Падшие наследники

26. Кингстон

Глаза моего отца метнулись в мою сторону, и он увидел, что я направил пистолет прямо на него. Жас задыхается, когда он обхватывает ее торс рукой и направляет пистолет ей в висок. Мне требуется все мое самообладание, чтобы сохранить спокойствие.

— Так, так, Кингстон. На твоем месте я бы опустил пистолет. Ты же не хочешь, чтобы бедная Жасмин пострадала?

Я бегло оцениваю внешний вид моей девочки. Моя челюсть подрагивает, когда я замечаю синяк, расцветающий на ее левой щеке, но в остальном она кажется относительно неизменной. Хотя, учитывая, что ее штаны исчезли, я должен спросить.

— Ты в порядке, Жас? — я хочу воткнуть себе нож глаз в тот момент, когда слова слетают с моих губ. Конечно, она не в порядке. Даже если у моего отца еще не было возможности причинить реальный вред, у нее все еще есть сумасшедший, прижимающийся пистолет к ее виску.

— Я в порядке, — она вздрагивает, когда мой отец крепче сжимает пистолет.

— Она не будет в порядке, если ты не опустишь пистолет, — обещает мой придурок-отец.

— Отойди. От. Нее. Блядь, — каждое слово, которое вылетает из моего рта, пронизано смертельным намерением. — Я не боюсь тебя убить.

— Каков отец, таков и сын, — рычит он, направляя пистолет прямо на меня.

К сожалению, он все еще крепко держит Жас. Я уверен в своей цели, но слишком много вещей может пойти не так, если я выстрелю, когда она стоит так близко к нему. Это не тот риск, на который я готов пойти. Я просто надеюсь, что ребята успешно очистили палубу. Последнее, что мне нужно, это чтобы кто-то еще пришел сюда и усугубил мою проблему.

— Я совсем не такой, как ты, старик.

— Правда? — рука, держащая Жас, двигается, пока его ладонь не оказывается прямо над ее грудью. Мой палец на спусковом крючке начинает зудеть, когда он сжимает его, дразня меня. — У нас одинаковый вкус в женщинах.

Мне приходится сознательно избегать взгляда Жас, потому что я не думаю, что смогу выдержать страх, который, как я знаю, она сейчас испытывает. — Я не собираюсь повторять это снова, папа. Отпусти ее.

— Или что? — усмехается он. — Я не думаю, что у тебя хватит духу выстрелить в меня.

Я направляю пистолет вправо и нажимаю на курок. Жас вскрикивает, когда зеркало над комодом разбивается вдребезги. Краем глаза я вижу, как Чарльз ползет по полу, медленно приближаясь к ним. Я быстро бросаю взгляд в его сторону и вижу, что он смотрит прямо на меня, молча пытаясь передать свои намерения. Я не доверяю этому ублюдку ни на йоту, но я верю, что его ненависть к моему отцу достаточно сильна, чтобы позволить этому произойти. Я знаю, что мне нужно отвлечь отца на достаточно долгое время, чтобы это произошло.

— Ты так не думаешь? — мышцы на его щеке подрагивают, когда я подначиваю его.

— Почему нет? Потому что ты был таким образцовым отцом все эти годы?

— Ты неблагодарный маленький засранец. Я должен был попросить кого-нибудь убить тебя, как я сделал это с твоей сукой матерью, — губы моего отца превращаются в злобную ухмылку, когда он видит, что я не шокирован. — А, вижу, для тебя это не сюрприз. Возможно, ты умнее, чем я предполагал. Твоя сестра знает?

— Знает, какой ты злобный ублюдок? — спрашиваю я. — Да. Знает ли она подробности того, что вы с Каллаханом сделали? Она вот-вот узнает. Уверен, скоро об этом расскажут все новостные каналы.

Его глаза сужаются.

— И что это значит?

— Это значит именно то, что я сказал. К тому времени, как ты сойдешь с корабля, Эйнсли и весь остальной мир будут знать обо всех твоих грязных делишках. Торговля людьми, хищения, связи с картелями, взяточничество и шантаж. Все это, — когда его глаза расширяются, я продолжаю. — Видишь ли, дорогой отец, ФБР уже давно следит за вами двумя. И так случилось, что твоя брошенная любовница, Мэдлин, дала им недостающую часть головоломки, которая была им нужна, чтобы надрать тебе задницу. Пока мы разговариваем, на вашем складе идет обыск.

В его глазах вспыхивает ярость, и он направляет пистолет на Чарльза и стреляет ему в голову. Брызжет кровь, и безжизненное тело Чарльза тут же падает на пол. Мой отец снова направляет пистолет на меня, но Жас, воспользовавшись отвлекающим маневром, вырывается из его рук прежде, чем он успевает нажать на курок. Когда его оружие падает на пол, Жас пользуется возможностью нырнуть в шкаф. Теперь, когда она находится вне линии огня, я могу сосредоточиться исключительно на том, чтобы уничтожить этого ублюдка.

Ноздри моего отца раздуваются, а глаза безумны, когда он бросается на меня. Но я не даю ему шанса дотронуться до меня. Я навожу дуло своего пистолета и стреляю. Первый выстрел попадает ему в ногу, отчего он падает на колени. Он сгибается пополам, когда мой второй выстрел попадает ему в плечо.

— Ты выстрелил в меня! — он пытается найти пистолет, который выронил, когда Жас толкнула его, но ему трудно пошевелить рукой.

Я делаю шаг вперед и отбрасываю пистолет в сторону.

— И я сделаю это снова, если ты не сдашься. Я бы предпочел, чтобы с тобой разобрались федералы, чтобы я мог наслаждаться мыслью о том, как ты гниешь в тюрьме, где тебя насилуют, до конца своей жалкой жизни, но я не боюсь вышибить тебе мозги, если ты будешь меня принудишь. В любом случае, ты больше не проблема.

— Ты готова убить своего отца ради куска пизды? — кричит он.

Я усмехаюсь.

— Нет. Я бы убил тебя, потому что ты ублюдок-садист, который не заслуживает того, чтобы дышать. Без тебя мир станет лучше.

— Когда ты успел стать таким чертовым мстителем? — лицо моего отца бледнеет, на лбу выступает капелька пота, так как потеря крови начинает сказываться на нем.

— Как раз в то время, когда я узнал, что ты виновен в смерти моей матери. Но если честно, ты мне и до этого не очень нравился.

— Лучше бы ты никогда не рождался, сопляк.

— А я бы хотел, чтобы в тот день вместо нее умер ты.

Я вижу момент, когда он решается на это. Полагаю, он считает, что ему нечего терять, с чем я не могу не согласиться. Я делаю последний выстрел в тот момент, когда отец достает пистолет. Пуля попадает в центр его лба, свет мгновенно исчезает из тех же самых ореховых глаз, которые я вижу в зеркале каждое утро. Я чувствую, что меня не трогает тот факт, что я только что убил своего отца, когда я засовываю пистолет в карман джинсов и направляюсь прямо к шкафу, где Жас ищет убежище.

— Жас.

— О Боже, ты в порядке? — Жас судорожно проводит руками по моему лицу, осматривая меня на предмет повреждений.

— Я в порядке, — я легонько касаюсь синяка на ее челюсти. Ее глаза налились кровью от слез, и она дрожит, но, похоже, с ней все в порядке. — А ты? Он прикасался к тебе?

Она качает головой.

— Нет. У него не было такой возможности до твоего прихода. Это… это он…

Я киваю.

— Мертвы. Оба.

Жас обвивает меня руками за шею и притягивает к себе, всхлипывая у меня на груди. Я крепко прижимаюсь к ней, не желая отпускать. Я опускаюсь на пол и притягиваю ее к себе на колени, давая ей время все осмыслить.

— Значит, все закончилось? Действительно закончилось? — фыркает она.

Я целую ее макушку.

— Все кончено.

— Кингстон? — звонит мой частный детектив Джон. — Все чисто, Бентли.

— Эй, чувак, ты здесь?

Жас поднимает голову.

— Бентли? Сюда!

Мгновение спустя Бентли и Джон появляются в дверном проеме кладовки.

— Привет, малышка, — говорит Бентли. — Ты в порядке?

Она шмыгает носом.

— Да.

Джон кивает мне в знак признательности.

— Все хорошо? Я слышал выстрелы.

— Да, — подтверждаю я. — Наверху все в порядке?

— Все чисто. Единственным человеком на судне был капитан, и я быстро спустил его вниз. Он пристегнут наручниками к одному из перил на верхней палубе. Твой друг Рид наблюдает за ним.

— Как вы все так быстро сюда добрались? — спрашивает Жас.

Я убираю прядь волос с ее лица и прикасаюсь к медальону на ее шее.

— Я ждал в автошколе, чтобы забрать тебя. Как только я увидел, что твой инструктор возвращается без тебя, я проверил GPS. Когда я увидел, что ты на пристани, я понял, что мой отец каким-то образом добрался до тебя. Я сразу же позвонил ребятам и сказал, чтобы они встретили меня здесь.

— Разве мы не на оффшоре? Где ты раздобыл лодку?

Я киваю.

— Примерно в двух милях или около того. Я одолжил у одного парня катер. Он как раз готовился уходить.

Жас приподнимает брови.

— И он добровольно просто позволил тебе ее взять, да?

Я пожимаю плечами.

— Я дал ему ключи от моей Agera в качестве залога.

Она мягко улыбается.

— Слава Богу, что ты такой заядлый сталкер.

— Не поощряй его, Жасси, — смеется Бент. — Что ты хочешь делать теперь, брат? — он дергает головой через плечо, принимая более серьезное выражение лица, когда жестом показывает на два мертвых тела позади себя. — Что нам с ними делать?

— Я сообщу об этом в полицию. Мне все равно нужно проверить, — Джон протягивает свой сотовый. — Если позволите.

Я киваю.

— Спасибо, чувак.

Я делаю глубокий вдох и помогаю Жас встать. Бентли отводит глаза, когда замечает, что на ней нет штанов.

— Я… эээ… встретимся наверху, да?

Жас краснеет.

— Да, Бент. Спасибо.

Я жду, пока Жас оденется, затем мы оба выходим из главной каюты, тщательно обходя два тела. Жас останавливается на пороге и оборачивается, чтобы осмотреть комнату. Она делает глубокий вдох, когда ее взгляд останавливается на Чарльзе, затем она берет меня за руку, и мы вместе поднимаемся на мостик. Прямо перед тем, как мы добираемся туда, чтобы встретиться с ребятами, я останавливаю ее.

Ее тонкие брови приподнимаются.

— Что случилось?

— Ничего, — уверяю я ее. — Просто нужно было что-то сказать, пока мы не столкнулись с неизбежной бурей дерьма, объясняя, что здесь произошло.

Жас проводит пальцем по длине моей брови, вниз по переносице.

— Что это?

Я прижимаюсь своими губами к ее губам.

— Я люблю тебя. Ты ведь знаешь, что это никогда не изменится, верно?

Она улыбается.

— Знаю. Потому что я чувствую то же самое, даже если ты временами бываешь невыносимым пещерным человеком.

Я хватаю ее за задницу и притягиваю к себе.

— Можешь не сомневаться, я такой и есть. Не жди, что это изменится, когда дело касается тебя.

Жас смеется.

— Не беспокойся, здоровяк. Я и не думаю, что это когда-нибудь случится.

— Пока все ясно, — я подмигиваю, а затем принимаю более серьезное выражение лица. — Ты в порядке?

— Да. Буду, — Жас кивает, затем берет меня за руку. — Да ладно тебе, неандерталец. Давай покончим с этим, чтобы мы могли жить дальше до конца наших дней.

Как по мне, звучит чертовски идеально.