Пампа блюз

Год спустя

Я все еще здесь. В Вингродене, у черта на куличках. Моя мать так и мотается с гастролями по Европе, а я сижу с дедом. Но кое-что все же изменилось. Например, я перестал ненавидеть свою жизнь. Не буду утверждать, что я абсолютно счастлив, мне кажется, таких людей вообще мало. Мне сейчас семнадцать лет и семь месяцев. То есть я на три года и девять месяцев младше Лены. Через пять месяцев мне исполнится восемнадцать, и я стану взрослым по закону. Я с большим трудом сдал выпускной экзамен и теперь могу называться садовником. Самое смешное, что я работаю по специальности. Развожу розы. То есть мы разводим розы — Карл и я. Но обо всем по порядку.

Как только закончилась песня «Songbird» группы «Fleetwood Мае», Лена, Карл и я отправились в Кремберг в больницу к Масловецки. Репортер, женщина и оператор с телевиденья куда-то испарились, зато по главной дороге мимо нас проехала машина с крупной надписью «RADIO OSTWELLE» на борту. Масловецки действительно сломал при аварии обе ноги, но все остальное у него было цело. В его палате стоял телевизор, постоянно работавший без звука, потому что Масловецки караулил репортаж об НЛО и Йо-Йо. Он был сильно огорчен из-за случившегося и чувствовал угрызения совести, но стоило нам рассказать ему о журналисте и телевизионщиках, он сразу оживился, несмотря на действие обезболивающего, и начал строить новые планы.

Масловецки скоро поправился и вернулся к привычной жизни. Правда, после аварии он ходит с палочкой, но я думаю, что это он для создания романтического образа. Его «Вольво» серьезно пострадал, даже я не смог ничего сделать. Поэтому теперь Масловецки ездит на «Мерседесе 250 CЕ» шестьдесят шестого года выпуска, который я для него отремонтировал. Корпус автомобиля покрыт темно-синим лаком и усеян серебряными звездами. Передние дверцы и крышку багажника украшают изображения НЛО, а на капоте золотыми буквами выведено: «ВИНГРОДЕН СВЯЗЫВАЕТ НАВСЕГДА». Та же надпись повторяется на всех окрестных дорожных указателях. Кроме того, существуют футболки, чашки, открытки, наклейки в машину и брелоки для ключей с такой же надписью, и все это — затея Масловецки, первая из всех его затей, которая сработала.

А началось все с Анны и Йо-Йо. После смерти Георгия и приземления Йо-Йо во дворе тюрьмы они оба некоторое время провели под следствием. Вскоре эксперты подтвердили, что Георгий страдал психическим расстройством и, с большой степенью вероятности, сам нанес себе смертельные ножевые ранения. Окончательные доказательства были найдены в ящике в сарае в саду. Там наряду с фотографиями, открытками, рисунками, птичьими перьями, старыми картами и книгами на русском языке хранилась целая стопка прощальных писем. В них неразборчивым почерком, по-русски Георгий писал, что он просит прощения за все, что совершил на войне, и что он больше не хочет жить, хотя и любит Анну. Анну освободили из тюрьмы, она вернулась в Вингроден, снова открыла магазин и продолжает подстригать жителей деревни.

Йо-Йо выпустили через неделю. Масловецки удалось убедить адвоката, что его приземление в тюрьме не являлось попыткой освобождения заключенной, а стало следствием технической неисправности и невероятного совпадения.

Но Йо-Йо все равно стал героем. В каждом интервью после освобождения он рассказывал, как сильно любит Анну. СМИ использовали его историю и превратили ее в сказку, полную переживаний, тоски и романтики. Чтобы увеличить тиражи и повысить рейтинг, они преподносят приземление во дворе женской тюрьмы не как случайность, а как знак судьбы. И утверждают, что направление полета определяли не ветер и погода, а стремление Йо-Йо оказаться рядом с возлюбленной. Значительный процент читателей и зрителей был готов поверить в такую абсолютно безумную и невероятную, трогательную до слез версию. Из Анны и Йо-Йо сделали идеальную пару быстрее, чем они успели стать парой сами. Когда они поняли, что больше не выдержат всей этой шумихи, они приняли приглашение одной строительной компании, отправившей их в свадебное путешествие и поселившей их в номер для новобрачных в своем отеле на Тенерифе.

Масловецки не хотел, чтобы Анна и Йо-Йо уезжали из Вингродена, потому что имел на них виды. Но помешать им упаковать чемоданы и исчезнуть на неопределенное время он не смог. Когда они улетели, одна из газет написала, что пара тайно расписалась здесь, в Вингродене. Хотя это было не так, статья натолкнула Масловецки на мысль об организации свадьбы. Он взял кредит и отремонтировал все номера в «Белой лошади». Мы всей компанией, включая меня, помогали ему, клали новый паркет и кафель, установили джакузи, музыкальные центры и превратили все потолки в светящееся звездами ночное небо. Теперь в гостинице пять номеров для новобрачных, а в пивной создан музей, где выставлены планы и макет НЛО, а также вывешены в рамочках газетные вырезки про Анну и Йо-Йо. Ну и, разумеется, в музее подают еду и напитки. Курт и Хорст работают официантами, Вилли отвечает за номера, Альфонс играет по желанию гостей на аккордеоне, когда музыкальный автомат молчит. Отто стоит за стойкой. Его жена послала своего дизайнера из Золингена и вернулась к мужу. Хильтруд работает в «Лошади» поварихой и следит за тем, чтобы Отто не забывал бриться и расчесываться и хорошо питался. Она рассказала мне по секрету, что хочет еще раз выйти замуж за Отто. Но пока это тайна. На его день рождения она испечет торт и спрячет в куске именинника кольцо, а потом протянет ему свою руку. Жду не дождусь, когда увижу лицо Отто.

С тех пор как в Вингродене стало можно регистрировать браки, под навесом фургончика Йо-Йо расписались сто четырнадцать пар. К нам приезжает много влюбленных и уже женатых людей, которые хотят повторить друг другу снова свои обещания. У нас справляли свадьбы пары из Австрии, Швейцарии, Голландии, Италии и Швеции. Одна пара даже приехала сюда из Японии, ребята расписались, провели ночь в «Лошади» и улетели в Рим. Оказывается, они прочитали про нас в японской газете.

Масловецки держится в тени. Он заботится о том, чтобы поток брачующихся, вдохновленных историей Анны и Йо-Йо, не иссяк. Он подкидывает СМИ новости, реальные и выдуманные истории о самой известной паре Германии, печатает проспекты, снимает рекламные ролики и выкладывает их в Интернет, придумывает новые виды сувениров и развлечений, добивается в суде возвращения оригинала летающей тарелки в Вингроден и планирует снова открыть стеклодувную фабрику и новый отель рядом с ней. Одна из последних идей — снести дом Анны и воздвигнуть на его месте памятник Георгию и жертвам войн. Анна все равно ни разу не заходила в дом после смерти Георгия, и каждый раз, когда я проезжаю мимо их дома, мне становится не по себе.

Иногда я беспокоюсь за Масловецки, потому что он может надорваться от своих проектов. Но потом я вижу его в конторе, полного энергии и жажды действий, делающего десять дел одновременно, и сразу успокаиваюсь, понимая, что сейчас у него все просто отлично. Он мечтал спасти нашу дыру от исчезновения и превратить ВРОДЕ НИГДЕ в Вингроден. И у него получилось. Понятия не имею, сколько еще продлится эта история со свадьбами и надолго ли наш городок задержится на картах страны. Но я знаю наверняка, что нельзя отказываться от своей мечты.

Я дострою мой автобус и поеду в Африку. Я увижу места, где работал мой отец и где он погиб. Возможно, перед поездкой я смогу поработать где-нибудь в автомастерской. Может, приехав в Африку, я задержусь там и посмотрю континент. Конкретных планов у меня пока нет. Есть только один: отправиться туда.

Сейчас я занимаюсь садоводством. Мы с Карлом разводим розы и поставляем их для свадебных церемоний. Дела идут хорошо. Мы предлагаем четыре цвета на выбор: красный, розовый, желтый и белый. Идея выращивать в Вингродене розы, разумеется, принадлежит Масловецки. Поначалу она мне совсем не понравилась, но потом мы посадили первый сорт, и он стал хитом продаж. Не могу сказать, что подрезать розы мне теперь больше нравится, чем менять прокладки головки цилиндра, но работа не самая плохая. Чтобы работать по всем правилам, парни, Карл и я привели сад в порядок. Масловецки и моя мама дали нам денег в долг на срочные работы. Теплица сейчас как новенькая, и мне даже удалось отремонтировать и выкрасить в белый цвет веранду.

Карлу работа на свежем воздухе идет на пользу. Из него теперь, конечно, не самый большой помощник, и в какие-то дни он просто сидит рядом и наблюдает за мной. Такие дни я еще год назад называл плохими, но сегодня я иначе смотрю на вещи. Мне нравится проводить время с дедом, и я думаю, ему со мной тоже. С тех пор как вернулись птицы, Карл как-то изменился. Ничего особенного, такого, что могли бы заметить люди, мало знакомые с ним. Но я вижу, что он стал более открытым, по крайней мере, он больше не кажется мне таким нелюдимым, как в прошлом году. Стены в его комнате обклеены до самого верха, и ему необходимо было новое занятие. Я надеялся, что он вытащит на свет божий свою коллекцию марок или вспомнит о том, что когда-то плел корзины и вырезал из дерева фигурки. Но Карл, разумеется, выбрал то, где он может хорошенько обляпаться. Он рисует. Прошлой осенью он обнаружил в комоде коробку с акварельными красками, принадлежавшую Сельме. И теперь в хорошую погоду он сидит в саду под пляжным зонтиком или на веранде, а если день выдался холодный или дождливый — за кухонным столом и рисует все, что видит, например, облака, или чашку, или собственные тапочки. Карл не слишком хорошо чертит и рисует, но он очень старается изобразить вещи максимально точно. С каждой картиной размером с почтовую открытку Карл возится основательно, будто хочет как следует вникнуть, что такое чашка или тапочки.

Когда Карл рисует, он что-то невнятно мурлычет себе под нос, а иногда даже тихонько поет, вспоминая какие-то песни, которые я никогда в жизни не слышал. Его любимая песня — «Колодец у ворот», он знает наизусть три куплета. Так что с Карлом не соскучишься.

Лена вот уже десять месяцев, одну неделю и четыре дня как в Англии. Она нашла своего отца. После того как волосы Масловецки прошли тест в лаборатории и выяснилось, что его кандидатура отпадает, Лена возобновила поиски. Прошлой зимой, перед самым Рождеством, она его нашла. Ему пятьдесят четыре, он женат на англичанке, у него есть еще одна двенадцатилетняя дочь, и работает он в правовом отделе «Би-би-си» в Лондоне. Чтобы заполучить его волосы, Лена подкралась к нему сзади на автобусной остановке, отрезала пучок и убежала. Мы созваниваемся два-три раза в неделю, и она рассказывает мне про Хольгера, Миранду и Люси — троих посторонних для меня людей, вдруг ставших ее семьей. Иногда ее просто распирает от счастья, а иногда она кажется мне задумчивой и рассеянной, но я думаю, в ее ситуации это нормально. Она пока не знает, сколько пробудет в Лондоне, но это тоже не проблема.

У меня есть время.

Я умею ждать.