Пара, в которой трое

Наша жизнь – наш театр

Наташа. Известно, что любой театр рождается, живет и умирает. Мне кажется, мы как раз идем на взлет. Мы еще не дошли до расцвета.

Игорь. Придет время, и те столпы, которые сейчас держат театр, – а это Наташа, Андрюша и, со свойственной себе скромностью, упомяну себя, – не смогут уже выходить на лед. Тогда та работа, которой Наташа занимается сейчас, – создание стационарного театра – станет для нас чрезвычайно важным и наиболее интересным продолжением нашей истории. Вероятно, театр и дальше будет ездить на гастроли, потому что он создал себе серьезную международную репутацию. Но он должен стать и таким театром, в который будут ходить жители столицы и гости Москвы, где нашими силами, уже только как хореографов-постановщиков, будут готовиться большие спектакли на льду.

Наташа. Я считаю, что когда у нас будет свое здание, нам придется держать две труппы, потому что нельзя избавиться от гастролей. Есть по всему свету люди, с которыми мы контактируем уже много лет, они в своих странах развивают нашу историю. Разорвать эти отношения невозможно.

Мы мечтаем, что построим зал, который можно трансформировать. Там будет наша школа. Но подробно рассказывать об этой истории мне не хочется. Я давно этим занимаюсь, но пока еще ничего не подписано. Правда, мне все время говорят, что вот-вот нам выделят землю.

Возить сегодня театр по России, может быть, так же выгодно, как и за рубеж, а то и выгоднее. Но уровень наших дорог и обычных, не пятизвездочных гостиниц ниже всякой критики, и возить артистов, например, по Сибири – сомнительное удовольствие. Как мы ездим по городам в зарубежном туре? И так, кстати, ездят почти все коллективы. Нам арендуют комфортабельные автобусы. А можно проехать по России в автобусах? У нас в соседние города не доберешься – нет сообщения. Поезд только проходящий, с минутной остановкой, а самолеты между этими городами не летают. Следовательно, каждый раз полагается возвращаться в Москву, а оттуда лететь в тот город, какой тебе нужен. Но это дорого. Во Франции, если ты садишься в скоростной поезд, то всю страну можешь пересечь меньше чем за день. Да, бывают длинные переезды – мы все, что до девятисот километров, считаем средним переездом, но там такие дороги, что если ты на машине, то эти девятьсот километров за семь часов легко проскочишь и не заметишь.

Игорь. Вот нам прислали бумаги в связи с гастролями во Франции. Указаны города, где мы выступаем, и тут же приложено и расписано, по каким дорогам ехать и где подъезд к гостинице. Тут уже указано, кто в каких номерах спит и во сколько нам на каток. Весь тур за два месяца до поездки расписан поминутно. Плюс к этому списку еще и профессиональная справка: в каком городе – какой лед, где задник, где выходы, где входы, где пожарные гидранты. В России о такой организации можно только мечтать. Но самое потрясающее – это подготавливает всего один человек, у которого в офисе сидит еще секретарь. Все! Это собственная фирма Жана Франсуа Вильма. Она проводит наши спектакли и баскетбольное шоу знаменитой команды The Globetrotters (шоу виртуозов-баскетболистов), она арендует оборудование у компании, которая обеспечивает любые представления светом и звуком. В апреле они привозят во Францию The Globetrotters, а в декабре приглашают нас. В Южной Корее мы каждый год даем до сорока спектаклей за месяц, и они собирают полные залы. Причем не выезжаем из Сеула. Это то же самое, что сделать сорок спектаклей в Москве.

Наташа. Но главное – в Сеуле мы в числе мировых шоу. Для зрителей мы событие года, которое нельзя пропустить. Не знаю, каким образом они сумели нас так раскрутить. Я сама подобное сделать не в состоянии. И до сих пор не появился человек, который мог бы в Москве так же поставить дело, как в Сеуле. В начале 2009 года мы во время каникул провели шесть спектаклей в Москве для детей. Они прошли хорошо, поэтому на следующий год мы замахнемся на двадцать шесть представлений. На любое взрослое шоу у нас в России цена на билет высокая. Такая же, как и в Сеуле, – цены сравнялись. Но на детские спектакли делать дорогие билеты невозможно. Мы же хотим, чтобы зал наполнился, как на других елках.

Если я очень сильно устаю, я говорю себе: «Как было бы хорошо, чтобы я просыпалась утром, и не было бы этих ежедневных забот о театре: заняты ли артисты работой, как бы не разбежались. Как хорошо было бы не лететь в павильон и не возиться с отечественными знаменитостями». Но через три дня такой безоблачной жизни мне становится так скучно, так плохо… Поэтому, пока есть физические силы, я буду крутиться и волноваться дальше.

Игорь. Единственное, что я могу добавить: у меня сейчас намного больше свободного времени, чем раньше. Я, наверное, изначально бился как папа Карло, зато сейчас мне воздается с лихвой. Я прихожу на лед, рядом Наташа и Андрей, которые всегда помогут. Есть проверенные временем и творчеством Лена Васюкова, Дима Смирнов, Алексей Шубин, есть Юля Романова, она по первому зову прилетит из своих Чебоксар, врубится в постановку и выбьет ровные линии. Сейчас я уже могу в полной мере почувствовать себя художественным руководителем, человеком, который выдает идеи, распределяет эмоциональные потоки. Все остальное ребята сами без меня могут сделать. У меня, наверное, жизнь сложилась удачно.

Наташа. Послы нескольких государств пришли на наш спектакль в Сеуле. Их пригласил российский посол Глеб Александрович Ивашенцов. Он сказал: «Вы не представляете, сколько вы делаете для страны!» Мы не занимаемся политикой и не хотим ею заниматься, но мне кажется, что наш гражданский долг воплощен в нашей работе. Казалось бы, все наши гастроли, о которых нельзя прочесть ни строчки ни в одной российской прессе, никому, кроме нас, не нужны. Но тут мне стало ясно, как много они значат для России. Что мы представляем миру нашу культуру, причем такую, которую невозможно политизировать, – танцы на льду.