нарастает. Грам, Висп, мир, который стоял на грани изменений — всё это казалось каким-то кошмаром, из которого нельзя было проснуться. Но чем дольше он оставался в этом, тем яснее становилось одно: он не мог просто стоять в стороне.

Когда он вернулся в особняк, всё было тихо. Тишина, которую Альберт мог бы принять за комфорт, теперь казалась удушающей. Он снял пальто и направился в свою комнату, но даже простое прикосновение к дверной ручке вызвало у него ощущение, что он что-то упустил.

«Зачем я здесь? Почему мне кажется, что я всё ещё не готов?»

Забыв о усталости, Альберт подошёл к столу, где стояли старые карты и документы. Всё это было связано с его прошлым, с его семьёй и их задачами, с тем, что ему пытались навязать как его судьбу. Он был сыном Уолкеров. Он был… тем, кто должен был вести. И всё же — внутри него росло ощущение, что этот путь не был единственно верным.

«Ты сам выбираешь свой путь, Альберт,» — вспомнил он слова Грама. «Сила и слабость, свет и тьма…»

Он задумался. Грам, демон с таким опытом и болью, выбрал путь, в котором сражался не с врагами, а с самим собой. Это было тяжёлое бремя.

И может быть, именно это он должен понять — что его собственный выбор не ограничивается только борьбой за свет или тьму.

Альберт глубоко вздохнул и обвел взглядом свою комнату. На полке лежал тот же пистолет, который он так часто использовал в качестве утешения. Он мог бы взять его, расправиться с любыми угрозами. Но вместо этого он повернулся к окну и посмотрел на туман, который медленно опускался на город.

«Завтра,» — сказал он себе, наконец, чувствуя, что этот шаг будет важным. Завтра он встретится с Грамом снова.

На следующее утро Альберт проснулся раньше обычного. Он сидел на кровати, погружённый в размышления, его разум был как натянутый канат, готовый порваться. Он не мог больше откладывать этот момент.

Он быстро оделся, взял с собой только необходимое — пистолет и нож — и направился в сторону руин. Его шаги звучали глухо по пустым коридорам особняка. Не было ни шума, ни людей. Ощущение одиночества накрывало его всё сильнее, как если бы весь этот мир стал закрытой камерой, полной секретов и вопросов, на которые не было ответов.

Когда Альберт подошёл к комнате, где когда-то встретился с Грамом, его сердце вдруг сжалось. В коридоре стояла странная тишина, и даже его шаги, которые казались громкими, словно не нарушали этого покоя. Он остановился у двери, чувствуя, как её холодная поверхность отзывается эхом в его пальцах. Вся обстановка вокруг него как будто затягивала в темную воронку, где каждый шаг был обдуманным, и не было пути назад.

Грам, как и в прошлый раз, стоял по середине комнаты, скованный цепями, но его поза была всё той же — несломленной и уверенной, несмотря на ограниченность движений. Стальные оковы, которые когда-то сковывали его, теперь казались лишь символом его прошлых мучений, а не реальной угрозой.

Альберт подошёл ближе, оглядывая его, словно пытаясь найти хоть одно изменение в этом знакомом облике. Однако Грам оставался таким же, как и раньше, лишь взгляд стал немного более напряжённым, как если бы он ощущал присутствие Альберта с большей остротой.

— И что привело тебя сюда на этот раз? — голос Грама был спокойным, но тяжёлым, как будто каждое слово было бременем, которое ему не хотелось произносить.

Альберт не ответил сразу, его мысли, как тени, скользили по углам разума. Он стоял, обдумывая, что именно он хочет узнать. Что он на самом деле ищет в этих разговорах с Грамом? Ответы на вопросы, которые давно терзали его, или же что-то более глубокое — то, что могло бы изменить его взгляд на всё, что происходит вокруг?

Он сделал шаг вперёд, наконец решив.

— Я хочу узнать твою историю, — сказал Альберт, его голос звучал сдержанно, но с глубокой решимостью. Он знал, что этот момент не просто откроет ему новые знания, но и откроет саму суть того, что двигало этим существом, этим бывшим Генералом.

Грам несколько мгновений молчал, его взгляд оставался тяжёлым и оценивающим, как если бы он пытался понять, действительно ли Альберт готов к тому, что услышит.

— Ты думаешь, что тебе нужно это знать? — наконец произнёс он. Его голос был мягким, но в нём звучала скрытая угроза, как если бы каждое слово могло затянуть Альберта в тёмную бездну. — Ты думаешь, что просто услышав историю, сможешь понять меня? Понять, что привело меня сюда?

Альберт не отступил, несмотря на нарастающее напряжение.

— Да, — ответил он твёрдо. — Я хочу узнать историю воина, который пошёл против судьбы.

Грам медленно поднял голову, и в его глазах промелькнуло что-то древнее, тёмное, как воспоминания о давно забытых битвах. Он не ответил сразу, будто взвешивал слова Альберта, обдумывал, стоит ли открывать перед ним то, что скрывал так долго.

— Ты думаешь, что это простая история? — его голос был холодным и резким, как остриё меча. — Думаешь, я просто взял и пошёл против судьбы, как герой из старых сказок? Нет, Альберт, реальность куда мрачнее, чем тебе кажется.

Он шагнул вперёд, цепи слабо звякнули, и Грам продолжил:

— Я был создан, чтобы уничтожать, а не жить. Судьба меня не выбирала. Она меня ковала, как оружие. И я был слишком слаб, чтобы понять, что это не моя воля. Мои руки покрыты кровью, и ни одно спасение не сможет отмыть их. Но ты прав — я пошёл против судьбы. И поверь, это не то, чем стоит гордиться.

Грам замолчал на мгновение, его взгляд углубился в прошлое, как если бы он снова переживал те самые моменты. С каждым словом, которое он говорил, Альберт чувствовал, как тьма, заключенная в этом существе, начинает проникать в его собственное сознание.

— Я был Генералом, — продолжил Грам, его голос стал всё более тяжёлым. — Могущественным. Служил своей расе, своим господам. Но чем больше я сражался, тем яснее становилось одно: всё, что я делал, не имело значения. Смерть, разрушение, предательство — это была моя жизнь, и я её не выбирал. Я был только инструментом.

Альберт почувствовал, как холодный ветер прошёл сквозь комнату, когда Грам сделал паузу, словно пытаясь найти нужные слова.

— В какой-то момент я понял, что просто существую, потому что был так запрограммирован. Мне не оставалось выбора. Но что происходит, когда инструмент начинает осознавать себя? Когда он понимает, что может сделать выбор? Я выбрал… прекратить быть частью игры. Я пошёл против своих хозяев, против войны, которую они вели. И это стоило мне всего. Моя армия, моя родина, всё, что я когда-то знал — было разрушено.

Грам посмотрел на Альберта, его глаза блеснули тусклым огнём.

— Ты думаешь, что я герой? Или что я мог бы стать кем-то большим? Нет. Я всего лишь разрушил всё, что было вокруг, и в этом выборе нет славы. Это лишь конец одного пути и начало мучений. Мучений, которые я сам себе принес.

Альберт не отводил взгляда, его лицо оставалось холодным, но внутри что-то ёкнуло. Он чувствовал, что каждое слово Грама резонировало с его собственными сомнениями и страхами. Он думал о своём собственном пути, о том, как ему приходилось бороться с собственными демонами. Возможно, Грам и был разрушителем, но разве не все они, в той или иной мере, несли в себе что-то подобное?

— Ты разрушил всё, — сказал Альберт, его голос был тихим, но уверенным. — Но что ты выбрал взамен? Мучения, как ты говоришь, или свободу?

Грам на мгновение замолчал, как будто его слова задели его, и он пытался осознать их суть. Он взглянул на Альберта, и в его глазах мелькнуло что-то неуловимое — смесь усталости и осознания.

— Свободу? — его смех был сухим и безрадостным. — Свобода… Это иллюзия. Ты когда-нибудь задумывался, что на самом деле есть только два пути? Либо ты играешь по правилам, либо ты разрушаешь всё, что вокруг, чтобы освободиться от них. Но в обоих случаях ты остаёшься в плену. В плену своих собственных решений.

Он сделал шаг назад, словно устал от самого себя, и на мгновение затих.

— Я выбрал разрушение, потому что я не знал другого пути. И, может быть, я до сих пор ищу его. Но знаешь, Альберт, я не могу дать тебе ответы, которые ты ищешь. Это путь, который ты должен пройти сам.

Альберт, казалось, на мгновение затмился мыслью, что перед ним стоит не просто бывший Генерал, а тот, кто, несмотря на свои ошибки и падения, всё ещё ищет свой выход из этого лабиринта.

— В таком случае, помоги мне пройти этот путь, — воскликнул Альберт. — Научи меня сражаться. Сколько бы я не тренировался сам, я не чувствую особого прироста.

Грам внимательно посмотрел на Альберта, его взгляд стал более изучающим, будто он пытался проанализировать, что стоит за этим порывом. Несомненно, в этом было больше, чем просто желание научиться боевым техникам. Это было стремление, горькая необходимость — необходимость понять, почему его силы не растут, несмотря на усилия.

— Твои тренировки бессмысленны, если ты не понимаешь, как работает твоя собственная энергия. Ты можешь качать мышцы, но если не научишься управлять тем, что внутри, ты останешься тем же, кем был. Сила — это не просто физическое преимущество. Это способность действовать в нужный момент, когда всё вокруг теряет смысл, а ты, несмотря на всё, остаёшься целеустремлённым.

Грам сделал шаг вперёд, его цепи слегка звякнули.

— Какое оружие ты используешь?

Альберт немного напрягся, почувствовав, как напряжение в воздухе усиливается. Вопрос Грама был простым, но в его голосе сквозила некая пронзающая внимательность, будто Грам пытался не просто узнать, что Альберт носит, а понять, что стоит за этим выбором.

— Меч-хлыст и какой-нибудь огнестрел.

Грам замер, его глаза блеснули, и он пристально посмотрел на Альберта.

— Меч-хлыст? — повторил он, его голос прозвучал как глубокий интерес, почти удивление. — Интересный выбор. Такой подход требует… изящества, гибкости. Это не просто оружие, это расширение твоей воли, своего рода танец с врагом.

Альберт ощутил, как его ответ вызывает в Граме не просто интерес, а какое-то уважение. Он сам не знал, почему выбрал именно этот меч. Он был не только оружием, но и символом его стремления к чему-то большему, чему-то более изменчивому и многогранному, чем простая сила.

— Огнестрел… — Грам кивнул. — Силовое оружие, прямое, как молния. Но ты не должен полагаться только на его мощь. В нём есть опасность потерять внимание, стать зависимым от простоты. Меч-хлыст же требует гораздо большего — он требует от тебя полного контроля, точности и осознания движения.

Альберт молчал, задумавшись над словами Грама. Он знал, что меч был для него чем-то большим, чем просто оружие. Это был способ адаптироваться, приспособиться к ситуации, не полагаясь исключительно на грубую силу. Но он не осознавал, насколько это важно.

Грам снова приблизился, его глаза стали холодными и проницательными.

— Ты должен научиться полностью сливаться с этим оружием. Меч-хлыст — это не просто рука, которая его держит. Ты и меч должны стать единственным целым, как вода и поток, а огнестрел — это момент, когда ты должен понять, когда воспользоваться его мощью, не теряя концентрации. Иначе ты будешь слаб, даже с таким мощным инструментом.

Альберт почувствовал, как эти слова проникают в него. Он чувствовал, что понимание приходит, но пока не до конца. Он по-прежнему не был уверен, как это всё применить, как научиться быть частью своего оружия, но что-то в словах Грама заставляло его двигаться вперёд.

Грам сделал паузу, его взгляд стал настороженным, как у охотника, который оценивает свою жертву.

— Ещё один совет, — продолжил он, его голос стал чуть более серьёзным. — Научись сражаться с разными видами оружия. Меч-хлыст — это, конечно, мощное оружие, но у него есть свои слабости. Он требует большого контроля, и в бою, где на тебя могут нападать с разных сторон, его ограниченная длина и гибкость могут сыграть против тебя. Ты будешь слишком зависеть от его движений и темпа, что даст противнику шанс использовать твою уязвимость.

Он внимательно посмотрел на Альберта, как будто проверяя, понял ли тот, что именно Грам хотел сказать.

— Не ограничивайся одним оружием. Когда ты научишься владеть разными видами, тебе будет легче адаптироваться к любой ситуации. Меч-хлыст — это только начало.

Альберт молчал, обдумывая слова Грама. Он знал, что Грам говорил правду. Он сам чувствовал, что меч-хлыст не всегда подходит для каждого случая. Бывали моменты, когда его длинные, гибкие движения были слишком медленными или слишком сложными для быстрого противника. И тогда ему приходилось полагаться на другие, менее изящные, но более эффективные методы.

— Хорошо, — ответил он, наконец, чувствуя, что его взгляд становится более решительным. — Я буду работать и с другими видами оружия.

Грам кивнул, его глаза оставались холодными, но в них было что-то, что напоминало одобрение. Он шагнул в сторону, осматривая комнату.

— Вижу, ты готов. Но помни, Альберт, каждый новый вид оружия требует не только физической подготовки, но и изменения восприятия. Ты должен учиться чувствовать каждое оружие, понимать его как свою руку, свою душу. Без этого ты всегда будешь слабее, чем твой враг.

Он повернулся к Альберту и снова заговорил, его голос низкий и твердый.

— Когда ты станешь мастером в нескольких видах оружия, ты сможешь адаптироваться к любому бою. Ты научишься переключаться, чувствовать, что нужно в момент опасности. И вот тогда ты начнешь понимать, как работает настоящий баланс. Не только в бою, но и в жизни.

Альберт почувствовал, как эти слова глубоко проникают в него. Он осознавал, что всё это не просто обучение технике — это был путь к самому себе, путь, где он должен был стать мастером не только оружия, но и своей судьбы.

— Я понял, — сказал он, его голос был твердым и уверенным. — Я начну с малого. И продолжу до тех пор, пока не стану готов.

Грам хмыкнул, его глаза стали ещё более проницательными.

— Посмотрим, насколько далеко ты сможешь зайти, — ответил он с лёгкой усмешкой, но в его голосе не было ни тени сомнения.