Пантеон

Глава 36. Старость

Ромашка застыла от удивления; она увидела ту самую хижину, в которой провела всю свою жизнь. Внутри неё сидели три фигуры. Девушка узнала их с первого взгляда, даже несмотря на то, что их затронули прямо-таки монументальные изменения. Она хотела их окрикнуть, но сдержалась. Ромашка была нетерпеливой и немного излишне активной, но далеко не глупой. Глупые люди не могут сделаться ведьмами. Она понимала, что её и троицу разделял нерушимый стеклянный барьер; связаться с ними было невозможно. Только наблюдать.

Тогда Ромашка сделала глубокий вдох, успокоилась и присмотрелась к своей семье. Первым делом её глаза обратились на фигуру в длинной серой мантии. Не узнать её было просто невозможно — это была Азель. Женщина почти не изменилась за последние годы, — разве что немного побледнела и потеряла последний цвет в своих волосах… На её губах сияла прежняя, немного кривая, грустная, но исполненная безмерной нежности улыбка.

Справа от неё сидела Роза; и вот с ней уже произошли определённые перемены: на смену железной броне, которую она всегда носила, пришла плотная красная мантия. Изменилось и настроение, которое витало вокруг женщины; в ней больше не было остроты, былого агрессивного настроя. Алая роза потеряла свои шипы; на месте пламени осталось пепелище, на котором тлели тёплые уголки… Впрочем, даже о них можно было обжечься.

Но самые существенные перемены произошли не с ними; когда Ромашка посмотрела на Акацию, сердце девочки забилось в груди, как птичка в клетке.

Женщина… Постарела.

Эльфы, даже полуэльфы, стареют немного не так, как обычные люди; их старость изящна. У них не ломаются кости, не кривится спина… Только их лица бледнеют, глаза становятся мутными, зрение теряет остроту, и волосы покрывает седина. К этому времени у Акации не осталось ни одного тёмного локона. Её губы подсохли, а на краешках глаз, которые захватил постоянный прищур, выступили маленькие морщинки.

Теперь, чтобы ходить, ей приходилось опираться на свою тросточку…

Роза тоже поглядывала на свою сестру хмурыми глазами; каждый год их семья собиралась в старой лачуге, в которой они провели своё детство — там они говорили о прошлом и предавались воспоминаниям… Последние несколько лет Акации становилось всё хуже и хуже… И Роза прекрасно понимала почему. Её сестра, в отличие от самой девушки и Азель, была весьма занятой ведьмой. Всё своё внимание она уделяла новоявленному Верховному совету, который занимался делами народа магического и обычного; управление — дело непростое. У Акации не оставалось времени на саму себя.

После того как Роза отошла от дел, — немногим после войны, — всё своё время она стала посвящать развитию своих способностей; благодаря этому она повторила подвиг своей матери и спустя почти сорок лет после подписания Земского мира стала второй ведьмой Третьего ранга; на это ей потребовались не дюжие усилия. Зато, благодаря своему достижению, Роза значительно увеличила продолжительность своей жизни.

В то же время Акация была слишком занятой для всего этого; Роза говорила своей сестре, что ей нужно оставить административные вопросы наследнице и заняться своим здоровьем. Она говорила об этом во время их встречи в прошлом году, и в позапрошлом, и в поза-позапрошлом…. Акация её не слушала. Она была слишком ответственной; в этом году Роза промолчала. Возможно, она понимала, подсознательно, что момент упущен…

Семья провела свой личный праздник в мирной тишине. Азель приготовила картофельный тортик. Роза пожарила свиную ножку. Акация молча сидела на стуле и с лёгкой улыбкой смотрела на родных через толстые очки… Это был последний раз, когда они виделись вместе. Через несколько месяцев ученицы нашли Благословенную Акацию за столиком в её башне; женщина была неподвижной и холодной, как кукла…

Последовали самые грандиозные похороны за всю историю человеческой расы; тысячи ведьм со всего света пришли, чтобы проститься с Благословенной Акацией. Она была великой учительницей всего человеческого народа… Первое время Розу немного раздражало подобное столпотворение; она хотела его разогнать, но потом, заметив, как блестят искренние слёзы на глазах собравшихся; женщина покачала головой и устало вздохнула.

После смерти Акации встал вопрос, кто станет следующим предводителем человеческой расы. В тот же день в обитель Розы заявилась делегация Верховного совета, однако женщина, довольно сухо, им отказала. Выбора не было. Временное правительство возглавила Благословенная Джульетта, которая тоже довольно скоро оставила должность в пользу последней, самой молодой ученицы Акации — юной девушке по имени Лукреция. Последняя тут же стала работать над приближением плана «Н», над котором Благословенная Акация трудилась многие годы, и который должен был изменить облик всей человеческой расы.

Розе было на это всё равно.

У неё были свои заботы.

Сразу после смерти Акации поплохело и Азель; последняя, несмотря на свою великую силу, была немного старше и заодно являлась полнокровным человеком, а значит продолжительность её жизни изначально была ограниченной. Женщина оказалась прикована к постели… Роза день и ночь ухаживала за своей мамой. Готовила эликсиры, смотрела за ней, говорила… Она возила её на кресле-каталке по садику, который Азель так любила, пока та, тщедушною рукою, поливала нежные цветы из кривой, маленькой леечки… Так продолжалось ещё несколько лет, пока однажды Азель просто не проснулась… Пришёл её срок.

Вот и всё.

Погибла первая ведьма.

Это была трагедия.

Погибла мать.

После смерти Азель, на следующее утро после похорон, которой прошли совсем без фанфар, Роза вдруг обнаружила, что была совсем одна. Во всём мире не осталось ничего, что имело бы для неё значения. Он вдруг сделался удивительно бессмысленным и пустым. И тогда Роза осознала, почему Акация с таким рвением исполняла роль учительницы, — каждая вторая ведьма могла называть её своим мастером — и почему, в своё время, Азель подобрала её и сестёр в грозу посреди холодного леса…

Роза всегда была своеобразным человеком; она была закрытой от прочего мира и нелюдимой, но тех, кого она действительно любила, она любила всем своим сердцем. Поэтому, когда их больше не осталось, заполнить её сердце стало нечем…

Что теперь?

Задаваясь этим вопросом, Роза стала ходить по земле; некоторое время она следила за другими ведьмами и даже пыталась примерить роль Акации, однако довольно скоро стало ясно, что она не создана для этого; Роза отклонила приглашение открыть первый летучий город и вместо этого уединялись в старой хижине.

У неё оставалась ещё дюжина лет. За это время можно было многое сделать, Ромашка прожила немногим дольше, но… Роза просто не видела в этом смысла. Стареть, чахнуть, бороться за каждую минуту, и всё ради чего? Ради мира, который был ей больше не интересен? Который не трогал её сердце? Нет. Зачем.

Поэтому однажды женщина встала посреди родной лачужки, взмахнула рукой и вызвала пламя. Яркое зарево тотчас захватило деревянную хижину. Загорелась кухня, спальня, кровать; вспыхнула крыша и порог, на котором были вырезаны, в три ряда, засечки… Бешеное пламя разрывало дерево в клочья, вздымая его в небеса, хрустело им, как собака хрустит костью… В какой-то момент оно перекинулось и на сама Розу.

Ведьма медленно закрыла глаза…

При этом огонь был осторожным, и даже когда обвалилась крыша здания, и алые языки взмыли до небес, ни одна искорка не коснулась цветочного бутона. Вскоре домик в лесу превратился в сплошное пепелище, а цветы и дальше безмятежно покачивались на ветру, пока последний медленно разносил по лесу белый прах…