Падшие наследники

1. Жас

— Дамы, вы выглядите потрясающе, — говорит Чарльз, когда я присоединяюсь к ним в фойе.

Слова моего донора спермы могут быть добрыми, но язык его тела и обвиняющий взгляд, которым он одаривает свою жену, — это совсем другое. Интересно, знает ли он о романе Мэдлин с отцом Кингстона? Это, конечно, объяснило бы его внезапную перемену в отношении к ней.

Мэдлин выглядит нервной, но Пейтон, кажется, ничего не замечает, поскольку сияет от комплимента.

Тем временем я борюсь с тошнотой, бормоча: — Спасибо.

После четырех ночей, проведенных в доме Кингстона, Чарльз послал за мной своего водителя Фрэнка. Несмотря на яростные протесты моего парня — я все еще привыкаю называть его так — я села в машину. Осознание того, что Пейтон замышляет что-то против меня, одновременно пугает и выводит меня из себя, но после того, как я увидела не очень тонкую угрозу мистера Дэвенпорта, предупредившего ее держаться от меня подальше, я почувствовала немного спокойствия, как бы глупо это ни звучало. Пейтон может и коварная сучка, но я думаю, что у нее достаточно чувства самосохранения, чтобы пока не связываться со мной.

Кингстон был прав насчет ожиданий моего отца относительно Дня благодарения. Когда я вернулась в особняк, мне тут же прочитали лекцию о правилах приличия и вежливости. Он сообщил мне, что, хотя мне уже восемнадцать, я все еще живу под его крышей, и он оплачивает мое обучение, поэтому я должна следовать его правилам.

Когда я попросила его уточнить, он сказал: — Честно говоря, мне все равно, где ты спишь по ночам и трахаешься ли ты со всей командой по поло, если только ты делаешь это за закрытыми дверями и если они из хорошей семьи. Но быть Каллахан — это определенные обязательства. Будут времена, когда от тебя потребуется присутствовать на собрании в качестве члена этой семьи. И когда это произойдет, ты будешь выглядеть как леди Каллахан и вести себя как леди Каллахан. Проще говоря, все, что ты обычно делаешь, но наоборот.

Пока я мысленно отмахивалась от него, я сделала себе пометку как можно скорее законно сменить свое имя обратно. Можно подумать, что мой собственный отец приложит усилия, чтобы узнать меня получше, но для этого человека это явно не является приоритетом. Как будто я когда-нибудь пересплю с каким-то придурком, который играет в поло. Неудивительно, что у Мэдлин было коктейльное платье и целая команда стилистов, которые ждали, когда я попаду к ним в руки, чтобы сделать меня похожей на Каллахан. Однако неожиданностью стало то, насколько сексуально платье.

Мэдлин выбрала облегающее платье кроя русалки без рукавов с глубоким вырезом сзади. Стратегически расположенные черные кружевные аппликации, наложенные на обнаженную подкладку, создают впечатление, что я могу обнажить товар в любой момент времени. Платье великолепное и, судя по дизайну, скорее всего, дорогое. Тем не менее, я считаю, что оно слишком вызывающее для праздничного ужина. Учитывая реакцию моего отца, когда он впервые увидел меня, я готова поспорить, что он не видел его до этого момента, и он не слишком доволен тем, что Мэдлин выбрала его.

Учитывая, что платья Пейтон и Мэдлин гораздо более консервативны, я не могу не усомниться в мотивах моей мачехи, учитывая подозрения Кингстона относительно некоторых гостей. Однако я не могу солгать и сказать, что мысль о том, что Кингстон увидит меня в этом платье, не вызывает восторга. На самом деле, это палка с двумя концами: я бы хотела, чтобы на меня смотрел мой парень, но не больные ублюдки, которые могут присутствовать сегодня вечером. Другой главный недостаток — я не смогу в этой штуке наесться картофельного пюре, а я чертовски люблю картофельное пюре.

Чарльз смотрит на свои инкрустированные бриллиантами часы.

— Нам пора идти. Фрэнк ждет у входа. — Его голубые глаза обращены ко мне. — Жасмин, я надеюсь, твой спутник будет здесь с минуты на минуту?

Я не замечаю, как хмурятся Мэдлин и Пейтон, когда он называет Кингстона моим спутником.

— Он написал мне прямо перед тем, как я спустилась вниз. Он должен быть здесь через несколько минут.

Он кивает.

— Очень хорошо. Увидимся там.

Пейтон бросает злобный взгляд в мою сторону, когда уходит. Я изо всех сил стараюсь не смотреть на нее иначе, но это легче сказать, чем сделать, после того как я увидела видео с мистером Дэвенпортом. То, как он ударил ее по лицу, как он силой засунул свой член ей в горло, тот факт, что это явно было не в первый раз, я вижу ее в другом свете. Осмелюсь ли я сказать, что мне действительно жаль ее?

Не поймите меня неправильно, я по-прежнему считаю ее еще той сукой, которая должна ответить за свои действия. Но ни одна женщина не должна подвергаться избиению или насилию, независимо от обстоятельств. Мне приходится постоянно напоминать себе, что Пейтон не живет по тем же правилам, и она не заслуживает моего сочувствия. В конце концов, она послала какого-то парня избить и изнасиловать меня, не один раз, а дважды, без всяких угрызений совести.

Интересно, знает ли Мэдлин о сделке, которую ее дочь заключила с Сатаной, чтобы разделить своё наследство, или о том, что Престон трахает и мать, и дочь? По какой-то причине я не могу представить, чтобы Мэдлин была согласна с последним. Не потому, что она испытывает какое-то моральное отвращение к почти шестидесятилетнему мужчине, трахающему девушку, которой только что исполнилось восемнадцать. Учитывая огромную разницу в возрасте между Мэдлин и биологическим отцом Пейтон, это обычное дело для золотоискательницы. Но Мэдлин производит впечатление женщины, которая не любит конкуренции, а Пейтон — молодая, более привлекательная версия ее матери.

Я выхожу на улицу, когда слышу, как к подъездной дорожке подъезжает машина Кингстона «секс на колесах». Тонировка на окнах такая темная, что я его не вижу, но я чувствую его взгляд на себе, когда он останавливает машину прямо перед деревянными двойными дверями. Крупное тело Кингстона практически выпрыгивает из машины, как только он выключает зажигание.

Черт возьми, он отлично выглядит в смокинге.

Кингстон проводит рукой по слегка заросшей щетиной челюсти и бормочет проклятия. Его глаза с золотистым отливом пожирают меня, вероятно, так же, как мои пожирают его, пока он сокращает расстояние между нами. Как только я оказываюсь в пределах досягаемости, его пальцы впиваются в мои бедра, и он притягивает меня к себе, пока наши тела не оказываются вровень.

— Я передумал; к черту ужин. Единственное место, куда ты пойдешь в этом платье, это моя кровать. — Его глаза путешествуют по моему телу и снова поднимаются вверх. — Господи, Жас.

— Ты и сам не так уж плох. — Я разглаживаю лацкан его пиджака. — Но кровать подождет до сказочного пира наших отцов в честь Дня благодарения.

Он хмурится, вероятно, потому что чувствует мое опасение скрывающиеся за сарказмом.

— Все будет хорошо, Жас. Я буду рядом с тобой, а если мне придется уйти по какой-либо причине, Бентли или Рид займут мое место.

— Я знаю, — заверяю я его. — Но это не изменит того факта, что мы окажемся в одной комнате с кучей отвратительных хищников. Не говоря уже о том, что это будет первый раз, когда мы увидим твоего отца после просмотра того видео. Честно говоря, я не знаю, смогу ли я скрыть свое отвращение, которое выдаст тот факт, что мы его раскусили.

Уговорить Кингстона не поддаваться на уговоры после просмотра этого видео было непростой задачей. Он был готов наброситься на своего отца и бывшую девушку на полном серьезе, не заботясь о последствиях. К счастью, мой парень — один из самых логичных людей, которых я знаю, и я могла бы воспользоваться этим. Я напомнила ему, что Пейтон и Престон могут быть не единственными угрозами, а Кингстон не может быть со мной и защищать меня из тюрьмы. Феминистка во мне ненавидит признавать, что мне нужна мужская помощь, но факты есть факты. Я вляпалась по уши. У Кингстона есть информация и ресурсы, необходимые нам, чтобы уничтожить этих ублюдков, и это важнее моей гордости.

— Я знаю, что ты справишься, Жас, но если тебе в любой момент понадобится перерыв, просто скажи. Мы отойдем, пока ты не перегруппируешься, — он сгибает колени, пока наши глаза не оказываются на одном уровне.

— Хорошо?

Я смотрю в его золотисто-зеленые глаза и киваю.

— Хорошо.

Кингстон быстро обнимает меня, целует в макушку, прежде чем открыть пассажирскую дверь машины и помочь мне сесть. Пока мы едем, мы сводим наши разговоры к минимуму, возможно, потому что я слишком занята тем, что сосредотачиваюсь на своем дыхании, чтобы предотвратить приступ паники. Когда мы подъезжаем к шикарному отелю и Кингстон обходит парковщика, чтобы самому припарковать машину, я смеюсь, благодарная за внезапное веселье.

— Я не дам этим ублюдкам ключи от моей малышки, — объясняет он, — Это одна из самых редких машин в мире.

Я снова смеюсь.

— Конечно, нет. Никто не водит твою прелесть, кроме тебя.

— Чертовски верно, — бормочет он, полностью игнорируя мое потрясающее впечатление Голлума.

Я приподнимаю бровь.

— Ну, раз уж ты это сказал, это первое, что я сделаю, когда получу права.

Кингстон усмехается, загоняя Агеру на парковочное место и глуша двигатель.

— Да, точно. Если я не позволяю трогать машину тому, кто профессионально паркует машины, зачем мне передавать ключи совсем новому водителю?

Я скрещиваю руки на груди, не упуская из виду, как его взгляд перемещается к моему декольте, когда оно приподнимается.

— Держу пари, ты изменишь свое мнение, если я пригрожу тебе отказом от секса.

Он окидывает меня внимательным взглядом, не пытаясь скрыть свое желание.

— Да, конечно. Ты будешь умолять меня о члене в течение нескольких часов.

Я говорю своей вагине, чтобы она притормозила, потому что этой сучке очень нравится картинка которую только что вызвали в воображении слова Кингстона.

— Ты так думаешь, да? Как насчет того, чтобы проверить эту теорию сейчас?

Убежденности в моем тоне не хватает, а судя по тому, как Кингстон сейчас улыбается, я бы сказала, что он прекрасно знает, что я несу полную чушь.

— Конечно, Жас. Посмотрим, кто продержится дольше. Что скажешь, если мы сделаем это интереснее и добавим небольшое пари?

Я скептически смотрю на него.

— Какого рода пари?

Он на мгновение задумывается об этом.

— Если я выиграю — а мы оба знаем, что это произойдет, — ты должна будешь делать мне минет каждый день подряд в течение недели.

Уголки моих губ приподнимаются.

— А что я получу, если выиграю?

— Я буду есть твою киску, пока ты не кончишь по крайней мере три раза в течение недели.

Я ерзаю на своем месте.

— Ты ведь понимаешь, что ни одно из этих действий не является наказанием?

Кингстон — большой любитель поездок в центр города, и я не против оказать ему ответную услугу.

Его плечи приподнимаются.

— Право на хвастовство.

Я качаю головой, борясь с улыбкой.

— Ты идиот.

— Может быть, — усмехается он.

— Но я готов поспорить на эту машину стоимостью в два с половиной миллиона долларов, что твоя киска уже намокла от одной мысли об этом. Мне проверить?

Я отмахиваюсь от него в ответ, но на самом деле мне хочется стянуть трусики и засунуть его лицо себе между ног.

Кингстон отстегивает ремень безопасности и наклоняется над центральной консолью, чтобы приподнять мой подбородок.

— Тебе лучше?

Мои глаза закрываются, когда он прикусывает мою нижнюю губу между зубами.

— Да.

Я не знаю, как этот человек может всегда чувствовать, что мне нужно. Он видит меня так, как никто другой. Искушает ли он меня своим телом, потому что знает, что мне нужна физическая разрядка, или затевает глупую драку, потому что это позволяет мне выплеснуть разочарование, проносящееся в моей голове, или игриво дразнит меня, потому что мне не помешает хороший смех, Кингстон просто знает. Самое смешное, что я не думаю, что он даже пытается. Он настолько настроен на меня, что это чистый инстинкт.

В последнее время мне кажется, что моя душа окрашена во все оттенки серого. Кингстон понимает это лучше других, потому что внутри него идет та же война. Если бы я верила в сказки, я бы сказала, что мы были созданы друг для друга. Может быть, все произошло не просто так, и мы должны были вернуться в жизнь друг друга именно в тот момент времени. Но, опять же, я не из тех девушек, которые спасают себя из башни, а Кингстон Дэвенпорт, определенно, не принц.

— Ты готова к этому?

Я делаю укрепляющий вдох.

— Давай продолжим это дерьмовое шоу.