Падение хорошей девочки

Глава 7

Виви лежала на животе, не шевелясь, лишь изредка отбрасывая ниспадавшие на лицо волосы. Ее дыхание восстановилось, но со спины продолжали скатываться капельки пота. Коннор не хотел донимать ее вопросами из разряда «а тебе было хорошо!». Да и сама Виви упорно хранила молчание. Наконец, она вздохнула и повернулась к нему лицом. У нее был немного хмурый вид.

— Одолевают тягостные мысли, Виви?

— Нет, я пока не способна на бурную мозговую активность.

Коннор посмеялся бы над ее словами, если бы не испытывал подобных ощущений.

— Вот почему ты молчишь!

— На самом деле это только кажется… — она тихо засмеялась, — разумным.

— Разумным?

— Щекотливая ситуация, не думаю, что у нас получится поговорить об этом и не скатиться на поток взаимных оскорблений, как в прежние времена. А мне совсем не улыбается ругаться с тобой, когда я раздета.

— Действительно, зачем попусту сотрясать воздух?

— Вот видишь. Молчание — золото.

— Я немного обижен, — поддразнил он.

— Почему?

— Значит, секс был, а разговоров по душам нет? Ты меня просто использовала?

— Как бы то ни было, у тебя в этом больше опыта. К тому же ты сам сказал, зачем сотрясать воздух.

— Это вовсе не значит, что я счастлив быть твоей игрушкой для утех на одну ночь. — Коннор старался придать своему голосу несерьезность.

— Только не надо корчить из себя страдальца. — Виви закатила глаза.

— Какая же ты черствая, Виви, — покачал головой Коннор.

— Стараюсь, — улыбнулась она в ответ.

— Вообще-то это был не комплимент.

— От тебя-то? Ну конечно нет. Я и не надеялась.

Непринужденность общения улетучилась, и Коннор снова почувствовал стену отчуждения, только на этот раз пропитанную запахом секса и пота.

— Хочешь стать жестокосердной стервой?

Виви присела на постели и натянула простыню на грудь.

— Ты говори, да не заговаривайся.

— Может, лучше помолчим?

Приятная нега после бурного всплеска эмоций начала уступать место головной боли. Коннор опустил голову на подушку и прикрыл ладонью глаза. От Виви одни только неприятности. Впрочем, как всегда.

— Я пыталась до тебя это донести.

— Да, только не сказала почему.

— К чему слова? Не хочу спорить, поэтому разговоры лишнее.

— Я понял. — Он приподнялся на локтях. — Почему ты до сих пор здесь? Твои чувства ко мне предельно ясны. Так какого черта ты до сих пор делаешь в моей постели?

Виви замолчала на мгновение.

— То же самое могу у тебя спросить.

— Вот скажи мне, какой мужчина откажется от секса? — сказала за Коннора его гордость.

— Ответный вопрос: какой мужчина станет заниматься сексом с женщиной, к которой ничего не чувствует? — парировала она.

— Какая женщина станет предлагать секс мужчине, которого ненавидит?

Прерывистый вздох возвестил ему о том, что он попал в точку. На скулах Виви заходили желваки.

— Знаю, мне не стоило приходить. Лучше бы я постояла подольше под холодным душем, пока не прошло бы наваждение. Или лучше бы напилась и забылась.

— Как кое-кто, находящийся в этой комнате. Знаешь, я пробовал и то и другое, когда ты появилась…

Виви вытащила руку из-под простыни.

— Вероятно, сейчас самое лучшее время, чтобы уйти. — Она придвинулась к краю кровати и потащила за собой простыню. — Просто забудь о случившемся. Единственная просьба — не выноси это на публику.

— Сгораешь от стыда, Виви?

Коннор заметил, как напряглись плечи Виви и на щеках выступил предательский румянец.

— Похвастаться нечем. Надо же было поставить себя в один ряд с тысячей других фанаток. М-да, не самый разумный поступок с моей стороны.

— Ну что ты опять привязалась к фанаткам? У тебя какое-то наваждение.

— Потому что я видела, как действует на людей твое очарование, и думала, что у меня к нему выработался иммунитет. А тут… — Виви спустила ноги с кровати и встала, словно не замечая или просто не заботясь о том, что была абсолютно нагой.

— И что потом?

— Я провела в твоем обществе целую неделю и начала уже было задумываться над тем, что, может быть, ошибалась на твой счет. Вероятно, ты изменился и повзрослел. Жаль, что мне просто так казалось, Зря я пришла.

Виви была права. Им следует забыть о случившемся. Но Коннору не хотелось, чтобы она уходила. Несмотря на то что она привела его в ярость, его тело еще помнило ее прикосновения. Точка поставлена, но страсть не угасла.

— Виви, подожди.

— Что еще?

Виви наступила на горло своей гордости, чтобы прийти к нему, а он даже не оценил ее порыв, не предложил ничего в ответ. Коннор подошел к ней и поцеловал. Глаза Виви расширились от удивления.

— Я хотел это сделать с восьмого класса.

— Ты шутишь.

— Нисколько.

— Тогда почему не сделал этого раньше?

— Потому что я не хотел, чтобы ты отвернула мне голову.

От его слов у Виви глаза полезли на лоб. Коннор понимал, что удивление будет недолгим и скоро она снова начнет спорить. Ему внезапно захотелось, чтобы Виви вернулась в постель.

— Я предлагал тебе сегодня вечером перемирие.

— Давай оставим все подростковые недоразумения в прошлом и будем вести себя как взрослые люди.

— Мудрое решение. — Уголки губ Коннора поползли вверх. — Трудно расставаться со старыми привычками. — А теперешние неурядицы будем воспринимать в шутку. И больше никаких старых обид.

— Я согласна. — От былой враждебности не осталось и следа.

— Рад слышать.

— Даже не знаю, что теперь делать. — Виви посмотрела на одежду, которую держала в руках.

Коннор взял у нее из рук футболку и кинул на пол.

— Я бы хотел, чтобы ты осталась.

Как ни странно, но сказанное Виви: «Правда?» — удачно вписалось в ситуацию.

— Помнишь восьмой класс? — На губах Виви заиграла очаровательная улыбка.

Она подошла ближе к Коннору и положила ладонь ему на грудь.

— Ты еще носил тогда брекеты.

— И ты тоже.

— Хорошо, хоть сейчас нам не надо беспокоиться, что они могут зацепиться друг за друга.

Часы рядом с кроватью показывали четыре утра. Рядом с Виви тихо посапывал Коннор, обняв ее одной рукой. Виви так и не смогла заснуть. Она чувствовала себя одновременно изнуренной и удовлетворенной. Каждой клеточкой своего тела ощущала приятное расслабление, но мозг упорно отказывался отключаться. Если и впредь так усердно зацикливаться на событиях последней недели и тем более так напряженно думать о случившемся несколько часов назад, то голова просто-напросто взорвется.

Виви освободилась от объятий Коннора. Он перевернулся на другой бок, но не проснулся, Виви вздохнула с облегчением. Ее одежда лежала на полу бесформенной грудой, поэтому она схватила одну из рубашек Коннора, висевших на спинке стула, и накинула ее. От нее исходил аромат лосьона после бритья.

На цыпочках Виви пробралась в гостиную. Она прекрасно знала квартиру. Гейб Морроу купил все картины, которые висели на стенах, у нее в галерее, и Виви неоднократно доводилось здесь бывать, чтобы доставить их к нему и помочь развесить. Хотя Коннор поселился здесь лишь на время, он успел обосноваться, и по всему дому были разбросаны его вещи. Это говорило не о неряшливости, а о том, что ему было здесь комфортно.

Самым главным нововведением в квартире было пианино, которое стояло рядом с балконными дверями. Скорее всего, Коннор хотел иметь пианино в любом месте, где бы ему ни доводилось поселиться. Теперь, когда Виви известно о его недомогании, она решила, что наличие здесь пианино служило для отвода глаз, а может, способом отвлечься.

Виви провела рукой по лакированной поверхности. В доме родителей Коннора тоже стояло пианино, и у половины детей в округе была возможность приходить к ним и стучать по клавишам, пока Коннор вдруг не обнаружил страсть к музыке и не ограничил доступ к инструменту, чтобы его не вывели из строя. Даже Виви доводилось потыкать клавиши, пока ее мама и миссис Мэнсфилд пили кофе в другой комнате. Повзрослев, она могла слушать, как в соседней комнате упражнялся Коннор. Казалось, он хотел научиться всему: от произведений Шопена до Каунта Бейси или Билли Джоэла.

Виви села на табурет и легонько провела пальцами по клавишам, не издав ни единого звука. Она машинально повторила движение, стараясь не думать о последствиях этого вечера, но мысли упорно не хотели оставлять ее в покое.

Как оказалось, идея отпустить все свои подростковые страхи была хороша только в теории. Настоящий позор. Она могла бы его избежать, если бы не появилась на пороге его дома, словно голодная самка, жаждущая его тела.

Ей стало лучше? Определенно. Лорелея, вероятно, знала толк в искусстве получения удовольствий. Напряжение покинуло тело, но не ум. Неужели последовав совету сестры, она должна теперь страдать от душевного смятения? Как можно себя чувствовать одновременно хорошо и плохо? Мозг Виви был не в состоянии ответить на эти вопросы. Но почему это произошло именно сейчас, а не пять или десять лет назад?

Может быть, для всего есть свой срок, и не стоит над этим ломать голову. Сегодня вечером произошло нечто важное. Нет, дело не в том, что она оказалась в постели Коннора. Именно сегодня Виви почувствовала, что перешла некую грань, словно оставила часть себя в прошлом, и вышла на новый уровень.

Однако это новое чувство не должно — не могло — быть связано с Коннором. Он не отличался постоянством.

В компании скольких женщин репортеры заставали Коннора? Все они были красивы, талантливы, знамениты и влиятельны, но ни с одной из них он не поддерживал отношений больше месяца или около того. Раньше ей никогда не приходила в голову мысль закрутить роман. Теперь, к своему удивлению, она спокойно воспринимала их с Коннором интрижку. Пусть Коннору далеко до постоянства, по крайней мере, он помог ей перейти на новый этап жизни.

Виви скорее почувствовала, нежели услышала у себя за спиной Коннора. Мгновение спустя она ощутила прикосновение его рук к своим волосам. Откинувшись назад, она уперлась спиной в его ноги. Он продолжал разглаживать длинными пальцами спутанные прядки. Виви захотелось замурлыкать. Очевидно, она не до конца утолила свои желания.

— Ты играешь, Виви?

Виви покачала головой:

— Ну, если только собачий вальс. И то неважно.

Коннор уселся на табурет позади нее, прислонившись грудью к ее спине и прижавшись голыми ногами к ее бедрам. Виви чувствовала его крепкие, словно сталь, мышцы. Он медленно прошелся по клавишам.

— Я думала, что тебе надо давать пальцам отдохнуть.

— Тсс. — От его горячего дыхания заколыхались волосы на виске.

Коннор заиграл простую, но красивую мелодию. Виви сидела не шелохнувшись.

Теперь, убедившись в таланте Коннора, услышав его игру, Виви уловила исходившие от него чувственные флюиды. От такого тесного контакта по телу Виви пробежала дрожь.

Как близко! Как восхитительно близко!

Виви положила руки на колени. Коннор изменил темп, заиграл другую мелодию и тихо запел. Его губы были очень близко к ней, всего в нескольких сантиметрах от уха.

Какой голос! О боже! Виви казалось, что они коснулись друг друга ушами. Она скользнула рукой между его сильных бедер. Коннор на секунду затаил дыхание.

Коннор резко оборвал игру и коснулся ее рук. Их пальцы переплелись.

— Мне не знакома эта песня.

Коннор положил подбородок на ее плечо и прошептал на ухо:

— Я над ней работаю.

— Очень красивая.

Виви почувствовала, как он пожал плечами:

— Это нечто другое. Посмотрим, что из нее получится.

— Она станет хитом. Как остальные.

— Надеюсь.

— Надеешься? Ты ведь чертов Коннор Мэнсфилд.

— Вкусы публики непостоянны. Вот почему так много исполнителей, прославившихся всего одной песней.

Коннор одной рукой обнял ее за талию, а другой заиграл медленную мелодию. Виви узнала в ней одну из ранних песен Коннора, возглавлявшую хит-парады.

— Никогда не знаешь, когда готовиться к нападкам.

Голос его звучал взволнованно, словно Коннор обнажил свои раны. Как странно. С чего это он вдруг? Или грязные лживые заголовки трогают его много больше, чем он хочет показать?

— Твои поклонники тебя любят.

— Их привлекает идея. Образ, который имеет мало общего со мной настоящим.

— А каков настоящий Коннор? — набравшись смелости, спросила Виви.

Она почувствовала, как он улыбнулся.

— Какой интересный вопрос! Я бы сказал, это тот Коннор, которого ты так не любишь.

Высокомерие, чванство, испепеляющее женщин очарование. Самоуверенность… Днем ранее она не преминула бы выразить свое негативное отношение к этому, но теперь, после того как они заключили перемирие, старалась вспомнить и принять другие черты Коннора. Как добр он был к Лорелее, которая по уши в него влюбилась несколько лет назад. Как серьезно отнесся к конкурсу, восприняв его как соревнование, а не как возможность утереть Виви нос.

Неужели она была к нему так несправедлива? Как могла она позволить подростковым обидам и предвзятому к нему отношению помешать ей разглядеть в нем настоящего мужчину?

Коннор оказался более сильной личностью, чем она думала. Или хотела думать. Выходит, это она была поверхностной и недалекой.

Нет. После того как дверь в кладовую захлопнулась, их отношения стали похожи на американские горки. Как все непросто. Возможно, ее подсознание оказалось хитрее, чем она думала. Решение отправиться к Коннору на ночь глядя было основано на неосознанном влечении к нему. Надо хорошенько задуматься. Но, черт побери, ей совершенно не хотелось думать. Полностью способности размышлять она лишилась, когда Коннор коснулся ее шеи нежным поцелуем. Он на ощупь расстегнул пуговицы на заимствованной у него рубашке и стал ласкать ее живот и груди. Его прикосновения становились настойчивее, большим пальцем он теребил ее сосок. С губ Виви сорвался сладостный стон. Чувствуя спиной, как нарастает его возбуждение, она крепче прижала его руку к своей груди. Другой рукой он скользнул между ее ног и проник пальцем в разгоряченную плоть.

Коннор словно запустил какой-то незримый механизм в теле Виви. Она шире раздвинула ноги, требуя большего. Коннор стал осыпать горячими поцелуями ее шею и плечи.

Со стоном Коннор развернул Виви к себе лицом. Она обхватила ногами его поясницу и опустилась спиной на пианино. Опершись на клавиши, она случайно взяла фальшивый аккорд. Коннор расстегнул оставшиеся пуговицы и распахнул рубашку.

Виви почувствовала, как он сильной рукой провел по ее животу, груди и шее и скользнул в волосы. Из-под полуопущенных век он разглядывал веснушки вокруг ее сосков.

Одним движением он снова усадил Виви к себе на колени. Непослушные волоски на его груди приятно щекотали ее тело. Ненасытные губы Коннора требовательно приникли к ее рту. Крепко схватив Виви за бедра, он перенес ее в спальню, на кровать.

Виви не отдавала себе отчета, что творила. Ее не покидало тревожное чувство. Однако оно не волновало ее настолько, чтобы остановиться. Ей было хорошо. Об остальном она подумает позже.

У Коннора остались смутные воспоминания о том, как Виви поцеловала его, когда штор коснулись первые лучи солнца. Он не понял, что это был прощальный поцелуй. Только проснувшись от звонка будильника, увидел, что сторона кровати, на которой спала Виви, пуста и простыня уже остыла. Коннор толком не мог понять, что означало ее трусливое бегство. После того как их попытка поговорить после секса едва не закончилась ее уходом, Коннор с облегчением заметил, что в это утро ему посчастливится избежать неловкой ситуации.

Почти.

Два часа спустя он сидел между директором местного гуманитарного совета и директором программы внеклассных мероприятий на встрече некоммерческих организаций города. Его мать расположилась напротив него в кресле нынешнего председателя организации, названия которой он не мог вспомнить. Главной целью встречи было обсуждение сбора средств.

Виви сидела от него через пять кресел. Не считая торопливого приветствия, она избегала его взгляда. Возможно, у Коннора слишком разыгралось воображение, но ему казалось, что Виви сторонилась его больше обычного. Либо она так старалась вникнуть в тему разговора, вероятно, чтобы ненароком не выдать событий вчерашнего вечера, либо просто жалела о случившемся. В любом случае это его раздражало.

Краем глаза Коннор неотрывно следил за ней. Он заметил, что она постоянно зевала за обедом. Еще в начале встречи он попытался с ней заговорить, правда, в присутствии еще семерых членов собрания. Виви выглядела явно сконфуженно, словно с радостью избежала бы беседы, будь у нее такая возможность. Коннор едва удержался, чтобы не отвести ее в сторону и не выяснить причину ее странного поведения.

Но доктор Робинс из городской бесплатной клиники его опередил:

— Ну как прошел вчерашний вечер?

Коннору потребовалась доля секунды, чтобы понять, что доктор обращается к нему.

— Просто великолепно. Я давно не совершал речных прогулок, — произнес он и повернулся к Виви: — А тебе понравилось?

Виви едва не выронила из рук коктейль, но быстро взяла себя в руки.

— Да, очень, спасибо. — Виви бросила на него предостерегающий взгляд. — Надо признаться, я была приятно удивлена.

Коннору было трудно сдержать изумление и сохранить невозмутимое выражение лица.

— Рад слышать. Ты так быстро покинула корабль, едва мы только причалили.

— Я очень устала и хотела поскорее вернуться домой.

Коннор решил не отступать.

— Какой интересный вчера был вечер, не правда ли? Столько всего произошло. Что тебе больше всего понравилось, Виви?

На щеках девушки выступил румянец.

— Даже не знаю, что сказать. Ты здорово вчера играл. Я и не думала, что мне так понравится.

Коннор собирался задать следующий вопрос, но женщина, которую он видел впервые, его опередила:

— Вы играли вчера для гостей? Да им несказанно повезло. Здесь есть пианино. Может быть, сыграете для нас?

— Он не может, — выпалила Виви. Все взгляды обратились на нее.

Она не может.

— Виви!

— Коннор, это несправедливо. У тебя большой талант. Ты заставляешь меня выглядеть глупо, когда без дела его демонстрируешь. — Она повернулась к присутствующим. — У Коннора есть неоспоримое преимущество. Не надо ему потакать.

Коннору захотелось расцеловать Виви. Он, конечно, мог попытаться выпутаться сам, но у нее получилось лучше. Когда наконец собрание закончилось, мать увлекла за собой Виви. Больше он ее не видел. К Коннору вернулось раздражение. Неужели он что-то неправильно понял или сделал? Коннору совершенно это не понравилось.

— Мистер Мэнсфилд?

Коннор повернулся и увидел перед собой хорошенькую девушку. Она кокетливо ему улыбалась.

— Вам недавно звонила мисс Уайт. Она оставила свой номер и просила вас ей перезвонить. — Девушка протянула ему листок бумаги и сморщила лоб в замешательстве. — Странно. Мне показалось, она что-то говорила по поводу уроков игры на пианино. Какая-то безумная идея… учитывая, кто вы такой.

Коннор почувствовал жар внизу живота.

— Спасибо. Это очень важное сообщение.

Коннор посадил мать в такси в почти неприличной спешке и зашагал по улице, одновременно набирая номер. После второго гудка Виви ответила на звонок.

— Ты невыносим, Коннор Мэнсфилд.

— Где ты?

— В галерее. Я не могла остаться на ланч. То Мадлен Дженсен едва не упросила тебя сыграть на пианино, то твои бесчисленные попытки меня смутить… Я еле справилась.

— Это тебе за то, что сбежала от меня сегодня утром, — подколол ее Коннор.

— Я хотела уйти от неловкой ситуации.

Надо сказать, Виви сейчас совершенно не страдала от излишнего смущения.

— А заодно и от меня?

— Инстинкт самосохранения.

— Это ж надо было до такого додуматься, Виви.

— Твое самолюбие выдержит и не такое. Так что… — Виви замолчала. В трубке повисла тишина, и Коннор решил, что связь оборвалась. Потом он услышал, как она кашлянула.

— Я думал, ты хотела получить парочку уроков игры на пианино.

Снова повисла долгая пауза. Коннор уже было подумал, что сказал что-то не то. Виви тихо засмеялась:

— Да, пожалуй, не откажусь.