Пантеон

Глава 57. Раз и навсегда 1

А будущее было туманным; за свою карьеру творца Александр успел повидать рождения и крах нескольких цивилизаций и научился замечать определённые закономерности. На основе последних у него получалось, — иногда, — делать довольно точные прогнозы. Но, несмотря на это, ему сложно было сказать, что поджидало людей и эльфов в ближайшее и тем более отдалённое время. Первые недавно прошли через плеяду грандиозных социальных потрясений. На внешнюю политику у них просто не было времени; что же касается внутренней… С тех пор как Лукреция заполучила в свои руки, по сути, безграничную власть, будущее человеческого народа превратилось в череду заметок в её записной книжке. Оно было расписано на годы вперёд. По плану женщины, сперва им нужно было закончить реформы и перестройку; а потом… посмотрим.

Эльфы, в свою очередь, после великой смуты и нескольких беспокойных лет, которые последовали сразу после заключения Пакта Трёх, находились в состоянии крепкого баланса. В тревожные времена рождаются великие герои, которые хотят вернуть мир в прежнее русло; в сытые времена появляются те, кто хочет всё изменить. Эльфы находились на перепутье. Они были не очень сыты, и в то же время не сильно голодали. Их столы не трещали от яств, но и в погребах, за некоторыми исключениями, не посвистывал ветер.

Когда наступает такая эпоха, люди — эльфы — в первую очередь стараются удержаться за то, что у них есть прямо сейчас; они желают спокойствия.

С высокой вероятностью, ближайшее тридцать, а может и сорок лет пройдут под эгидой мирного развития; если, разумеется, не будет постороннего вмешательства…

Александр присел на кресло, вытянулся вперёд и стал задумчиво поглаживать подбородок; с одной стороны, его так и порывало нарушить баланс, сломать статус-кво… Чтобы колесо истории снова закружилось на всех парах. С другой… В этом не было особого смысла. Спокойные времена потому и спокойные, что ничего не происходит. В истории каждой цивилизации должна быть такая немного скучная эпоха, чтобы школьники изнывали потом, читая о ней в учебниках истории, и хотели поскорее перевернуть страницу.

Нарушать спокойствие было неправильным… Что ж, в таком случае, — мужчина поднялся, провёл пальцем по пластине и запустил промотку времени на значения выше среднего… В таком случае почему бы не подождать? Рано или поздно что-нибудь обязательно произойдёт, некое событие, во время которого над континентом снова зареют белые крылья, а до тех пор можно и поскучать.

На самом деле Александр тоже немного устал от пассивного наблюдения; с одной стороны, следить за своими творениями было интересно; с другой — всё-таки самую малость монотонно. Ему хотелось вмешаться, сделать что-нибудь эдакое, добавить ещё одну переменную в уже готовую структуру, капнуть новый реагент и посмотреть на последующую за этим химическую реакцию… Но только не засчёт разрушения органичного хода вещей; в наблюдении тоже есть своё удовольствие. Некоторые предпочитают играм кино.

Поэтому мужчина ждал; он хотел выбрать идеальный момент, когда вмешательство с его стороны будет наиболее… правильным. Ох, что это был за момент? Кто его знает. Когда он его увидит, он поймёт.

Усевшись на своё кресло, Александр стал наблюдать, как южный континент постепенно примеряет разные наряды: осенью — пёстрое платье, зимой, — белую шубку… Как бежит число по календарику, и как меняются цифры в открытых менюшках… В один момент он отлучился, выгулял собаку и вернулся с чашечкой кофе. Было в этом что-то медитативное. Следить за тем, как бежит, меняется история со стороны, с уютного кресла; особенно таинственным данное действие становилось благодаря элементу сюрприза. Рано или поздно всё должно было измениться, — всё всегда течёт и меняется, — но как и когда… Неизвестно. Ожидание происшествия поддерживает тонус.

Александр выпил кофе. Поставил чашку. Вот между Федерацией и Республикой произошла очередная грызня за приграничный городок — ничего серьёзного. Устаканилось за пару месяцев. Он уже подумывал проверить другие миры, — как там поживает Бездна, — как вдруг его внимание зацепилось за резко прыгнувшую цифру. А это ещё что такое?.. Любые стремительные перемены были признаком больших событий.

Он подошёл поближе и увидел, что цифра бюджета, который Империя людей выделяла на военные нужды, увеличилась в несколько раз… А затем, как по цепной реакции, выросло производство пороха, мечей, арбалетов и артиллерийских орудий; человеческая армия стала стремительно разрастаться. Раньше она составляла сотню тысяч орков — теперь её расширили до трёхсот; в учебной программе Академии увеличилось количество часов, посвященных Магии Разрушения.

Что всё это значит?

Глупый вопрос. Очевидно, что люди готовились к войне.

Но против кого?

Этот вопрос ещё глупее — у них был только один возможный противник…

…

В это самое время, в роскошных покоях, возле столика перед окном, из которого открывался панорамный вид на городские просторы, сидела женщина с длинными тёмными волосами. Её ресницы переливались медным блеском. Она была в светлой сорочке, через которую просвечивало идеальное, стройное тело. Неподалёку, на кровати с абажуром, лежали три переплетённых, тонких белых тельца… Лукреция посмотрела на них, улыбнулась таинственной улыбкой, вдохнула дымок из длинной, тонкой сигары и вернулась к работе…

Перед ней лежала белая бумажка — это был черновик её будущей речи. Многие называли Благословенную Лукрецию… Вернее сказать, теперь уже «Лукрецию Великолепную» прирождённым оратором, но мало кто знал, сколько раз ей приходилось переписывать свои речи, чтобы добиться нужного эффекта. Слова похожи на руду — их необходимо обтачивать раз за разом, чтобы получились золотые слитки.

Женщина закурила и стала писать:

«Дорогие друзья… Дорогие… Дорогие братья и сёстры… Разве не пора… Не пора ли нам раз и навсегда решить эльфийский вопрос?..»